Ферма Часть 1

Фары осветили створки поломанных ворот, и микроавтобус въехал во двор фермы. Вообще-то двором это назвать было трудно, от изгороди остались одни воспоминания, только несколько полусгнивших столбов торчали кое-где по периметру. Самая трудная часть задуманного осталась позади. Я облегченно вздохнул и заглушил двигатель. В салоне было тихо, вот и ладушки, пусть отдохнут напоследок. Завтра у них будет трудный день. Закрытая на замок дверь после некоторых манипуляций со скрипом открылась, и я вошел в небольшую хибару, когда-то предназначенную для сторожей. Все вещи были на месте, да и кому взбредет в голову искать что-то в этой давно заброшенной деревушке, коих теперь немеряно по всей стране. Все что можно было растащить, уже растащили, остались только стены, остальное заросло бурьяном. Хорошо, что хоть кое-какие дороги сохранились. А вообще это место должны были объезжать за несколько километров. Отстойник с фекалиями от когда-то работавшей здесь свинофермы никто не собирался убирать. Все упиралось как всегда в деньги, да и кому вообще это было на хрен нужно. Ветерок дул в сторону отстойника и можно было нормально дышать относительно свежим ночным воздухом. Сумка, которую я притащил из машины, была здорово тяжелой, но все, что там лежало, было мне просто необходимо.

Вдруг я услышал, что в салоне кто-то завозился и чихнул. Это точно моя телешлюшка. Я улыбнулся. Кажется, ее хорошенький носик, привыкший к дорогим парфюмам, уловил тонкий запах застоялого дерьма. Нужно перетащить ее в сторожку, я не хотел помещать ее со всеми, да и смотреть на нее было просто кайф. Взяв ее на руки (тяжелая, черт побери) и вытащив из машины, отнес на топчан в сторожку. Она что-то пробормотала, когда я положил ее, а затем, тихонько заведя руки за спину, сковал их наручниками. Даже только ее вид со слегка прогнутой спинкой и заведенными назад руками действовал на меня как валерьянка на кота. А когда я представил, что будет потом, то едва удержал себя от дальнейших действий. Остальных отнес на ферму, я с ними не особо церемонился, так как они все были в полной отключке. Содрав с них всю одежду, я сложил ее в один тюк, и связал его веревкой. Потом отнесу в машину. Затем соединил их руки наручниками с металлическими кольцами, вделанными в бетон намертво. Потом прошел вдоль ряда секций, отделенных перегородками, в которых на охапках полусгнившего сена лежали мои свинки. Зрелище было просто восхитительным. До утра часов пять, нужно отдохнуть. Я пошел в сторожку, вот черт, там же один топчан! Пришлось залезть в машину и дремать на сиденье.

Этот план родился у меня не сегодня. Год назад я разошелся с Юлькой. Вообще она была красивой телкой, но делать ничего не умела. Готовить и стирать приходилось самому, но я терпел весь этот беспредел только потому, что так трахаться, как она, не умел никто. В этом вопросе у меня был солидный опыт, и мне было с чем сравнивать. Месяц я старался не замечать ее отсутствия, потом понял, что мне чего-то не хватает. Ладно, не буду кривить душой, секса мне не хватало, причем вот именно такого, суперского, в ее исполнении. Вечера были достаточно скучными, и когда я приходил с работы, искал, чем бы себя занять. Чаще всего включал телек и смотрел все подряд. Мне нравилось лицезреть всякие скандальные новости с участием знаменитостей, эти гламурные стервы иногда вытворяли такое, что я только поражался, как это вообще могло попасть на экран. Когда я видел эти тусовки, меня всегда разбирала досада – какие-то козлы и швабры, только потому, что их предки присосались к нефтяной или газовой трубе, или имели большую волосатую лапу в высших кругах, имели все, а я, который пашет круглосуточно как лошадь, не имею ни хрена. Да будь у меня столько бабла, Юлька ни в жизнь бы не ушла. Сидела бы на диване, а когда нужно, исполняла свой супружеский долг, и все было бы тип-топ. Конечно, эту несправедливость я еще мог пережить, но добило меня не это.

Однажды я смотрел какую-то передачу про телок, которые пытаются закадрить на подобных мероприятиях богатых папиков. У меня уже поехала крыша от этого парада суперсисек, смазливых фэйсов, и охренительных задниц, когда в глубине тусовки я увидел Юльку. Сказать, что я почувствовал себя очень хреново, значит не сказать ничего. Узнать, что тебя променяли на заморскую зелень, было омерзительно. Я подумал, что просто убить эту сучку будет мало. Безусловно, своим видом она тусовку не портила, с фигурой у нее было все в полном порядке, да и мордочка тоже ничего. Но на ней было платье стоившее, по меньшей мере, пару штук баксов. Интересно, чем это она заработала на такую тряпку. На этот счет у меня были кое-какие соображения, с такими талантами, как у Юльки, платье за пару штук не предел. Я представил себе, как сдеру с нее эти шмотки, а потом ..! Мне нравилось думать, что я сделаю потом. Моих фантазий надолго не хватило, но я почувствовал, что мечтать об этом мне нравится, более того, это действовало достаточно возбуждающе.

На следующий вечер я зашел после работы в прокат и попросил дать мне несколько фильмов, ну типа ужастиков, где было бы много мочилова. Телка, работающая там, только хмыкнула, и принесла с десяток дисков, я взял все. Проглотив бутерброд с колбасой, и запив это сухое и жесткое холодным чаем, я сел в кресло и начал знакомиться с содержимым дисков. Знакомство проходило в ускоренном темпе, всякие сопли и слюни я прогонял с максимальным ускорением, сосредоточившись на сценах, где собственно и происходили главные события. После часового просмотра я сделал для себя следующий вывод: про вампиров все дерьмо, про зомби тоже, ну какой кайф смотреть на полусгнившие трупы, которые к тому же еще и бегают. А вот про всяких маньяков – это то, что надо. Особенно мне понравился сюжет, где компания телок попадает в заброшенный дом или замок, а притаившийся там отморозок мочит их разными способами. Особо приятные места я прокручивал по несколько раз, представляя на месте жертвы Юльку. Она того заслуживала.

Я вообще был страшно зол на всех тех, кто ошивался на закрытых тусовках, попадая туда всеми возможными способами. Во-первых, ни одна из этих телок, даже если очень напрячь воображение, никогда не будет принадлежать мне, а это было очень обидно. Во-вторых, их неприкрытая жажда бабла, причем любыми средствами, будила во мне желание наказать этих сучек. Всех, конечно, не получится, но… И потом мне очень хотелось увидеть как эти холеные, уверенные в себе стервы будут обоссываться от страха, понимая, что им пришел кирдык.

Был, конечно, еще один момент, на экране все было красиво, но пролетало слишком быстро, подробностей разглядеть практически не удавалось, а хотелось. Интересно, а я вот так бы смог, кровь на экране и в жизни далеко не одно и тоже. Короче, было бы неплохо проверить и себя на «слабо». И я стал собирать информацию. Кто, где, когда организует тусовки, завсегдатаи, куда потом народ отбывает, на чьи дачи, где они расположены, кого туда приглашают. Короче все, что могло пригодиться. Я не спешил форсировать события, и мозолить глаза своим присутствием везде и всегда не собирался. К удивлению это оказалось нетрудно, интернет, слухи, сплетни, кое-кому пришлось проставиться, ну, и потом диски с необходимой информацией на «Горбушке». Самое сложное было достать транспорт, пришлось походить, понаблюдать шабашников, в общем, все то же «Что, Где, Когда». Я присмотрел «NISSAN», какой то мужик, скорее всего после работы, постоянно шабашил на машине фирмы, и так как у него не возникали проблемы ни с братвой, ни с ментами, я понял, что это то, что нужно.

Теперь осталось определить место действия. Вот эту заброшенную ферму я и присмотрел после длительных путешествий по окрестностям. Потом я завез сюда на своей тачке все необходимое, кое-что пришлось просто выменять за пару литров беленькой, это было необязательно, и не входило в генеральную линию задуманного, но попробовать такой прикол хотелось. Самое главное, что на ферму до сих пор подавалось электричество, и как эти провода еще не сдали на приемный пункт металлолома, оставалось только удивляться. Все, что было нужно, я достал. Когда есть деньги, есть все! Амфетамин, обезболивающее, и все что могло понадобиться, лежало в сумке, а инструмент я заблаговременно завез на место. Все приготовления достаточно серьезно ударили по моему загашнику, но это того стоило. Я тихо, как мышка, ждал своего дня и часа и, наконец, дождался.

Это была пятница, мне даже показалось, что это определенный символ, и ничего, что число было не тринадцатое. Гости стали собираться часов в девять, я знал, что это будет сегодня, и машина уже ждала меня в соседнем дворе. Водила безмятежно спал в одном подвале, не надо было на халяву глотать холодный лимонад. Он проспит достаточно долго. Значит, в угоне тачка числиться пока не будет, а учитывая ее содержимое, и все обстоятельства, интереса у гаишников вызывать не должна. Теперь я внимательно наблюдал за гостями, ныряющими внутрь здания. Охрана тщательно просеивала прибывающих, и кое-кому из желающих попасть внутрь пришлось отложить свои амбиции до следующего раза.

Мне было все это не очень интересно, я ждал прибытия одной персоны, и когда джип с пантерой на капоте прибыл к дверям этого заведения, я вздохнул с облегчением. Без него все летело к чертям собачьим. Этот тип, о происхождении капиталов которого ходили самые противоречивые слухи, и которому было насрать на все, что о нем думали, был самой главной частью моего плана. Точнее не он сам, а его долбаная привычка после тусни сажать в машину кучу телок и везти их к себе на дачу, где соответственно, проделывать с ними все, что хочется. А ведь те, кто садился к нему в машину, были об этом прекрасно осведомлены. Конечно, здесь был еще один нюанс, поговаривали, что одну он оставлял у себя на даче на некоторое время, где она пила, жрала, и в нужный момент широко раздвигала ноги. Потом он естественно отвозил ее туда, где взял, и дарил шикарный подарок. Ходили легенды, что одной он подарил машину. Ну, у богатых свои причуды.

Тусовались они достаточно долго, но когда народ начал расползаться, садясь в крутые тачки, я уже был за рулем. Теперь нужно было действовать быстро, нагло, не теряя ни минуты. Наконец из двери показалась лысина новоявленного олигарха в окружении десятка телок. Он залез в машину и сопровождающий его контингент, штук пять телок, влезли в джип вслед за ним. Джип рванул с места, а оставшиеся ни с чем, смотрели вслед несбывшимся надеждам. Я был на месте через пару секунд, остановив микроавтобус, сердито бросил оставшимся, что если стоять на дороге им нравиться больше, чем ехать, то я собственно настаивать не собираюсь. Они поняли все правильно, и с визгом рванулись в машину. Я уже собирался трогаться, как в салон ввалилась еще одна в вечернем платье темно-синего цвета. Я не обратил на нее внимания, а так как не мог отпускать далеко джип, рванул с места так, что задымились покрышки. Они не успели далеко оторваться, видать, жрали шампанское и особо не гнали. Теперь и наша очередь.

Не оборачиваясь, я сказал сидевшим в салоне, что в картонной коробке шампанское, фрукты, и все, что нужно. Упрашивать два раза не пришлось. Халява есть халява. Джип впереди тормозил, пост ГАИ. Я сбросил скорость, встречаться нам ни к чему. Они почти сразу двинулись дальше, и я потихоньку двинулся следом. Фары осветили сержанта махавшего своей полосатой палкой, я остановился, это был момент истины. Он, заглянув в салон, вопросительно посмотрел на меня, я молча указал на еще видневшиеся огоньки джипа. Он безнадежно сплюнул и, отвернувшись, пошел к своей машине, сделав жест рукой, обозначавший продолжать движение. Все, вот теперь все. Шум в салоне постепенно стихал, я зарядил и шампанское и фрукты, и они все уже клевали носом.

Посмотрев в зеркало на то, что делалось в салоне, я чуть не обделался. На переднем сиденье в вечернем платье сидела одна известная теледива. Я привык лицезреть ее по ящику в строгом костюме, и поэтому сразу не обратил внимания, и это был очень неприятный сюрприз. Я слышал, что она любит бывать на подобных мероприятиях и отрываться на них по полной, но какого хрена она делает в моей машине, и главное в такой момент. Лихорадочно размышляя, как поступить, я чуть не проспал поворот. Съехав на проселок, я повел машину осторожно, дорога была истинно российская. Я осторожно посмотрел в зеркало, да, в платье ее не узнать, охренительная фигура, а сиськи! Она почувствовала, что на нее смотрят, и потянулась, заведя руки за голову. Как выдерживала такое ткань, я не знаю. Но те большие и красивые дыни, которые она обтягивала, обозначились под ней с анатомической подробностью. Я вдруг подумал, что не заставлял ее садиться в машину, значит, так было угодно провидению. Плохо только то, что в отличие от спящих на сиденьях телок, сержант ее точно запомнил. А собственно, что я дергаюсь, Ну, ее он запомнил, знает, куда она ехала, а мой фэйс видел вскользь и вряд ли запомнил. Так что проблемы будут не у меня, а у обладателя джипа с пантерой на капоте, и не сегодня, а через пару дней и не раньше. Короче, после анализа ситуации я спокойно доехал до фермы, где меня ожидал второй акт Марлезонского балета.

Меня разбудила не утренняя свежесть, а чей-то голос. Я открыл глаза и стал соображать, почему с вечера не выключил телек. Но это был не телек, передо мной во всей красе со слегка помятой прической и спущенной с плеча бретелькой платья стояла стояла та, которую я до сих пор видел только по ящику и только ее верхнюю половину. Смотреть на нее было приятно, ни в жизнь бы не сказал, что вчера она влила в себя черт знает сколько коктейлей. Я вылез из машины и встал перед ней, улыбаясь.

– Это твоя работа? – спросила она, дергая скованными руками, я галантно кивнул и чуть не прозевал ее выпад.

Она лягнула меня своей длинной, обутой в туфлю с острым каблуком ногой, и если бы попала куда хотела, то полная импотенция до конца жизни была бы мне обеспечена, и это в лучшем случае. Я успел увернуться, и она попала по бедру, вот черт, как больно! Она пожала плечами и, поняв, что промазала, улыбнулась. Я сразу зауважал ее, она была, так же как и я, абсолютно непредсказуема. Значит, минет в ее исполнении отменяется, я совсем не желал смотреть на то, как эти пухлые губки будут выплевывать мой откушенный член, поскольку не сомневался, что она именно так и сделает. Подойдя к ней предусмотрительно сбоку, я взял ее за волосы, запрокинул голову и впился в ее губы. Конечно, я рисковал, и, тем не менее, результат был опять совершенно непредсказуемым, она ответила на поцелуй, да так что я чуть не задохнулся.

Стало ясно, что если я ее немедленно не трахну, то вся работа пойдет насмарку, потому что теперь буду все время об этом думать. Я сбросил с ее плеч тоненькие шнурочки, которые собственно и держали платье, и меня ждал очередной сюрприз. Белья не ней не было. Нет, трусики были, но назвать бельем тонкие веревочки и микроскопический треугольник полупрозрачной ткани я бы не решился. Стандартно трахнуть ее я просто не мог, такое выпадает раз в жизни, хотя с трудом сдерживался, что бы не завалить ее прямо тут. Никогда бы не подумал, что у нее такое тело, а сиськи дадут фору любой модели. Шла она, волоча платье на скованных сзади руках, как королева, волочащая за собой щлейф королевского наряда.

Я завел ее под навес, перекинул веревку через балку, и привязал ее к скованным рукам. Потом потянул веревку и, выворачивая руки, заставил ее все больше и больше наклоняться, пока она не заняла достаточно соблазнительную позу. Ну все, хватит сюрпризов с ее стороны, теперь моя очередь. Увидев, ЧТО я приволок из сторожки, она посмотрела на меня с испугом. Вот этого она точно не ожидала. А приволок я не что иное, как портативный доильный аппарат. Конечно, получить от нее кружку парного я не рассчитывал, но честное слово, ее сиськи этого заслуживали, впрочем, они заслуживали гораздо более пристального внимания. Должен признаться, что большие и красивые груди всегда были моей слабостью, я даже предлагал Юльке сделать себе ну хотя бы пятый размер, она послала меня сразу, заявив, что такое вымя она таскать не собирается, и больше этот вопрос не возникал.

Пришлось достаточно долго возиться, подсоединяя аппарат к этим восхитительным буферам, пока не пришло в голову их просто смочить, вот тогда эти прозрачные цилиндры прилипли к ним намертво. А потом я включил аппарат и, балдея, смотрел, как они дергаются на ее сосках, стараясь выжать из них хоть что-нибудь. Смотрелась она потрясающе, я вдруг подумал, что будь сейчас у нее не пара, а две, а еще лучше, три пары сисек, общее впечатление это бы не испортило. Уже через пару минут я понял, что она тащится, и не стал больше сдерживаться. Я зашел сзади и трахнул ее так, чуть не вывихнул ей привязанные руки. Кончив прямо в нее, я зашел спереди, чтобы отсоединить аппарат и, наконец, заняться тем ради чего собственно сюда и приехал, но, увидев выражение ее лица, снова все повторил. Потом немного отпустил веревку, чтобы она смогла встать на четвереньки и, пожелав приятного досуга, пошел в хлев к своим свинкам. Аппарат я отключать не стал, пусть балдеет. Теперь мне предстояло перейти Рубикон. Можно было плюнуть на все и остановиться. Телки вряд ли бы стали кому что рассказывать, они привыкли, что с ними обращаются подобным образом. Ну, а моя красотуля вряд ли решится обнародовать, что ее как буренку доили на ферме. Более того, она должна делать все, чтобы даже малейшая информация об этом не просочилась. Ну, так что, на этом закругляюсь? Ну уж нет, столько хлопот и все зря? И я решительно двинулся в другое крыло к моим свинкам.

Там стояла такая тишина, что я испугался, неужели сбежали, но, заглянув в первое отделение, вздохнул с облегчением, на месте. Это обычный синдром жертвы. В кадрах старой хроники меня часто удивляло одно обстоятельство, конвоируют несколько вооруженных людей громадную колонну пленных, которые могли бы смести их напрочь за считанные секунды, но нет, все медленно и обреченно идут туда, куда их ведут. То же самое с казнью, осужденный тупо выполняет все, что ему приказывают. Мне всегда казалось, что если бы приговоренному приказывали самому дергать рычаг гильотины, то отказа бы не было. Вот это я и называл синдромом жертвы. Страх сковывал тело, страх убивал личность, страх гасил мысли, страх превращал человека в животное, а уж если человек к тому же и голый!

В общем, я не боялся, что они начнут восстание против тирана в моем лице, тем более что сразу всех я не собирался использовать в качестве лабораторных мышей. В первом отделении сидела и со страхом смотрела на меня симпатичная блондинка, симпатичная и не более того! Фигурка у нее была неплохая, и тоже не более того! Какого черта она поперлась на эту тусовку? Ведь шансов-то никаких, может у нее что-то выдающееся между ног, да нет, блин, то же самое что я много раз видел до этого. Ладно, с нее и начнем. Я отстегнул ее, и повел в крыло, где располагался, ну, может и не мясной цех а, отделение, где потрошили скотину, и все такое.

Черт его знает, о чем она думала, может быть надеялась, что с ней позабавятся и отпустят, подарив на прощание «Мерседес». Во всяком случае, она не дергалась, когда я велел ей встать на приготовленный ящик, а потом перекинул веревку с петлей на конце через проходящую вверху балку. Она так же послушно надела эту петлю себе на шею, аккуратно поправив волосы. Нет, блин, это просто отвратительно, может она и кайф ловить вместо меня будет? Послушание, это конечно приятно, но не до такой же степени! Это все равно, что трахать пьяную в жопу телку, которая лежит как бревно, мычит и ни на что не реагирует. Настроение испортилось, но нужно было завершить начатое. Натянув веревку, я закрепил ее, потом подошел к белобрысенькой, интересно как ее зовут, или уже звали? Тонкой бечевой связал запястья за спиной. Теперь одна рука не давала другой дотянуться до шеи. Потом обхватил ее ноги, приподнял, и аккуратно отодвинул ящик. Очень медленно опустил, удовольствие нужно было продлить максимально долго и, отойдя в сторону, стал смотреть.

Несколько секунд она неподвижно висела, выпучив глаза, потом, как я и предполагал, попыталась достать руками до петли на шее, а когда не удалось, начала дрыгать ногами, ища опору. Вот это уже было приятно наблюдать. Я всегда считал себя человеком нормальным, и по всему мне должно было быть ее жалко. Да ни хрена! Я с удовольствием наблюдал в течение нескольких минут эту езду на велосипеде, пока она последний раз не дернулась и обмякла. Ну вот, с этим все ясно, интересно, конечно, и без крови, но нет изюминки. Опустив тело, отрезал веревку, а потом, взвалив ее на плечо, понес в закуток, отделенный деревянной загородкой.

Потом я зашел посмотреть свою ненаглядную, она так и стояла на коленях, а соски уже начали опухать. На меня эта стерва даже и не взглянула. Вот это и называется черная неблагодарность, и это после всего, что я для нее сделал! Ну и стой, с обидой подумал я, и пошел на второй круг.

То, что я собирался сделать со следующей, должно было поднять настроение. Притащив в «бройлерную» толстую жердь, я закруглил ее конец и отправился за очередной телкой. Эта была симпотная шатенка с пышными волнистыми волосами, торчащими сиськами, и бритой до блеска «киской». Я оставил ее руки скованными за спиной, и так мы проследовали до места назначения. Там я заставил ее проглотить несколько колес амфетамина для поднятия настроения и, положив ее на пол, раздвинув ей ноги. Колеса подействовали на пустой желудок быстро, и она уже с восторгом смотрела на мои действия.

Теперь наступил весьма ответственный момент. Жердь толщиной в руку, растянув до предела ее половые губки, медленно проникала в нее, пока она не задергала ногами. Я делал на дереве зарубки, и понял, что засадил ей по самое не хочу! Осталось примотать ее ноги к этому деревянному суперчлену, что я и проделал. Теперь она никуда не соскользнет. В бетонном полу торчал отрезок трубы, и закрепить в нем нижнюю часть жерди было делом техники. Вот это было зрелище! С торчащим между стройных ножек колом она смотрелась великолепно! И потом она восхитительно улыбалась, амфетамин действовал безотказно. Ну, чисто эскимо на палочке, так бы и съел.

Меня всегда интересовала мысль, сколько же им можно туда засунуть. Судя по этой, очень много, я даже боялся, что у меня может развиться комплекс неполноценности, так как мой член, все-таки не самый маленький, по сравнению с этой деревяшкой выглядел бледно. Теперь, если убрать веревки, финал будет для нее не самым лучшим, но улыбаться она все равно будет. Я минут пятнадцать любовался такой конструкцией. Ладно пусть пока постоит, или повисит. Но делу время, потехе час. Я вернулся под навес и все-таки отсоединил аппарат от самых шикарных сисек, которые мне пришлось видеть. Кажется, ее соскам действительно досталось. А теперь две маленькие банки, спирт, и спичка, по старинке, зато какой эффект. Класс, вот это да! Соски, втянувшись в банки, заполнили их почти полностью! Вот бы так и осталось. Ладно, пускай подержится так, потом может еще что придумаю.

В следующем стойле была очаровательная брюнетка с короткой стрижкой, точно в моем вкусе. Правда, сиськи не очень большие, но фигурка изящная, как статуэтка. Вот этой точно не повезло, по плану у меня была первая кровь. Я кстати даже и не рассмотрел вчера, как выглядят те, кто был в машине, и это был приятный сюрприз для меня. Эту колесами кормить не стоило, не было смысла. Когда я завел ее в «бройлерную», и она увидела «эскимо», то закричала и попыталась вырваться, но, получив по фэйсу, заткнулась, и смотрела широко раскрытыми от страха глазами на полуживую подругу, у которой уже по внутренней поверхности бедер начинала сочиться кровь. Кажется, она все-таки медленно сползала.

Я положил брюнетку на пол, лицом вниз и, сжав в кулаке прядь волос, запрокинул ей голову. А потом я собрался с духом, все-таки это было непросто, и это нужно признать, стал эту голову отрезать заранее приготовленным ножом. Хорошо, что я догадался сесть ей на спину, она страшно ворочалась, но на удивление, все прошло очень быстро, за одну минуту, а потом перевернул ее. Безголовое тело сучило ногами, а из обрубка шеи толчками выбивали струйки крови. Оказывается красивое женское тело без головы выглядит очень эротично, я вообще не понимал, зачем им голова, если только для минета. Более того, это настолько завораживало, что я забыл все свои сомнения, и даже подумал, что ее можно было бы сейчас трахнуть. Черт, я забыл, что держу в руках голову. Опоздал блин, кажется, отрубленная голова живет всего пару минут. Я повернул ее лицом к себе, и с удовольствием посмотрел на то, что держал в руке. Непередаваемое ощущение, чувство полной власти и желание сделать это еще раз было абсолютным. Да, просто кровь, и кровь, когда убиваешь красивую женщину, видишь, как из нее уходит жизнь, далеко не одно и то же, и чтобы это понять, нужно это сделать, сделать самому, а не смотреть по ящику. Прислонив ее тело к стене, голову положил на колени, между ладоней. Еще одна великолепная композиция. Я был настолько возбужден, что почувствовал, как у меня дрожат руки. Нет, нужно немного успокоиться, и проведать мисс Сиськи.

Когда я снял банки, соски остались почти такими же огромными, и выглядели настолько красиво, что я не удержался их потрогать. Нет, если бы это в натуре была моя телка, я точно смог бы смотреть на них беспрерывно, а дома она ходила бы только топлесс. Она дернулась, когда я их трогал, а потом хрипло сказала, чтобы ей освободили руки, и что она желает уединиться. Нет, она определенно мне нравилась, оттраханная, униженная насколько это вообще возможно, она все равно пыталась изображать из себя леди. Я не был поклонником «золотого дождя», поэтому освободил ей руки, предварительно привязав к одной длинную веревку. Я предупредил ее, что если она каждые десять секунд не будет дергать за нее и подавать сигнал, что она все еще там, я буду вынужден отправиться на поиски. Привязать веревку к чему-нибудь и смыться ей не удастся. Когда она зашла за угол строения, я отпустил мера два веревки, потом еще два, а через некоторое время выбрал слабину, почти все, что было. Что там, место что ли найти не может, но она дергала вовремя, и я упокоился. Прошло минут пять, что за хрень, сколько можно сидеть.

Я заглянул за угол. Ну уж нет, второй раз такой номер не пройдет, обрезок арматуры, врезавшийся в стену над моей головой, не был для меня неожиданностью. Я был к этому готов, и увернуться не составило труда. Рванув за веревку и опрокинув ее на землю, снова сковал ей руки за спиной и помог встать. Взглянув на нее, я укоризненно покачал головой, стало ясно, что я как личность ей глубоко несимпатичен, что тот суперзасос, которым она меня удивила, последствие похмелья, и что подобные попытки будут повторяться при первой возможности. Я вздохнул с сожалением, она не оставляла мне выбора. Даже если представить невозможное, и я ее отпущу, она в ментовку не пойдет, она жизнь положит, что бы найти меня и замочить. Причем я буду несказанно счастлив, если меня просто пристрелят. Не дай Бог поменяться с ней местами. Представив, как эти нежные ручки надевают этот долбаный доильный агрегат на мой член, а потом злорадную улыбку на этом милом личике, понял, что при ее характере такое вполне возможно. Меня такой расклад не устраивал, бежать на край света я не хотел, было некуда и не к кому, и потом мне нравилось жить там, где я живу.

Я снова привел ее под навес и привязал к столбу, пусть постоит и остынет. Наручники я снял, а связанные руки привязал к торчащему из столба крюку над ее головой. Естественно лишить ее возможности брыкаться было первоочередной задачей. Вот теперь все в порядке, орать она не собиралась, это я уже понял, и она тоже поняла, что если кто сейчас и появится здесь, то это вряд ли будет благородный рыцарь.

Проведите опрос, вы идете по лесу и видите привязанную к дереву красивую обнаженную девушку, ваши действия? Девяносто девять процентов скажут: трахну и пойду дальше! Вот то-то и оно! Но прежде чем пойти к своим свинкам, кстати, а сколько их там осталось, я просто обязан был подойти к ней и поиграть с ее торчащими сиськами. Причем я сразу предупредил ее, что если она вздумает плеваться или кусаться, я заклею ее рот скотчем. Так что пока я наслаждался игрой с этими большими упругими дыньками, ей оставалось только молча копить злость.

В следующем отделении сидела, кажется, кореянка, во всяком случае, у нее была раскосые глаза восточной женщины и смуглая кожа. Это хорошо, это просто отлично, у этих всегда философское отношение к смерти и огромная способность вытерпеть все что угодно. А это «все что угодно» пришло к ней в виде топора, деревянного чурбана, мотка проволоки и газовой горелки. Как рубили мясо на рынке, я видел неоднократно. Теперь это мясо стояло передо мной. Я повел ее в разделочную, хотя она заслуживала секса перед смертью. Как только она увидела обезглавленное тело и «эскимо», то сразу отключилась. Тело было в норме, а вот ее сознание, судя по всему, было уже не здесь. Взгляд был абсолютно отрешенный, и только губы что-то шептали. Ну и ладно, возни меньше. Хотя нормальную реакцию на мои действия увидеть хотелось бы.

Я перетянул ей отожженной проволокой руки у плеч и ноги, как можно выше. Кажется, она догадывалась, что будет дальше, а когда я зажег горелку, ей все стало окончательно ясно. Она просто стояла, хотя веревок на ней не было. Я отошел от нее, нисколько не сомневаясь, что она никуда не побежит. Да, похоже, деревянный член, на котором сидела шатенка, влез в нее несколько дальше, чем она могла выдержать. Неплохо! Быть трахнутой насмерть не каждой достается, да еще таким членом. Ладно, пусть посидит, ей уже некуда спешить.

Так, где здесь моя звезда востока? Ага, руки и ноги начали багроветь, нормально, можно начинать. Я все-таки волновался, а может, просто это была дрожь нетерпения, но унять ее было нужно, а то можно было не попасть топориком куда надо. Положив ее на пол, я подсунул, под ее руку толстый брус и зажег горелку. Взяв топор, прицелился, и… чпок, рука отлетела в сторону, теперь прижечь. Ну, кто сказал мяу? Как нечего делать! Теперь следующую! Отлично! А собственно, она неплохо смотрится! И главное крови почти нет, значит, протянет достаточно долго. Теперь ноги, вот так, положим ровно. Блин, с одного раза не получилось. Ничего, это ведь первый раз! И ПОСЛЕДНИЙ! Я одернул себя немедленно, раскатал губенки, вот на этом все и горят. Нет, так не пойдет. Она все также была в отключке, а нашатырь на что? Давай красавица, приходи в себя, вот так. Теперь любуйся. Она завыла, дергая обрубками. Это вариант мне тоже понравился, так даже лучше, во всяком случае, почувствует всю прелесть бытия.

Сейчас зайдем к моей ненаглядной и продолжим. Нет, все-таки моя любимица, обалденно выглядит даже сейчас. Бедра кругленькие, животик плоский, а главное соски такие пухленькие, как мне нравится. Я понял, что опять ее хочу, хочу немедленно. Я отвязал ее и отвел в сторожку, не знаю, что на нее опять нашло, но стало ясно, моя Юлька отдыхает! Офигеть, а может вот именно то, что с ней происходило, и толкнуло ее на такие подвиги? Хрен их поймешь, чего им надо. Нет, надо заканчивать, а то я привыкну к такой роскоши, и отвыкать будет трудно. Я и так был уже легкий как пушинка, хорошо, что ветра нет. Пришлось снова отвести ее под навес и там же привязать, как было. Признаюсь, я сделал это с сожалением. Уж очень хотелось продолжения банкета.

В следующем стойле сидела такая мымра, что не приведи Господь. Нет, она была и симпатичная и с хорошей фигурой, и с большими сиськами, и рыжая, но то, что я услышал, было за пределами моего воображения. Любой биндюжник с одесского Привоза умер бы со стыда, услышав, что изрекала эта дама из высшего света. Начала она с моих родственников по материнской линии, и я очень вежливо предложил ей заткнуться, после чего она немедленно принялась за подробную характеристику лично меня и не остановилась даже после того, как получила по морде. Она зря думала, что я буду все это терпеть. Во-первых, я залепил ей рот скотчем, во-вторых, поднял и повел к отстойнику. Конечно, я бы ее все равно грохнул, но может, как-то по-другому, красиво. Поставив ее на самый край мостков, я освободил ей рот, и сразу услышал продолжение монолога о себе. Потом развернул ее и освободил ей руки, и тут же пинком под зад придал ей максимальное ускорение. Мне всегда казалось, что плыть в жидком дерьме очень трудно, я ошибался, это просто невозможно. Когда она, взвизгнув, улетела в эту зелено коричневую жижу, это стало очевидно. Ей не хватило совсем немного, очевидно сказался лишний вес того, что она успела проглотить за эти пару минут.

Я подождал, пока ее голова не скрылась окончательно, и пошел на ферму. Там я с удивлением обнаружил, что это была последняя. Нужно было закругляться, время летело незаметно, и часа через три начнет темнеть. Оставалась трудная и тяжелая работа. Я перетаскал все, что было в бройлерной, к отстойнику. Кореянка уже была готова, кажется, все-таки болевой шок, и сбросил все с мостков. Теперь найти что-то было невозможно. Вычерпывать все это никто не будет. И еще я должен был решить, что делать с последней. Почему так, чем красивее женщина, тем более жестоко хочется с ней поступить? Кажется, на лице у меня была кровь, и она заметила ее, во всяком случае, смотрела на меня с ужасом, а когда я достал из сумки шприц и набрал в него жидкость из ампулы, она задергалась, пытаясь порвать веревки. Я объяснил ей, что это всего-навсего анестезия, и чтобы успокоить ее, ткнул иглой себе в предплечье. Это был шикарный анальгетик, то место, где только игла коснулась, сразу онемело. Зря что ли я обхаживал одного анестезиолога, из частной клиники?

Первый укол я сделал прямо в сосок. Немного подождал и увидел ее удивленное лицо. Это был просто эффект ощущения, всегда кажется, что то место, куда вводится лекарство, опухает. Кто бывал у стоматолога, это знает. Завязав ей глаза, я обколол ее груди, а потом половые губы, она задергалась, но потом затихла, прислушиваясь. Это я подтащил к ней грубо сбитый столик из необструганных досок. Так, уже должно подействовать, укол в грудь кончиком ножа не выявил никакой реакции. Можно было приступать и зажигать горелку. Она повернула голову на звук, и закрутила головой, пытаясь сбросить повязку. Когда я подошел к ней вплотную, она замерла. Наметив линию, я провел по ней ножом, надрезав кожу, а потом отрезал ее правую грудь.

Она ничего не почувствовала, только учуяла запах горелого, когда я прижег рану, и часто задышала. Положив отрезанное на столик, взялся за левую. Какое странное чувство, это сродни сексу, у меня дрожали руки от возбуждения. Убрав с ее тела обрывками платья струйки успевшей вытечь крови, я встал на колени, так было удобнее, очень осторожно и аккуратно, насколько мне позволяли дрожащие руки, вырезал ей половые губы, и прижег рану. То, что лежало передо мной на столе, не потеряло своей притягательности даже теперь. Я впервые видел эти самые восхитительные части женского тела отдельно от их обладательницы, и это было супер. Груди оставались восхитительно упругими, а та атомная штучка, которая еще недавно была у нее между ног, возбуждала все так же. Несколько минут я приходил в себя, потом снял повязку с ее лица. Когда она увидела, что лежит на столе, все ее тело содрогнулось. Черт побери, я готов был дать голову на отсечение, что она кончила, увидев свои отрезанные сиськи, но сразу после этого отключилась, повиснув на привязанных к столбу руках. Освобожденная от веревок, она свалилась на пол и затихла. Нужно признать, что без того, что лежало на столе, она выглядела хреново. Ей нужно было помочь, и я взял топор. Две минуты я смотрел как ее голова, которая, конечно, понимала, что она уже только голова, шевелила губами, пытаясь что то сказать и вращала зрачками. А потом глаза закрылись.

Я отнес ее туда же, куда и всех предыдущих, сбросил и сумку с инструментом. На ферме не осталось больше ничего, что бы напоминало о произошедшем, только кровь на полу. Взяв в машине пластмассовую канистру, и возвратившись под навес, я вылил часть ее содержимого на оставшиеся кровавые пятна. Это был не бензин, я готовился достаточно серьезно. Кровь, добытая на мясокомбинате, скрыла все, что было. В «бройлерной» я сделал то же самое. Плевать на все экспертизы, даже если сюда кто-то нагрянет. Теперь в машину, и пару километров по дороге вправо, там ручей, можно вымыться и сменить одежду, затем еще километров двадцать по лесной дороге. Все было сделано именно так. Потом я вылил в салон припасенный бензин, и через несколько минут она запылала.

Я вышел на проселок уже ночью, мне повезло с попуткой, и я успел сесть в электричку, идущую в город. Она была почти пустая. Вглядываясь в сгустки темноты, мелькавшие за окном, я почувствовал чей-то взгляд. Красивая девушка, сидевшая напротив, улыбалась, глядя на меня, в этой улыбке было неприкрытое желание познакомиться.

Интересно, что-то я раньше не замечал, чтобы девушки на меня засматривались, особенно такие. Юлька другое дело, мы с ней были с детства знакомы. Внезапно я понял, эти сучки нутром чуят, кто перед ними, это на уровне подсознания, это еще с тех времен, когда человек был или охотником или жертвой. Я знал много хороших парней, у которых в личной жизни ни хрена не складывалось, девчонки от них уходили к более хищным, беспринципным, отъявленным мерзавцам, и мучились, но терпели, более того, обожали тех, кто не считал их за людей.

Теперь я стал одним из них, стал охотником.

И еще я знал, что Юлька точно приползет, вымаливая прощение, что она будет и стирать, и готовить, и молча сносить все мои выходки, и силикон себе тоже вставит.

Я смотрел на эту красивую, с прекрасной фигурой и модной прической телку, и чувствовал, как первобытные инстинкты просыпаются во мне с новой силой.