Путь к свободе Глава 22. "Гаремная"

Сиятельный султан Триполи Абу аль Али аль Хасиф ибн Дауд возлежал на роскошном ложе своей опочивальни и несколько рассеяно слушал доклад великого визиря. Визирь, пожилой уже мужчина в роскошном халате и огромной чалме долго и нудно рассказывал о сборе налогов. Всё это не очень волновало Хасифа. Визирь был прекрасным организатором и управителем. Но порядок доклада султану был заведен еще при отце Хасифа, и великий визирь неукоснительно его исполнял.

Блуждающий взгляд Хасифа наткнулся на двух рабынь, стоящих подле ложа на коленях, и на устах султана появилась довольная усмешка. Одна из них ранее звалась Шарлота Лавуазье де Котэ, герцогиня Нэверская, и была придворной дамой короля Франции. Вторая была дочь дожа Венецианской Республики. Ранее её звали Виттория Пазолини. Теперь же это были рабыни Лали и Виа. Рабыни, как и полагалось гаремным, были полностью обнажены. Вокруг изящных шей блестели позолоченные ошейники, а в сосках голых грудей покачивались позолоченные кольца. Кроме ошейников и колец на рабынях были узорчатые пояса, сплетенные из позолоченных цепочек. Пояса туго обтягивали талии рабынь, подчеркивая их наголо выбритые лобки и срамные губы. На лобках отчетливо виднелись выжженные клейма. После того, как рабыне выжигали клеймо, она навечно становилась вещью Хасифа и уже не могла даже подумать о свободе.

После испытания "перьями страсти" Шарлоту на весла так и не посадили. Хасифу очень понравилось, как она удовлетворила его своим ртом, и он велел оставить её у себя в павильоне. Поэтому следующие два дня, пока длилось их "путешествие", Шарлота вела почти праздный образ жизни. Главная её задача была ублажать своего господина в любое время дня и ночи. Хасиф оказался, что называется, падким на любовные ласки, и достаточно опытным в сексе. Причем он любил разнообразие, так что все три естественных отверстия Шарлоты всегда "были в работе". Но чаще всего она ласкала его ртом. При этом Хасиф связывал её руки за спиной, чтобы она не могла коснуться его ничем, кроме как своими губами.

А вот Виттории не повезло. Бедная девушка так и не смогла кончить за отведенный срок при испытании. Недовольный, Хасиф велел заковать несчастную в кандалы и бросить в трюм. По прибытии в порт венецианку должны были отдать на два дня стражникам. Шарлота до сих пор вспоминала полные ужаса глаза Виттории, когда её тащили в низ корабля.

Через день после испытания Хасиф отдал приказ поворачивать обратно. Султану приелась морская прогулка, и ему хотелось поскорее оказаться у себя во дворце. Поэтому он все подгонял Фатиха, а тот, в свою очередь, орал и бил рабынь. К вечеру девушки выдохлись настолько, что даже удары хлыста не могли заставить их работать. С несчастных градом катился пот, лица были покрасневшими и искаженными от напряжения. Хасиф велел бросить на ночь якорь и разрешил рабыням искупаться в небольшой бухте. Шарлоту это немного удивило, ведь девушки не были закованы и могли попытаться убежать, но потом поняла, что бежать-то было и некуда! Остаться голой в пустыне, подбирающейся к самому морю, было всё равно, что приговорить себя к смерти. Поэтому-то Хасиф спокойно смотрел, как плещутся в прозрачной воде его рабыни.

– Лали, подай шербет, что-то пить охота!

Шарлота наполнила кубок ароматной жидкостью и, встав на колени, протянула его Хасифу. Тот смаковал напиток, разглядывая стоявшую перед ним голую женщину.

– А что пьют у вас во Франции? – задал он довольно неожиданный вопрос.

Шарлота вздрогнула.

– У нас пьют вино, господин.

– Какое?

– Есть разные вина, господин. Есть анжуйское, бургундское…

– Вино пьют и женщины тоже?

– Да, господин.

– И много пьют вина?

– Когда как, господин. Иногда много.

– Поэтому-то вы, христиане, горькие пьяницы. Нечестивые собаки! И место для ваших женщин, это валяться в ногах правоверного мусульманина! Как валяешься ты! Кто ты такая?!

– Я рабыня моего господина.

– Вот именно, и не забывай это!

Хасиф насупился и отвернулся. Некоторое время он молча потягивал шербет, затем возобновил разговор.

– Ты знаешь эту венецианку?

– Да, господин.

– Откуда?

– Давно я была у них в гостях, когда ездила в Венецию, господин.

– Почему она такая холодная? Венецианки все такие?

– Не знаю, господин. Наверное, нет.

– Хм, Фатих! Приведи-ка эту маленькую сучку!

Через несколько минут Виттория стояла перед султаном. Голая, как и все, девушка была закована в тяжелые кандалы, оттягивающие ей руки. Девушка упала на колени и прошептала:

– Господин, прости свою рабыню!

Хасиф молча разглядывал Витторию. Затем, что-то придумав, он хлопнул в ладоши и сказал вошедшему Фатиху:

– Сними с неё цепи и принеси "любовника".

Тот молча отомкнул замки кандалов и вынес их из павильона. Вернувшись через некоторое время, он протянул Хасифу вырезанный из дерева внушительный фаллос. Шарлота со смешанным чувством ужаса и восхищения рассматривала это произведение столярного искусства. Вырезанный из красного дерева, фаллос был как настоящий. Но диаметр превосходил всё, что до сих пор видела Шарлота. Хасиф кинул фаллос Виттории:

– На! Поиграй с ним. Видишь красную черту? Ты должна засунуть его до неё. Приступай! Если не кончишь сейчас, лично прибью гвоздями к мачте!!

Напуганная последними словами султана, Виттория схватила фаллос и густо покраснела. Девушка легла на пол и широко развела ноги, демонстрируя Хасифу нежную дырочку девичьего влагалища, обрамленную венчиком малых губ. Разница между размером дырочки и фаллосом была настолько велика, что у Шарлоты перехватило дыхание.

"Господи, как же она его засунет-то? Бедняжка! Черт, надо её помочь, я не могу, чтобы еще знакомого мне человека казнили, как Амалию!"

– Господин, разреши мне помочь Виа. Она неопытная девушка, но очень красивая рабыня. Зачем её казнить?

Хасиф удивленно воззрился на Шарлоту. Несколько секунд он смотрел на наглую сучку, осмелившуюся заговорить без его соизволения! Но затем мысль, что это будет интересное зрелище, остудила его гнев.

– Хм, ну помоги!

Шарлота присела перед Витторией на корточки.

– Милая, – прошептала она, – расслабься, насколько сможешь.

Практически распластавшись, Шарлота приникла губами к промежности венецианки и осторожно коснулась кончиком языка маленького клитора девушки. Виттория вздрогнула. Волна чего-то приятного окатила её с ног до головы. Это не ускользнуло от Шарлоты, и она внутренне облегченно выдохнула. Она была права. Виттория была просто психологически зажата, поэтому и не смогла кончить под перьями. Продолжая ласкать языком клитор девушки, она заметила, как увлажнились наружные губы и вход во влагалище. Взяв у Виттории фаллос, она обильно смочила его слюной и поднесла к входу. Раздвинув головкой венчик малых губ, Шарлота с силой вдвинула "орудие" в девушку. Виттория вскрикнула. Шарлота продолжала вдвигать фаллос в Витторию, пока красная полоса не оказалась на уровне растянутых чудовищным снарядом малых губ. Закусив губы, чтобы не кричать, девушка мотала головой, а из чудесных глаз ручьем лились слёзы. Шарлота передохнула, дело наполовину было сделано, но предстояло ещё заставить Витторию кончить! Очень аккуратно она стала тихонько двигать фаллос взад и вперед, одновременно лаская затвердевший клитор. Её усилия не пропали даром. Девушка стала постанывать в такт движениям, а её юные соски заострились и поплотнели. Виттория закрыла глаза и чуть приподняла бедра, чтобы Шарлоте было удобней её ласкать. Увидев, как возбудилась рабыня, Хасиф не выдержал. Рывком оторвав Шарлоту от девушки, он выдернул фаллос и, навалившись на Витторию, одним толчком вошел в неё на всю длину своего внушительного члена. Десяток мощных толчков, и хрупкая венецианка, извиваясь в объятиях султана, разразилась громкими криками, испытывая первый в своей жизни оргазм. Через мгновение уже Хасиф заскрежетал зубами, изливаясь в Витторию. Стоя рядом на коленях, Шарлота облегченно вздохнула. Вряд ли после этого султан прикажет казнить Витторию!

Хасиф встал с пола и посмотрел на улыбающуюся Шарлоту.

– Хм, спасла жизнь красивой сучке! Это хорошо! Но ты посмела заговорить без разрешения – это плохо! Фатих, к мачте её и двадцать плетей!

Запахнув халат, султан рывком за волосы поднял Витторию с пола. Вся красная от стыда, девушка стояла, потупив глаза.

Тем временем Фатих закончил привязывать Шарлоту к мачте. Обнаженная женщина стояла на цыпочках, высоко подняв руки. Сквозь кольца, проткнувшие соски, была продета веревка, завязанная по другую сторону мачты. По знаку султана Фатих взмахнул хлыстом, и сочный удар впился в спину чуть ниже лопаток. Рабыня вскрикнула и дернулась телом. Острая боль в проколотых сосках заставила её замереть и прильнуть к мачте. Второй удар пришелся по ягодицам, на которых тут же заалела яркая полоса. Шарлота протяжно закричала. Фатих продолжал хлестать рабыню…

После жестокой порки, учиненной над ней на галере, Шарлота два дня пролежала на животе. Правда, лежала она теперь не на жесткой скамье барака для галерных рабынь, а на восхитительно чистых и благоухающих простынях в гареме повелителя Триполи. Все эти два дня Виттория ухаживала за ней, не переставая благодарить Шарлоту за "помощь", оказанную на галере. Она так часто это делала, что даже немного надоела герцогине, и та велела ей замолчать.

Два восхитительных дня пролетели незаметно. Рубцы на спине и ягодицах поджили, и новых рабынь перевели к остальным гаремным рабыням. Статус "гаремной" освобождал девушку от гребли на галере, но он был несравненно ниже статуса "наложницы". Главное отличие рабыни от наложницы заключалось в её одежде. Если рабыни всегда были нагими, то наложницы щеголяли пусть в очень откровенных и вызывающих, но все же нарядах. Рабыни должны были обслуживать наложниц, исполнять все их прихоти и капризы, кроме, разумеется, тех случаев, когда их услуги требовались Хасифу. В наложницы султан переводил наиболее понравившихся ему девушек. Среди большинства рабынь честь стать наложницей ценилась очень высоко, и девушки из кожи вон лезли, чтобы заслужить милость султана.

Сразу после того, как кожа у Шарлоты поджила, их, вместе с Витторией, заклеймили. Процедура клеймения проходила в присутствии Хасифа в специальной комнате. Этого просторного помещения рабыни, да и наложницы, боялись пуще огня. Здесь провинившихся, а зачастую и просто по прихоти султана, жестоко наказывали. Для этого имелись все "орудия". Колодки, цепи, крошечные клетки, дыба, специально привезенная из Испании – набор средств для воспитания был впечатляющим. На стенах висели плети, кнуты, бичи и хлысты. В углу жаровня для разогрева пыточных инструментов и клейм.

Шарлоту и Витторию привели в это милое помещение ближе к вечеру. Увидев ужасный интерьер и не менее ужасные инструменты, венецианка упала в обморок. Шарлота оказалась покрепче. Все-таки она уже была в подобной комнате в замке Шарле. Но, несмотря на это, женщина побледнела, и холодный пот потек из подмышек. Палач, огромного роста негр, деловито прикрутил бесчувственную Витторию к столбу, подпирающему свод комнаты. Ноги девушки были максимально заведены назад, за столб, и туго связаны в щиколотках, а руки растянуты свисающими со столба цепями. При этом гладкий лобок девушки был как бы выпячен вперед, словно предлагая себя для укуса раскаленным железом. Когда палач аккуратно прижал пылающее, раскаленное добела клеймо к нежной коже венецианки, раздался жуткий вопль. Виттория кричала так, как никогда еще не кричала в жизни. Девушка так билась головой, что палачу пришлось крепко ухватить её за волосы, чтобы она не разбила себе голову. Досчитав до десяти, палач отдернул клеймо и плеснул на обожженный лобок ледяной воды. Виттория уже не кричала, а лишь громко стонала, пока её отвязывали. Связав ей руки за спиной, палач бросил девушку на холодный пол и занялся Шарлотой. Повиснув на цепях и выпятив вперед живот, Шарлота, тяжело дыша, ждала каленого клейма. Очень болели, стянутые в щиколотках, ноги, но женщина понимала, что это только цветочки. Палач медленно прижал к её коже клеймо и стал считать до десяти. Шипя, раскаленное железо выжигало на теле первой красавицы Франции вензель султана Триполи. Как не крепилась Шарлота, но удержаться она не смогла, и под сводами комнаты пыток раздался очередной крик очередной рабыни.

Заклеймив, женщинам связали руки за спиной и отвели в крошечные камеры, располагающиеся рядом. Три дня Шарлота и Виттория провели со связанными руками, пока их клейма не поджили. Всё это время Шарлота провела в какой-то прострации. Её ЗАКЛЕЙМИЛИ!!! То, что не рискнула сделать королева Франции, сделал какой-то дикарь!!! Женщина была буквально раздавлена. Все надежды теперь казались призрачными и неосуществимыми. Франция, Филипп, её месть – всё это, казалось, кончилось под мрачными сводами пыточной комнаты.

Спустя несколько дней две новые гаремные рабыни уже обслуживали своего повелителя. Стоя на четвереньках и оттопырив свой зад, Шарлота принимала в себя член господина, в то время как лежащая на спине Виттория вылизывала его яички. Хасиф обладал достаточно крупным "экземпляром", поэтому ощущения у Шарлоты были не из лучших. Притом еще болел ожог на лобке, но герцогиня послушно подкидывала свой круп, чтобы Хасифу было удобней войти в нее на всю глубину.

Кончив, Хасиф велел Виттории вылизать его член и, довольный, откинулся на подушки. Обе сучки были превосходны во всех отношениях, вернее в позах и позициях. Но главное, он насиловал благородных сучек, таких же, как те, что презрительно отказывали ему во время его путешествия в Венецию!

Единственное, что не очень ему нравилось, был совершенно потухший взгляд Лали. Если Виа всегда была чем-то испуганна, то рабыня Лали, казалось, потеряла вкус к жизни. Думая об этом, Хасиф и не знал, что был недалек от истины. Шарлота уже действительно подумывала о том, чтобы покончить с собой, и была очень близка к этому страшному решению. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не цепь событий, круто изменивших судьбу, как Шарлоты, так и еще нескольких человек.