Путь к свободе Глава 12. Продана

– Эй, шлюхи, кто из вас Шарлота де Котэ? – зычным голосом спросил огромного вида стражник, стоя в проеме двери в камеру. – На выход с вещами, ха-ха-ха!

Шарлота удивленно подняла голову. Шея нестерпимо болела от проклятой колодки, в которой ей сегодня пришлось извиваться, уворачиваясь от жалящих ударов плети. С трудом поднявшись, женщина хриплым голосом обратилась к стражнику:

– Это я, господин надзиратель. Я Шарлота Лавуазье де Котэ.

Стражник нетерпеливо поманил её рукой.

– Давай, выходи отсюда!

Дождавшись, пока Шарлота с трудом пробралась сквозь тела каторжанок, он присел перед ней на корточки и отомкнул замки кандалов. Сделав знак следовать за ним, стражник направился в административное крыло тюрьмы. Идя следом, Шарлота чуть не летела, ведь ей впервые за месяц пришлось идти без кандалов. Сердце радостно стучало в груди. Вот и ВСЁ!!! Сейчас её освободят!! Наверное, это Филипп…

Радость как-то сразу угасла, как только она вошла в просторную комнату. В массивном кресле восседал мэтр Клотье. Перед ним стояли пять девушек, среди которых, к своему удивлению, Шарлота заметила и Амалию. Девушки были тоже без кандалов, но в тюремных рубахах. Увидев вошедшую Шарлоту, Клотье пробурчал:

– Ага, вот и наша герцогиня! Ладно, теперь все в сборе. Эй, Анна, забирай этих шлюшек. А вы, сучки, запомните, будете делать всё, что скажет вам Анна, если, конечно, не хотите вернуться обратно в камеры!

На зов Клотье в комнату вошла полная краснолицая женщина а простом черном платье. Кивнув Клотье, она низким голосом обратилась к девушкам:

– Идемте, птенчики.

Далее для Шарлоты, да и остальных девушек, было все, как во сне! Анна отвела их в просторную комнату, где уже парил большой чан воды, и стояли две миловидные служанки. Девушек раздели и тщательно выкупали. Затем каждой выдали нижнюю сорочку из очень тонкой, почти прозрачной ткани и красивое платье из тонкой шерсти. Ни чулок, ни туфель выдано не было.

А затем Анна принесла огромный пирог, запеченный в оловянном блюде, кувшин старого бургундского и большой каравай свежевыпеченного хлеба. После ужасной баланды и полутухлой рыбы это казалось настоящим чудом. Голодные девушки набросились на еду не хуже изголодавшихся волков.

И венцом чудесного превращения стала скромная спальня с настоящими ПОСТЕЛЯМИ!! Шарлота, не веря своим глазам, несколько раз провела рукой по простыне грубого полотна и внезапно разрыдалась. Анна понимающе усмехнулась:

– Понимаю тебя, девочка. Давайте, ложитесь спать, завтра много дел.

Утром Анна разбудила девушек:

– Вставайте, сони! Быстро умываться, одеваться и завтракать! Быстрей!

После обильного завтрака девушек собрали в спальне. Анна вошла в сопровождении служанки, которая несла коробку с различными баночками и коробочками. Анна весело осмотрела девушек:

– Ну что, птенчики? Сейчас быстренько раздеваемся догола и становимся возле своей кроватки! Начали!

Смущенные девушки нехотя стали стаскивать с себя одежду. Когда все разделись, Анна таким же веселым тоном приказала:

– Так, молодцы! Теперь руки за голову, а ноги расставить на ширину плеч! И стоять так, пока не скажу!

Приняв указанную позу, Шарлота только сейчас смогла хорошенько рассмотреть своих напарниц. Первое, что бросилось ей в глаза, было то, что ВСЕ девушки были очень красивыми с великолепными фигурами. У стоявшей рядом с ней девушки, судя по всему провансальки, были очень крупные груди с большими коричневыми сосками. Тем не менее, груди были ничуть не отвислыми, а тонкая талия лишь подчеркивала их красоту. Напротив стояла самая молодая из девушек. Лет пятнадцати, не больше. На её еще по-девичьи угловатом теле выделялись довольно симпатичные грудки с необычайно острыми, розовыми сосочками.

Пока Шарлота рассматривала соседок, Анна внимательно обследовала каждую девушку. Она тщательно щупала груди, щипала соски, чтобы проверить их чувствительность, лазила пальцами в промежность. Многочисленные шрамы, царапины и ссадины, следы "трудового воспитания", были смазаны различными мазями.

Закончив осмотр, Анна всё с той же улыбкой разрешила одеться и повела девушек на прогулку. Стоя на берегу моря, Шарлота с наслаждением вдыхала свежий морской воздух, который пьянил не хуже вина. Заметив приближающегося начальника тюрьмы, она решительно подошла к нему:

– Мэтр Клотье, что всё это значит? Зачем с нами ТАК обходятся?

Тот усмехнулся:

– А что, не нравится? Может, хочешь опять канаты плести?

Шарлота смутилась:

– Нет, конечно… спасибо, но ведь мы все преступницы, и согласитесь, как-то не очень на них похожи, в этих нарядах. Поэтому я и…

– Довольно, – прервал её Клотье. – Наслаждайтесь, пока!

Начальник подошел к Анне и что-то горячо стал ей объяснять. Та молча выслушала и велела девушкам возвращаться.

Дальнейшие три дня были похожи один на другой. Спокойный сон, обильная еда и ежедневные купания превратили бывших каторжанок в настоящих красавиц.

Спустя четыре дня всё разом изменилось. Утром, как всегда, девушки встали, умылись, но на завтрак их не повели. Вошедшая Анна велела надеть только сорочки и повела их к Клотье. Там она выстроила девушек в ряд, внимательно их осмотрела и тяжело вздохнула:

– Ну вот, птенчики, и всё! Ваш будущий хозяин уже здесь! Сейчас он вас будет осматривать, так что ведите себя хорошо!

– Хозяин? – удивленно спросила Амалия. – Но ведь…

– А вы что думали?! Господин Клотье продает вас в рабство, как уже продал кучу девушек! Вчера приплыл покупатель – Али уль Насери, работорговец и пират! Гореть ему в геене огненной!

Шарлота стояла, потрясенная услышанным. Так ВОТ какой сюрприз обещал ей Кавиньяк!! ЕЁ, герцогиню Нэверскую, ПРОДАДУТ в РАБСТВО!!! В гарем какого-нибудь паши или бея!! Волна гнева поднималась из глубины её души. Женщина гневно сжала кулачки и уже было собиралась протестовать, но, подняв глаза, увидела перед собой насмешливое лицо Клотье.

– Что, вы возмущены, ваша милость?! Что ж, в бараке для плетения канатов для вас всегда найдется местечко! Только урок вам будет не двадцать, а тридцать ярдов! Ну и соответственно наказание за невыполнение, не двадцать, а тридцать ударов! И не плети, а кнута!! Хочешь?!!!

Шарлоту будто окатили холодной водой. Она с ужасом вспомнила удушливый сарай, колодки и обжигающие удары плетью. Опустив глаза, женщина тихо сказала:

– Нет, господин начальник тюрьмы. Я не хочу в сарай… я… я буду послушной… я…

– Не послушной, а ПОКОРНОЙ!!!

– Да… да, покорной.

– Прекрасно, тогда слушайте меня, шлюхи! Та из вас, которая попробует сорвать мне торги, получит сто ударов кнута! А теперь разделись и встали в позу осмотра, живо!!

Девушки торопливо стащили с себя сорочки, которые тут же собрала Анна, и приняли соответствующую позу – руки за головой, ноги слегка расставлены.

Клотье еще раз грозно цыкнул, вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с пожилым арабом. На арабе был белоснежный бурнус, желтые шаровары и красные сапоги с острыми носками. За широкий шелковый пояс был заткнут короткий кривой кинжал. Лицо араба было отталкивающим. Лицо сластолюбца и чревоугодника обрамляла короткая бородка, а длинный крючковатый нос нависал над полными, красными губами.

Али уль Насери молча прошелся вдоль строя голых девушек. Наконец он повернулся к Клотье:

– Хм, я вижу, дорогой друг, на этот раз у вас неплохой товар!

– О, уважаемый Али, товар просто прекрасен. Посмотрите, например, на этот цветок, – он указал на провансальку, – разве её грудь не прелестна?!

Работорговец подошел вплотную к девушке. Тонкими пальцами он стал оглаживать полные груди, взвешивая их на ладонях и пощипывая соски. Продолжая одной рукой мять грудь, он запустил другую между ног несчастной. Раздвинув наружные губки, Али погладил девичий клитор. Девушка застонала, и по её телу пробежала дрожь. Довольный, работорговец вытащил увлажненные пальцы и поднес их ко рту девушки.

– Ну-ка, оближи, – строго приказал он.

Та покорно открыла свой ротик и стала облизывать пальцы негодяя. Али похлопал девушку по щеке:

– Хорошая ханум! Ладно, эту беру, пятьсот динаров!

Клотье состроил недовольную мину:

– Пятьсот? За такой цветок?

– А сколько же ты хочешь?

– Восемьсот!

– Семьсот пятьдесят и ни динара больше!

– Идет!

Пока шел этот позорный торг, Шарлота с ненавистью и брезгливостью наблюдала за "приятелями". Она понимала Али, тот был законченным негодяем и работорговцем, но Клотье!!! Как мог дворянин и христианин продавать своих сестер по вере и подданных короля?!!

Следующей Али осматривал Амалию. Девушка ему понравилась и была куплена за девятьсот динаров. Затем Клотье подвел работорговца к другим девушкам, умышленно оставляя Шарлоту "на закуску". Всем купленным девушкам, Анна выдавала нечто наподобие туники без рукавов из грубой шерсти. Наконец, все пятерых девушек продали и увели. В комнате остались только два негодяя и Шарлота. Али насмешливо посмотрел на Клотье:

– Ну ладно, ладно! Вижу, тебя распирает от гордости. Ну и кто эта красотка?

– Хм, это Шарлота Лавуазье де Котэ, герцогиня Нэверская, придворная дама королевы-матери!

– Герцогиня?! Ну и ну!

Али подошел вплотную к Шарлоте. Дрожащими от возбуждения руками он нежно огладил тело женщины. Его пальцы скользили по тугим грудям с затвердевшими розовыми сосками, по плоскому животу и упругим ягодицам.

– Она прекрасна, – в прострации прошептал Али. – Это просто настоящая жемчужина! Султан Триполи будет в восторге! Открой ротик, милая, дай полюбоваться твоими зубками.

Пока Али её лапал, Шарлота как-то смогла это вытерпеть, хотя её чуть не вырвало. Но когда эта скотина полезла к ней в рот, нервы герцогини не выдержали. Звонкая оплеуха раздалась в тишине комнаты как гром молнии. На левой щеке Али остался яркий отпечаток ладони Шарлоты, а сам работорговец от неожиданности плюхнулся на зад.

На минуту в комнате воцарилась гнетущая тишина. Глядя на сидящего на полу с вытаращенными глазами Али, Шарлота не удержалась и прыснула. Но через секунду ей было уже не до смеха. Тяжелый кнут, до сих пор торчащий у Клотье за поясом, со свистом обрушился на её спину. От удара Шарлота рухнула на колени и закричала. Тут же на неё обрушился еще один удар, еще сильнее прежнего. Клотье только собирался в третий раз хлестнуть Шарлоту, как раздался голос Али:

– Подожди, не бей! Всю шкуру ей попортишь!

Рука начальника тюрьмы замерла в воздухе. Али тяжело поднялся и подошел к скорчившейся Шарлоте:

– Строптивая – это хорошо! Люблю укрощать подобных сучек. Ладно, сколько ты за неё просишь, даю любую цену!

– Две тысячи, – хриплым голосом произнес Клотье.

– Да будет так!

Через полчаса одетая в грубую тунику и со связанными сзади руками, герцогиня Нэверская была доставлена на корабль Али уль Насери.