Вполне реальный мир (Эротические рассказы реальные) Часть 13

Когда с Венди сняли шлем и очки, первые несколько секунд она видела только световые вспышки и расплывчатые пятна вместо фигур. Впрочем, зрение вскоре восстановилось. Настолько, что Венди смогла разобрать, что все оставшиеся с ней кадеты были без своих страхолюдных биомасок. Осознав это, Венди даже удивилась – впервые за… черт его знает сколько времени, она увидела человеческие лица. Только почему-то это ее совсем не обрадовало. Ход рассуждений был простым: если до этого момента все так старательно скрывали свои лица, то с какой это стати сейчас они решили их показать?

Кадеты работали быстро, практически без разговоров, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями на непонятном сленге, быстро освобождая Венди от игл, липучек и металлических захватов. Она терпела, хотя было довольно неприятно, а иногда и больно. Даже очень, особенно когда убирали мочевой катетер и липучки с век. Но все же по сравнению с тем, что уже пришлось вытерпеть – сущие пустяки.

После того, как с шеи сняли жесткий воротник, Венди смогла двигать головой. Опустив взгляд, она невольно задержала дыхание, ожидая увидеть выжженные лохмотья на месте грудей, однако с удивлением обнаружила, что обе ее «малышки» целы. Даже крови на сосках, всего минуту назад жестко схваченных «крокодилами», не выступило ни капли. Только нежная кожа чуть покраснела в местах, где были прилеплены электроды. Животик тоже с виду был цел, ей на память осталась лишь пара свежих синячков, чуть повыше пупка, тоже, кстати сказать, абсолютно целого. Выжженная ниже его буква S осталась на месте…

Венди немного приободрилась. Дела у нее обстояли не так уж плохо, бывало и похуже. Намного уже! Но тут один из парней взялся за штырь, все еще торчащий из влагалища, и…

– А-а!..

– Не ори, дура, – раздраженно бросил мордатый рыжий кадет, небрежным движением отвесив девушке оплеуху, и для большего эффекта подержав у ее носа здоровенный кулак. Руки у кадета были белыми, как молоко, и сплошь покрыты веснушками.

Венди заткнулась. Рыжий кадет снова потянул штырь на себя, и…

– Ай!

Тут же последовала вторая оплеуха. Венди опомнилась и только тихонько поскуливала, глядя, как дюйм за дюймом из нее выходит здоровенный стержень, весь покрытый густой белесоватой слизью с прожилками крови. Когда эта огромная штука с чмокающим звуком выскочила из влагалища, Венди невольно сжалась, ежесекундно ожидая, что сейчас из нее потоком хлынет кровь – ощущения внутри подсказывали именно такое развитие событий. Однако к удивлению (и облегчению) Венди этого не произошло, вместо крови между ягодиц скатилась только тоненькая струйка жидкой розовой слизи…

Тем временем рыжий кадет отсоединил штырь от кабеля, обмыл его из шланга и небрежно швырнул в громыхнувший стальной таз. Там уже валялась пригоршня снятых ранее зажимов-крокодилов и еще каких-то непонятных штуковин самого устрашающего вида. Так же небрежно он окатил водой низ живота Венди.

– Так, ладно, снимаем! Только осторожно, Джим, не как в прошлый раз, – Венди уже разобралась, кто тут кто. Голос принадлежал тому, кого старший, Сандерс, назвал Эдди. А Джим, стало быть, этот рыжий…

Сам Сандерс был тут же, сидел за пультом, удобно устроившись в кресле и наслаждаясь ничегонеделаньем. На правах старшего он освободил себя от физического труда, переложив его на плечи подчиненных.

– Да иди ты!.. – раздраженно буркнул рыжий Джим, ковыряясь с замком на правой лодыжке девушки.

– Сам иди. Значит, на счет три. Раз, два…

Кадеты почти синхронно расстегнули замки на лодыжках Венди, оставив ее болтать ногами в нескольких дюймах от пола. Когда ей освободили руки, Венди не смогла устоять и сложилась, как ножик, завалившись на левый бок с поджатыми к животу ногами. Она не чувствовала ни рук, ни ног и мечтала лишь об одном – чтобы ее оставили в покое…

– Черт, она же не сможет идти, – раздраженно бросил Джим. Венди была с ним абсолютно согласна. Тело ее совершенно не слушалось. – Пит, твою мать! Подними, наконец, свой зад и иди сюда. У нас проблемы!

Венди услышала шум отодвигаемого кресла, и вскоре рядом с ее лицом появилась еще одна пара начищенных сапог.

– Ну, и в чем, скажи, проблемы? – лениво осведомился Пит.

– Эта сволочь совсем расклеилась и не сможет идти.

– А-а, это… Ерунда, остаточные явления нейрошока.

– Какой ты умный, мистер Сандерс!.. – с сарказмом заметил рыжий Джим. – И что мы с ней делать? Тащить на себе?

– Зачем? Часа через три придет в себя и пойдет своими ногами.

–Черт! Болтаться тут целых три часа! – со злостью взвыл Джим, – Нет, так дело не пойдет. Пит, дружище, придумай что-нибудь! У меня на сегодня запланирована куча дел! И вечеринка, опять же…

– Да, Пит, ты уж придумай, а? – присоединился Эдди, – неужели тебе самому охота тут торчать?

– Ну, не знаю, не знаю, – хмыкнул Пит, – здесь довольно мило. И прохладно, заметь!

– Пит, кончай трепаться, а? Или ты взялся испытывать наше терпение?

– Ладно, успокойся. У меня еще осталось пол-ампулы А-4, все равно выбрасывать.

– Это ты здорово придумал! – восхитился Эдди.

– Сейчас…

В правую ягодицу Венди воткнулась игла. Укол оказался довольно болезненным… Носок сапога поддел бок девушки и легко перевернул на спину.

– Эдди, ты пока сгоняй за колесами. Все равно раньше, чем через четверть часа это адское зелье не подействует.

– Понятно. А потом?

– Пока доберемся до места, она придет в себя. На час-два ее хватит…

– А нам больше и не надо! – закончил за приятеля Джим.

– Точно!

Венди закрыла глаза. Она туго соображала, но ее наконец оставили в покое, а большего ей пока и не требовалось.

Пол был очень холодный и твердый, но Венди ничего не имела против этого. Сил не было даже поднять руку. Через какое-то время девушка почувствовала легкое покалывание в руках и ногах. Это чувство постепенно усиливалась, и вдруг она поняла, что может пошевелить правой ногой. И левой.

– Ты глянь, Пит, наше бревно зашевелилось! – Венди открыла глаза и увидела над собой лицо рыжего Джима.

– Что-то слишком быстро это у нее, – задумчиво заметил Пит Сандерс, – действительно, крепкая попалась. Слушай, Джим, скрути-ка ей ласты, чтоб не дергалась. Мало ли что…

– Угу…

Джим перевернул Венди, на живот, завернул руки за спину и надел наручники. Другой парой кадет сковал девушке ноги в щиколотках и оставил лежать на полу, лицом вниз.

Ждать пришлось недолго, довольно скоро вернулся Эдди. Венди подхватили под плечи и куда-то поволокли. Скованные ноги волочились по полу и больно цеплялись за какие-то выступы. Голова бессильно болталась на ставшей очень гибкой шее, однако Венди нашла в себе силы, подняла голову и увидела, что в широком, слабо освещенном тоннеле стоит небольшой грузовой электрокар, снежно белый, с низкими бортами и непонятной эмблемой на покатом капоте. Ее тащили прямо к нему.

– Эдди, а это еще что за хрень? – возмутился Пит. Он добрался до машины первым и теперь указывал на содержимое кузова.

– Чего ты орешь? Скажи спасибо, что мне удалось взять последний кар.

Венди швырнули рядом с передним колесом кара, и она не увидела, что же так возмутило Пита.

– Твою мать! Это ты называешь – с комфортом?! Ты что, издеваешься?!

– Не нравится – иди пешком и тащи на горбу эту падаль, – носок сапога больно пнул Венди в ребра, – я же не виноват, что наша группа закончила последней, и все свободные тачки уже разобрали. Ну, а в эту поскидывали все, что осталось после экзамена и практики. И вообще, чего ты кипятишься, Пит? Какая тебе, к черту, разница?

– Так ты что, вот так вот просто взял, и…

– А что оставалось делать? Прихожу, все машины в разгоне, стоит только эта, с грузом. Дежурный мне и говорит: бери, мол, эту, один черт до вечера свободных колес не будет. Вам, мол, все равно на полигон ехать, заодно и этих сдадите, делов-то.

– А много?..

– Восемь, – коротко бросил Эдди, – не переживай, наша поместится.

Эдди и Джим подхватили Венди за руки и за ноги и легко перекинули через низкий борт кара. Девушка не успела опомниться, как оказалась лежащей лицом вниз на целой куче голых тел, упираясь носом в чей-то бритый затылок. Тела были холодные и совершенно неподвижны, никто не издал ни звука, хотя ее швырнули поверх этой кучи довольно грубо. Еще через секунду Венди с замиранием сердца поняла, что все, кто лежит под ней – мертвые. Этот так напугало девушку, что в панике она стала ворочаться, пытаясь встать и убраться подальше от этого страшного катафалка. Но сделать это со скованными руками и ногами, да еще когда сил в тебе ровно столько, чтобы перевернуться с живота на спину…

– Не рыпайся, сука! – удар кулаком по почкам заставил Венди притихнуть.

Кар несколько раз качнулся, когда кадеты занимали свои места. Кто-то из них, кому не хватило места в кабине, забрался в кузов и сел на крышу кабины, поставив ноги на плечи Венди.

С тихим гудением кар тронулся с места. Венди лежала на груде трупов ни живая, ни мертвая. Кар иногда резко потряхивало на неровностях, и тогда тела под ней начинали шевелиться, расползаясь в стороны. Страшный груз под Венди утрамбовывался, при этом она все глубже проваливалась в темную щель между верхними телами. Ей казалось, что мертвые стараются утащить ее на дно кара и задушить…

Несколько раз кар притормаживал и делал короткие остановки перед лязгающими металлом дверями. После одной из них Венди почувствовала, что тоннель пошел вверх и действительно, вскоре кар выехал на открытый воздух – вдруг стало светло, по телу пробежал теплый ветерок. Венди удалось, наконец, вывернуть голову из узкой щели между телами и краем глаза она увидела голубое небо, покрытое легкой дымкой. Озябшую спину приятно согревало солнце…

– Черт, ну и жара! – недовольно пробормотал голос Джима. Это он, оказывается, сидел в кузове и прижимал Венди к трупам.

Кар круто повернул, дернулся и остановился.

– Велено выгрузить ее здесь, – приказал Сандерс, – Эдди, двигай в шестой сектор, сдашь мертвяков в службу ассенизации. На обратном пути получишь у дежурного инструменты. Да, и пивка захвати.

– ОК.

Пит Сандерс c лязгом откинул задний борт, забрался в кузов и помог Джиму выгрузить Венди. Не переворачивая, кадеты аккуратно, как она лежала в машине, положили ее вниз лицом на горячий асфальт. Снова лязгнул борт, затем кар натужно взвыл двигателем и укатил. Вслушиваясь в удаляющийся звук мотора, Венди с секунду полежала с закрытыми глазами, нюхая мерзкий запах горячего гудрона и по привычке ожидая пинка в бок. А когда не дождалась, осторожно приоткрыла левый глаз, и… «О Господи!.. » – лучше бы она его не открывала!

До боли выворачивая шею и забыв обо всем на свете, Венди крутила головой, ошарашено оглядываясь по сторонам. Угол зрения из положения «лежа на животе» был невелик, но и того, что она увидела, было предостаточно. Ей сразу вспомнились кадры кинохроники, которые часто крутили на уроках Прикладной Истории: по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги, через равные промежутки, стояли кресты. Много крестов. И на каждом из них было распято обнаженное женское тело. Из того положения, в котором она находилась, Венди насчитала три дюжины, по полторы с каждой стороны дороги, лицом друг к другу. Но что-то ей подсказывала, что она видела еще не все…

– Ты глянь, как наша телка головой крутит, – услышала Венди над собой насмешливый голос Сандерса, – Что, любопытно?

Венди сжалась в ожидании удара. В том, что он обязательно последует, она не сомневалась ни секунды. Венди ошиблась. Ее почему-то не били…

– Ладно, Джим, бери ее.

Венди снова подхватили под плечи и поволокли направо, туда, где рядом с обочиной, на небольшой бетонной площадке возле пустого квадратного гнезда, лежал крест. Свободный. «Вот черт!.. » – прекрасно понимая, для кого его приготовили, Венди инстинктивно напряглась, но… Скованные ноги девушки волочились по асфальту, руки были скованы за спиной наручниками. Она была абсолютно беспомощна и находилась в полной власти своих палачей.

– А это точно для нее? – деловито поинтересовался Джим, – неохота тащиться в другое место, да еще по такой жаре.

– Будь спок, кадет. Сектор три, площадка 17. Это здесь.

Венди опустили на колени у обочины, прямо на нарисованный желтой краской номер 17. Было заметно, что цифры регулярно обновляют: Венди заметила под семеркой следы старой краски… Впрочем эта деталь сейчас занимала ее меньше всего. Венди обречено уставилась на следы от гвоздей и темные пятна от засохшей крови на серой рассохшейся древесине двух массивных квадратных балок, из которых был собран ее крест…

– И не вздумай рыпайся, сука! – прорычал Джим, – хуже будет!

Венди посмотрела на здоровенный кулак возле своего носа и опустила голову. Куда уж хуже… И куда там рыпаться, после допроса… Девушка реально оценила свое состояние. Руки-ноги немного дрожали, но слушались, хотя Венди прекрасно понимала, что сейчас способна лишь идти, причем потихоньку, и желательно держась руками за стенку. Для чего-то более существенного (для неторопливого бега трусцой, например) элементарно не было сил. Разве что через пару часов, когда она хоть немного придет в себя… но только кто же ей даст эти два часа? А если даже и дадут, то… Даже со свободными руками и ногами у нее было мало шансов удрать от двух крепких парней. Если бы у нее хотя бы были свободны ноги, а так…

Кадеты тем временем отошли на другую сторону дороги и присели на брошенные кем-то ящики. Они о чем-то оживленно беседовали между собой и практически не смотрели в сторону Венди. Всем своим поведением кадеты демонстрировали свою полную уверенность в том, что их пленнице совершенно некуда деться. Да так оно и было.

Венди напряглась, когда Пит привстал со своего места. Однако он лишь посмотрел в сторону, куда укатил кар, затем вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку, сделал большой глоток и передал ее Джиму. В глаза Венди попал солнечный зайчик, отброшенный полированным боком фляги, и девушка моргнула. Только сейчас она подняла взгляд чуть выше и увидела, что на кресте, в скудной тени которого устроились парни, распята Сара Вайнберг, ее бывшая одноклассница. Глядя на ее окровавленное, безвольно обвисшее тело, в памяти Венди вихрем пронеслись события последних дней. Приют, экзамен … Венди посмотрела на букву S, выжженную ниже пупка Сары, и живо вспомнила, как раскаленный металл прижимался к ее собственному животу. Клеймение… аукцион, на котором их продали – их как это все было давно! Венди беззвучно простонала: прощаясь с ненавистным Приютом, она не предполагала, что ее жизнь будет такой… короткой. И вот финал: в ожидании казни она стоит на коленях посреди ровного, как стол, прокаленного солнцем пустыря-полигона, и разглядывает крест, на котором ее должны распять. И нет никакой возможности изменить ход событий!

Мысленно простонав, Венди невольно бросила взгляд в сторону, куда уехал кар. Она почувствовала огромное облегчение, когда увидела, что дорога пуста. У нее еще оставалось немного времени. «Для чего? » – этот простой вопрос, заданный самой себе, на секунду поставил Венди в тупик. Другое дело – за что? С этим было чуть проще. Венди вспомнила слова Дока, брошенные им перед уходом: «…для повторного применения непригодна». Он ушел и приказал кадетам выполнять инструкцию. Теперь-то Венди понимала, что Док имел в виду…

Она снова осмотрелась вокруг себя, мозг девушки отказывался поверить в неизбежную близкую смерть и лихорадочно работал, ища пути к спасению. Но каждый раз оказывалось, что таковых попросту нет, процедура ликвидации нежелательных свидетелей была отработана до мелочей. Полигон был со всех сторон окружен высоким двойным забором из стальной сетки, поверх которой блестели спирали колючей проволоки. Бежать было некуда. Разве что попытаться загипнотизировать этих двух и попытаться уползти… Куда?! И что делать дальше? И как…

Выщербленный асфальт дороги начинался от закрытых ворот серого бетонного капонира, и дальше темно-серая лента тянулась в сторону приземистых строений в противоположном конце полигона. Венди догадалась, что в капонир прикрывал вход в тоннель. «Ее» крест был крайним в группе из трех дюжин распятий вдоль дороги и самым ближним к капониру. Кроме них по обе стороны от дороги, перпендикулярно к ней, стояло еще несколько рядов. Здесь были совсем юные девушки и зрелые женщины, блондинки и шатенки, брюнетки и рыжие, стройные и полные, миниатюрные и высокие – здесь были все, на любой вкус. Однако Венди заметила, что большую часть казненных составляли бритые наголо клейменные рабыни. Крест и нагота уравняли всех. В ожидании неизбежной смерти все распятые одинаково страдали от боли, жажды и медленного удушья. Их нагие тела извивались в безмолвной агонии под палящими лучами солнца уже несколько часов, и казненные смогли в полной мере ощутить на себе эту изощренную пытку, придуманную еще древними Римлянами. Венди также заметила еще несколько площадок с какими-то приспособлениями, назначение которых ей было непонятно – слишком далеко. Еще дальше виднелось что-то, более всего похожее на штурм-городок: какие-то закопченные бетонные кубы, трубы, вышки, связки шин…

Становилось понятно, почему это место называлось полигоном: здесь учились и тренировались убивать. Всеми возможными способами. Оттачивать свое умение. Теперь, в том числе, и на ней. «Дьявол! Ну почему все так происходит?!.. » – Венди снова с замиранием сердца посмотрела на дорогу. Дальний конец пустыря едва угадывался в мареве горячего воздуха. Солнце уже перевалило через зенит, судя по теням, сейчас было около трех-четырех часов пополудни. Венди облизала губы. Жарко. Солнце палило будь здоров как, она пробыла на солнце всего несколько минут, а уже вспотела так, будто пробежала добрую милю.

Неожиданно на плече Венди села огромная синяя муха. Девушка тут же раздраженно дернула плечом, и насекомое неохотно взлетело с влажной от пота кожи. Чуть покружив вокруг Венди, муха села на левую грудь девушки. Это послужило сигналом и к ней тут же присоединились еще три таких же отвратительных создания. Руки Венди были скованы за спиной, поэтому ей осталось только дергать плечами, пытаясь заставить убраться надоедливых насекомых.

Неожиданно Венди услышала чей-то стон. Девушка оглянулась и увидела, что Сара Вайнберг чуть приподняла наголо обритую голову и смотрит прямо на нее. Взгляд распятой девушки был совершенно бессмысленным, она явно не узнала Венди. Чуть подтянувшись на руках и выпрямив согнутые ноги, Сара потянулась вверх, сделала шумный вдох, чуть постояла – и снова опустилась, уронив голову на грудь. При этом кровь, засохшие струйки которой тянулись из-под огромных гвоздей, пробивших запястья и ступни, с новой силой выплеснулась из ран, оставляя новые красные ручейки на белой, блестящей от пота, коже. Лицо Сары было искажено болью…

Венди сцепила зубы. Она смотрела на свое ближайшее будущее. Через несколько минут вернется Эдди и тогда… Как бы в ответ в конце дороги показалась белая точка. Она быстро приближалась и через несколько секунд превратилась в грузовой электрокар, за рулем которого сидел Эдди. Венди сжалась, затравленно наблюдая за тем, как кар сбрасывает скорость и прижимается к обочине.

– Чего так долго? – поинтересовался Пит, засовывая фляжку в задний карман брюк.

– Черт, в этой колымаге сломался подъемник кузова, пришлось выгружать все вручную. Твою мать… – Эдди в сердцах сплюнул на землю, – восемь жмуриков, и хоть бы одна сволочь помогла! Пока всех перетаскал…

– Да ладно тебе, не скули, – отмахнулся Пит, – пиво взял?

– Угу. В кузове.

Пит перегнулся через борт и вытащил пластиковую упаковку с шестью банками «Красного Быка».

– Ух, здорово, холодненькое!

– Ну, так, понятное дело… Давай скорее закончим это дело и свалим отсюда.

«Закончим! Это обо мне…» – подумала Венди. Ее душили слезы, к горлу подкатывал комок. Сейчас ее закончат, а потом эти гады свалят сосать свое пиво… холодное… А она…

Кадеты быстро опрокинули в себя по банке пива и принялись за дело.

– Эдди, а на кой черт ты взял с собой это? – поинтересовался Джим, вытягивая из серого мешка плеть-девятихвостку, длинные кожаные ремни которой были завязаны узлами.

– Комплект J-127, – пожал плечами Эдди, – мне дали все по списку.

– Гм, я вижу. Только на кой черт плеть? Что, кому-то охота на такой жаре руками махать? Я – пас.

– Ни хрена ты не угадал, – усмехнулся Пит, – именно ты, Джим. Как положено. Тридцать девять ударов, и ни разом меньше.

– Да я…

– Вы что, собираетесь спорить со старшим, кадет? Или у меня что-то со слухом? – сладеньким голосом осведомился Пит.

Джим надулся и не ответил. Он молча взвалил увесистый мешок на плечо и двинулся в обход кара, направляясь прямиком к сжавшейся от ужаса Венди. Глядя на помрачневшего приятеля, Пит быстро добавил:

– Джим, не выпендривайся. Давай сделаем, как положено и получим зачет. Тебя же никто не заставляет выкладываться.

– Угу, – буркнул Джим и, пройдя мимо Венди, вывалил перед ней содержимое мешка.

В комплекте J-127 к плетке-девятихвостке прилагались: три здоровенных черных гвоздя с широкими квадратными шляпками, два больших молотка, четыре куска толстой веревки и две пары длинных деревянных клиньев. С первого взгляда было видно, что эти предметы не раз использовались по назначению. Зоркие глаза Венди сразу заметили следы запекшейся крови на черных, чуть тронутых ржавчиной гвоздях, то, как разлохмачены ударами молотка торцы клиньев, то, как блестят отполированные рукоятки молотков…

– Хорош трепаться, лучше помогите! – пробурчал Джим, со злостью пиная Венди.

Девушка упала на левый бок, по привычке поджав колени к животу. Теперь солнце слепило глаза, и Венди зажмурилась.

– Да, кстати, забыл спросить. Кто-нибудь ее хочет? – официальным тоном поинтересовался Пит, делая едва заметный упор на последнее слово.

– Ты что, издеваешься? На кой черт нам эта полудохлая сука?

– Понятно, Эдди. Джим? Нет? Значит, никто. Ладно, Джим, куда тебе ее? Столба тут нет.

– Вижу.

– Может, сразу к кресту привяжем?

– Нет. Мне неудобно, слишком низко. Цепляйте ее к кару.

– Ага, а мыть потом кто будет? – фыркнул Эдди.

– Ты. Раз ты сегодня за водилу…

– Да я…

– Ладно, не заводись, Эдди, дело у нас общее, – примиряющим тоном прервал приятеля Пит.

– А что делаешь, к примеру, ты? – ядовито осведомился Эдди

– Руковожу двумя оболтусами. Вопросы, кадет?

– Никак нет, сэр! – Эдди демонстративно отдал честь и стал по стойке смирно. – Жду ваших приказаний, сэр!

– Вольно, кадет. Берись справа…

Венди подняли, протащили несколько шагов, и положили грудью на капот машины. Девушка вздрогнула, когда нагретый солнцем пластик ожег кожу. Пит и Эдди, действуя в паре, так, будто занимались этим всю жизнь, прикрепили наручниками разведенные руки Венди к стойкам крыши кара. Ноги девушки стянули веревкой в коленях и привязали к переднему бамперу.

– Готово! – Пит и Эдди отошли в стороны.

– Угу… – буркнул Джим, – кар на тормоз поставил?

– Да. Давай быстрее.

Венди пороли часто, и это дело было ей хорошо знакомо. Намного лучше, чем ей бы хотелось. И хотя именно эта порка обещала стать последней в жизни, легче от этого она не становилось. Девять толстых трехфутовых концов с узлами… Девушка привычно сжалась в ожидании первого удара. Венди только успела подумать, что после стального ежа во влагалище ничего более страшного с ней произойти уже не может, как…

– Аййй!..

Она ошибалась. Стальной еж внутри живота – это было одно, а девять узловатых хвостов плети, с оттяжкой хлестнувших по спине – это нечто совершенно иное. И потом, еж был когда-то давно, а вот плеть…

– Ааа!

Второй удар припечатал Венди к капоту. Третий и четвертый были даны второпях и явно не во всю силу, но все упущенное было наверстано с пятого по тринадцатый. Рука у рыжего Джима была крепкой, и плетью он владел мастерски. Кожаные хвосты разлетались по всей спине, зарываясь узлами в тонкую кожу, разрывая ее в клочья. Венди чувствовала, как первые струйки крови побежали по бокам…

– Аааа!.. – в очередной раз взвыла Венди, извиваясь на капоте.

Даже сейчас, получив уже почти две дюжины ударов, она не потеряла сознание. Только сбилась со счета на пятнадцатом или шестнадцатом ударах. Щадить ее никто не собирался. Джим разошелся, и все время бил в полную силу, выбивая дух из отчаянно орущей девушки. Вдруг удары прекратились.

– Двадцать пять. Меняем сторону, – деловито приказал Джим.

Сквозь кровавую пелену на глазах Венди почувствовала, как ее руки отцепили от стоек, а ноги – от бампера. «Это еще не конец… всего только двадцать пять…» – эта простая мысль пробилась сквозь густой розовый сироп, в котором плавали ее мозги. Потом Венди резко приподняли, и…

– А-а! – взвыла девушка, когда ее изодранная в клочья спина опустилась на капот кара. В лицо ударил яркий солнечный свет. Она почувствовала, как ноги вновь привязали к бамперу, и… – Аааа!

Двадцать шестой удар был страшен. По всей видимости, увидев перед собой такую заманчивую цель, Джим хлестнул со всей силы. Тяжелая плеть полосонула поперек груди, чуть наискось, слева направо. Твердые узлы плети врезались в груди и захлестнули туго натянутую на ребрах кожу. Обезумевшая от боли девушка дико взвыла и дернулась так, что под ней покачнулся кар. Следующий удар рассек кожу на животе… Что было потом Венди не помнила. Сознание она не теряла, крепкий молодой организм девушки не позволил ей такой роскоши. Просто весь мир Венди сузился до одного ощущения боли, временами становившейся просто невыносимой. И тогда она кричала, срывая голос до хрипа, стараясь с криком вытолкнуть из себя боль. Иногда это помогало. Но лишь самую малость и ненадолго. Солнце невыносимо слепило глаза, напоминая по яркости сверкание электрической дуги, так мучившее Венди во время допроса…

Наконец все прекратилось. То есть боль осталась, но теперь она перестала вздыматься обжигающими пиками через равные промежутки времени. Венди снова могла дышать. Правда, каждый вдох давался с большим трудом и сопровождался болью в избитых плетью ребрах. Измученная девушка почувствовала, как ее ноги отвязали от бампера, а как только руки освободили от наручников, беспомощно сползла на дорогу со ставшего очень скользким капота. Окровавленное тело Венди била крупная дрожь, как от холода, силы совершенно оставили ее, теперь их хватало только на то, чтобы натужно дышать, загоняя горячий сухой воздух в легкие.

– Черт, ну и кровищи! Джим, ты что, не мог аккуратней? – услышала Венди недовольный голос Эдди.

– Не мог, – пробурчал в ответ Джим, – Тебе зачет нужен или нет?

– Ну, да…

– Тогда хорош трепаться. Бери со своей стороны и потащили. Пить хочется – сил нет…

Сознание Венди отстранено восприняло эту информацию, но не соотнесло с тем, что эта кровь натекла с нее. Также отстранено девушка восприняла тот факт, что ее снова куда-то тащат. При этом у нее совершенно не осталось сил даже для того, чтобы открыть глаза и посмотреть, куда же ее волокут. «Пить хочется… сил нет…» – эти слова Джима прилипли к помутненному сознанию Венди, как жвачка к подошве, и теперь все время крутились в голове. Может быть потому, что ей тоже ужасно хотелось пить и не оставалось никаких сил терпеть эту муку дальше.

Горячий бетон ожег кожу девушки, когда ее опустили лицом вниз на площадке рядом с лежащим на ней крестом. Через мгновение Венди почувствовала, что ее переворачивают на спину. Кричать не было сил, и Венди только тихо простонала, когда ее подняли за руки и за ноги и положили спиной на какое-то очень жесткое и узкое ложе, больно врезавшееся в исполосованную рубцами спину. «Столб… меня положили на крест… сейчас начнется…» – подумала Венди. Под действием болевого шока ее сознание как будто раздвоилась. Несмотря на приближение развязки, какая-то часть Венди продолжала думать о происходящем, как о чем-то отстраненном и не имеющем к ней никакого отношения. Другая, более трезвая, отвечающая за инстинкт самосохранения, вопила от страха и отчаянно пыталась достучаться до первой. Эта вторая часть «Я» Венди орала, чтобы она не была дурой, что плеть еще не самое худшее, что окончание порки отнюдь не означает прекращения мучений, а является лишь прелюдией к основной пытке. Чтобы она сопротивлялась, отбивалась, кусалась, сражалась за свою жизнь… Однако Венди так и осталась неподвижно лежать на кресте. Сил не было решительно никаких, желания сопротивляться палачам – тоже. Венди овладело чувство отрешенности и практически полного безразличия к собственной судьбе: «Все кончено… будь что будет… мне все равно… лишь бы скорее это все закончилось… как все болит… как хочется пить…» Она даже не пошевелилась, когда в запястья врезались веревки. Руки широко развели в стороны, растянули и привязали к поперечной перекладине, а ноги, так и оставшиеся связанными в коленях, положили на столб и притянули к нему веревкой.

– Пит, все готово.

– ОК, значит, я работаю молотком и гвоздями, а вы вдвоем ее придерживаете.

– Понятно.

Почувствовав, что ей на бедра сел кто-то очень тяжелый, Венди разлепила веки и увидела над собой потное лицо рыжего Джима. Она чуть повернула голову в тот момент, когда Эдди придавил коленом ее правый локоть, а Пит присел на колени, держа в руках молоток и длинный черный гвоздь. Спустя секунду Венди почувствовала укол на правом запястье. Потом в воздухе мелькнул молоток, и…

– Аааа! – из горла Венди вырвался отчаянный хриплый крик.

Острая боль пронзила правую руку, когда с глухим стуком и противным хрустом огромный гвоздь пробил плоть и глубоко вонзился в сухое твердое дерево. Венди содрогнулась всем телом, но руки были заранее крепко прикручены к перекладине, а на ногах сидел здоровенный парень.

– Ааа! Не надо…

Венди кричала и охрипшим голосом умоляла отпустить ее. Тем временем Пит, действуя молотком как заправский столяр, вогнал гвоздь в перекладину и ни разу не промахнулся. Когда руку отпустили, Венди приподняла голову и увидела, как из под квадратной шляпки гвоздя вытекло несколько тонких струек крови и скатились вниз, на перекладину.

– Вот так! – с гордостью в голосе сказал Пит, вставая с колен, – в этом деле самое главное не попасть в артерию. Если все сделано правильно, то крови почти не будет.

– Понятно, гроссмейстер. Давай следующую, – хмыкнул Эдди.

Пит и Эдди перешли на левую руку Венди, и весь кошмар повторился. Девушка кричала и отчаянно пыталась сбросить с ног Джима, но была так слаба, что тот, наверное, даже ничего не почувствовал.

– Теперь держите ее крепче, – деловито приказал Пит.

Связанные ноги Венди согнули коленях и поставили на столб, положив правую ступню на левую. Сильный укол в тыльную часть правой стопы, и…

– Ааа!

Гвоздь с хрустом прошел сквозь стопы Венди и пришпилил их к столбу. Два следующих удара глубоко вогнали гвоздь в древесину. Когда ее отпустили, Венди, совершенно обезумев от боли, инстинктивно дернулась пару раз, стараясь приподняться и освободиться от гвоздей, но быстро поняла, что эти напрасные усилия приводят лишь к еще большим страданиям. Особенно болела левая ступня, где гвоздь, по всей видимости, сломал одну или несколько костей.

– Подняли! – скомандовал Пит, и трое кадет легко оторвали крест от бетонной площадки.

Чуть скользнув вперед, огромная буква Т, собранная из двух деревянных балок, с легким стуком скользнула в приготовленное для нее гнездо. Кадеты навалились и, перебирая руками по столбу, еще сильнее приподняли крест. Спустя миг он глубоко просел, ударившись о бетонное дно ямы.

– Ай-ай! – вскрикнула девушка, когда ее тело оказалось висящим только на гвоздях.

Проблем с лишним весом среди воспитанниц Приюта никогда не было. На последнем перед выпуском из Приюта медосмотре Венди имела вес сто двадцать фунтов с небольшим, что было нормально для ее пяти футом восьми дюймов росту. За время своего недолгого рабства и заключения она, если и похудела, то не очень заметно. Значит, теперь на каждый из двух гвоздей, пробивших запястья, приходилось по шестьдесят фунтов ее веса. И вся эта тяжесть, повиснув лишь на двух точках, растягивала и разрывала плоть, причиняя невыносимые страдания и вынуждая перенести часть веса на ноги, также пробитые гвоздем.

Крест был невысоким. Окровавленные пальцы ног Венди оказались лишь в паре футов над пыльным бетоном площадки. Квадратное отверстие было чуть больше столба, но совсем ненамного. Через раздвинутые колени Венди наблюдала за тем, как распявшие ее кадеты быстро забивали деревянные колья в узкие щели между столбом и бетонными стенками гнезда. Когда вся конструкция была надежно закреплена, Джим несколько раз с силой толкнул крест, но тот даже не шелохнулся.

– Все, годится. Пьем пиво и сваливаем отсюда.

Кадеты собрали инструменты в мешок и отошли к кару. Джим достал упаковку с пивом и раздал приятелям по банке. Венди облизала пересохшие губы и закрыла глаза, чтобы не видеть, как ее мучители будут пить холодное шипучее пивооооо…

«Ой! » – Венди открыла глаза, когда какой-то предмет ударил в живот. Несильно. И сразу послышался металлический звон. Девушка посмотрела вниз и увидела у себя под ногами пустую пивную банку. В воздухе что-то мелькнуло и вторая банка попала ей в голову.

– А я попал! – гордо возвестил Эдди и весело рассмеялся.

Пит выпил последний глоток, тряхнул опустевшей банкой, замахнулся и бросил. Однако внезапный порыв горячего ветра изменил ее траекторию, и легкая жестянка пролетела в футе от лица Венди.

– Вот черт! – выругался кадет.

– Мазила! – рассмеялся Эдди, – ладно, поехали. Мне еще машину мыть.

Кадеты расселись по местам, и грузовой электрокар, взвыв мотором, быстро укатил в дальний конец полигона. Венди проводила его взглядом и простонала. Теперь ей осталось только ждать и молиться о том, чтобы конец настал как можно скорее. Горячий сухой ветер вместе с палящим солнцем вытягивал последние капли жидкости из тела Венди.

Девушка опустила голову, сцепив зубы и наблюдая за тем, как кровь, тонкая струйка которой вытекала из-под гвоздя, пробившего ступни, скатывалась по большому пальцу правой ноги, и капала вниз, на серый пыльный бетон. Там уже образовалась небольшая лужица. Кровь также сочилась из рубцов, оставшихся от плети, кровь вытекала из-под гвоздей на руках… Красные капли падали на серый бетон и вместе с ними вытекала ее жизнь.

Боль в пробитых руках и ногах была просто неописуемой. Она не шла ни в какое сравнение с той, что осталась в рубцах от плети. Скоро Венди поняла, что если не шевелиться, то боль от гвоздей становиться чуть меньше. Но спустя какое-то время Венди почувствовала абсолютную необходимость в глубоком вдохе, а с вытянутыми вверх и в стороны руками этого сделать она не могла. Венди застонала от одной только мысли о том, что ей придется подтягиваться на руках и становиться на пронзенные гвоздем ноги. Однако помучившись несколько минут девушка поняла, что смерть от удушья еще более невыносима, чем боль. Венди собралась с силами, сжала зубы и потянулась вверх.

– ..! – хриплый стон вырвался из пересохшего горла девушки, когда она выпрямила ноги и встала на пробивший их гвоздь.

Сделав несколько быстрых вздохов Венди без сил опустилась вниз, переводя дух и давая себе клятву никогда больше так не делать. «Лучше уж просто умереть…» – боль, пронзившая все ее тело, была совершенно адской. Однако спустя несколько минут медленное удушье снова начало брать свое, и пришлось все делать заново.

Солнце еще не успело зайти за горизонт, как Венди поняла, что ее надолго не хватит. В очередной раз без сил повиснув на руках и ощутив приближение судорог, Венди поняла, как ей не хватает седла под ягодицами, на которое она бы могла опуститься и передохнуть. Больше, чем о глотке воды, она мечтала о чем-то, что защитит ее от назойливых мух, которые, привлеченные запахом крови и пота, тучами слетались на бесплатное пиршество, ползая по всему телу и, что было особенно неприятно, заползая в глаза, нос, рот… Постепенно сознание стало оставлять измученное тело. Венди с каждым разом становилось все труднее и труднее заставлять себя подниматься вверх и дышать.

Когда первые лучи восходящего солнца коснулись Венди Кинг, ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице. Из приоткрытого рта девушки выползла большая сонная муха и, чуть поползав по пересохшим потрескавшимся губам, принялась чистить крылышки…