В провинциальном ресторане Часть 1

Прослушку в этот ресторан, считающийся самым шикарным в небольшом провинциальном городке, мы поставили с определенной целью: по нашим сведениям, там собирались интересующие нас братки. Почти неделю стоял микрофон в отдельном кабинете – и ни одного стоящего разговора. Так себе, болтовня уборщиц, отдаленные шаги, доносящаяся из зала музыка. Но вот, наконец, в кабинет зашел посетитель, и я включил запись. И не пожалел. Потому что узнал очень много. Правда, совсем не то, что нас интересовало. Но…

По инструкции, я должен был доложить об этом разговоре начальству. Но не сделал этого.

– Эта официантка будет вас обслуживать! – строгий голос молодого человека привернул мое внимание.

– Ваш кофе, господин! Заведение угощает.

– Давай его сюда. И сама подойди ближе. Чего такая несмелая? Стань вот так. Хорошо. У тебя красивая попка!

– Ой, больно!

– Как больно? Я же только дотронулся. Не обманывай. И вернись на место. А то я до тебя не достаю. О, да ты без трусиков?!

– Ну, пожалуйста, не берите так! Больно!

– Да отчего же больно?! А что там у тебя – прыщики?

– Пустите, пожалуйста, я не могу…

– Чего не можешь? Я просто щупаю твой зад. Это прыщики, я спрашиваю? Или волдыри? Ты больная? Я должен это знать. Ну-ка, подними юбочку.

– Нет, не надо! Пожалуйста, только не сегодня! Умоляю!

– Прекрати истерику. Мне не нужна больная официантка. Нет ничего зазорного в том, чтобы показать клиенту свою попу. Ну же, задирай юбочку, я жду.

– Ну, пожалуйста, завтра!

– Что за глупости, какое завтра?! Или ты слушаешься, или же я немедленно вызываю хозяина. Решай! Что-что? Тогда поднимай. Выше, еще выше! И повернись к свету. Боже мой! Что это такое?! Что за полоски?!

– Не трогайте руками, это очень больно.

– Тебя что, секли? Отвечай!

– Да…

– Чем и когда?

– Сегодня утром. Розгой…

– Кто?

– Сама хозяйка.

– По голой попе?

– Конечно. Всегда по голой.

– Как всегда? Вас часто так порют?

– Ну, когда хозяйка недовольна…

– Держи юбку, не опускай. И не вертись. Рассказывай все. Хозяйка сама порет?

– Еще старший менеджер смены имеет право. Но у него розга тоньше и короче. Больно, конечно, но не так, как от хозяйкиной.

– Да уж, не слабо тебе досталось. А менеджер где порет, в зале что ли?

– Нет, в своем кабинете. У него даже скамья специальная есть.

– Скамья – это, конечно, интересно. А порет он до работы или после?

– Как посчитает нужным. Чаще всего во время смены. Два замечания – и на скамью! Десяток всыплет – и снова за работу.

– Очень правильный метод! А менеджер тоже трусы у вас снимает?

– Нет, что вы! Мы сами снимаем. У нас так положено. Для наказания трусы надо спустить до колен.

– А чего ты ко мне совсем без трусов заявилась?

– Попа вспухла и очень болела. Думала, вы не заметите.

– Ишь какая! Но ведь менеджер – мужчина. Он тебе вот так не делает?

– Ой, заберите палец, пожалуйста. Мне так неудобно.

– Раздвинь шире ноги – будет удобно. И отвечай на вопрос.

– У нас еще и девушки-менеджеры есть.

– Они тоже порют?

– Конечно! Даже чаще и больнее, чем Антон. И не отвертишься от них.

– Молодые девочки эти менеджеры?

– Да нет, лет по 25. И даже больше.

– Это разве много? А тебе сколько лет?

– Семнадцать…

– Ну, тогда, да. И вы их слушаетесь?

– А что делать? Хозяйке доложат, хуже будет.

– Выдерет больно?

– А может и уволить.

– Ты что, боишься потерять эту работу?

– Конечно! У нас конкурс. Самых красивых берут. Хозяйка лично отбирает. Если что-то ей не нравится, забракует.

– Что значит «забракует»?

– У Ленки, моей подружки, волосики на попке растут. Ее и не взяли. Ленка даже плакала.

– А волосики как заметили?

– У нас все заметят. Соберут тех, кто хочет работать, потом заставят раздеться догола. Ну, там пройтись, пробежаться, прогнуться, наклониться, проползти под стулом. А сами смотрят. И выбирают.

– Все девки в одной комнате?

– В большом зале. А потом менеджеры каждую к себе подзывают и смотрят везде.

– Что значит «везде»?

– Ну, как врачи смотрят. Только еще внимательнее. И обсуждают громко. Ну, там, сиськи чтобы красивые. Сжимают – твердые ли. Болтать ими заставляют. И соски смотрят. Пальцем трогают и спрашивают – тебе нравится? Надо стоять смирно и отвечать, как есть. Потом живот смотрят, ноги чтобы ровные были.

– Больше всего на сиськи смотрят?

– Да нет, на попу. Сиськи всего один менеджер посмотрит, а попу надо еще двоим-троим показывать, чтобы они решили. Каждый посмотрит и скажет свое мнение.

– И тебе что говорили?

– У меня понравилась. Но из-за попы часто бракуют: в одной девочки маловата была, у другой – плоская, еще у одной – слишком мягкая. А они тугие ищут.

– Вот никогда бы не подумал, что официанток так отбирают! Ну-ка, дальше рассказывай! Сколько человек тебя задом поворачивали?

– Я к троим подходила.

– А они?

– Сначала спереди смотрели, потом велели поворачиваться, а потом – наклониться пониже. И щупали сзади.

– И не стыдно было?

– Конечно, стыдно! Но надо терпеть. Если хочешь найти работу и зарабатывать деньги.

– А между ножками кто смотрел, девки?

– Нет, Антон.

– Ага, а ты не ответила – когда стояла перед ним с голым низом, он вот так делал?

– Пустите, умоляю вас, я не могу так!

– Не слышу!

– Не делал. Ему другие официантки больше нравятся.

– И он их не порет?

– Порет, конечно. Но не так сильно.

– А тебя сильно?

– Очень!

– Нравится, когда секут?

– Да что вы?! Как такое может нравиться?! Привыкла уже.

– А почему боишься работу потерять?

– Ну, как же?! Здесь деньги платят.

– Так везде платят.

– Я что, на завод пойду?! С моей фигурой в телогрейке ходить?!

– А с голой попой в полоску лучше?

– Так ведь у нас не каждый день наказывают. Просто сегодня забыла хозяйкино поручение выполнить. Сама виновата.

– Давно здесь работаешь?

– Два месяца. С половиной. Ой, ну не делайте так!

– Не учи, что мне делать, малявка! И немедленно убери руки! Держи юбку выше. Никогда не думал, что поротый зад так эротично выглядит. За что люблю блондинок, так за то, что волосики на лобочке такие мягонькие.

– Мне стыдно…

– Пустяки. Наклонись сейчас над столом и разведи ноги. Я тебя немножко поимею.

– Нет, нет! Я не могу так, не хочу!

– Стой, кому сказал!

– Пустите, я уйду.

– Я не собираюсь бегать за тобой вокруг стола. Не хочешь так, становись на колени и пососешь.

– Нет, пожалуйста, не надо. У меня есть парень. Я только с ним.

– Ах, так?! Тогда позови менеджера. Быстро!

Спустя пару минут.

– Эта маленькая дрянь плохо работает!

Девичье шморганье носом.

– Спасибо за информацию. Мы примем меры.

– И какими же будут ваши меры?

– Наше заведение имеет некоторые традиции и свой опыт работы с персоналом.

– Короче!

– Я поработаю с этой барышней лично.

– Розгой?!

– В некоторой мере это выражение…

– Короче! Я хотел бы сделать это сам.

– Извините, но я должен посоветоваться с управляющей. Подождите, пожалуйста, пять минут.

Длинная пауза, слышно лишь как ложечка бьется о стенки кофейной чашки, да девочка тихонько шморгает носиком. «Хорошая слышимость! Неплохую аппаратуру закупили», – подумал я и приготовился слушать дальше.

– Светлана Александровна согласна. Сейчас я принесу вам розгу. Или желаете в моем кабинете? Там есть специальная скамья, – угодливый голос менеджера.

– Желаю здесь! – недовольный голос мужчины. – А вы проследите, чтобы нам не мешали. Дверь я закрою сам.

– Ну что, красавица?! Понимаешь, что влипла? Перестань хныкать. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь: я буду делать с тобой все, что захочу. Не хотела бы быть сейчас на заводе, в телогреечке? Ну ладно, раздевайся! Догола! Сначала посмотрим твои сиськи. Я, конечно, не менеджер, но тоже это дело люблю. Лифчик на стул! Аккуратно. Вот так. Неплохо, неплохо. Какой размер?

– Третий.

– Угу. Не горбься! Руки за спину, грудь вперед! Да уж, упругие, хорошие. Попрыгай теперь. Выше и энергичнее. Стоп, а теперь соски. Быстро возбуждаешься. Ну а теперь главный объект. Тебе Антон на кастинге письку смотрел?

– Да…

– Как?

– Как всем – на столе.

– Стыдно было?

– Очень…

– И сейчас стыдно будет. Залазь на стол. Ноги согни и держи. И смотри на меня. Стыдно?

– Да…

– А почему мокрая? Отвечай!

– М-м-м…

– Не мычи! Сейчас тебя будут иметь!

– Нет! Я же обещала Васе, что не буду ему изменять…

– Куда убежала? А, ты же хочешь розгу? Давненько не получала? Скучаешь? Облокотись на стол. Живо!

– Нет, пожалуйста, нет! Второй раз мне будет очень больно.

– Слушай, дорогая! Если ты не подставишь сейчас же свою задницу для порки, тебя сначала выдерет Антон, потом я в его присутствии, и, наконец, Светлана Александровна. И будет уже не второй, а пятый раз. Хочешь? Нет, тогда наклоняйся сама. Ниже, ниже, на локотки! Вот, так лучше. И не хнычь!

Тонкий свист прута.

– Ой, пощадите, буду слушаться!

– Я буду драть до тех пор, пока ты не скажешь, что возжелала со мной близости.

Еще один удар, потом еще.

– Ой, ай, а-а-а-а-а-а! Ой, боже, ой, ой, ой, ой! Ай-ай! Да-да-да!

– Что «да»?

– Ой, ай, ну да, я хочу.

– Что хочешь?

– Ой, ай, как больно! Я хочу трахаться!

– С кем?

– Ой-ой-ой-ой! Ой, зачем так?! Ой, я хочу, чтобы вы оттрахали! Ой-ой, меня!

– Ну, наконец-то! Давай на коленки, доставай – и язычком!

– Нет, сосать не буду!

– Понял. К столу!

– Нет, буду, хорошо! Только не бейте больше!

– К столу! На локти! Я не бью тебя, а наказываю за непослушание.

– Ой-ой-ой, буду сосать! Буду! Честное слово! Ой, как это больно! Ай-ай-ай! Пустите, пожалуйста! Я буду сосать у вас! Буду! Буду!

– Не верти задницей! А то еще попаду не туда, куда нужно. Стой и терпи! Мне понравилось тебя наказывать. Никогда бы не подумал, что сечь девку – это так приятно. Сожалеешь, что не послушалась сразу?

– Ой-ой-ой! Очень, очень жалею! Простите, ой-ой-ой! Я буду очень хорошей для вас.

– Проверим. Беги сюда и делай, что было велено. Расстегивай молнию. Давай-давай, сама. Так, доставай, целуй! Нежно, язычком. Старайся, старайся, а то знаешь, что будет? Стоп, лижи здесь. Снизу вверх, а теперь кончиком языка. Еще раз, и еще. На всю длину высовывай язык. Энергичнее, а то я буду пороть. Ну-ка, высунь свой язык! Смотри, какой длинный. А лижешь плохо. От этого и задница чешется. Теперь за щечку, как леденец. Зубы убери! И соси. Это самый полезный чупа-чупс для молодой девки. И головой – взад-вперед. Стоп, теперь заглотни его целиком! И продолжай взад-вперед! Не мычи: поместится! Всем девкам помещался – и тебе поместится. Давай-давай, до конца заглатывай! Зубы убери, кому сказал! Глотай! А то опять буду пороть, не зли меня! Больно драть буду, очень больно. Хочешь? Тогда не плачь, а глотай его, до горла! Молодец! Розга для тебя очень полезна… Это называется, трахать в рот. Вот так – за непослушание я высек тебя и оттрахал в рот. Это твое наказание. Ладно, к этому мы еще вернемся. А сейчас марш на диванчик – рачком!

– Вижу, что такое «рачком», ты знаешь. Могла бы быть и поскромнее в свои 17 лет. Ну ладно, нагнись ниже. Еще ниже, чтобы поглубже тебе вставить. Не дергайся, сиськи давай мне в руки. Да, хорошие, упругие! Поехали!

– Больно, ой больно!

– Что такое?

– Попка очень болит, когда вы до нее дотрагиваетесь.

– А как я могу не дотрагиваться?! Это пустяки. Терпи! Надо, чтобы он в тебя глубоко входил. А что задница жжет, так это ты сама виновата. Надо было по первой команде стать в позу. Не стой, будто мертвая, шевели станком, насаживайся на него. Вот так – крути попой, в такт попадай. Вот хорошо. Нравится тебе? Отвечай!

– Нравится…

– Что именно нравится? Полным предложением давай, а то снова драть буду.

– Мне нравится, что вы меня трахаете.

– Вот видишь, а ты, дурочка, не хотела. Вас, баб, ко всему хорошему надо силой принуждать. Резвая кобылка! Давай-давай, крути задом! А теперь замри и угадай – куда я тебе намерен вставить? В ротик отымел, в писюлю тоже. Осталось что?

– Нет, пожалуйста, не надо!

– Дорогуша, в моем присутствии тебе запрещено употреблять слово «нет». За нарушение порка. Поняла?

– Да.

– Тогда озвучь – куда я буду тебе вставлять? Не сможешь – подавай розгу! Ну же, я жду.

– Вы будете меня в попу…

– Угадала. Наклоняйся. Плакать не надо. Может быть немножко больно. Тебя уже в попу трахали?

– Нет.

– Тогда точно будет больно. Но ничего, придется терпеть. Развернись и поцелуй его. Да, так, видишь, как набухает. Сейчас он будет в твоей попке. Не сжимай задницу, больнее будет.

– Пощадите!

– Не болтай под руку!

– Больно, ой не войдет!

– Еще как войдет! Только нажмем посильнее.

– Ой-ой-ой!

– Кому сказано расслабить задницу?

Звук шлепка по голому телу, потом еще несколько.

– И ноги шире! Терпи, терпи, девочка! Стой и не дергайся: видишь, входит помаленьку.

– Ой, это очень больно! Хватит, пожалуйста!

– Какое хватит? Я только начал. Он должен быть там весь.

– Я не выдержу, я не смогу!

– Выдержишь, куда ты денешься! Стой, как положено! От тебя здесь ничего не зависит. Да не выгибай так спину, мне неудобно. И самой больнее будет. Стой смирно! Вот, он уже почти весь в тебе. Еще немножечко… Есть! Проткнул твою задницу! Не реви так громко – худшее позади! Теперь тебя немножечко потрахаю. Вот так, в натяжечку. Хорошо?

– Больно…

– А мне приятно. Дырка узенькая, девственная. И красивая задница, когда поротая. Приятно вставлять.

– Может, хватит?

– Куда хватит? Я намерен кончить тебе в зад. Так что давай, старайся! Ой, ну-ну, шевелись, мерзавка, а то запорю! Давай-давай, а-а!

– Ну, вот, малышка, утри слезки и слезай. Хочешь выпить? А соку? Ну, хорошо, садись возле меня. Ах, не можешь? Тогда постой на коленках возле стола – чтобы все лишнее вытекло из задика. Ты не сердишься, что я тебя выдрал?

– А вы мне что-то подарите, тогда и не буду сердиться!

– Что подарить?

– Что-то такое… Чулки красивые…

– Ладно, подарю, а в субботу ты работаешь?

– Выходной.

– Тогда вечером ко мне домой приходи! Чулки отдам. А если еще поубирать поможешь, то и денег дам.

– Много дадите?

– Зависит, как стараться будешь?

– Рублей сто дадите?

– Дам.

– А двести?

– Не торгуйся, рано.

– А пороть будете?

– Не знаю, не знаю. Если провинишься сильно, то могу и выдрать.

– Да уж, вы-то можете! Рука у вас тяжелая. Аж искры из глаз идут. А попа огнем горит.

– А ты делай, что сказано, и гореть не будет. Почему не слушалась сразу? Почему рачком стать не хотела?

– Стыдно было…

– А мальчика своего тоже стыдишься? Или не даешь ему?

– Даю, конечно! Если не дать, он бросит, к другой уйдет. Но я с ним только в темноте. В темноте не стыдно. И я с ним так не становлюсь… А как обычно.

– В смысле?

– Ну, на спинку ложусь. Но он не так, как вы. Он быстро очень. А если мы долго не виделись, тогда вообще. И маленький он у него.

– Сколько лет мальчику?

– Как мне.

– В попку, я понял, его не пускаешь. А в ротик?

– Что вы?! Нет, конечно, он же еще молодой очень. Нельзя!

– Почему нельзя?

– Расчирикает по всему городу, что мне в рот давал. И все пацаны пальцем показывать будут.

– Слышишь, а он что, не видел у тебя никогда полосок на попе?

– Как же! Видел, конечно! Куда же это спрятать? Обещал, что молчать будет, но по пьянке разболтал.

– И что?

– Пацаны ничего, а девки издеваются. Особенно те, которых в ресторан не взяли. У нас ведь все мечтали работать. Вот они и завидуют.

– Завидуют, что тебя порют?

– Говорю же вам, у нас не каждый день порют! Бывает, отработаешь свою неделю – и не секли ни разу. А ресторан хороший, престижный, деньги нормальные платят, иностранцы бывают. Один заколку подарил, ни у кого такой нет.

– Просто так подарил?! Или?..

– Да ничего он мне не делал! Просто пощупал немножко и пальцем вверх-вниз поводил. Старый такой был. Куда ему?!.

– А мальчишка твой не ревнует?

– Он же не знает ничего. Я ему про Антона не рассказываю, что он меня почти голую порет. Только про хозяйку говорю, что сечет у себя в кабинете.

– А он сам никогда не пробовал тебя высечь?

– Шутите? Он же сопляк совершенно. По какому такому праву он будет меня пороть?

– Но он же твой мужчина.

– Мужчина – это если старший. И с деньгами. Отец там, учитель, начальник. А Ваську-то я с пяти лет знаю. Он бесхарактерный.

– Но целку тебе сломал?

– Нет, не он был – Георгий Андреевич.

– Кто еще такой, в ресторане?

– Вожатый в лагере. Когда я в десятом классе была. Он такой красивый, все девчонки в него влюбились. Но строгий очень. Порол нас ремешком. Не всех, конечно, только тех, кого родители разрешили. Ну, мои и разрешили…

– Он тебя насиловал?

– Я сама. Когда мы вечером гулять шли, все девки завидовали. Он тискал, целовал, щупал везде. А потом велел лечь и трусы снять. Если, говорит, не снимешь, завтра с Людкой сюда приду. А Людка – подружка моя. Очень я к ней ревновала Гришу. Дала ему прямо в лесу. Он даже ничего стелить не стал, чтобы кровью ему не испачкала.

– Больно было?

– Немного больно. Но на следующий день он все же пришел туда с Людкой. А я ей в патлы вцепилась. Она в крик. Утром Гриша ситуацию разбирал. Сказал, что накажет обоих. Но Людку пороть было нельзя – родители не разрешили. Ее в угол поставили. А мне трусы сняли – и ремешком, при всех!

Всхлипывание.

– Так обидно было! Девки хохочут, обсуждают, как я дергаюсь, как полоски вспухают. Даже Людка оборачивается, хотя ей и велено было стоять и смотреть в стену. А я, как дура, ногами семеню и прощения прошу. Но хуже всего, что именно Гриша порет. Я же его любила, наверное. И зачем при всех? Выдрал бы с глазу на глаз, не обиделась бы, честное слово. Но он же унизил!

– Ну-ка, униженная, ползи сюда! Сисечками нашими поиграюсь. Ух, какие славные! И здесь… Ножки раздвинь, еще, еще! Ты своими рассказами меня заводишь. Так, говоришь, порол при всех? Лежа порол? Или стоя?

– У стола. Как вы. Он всех у стола драл.

– Откуда знаешь, что всех?

– Подсматривали.

– На локти наклонял?

– Нет, сиськами ложил. Чтобы попа лучше выпячивалась. И столик у него низкий был, очень удобный для порки.

– Плакала?

– Немного. И прощения просила. Обещала быть вежливой и послушной. Девки так ржали! От этого еще хуже было.

– Чем Гриша порол?

– Только ремешком – длинным и очень узким. Он так свистел противно! И драл больно. Узким вообще больнее получать, чем широким.

– Откуда знаешь?

– Ой, не трогайте там!

– Почему еще, ты же мокрая! Руки убери и рассказывай дальше. Мне жутко интересно. Трахал тебя еще этот Гриша или только порол?

– Я обиделась и не давала. А порол еще несколько раз и за дело.

– Кому я сказал убрать руки?! С передком твоим я сам справлюсь. А ты свои ручонки шаловливые вот сюда положи! А теперь расстегни и поиграйся. Так кого он вместо тебя трахал?

– Людку чаще всего. Она этим так гордилась! Еще бы – сам Гриша трахает. Придет, зараза, ночью и: «Девки, я так устала, так устала! ». И на меня смотрит. А мне так обидно. Реву в подушку. Но гордость не позволяет подойти к нему.

Пауза.

– Еще Машка к нему бегала. Но эта ко всем бегала. А Ирку, вроде, как меня, по первому разу.

– Ловелас ваш Гриша. Руку куда убрала?

– Неудобно мне. Не достаю.

– Тогда я достану. Давай на диван. Ложись на спинку и ножки шире. Я буду вставлять, а ты будешь рассказывать. Дома-то тебя наказывали?

– У нас почти все своих детей секут.

– Ложись, говорю, балаболка! Ноги подними и ручками за них ухватись.

– Стыдно.

– Сейчас будет приятно. Одна в семье?

– Нет, еще брат.

– Сколько лет?

– На год младше, ой-ой-ой!

– Его тоже секут?

– Уже нет! Ой! Мама говорит, что он уже взрослый.

– А тебя?

– Меня – да.

– Часто?

– Как на работу устроилась, реже стали. А так по пару раз на неделю пороли.

– А кого чаще, тебя или его?

– Меня, конечно!

– Почему «конечно»? Такая непутевая?

– Да нет. У нас вообще девок строже воспитывают.

– Правильный у вас город. Ноги шире! Сейчас вдвину тебе по самое не балуйся! Мать обычно порет?

– И мать, и отец. Ой! Не могу больше!

– Можешь, и двигайся навстречу! Чем пороли?

– Отец обычно ремнем, мама – прутьями.

– По голой?

– А как же?! У нас не такая богатая семья, чтобы белье портить. Трусы ведь дорогие.

– Где пороли?

– Где угодно. Если по пустяку, то секли быстро: юбку вверх, трусы вниз – и вперед! А если сильно провинилась, тогда вечером, когда и отец, и мама дома. А иногда и гости приходили. Я так этого боялась!

– Видела как брата порют?

– Слышала.

– А он?

– Тоже слышал.

– Тебе нравилось?

– Не знаю.

– А то, что я делаю, нравится?

– Не знаю. Ой-ай!

Скрип дивана, сопенье, долгая пауза.

– Господин!..

– Ну, чего тебе?

– Я когда к вам домой приду, вы меня это… Не розгами, ладно?.. Я сама ремешок принесу.

– Это почему же?

– От розги полосочки дольше держатся. А в понедельник мне к врачу надо идти, на осмотр. У нас каждые две недели ходят.

– Ну и что?

– Смеяться будет.

– А то он не знает, что с вами в том ресторане делают!

– Может, и знает, но все равно. Они такие ехидные! В прошлый раз поставили на кресло раком – и вся больница ходила смотреть. Что да как, почему и за что? Фоткали даже.

– А ты не убежала?

– Ну да! Ирка уже убежала однажды.

– И что?

– Врач хозяйке позвонил, а она как всыпала Ирке! Пять розог в пучок сложила, да еще при всех. А потом заставила Ирку в больницу идти, типа прощения просить. Чтобы не убежала, менеджер Ольга Павловна ее сопровождала. Заставила заголить задницу, рассказать, как пороли. Врачи сидели полукругом, а она стояла по центру, как дурочка, держала юбку, чтобы попа видна была, и рассказывала, как драли ее в ресторане за свою выходку. И обещала впредь всегда слушаться. А все смеялись с нее! А потом, после осмотра, ее полы мыть заставили с голой задницей. Стыда Ирка натерпелась, до сих пор помнит! Теперь с врачами вежливая такая, все выполняет, что ей велят.

– Ну ладно, хватит подробностей! А то у меня опять желание поднимается. А мне, ведь, не 18 уже…