Медовый месяц 2. Из сборника Медовый секс Часть 5

Мартин Райдлоу был высоким и симпатичным молодым человеком. Года на 3-4 старше сестры, черноволосый, темноглазый, спортивного телосложения.

В день, когда он постучал в дверь девушек, они из-за чего-то поссорились. Луиз открыла дверь, перед ней стоял мужчина, глаза которого напомнили ей Робин, но та никогда не говорила о брате.

Луиз приложила руку к губам:

- Ты... ты... - поскольку она не знала, кто этот незнакомец, она не могла найти подходящие слова. Незнакомец улыбнулся:

- Мартин Райдлоу. Разве моя сестра не живет здесь?

- Т... твоя сестра? Да, да, конечно, - Луиз, покраснев, пошла за Робин. Ее очень привлек мужчина у двери, и она не могла объяснить причину.

Она говорила себе, что это лишь потому, что она так влюблена в Робин.

Он не только был похож на свою сестру внешне, но и манеры их были очень схожими.

После ухода Мартина, пообещавшего прийти завтра, Робин рассказала Луиз то, о чем никогда не говорила раньше.

- ... Мы были детьми, когда умерли наши родители. Шесть месяцев мы провели в детдоме, пока нас не усыновили приемные родители, Я жила в одной семье, он - в другой. Мы росли, ничего не зная друг о друге. Когда Мартин разыскал меня, я жила с женщиной. С приемной матерью. Мартин сказал, что он потерял работу и ему нужны деньги. Я дала ему деньги, и он исчез. Я больше ничего не слышала о нем до сегодняшнего дня. Прошло, шесть лет.

- Шесть лет! - удивилась Луиз.

- Шесть лет.

- Ты думаешь, он надолго?

Робин покачала головой: - Это трудно сказать. Ты не влюбилась в него? В любого, но не в Марти. Он принесет тебе одни неприятности.

Луиз попыталась улыбнуться, но это далось ей с трудом.

- Не смеши меня. Он мужчина, хоть и твой брат. А ты знаешь, как я отношусь к мужчинам. Робин похлопала Луиз по плечу.

- Я рада. Не только потому, что он мужчина, а потому, что я совершенно ничего не знаю о нем. Я не знаю, где он был, чем занимался, женат ли он.

В свой следующий визит он ни словом не обмолвился о жене. Он вновь был безработным и очень нуждался и деньгах, а потому попросил разрешения поселиться у них. Луиз не возражала, ей не хотелось ссориться ни с Робин, ни с Мартином. Она лишь надеялась, что Робин сама не захочет этого. Безусловно, его пребывание здесь сулило проблемы.

Девушки больше не могли ходить по дому обнаженными, не могли целоваться за столом, не могли играть друг с другом в ванне или под душем. Когда они смотрели телевизор, Робин не могла залезть под юбку к Луиз.

Как-то в конце недели Луиз пришла домой поздно. В квартире был один Мартин. Сидя за столом, он читал журнал.

- Робби звонила и предупредила, что она задержится, так что я думаю, что мы пообедаем вдвоем. Она просила не ждать ее.

Эта перспектива заметно испугала Луиз. Она вошла в кухню и увидела, что стол накрыт на двоих. Луиз вопросительно посмотрела на него. Он захохотал:

- Я вырос в семье владельца ресторана. Он научил меня этому еще в детстве. Ну-ка, давай, я поухаживаю за тобой.

Он помог Луиз сесть, зажег две свечи и достал запотевшую бутылку бургундского вина.

Чувствуя себя почетной гостьей, она взяла накрахмаленную салфетку и ждала, пока он нальет вина. К ее изумлению, Мартин присел на пол и взял в руки ее ногу.

- Наверное, тяжело целый день на таких каблуках? Луиз кивнула, пытаясь справиться со смущением.

- Очень. Но у нас есть определенный порядок. В моей фирме очень строго относятся к форме одежды.

- Я принесу тебе твои тапочки из спальни.

Прежде чем она успела остановить его, он быстро пошел в спальню девушек и секунду спустя вернулся с ее тапочками.

Луиз удивилась, как он догадался, какие тапки ее, а какие Робин.

Вновь он опустился около нее, повернув стул так, чтобы она была прямо перед ним. Мартин поднял ее правую ногу и снял туфлю:

- У тебя очень красивые ноги, - сказал он низким хрипловатым голосом. Это я заметил в первый же день. Такие прелестные ножки - маленькие, стройные. Ножки леди!

Луиз никогда не приходилось слышать, чтобы кто-то так поэтично говорил про ее ноги, хотя, как и любой другой девушке, ей льстило, когда она слышала комплименты в свой адрес.

Мартин тем временем снял ее туфли и медленно растирал ноги. Луиз откинулась назад и закрыла глаза, наслаждаясь приятными прикосновениями твердых сильных рук Мартина.

- Ты носишь колготки? Или чулки? Отвечай быстро!

Его вопрос застал ее врасплох. В изумлении она открыла глаза и посмотрела ему в лицо. Если первой ее реакцией было негодование, то второй - любопытство.

- Чулки, - пробормотала она.

Мартин улыбнулся. Он был так хорош, когда улыбался.

- Если ты снимешь их, я сделаю тебе настоящий массаж для ног.

Луиз хотелось отговорить его, но потом она вспомнила, что он брат Робин, значит, она должна быть приветлива с ним. Приподняв свою коротенькую юбку, она отстегнула чулки и спустила их вниз.

Он нагнулся над ее обнаженными ножками и поцеловал каждый пальчик.

Делал он это почти благоговейно, а она не знала - смеяться ей или злиться. Он целовал пальчики, ступню, потом поднимался все выше и выше, облизнул ноги языком.

Луиз, возбужденная до предела, попробовала встать, Мартин улыбнулся и спросил:

- Ты хочешь, чтобы я прекратил?

Она сглотнула слюну и покачала головой. Он вновь начал целовать ее ноги, причем вначале его пальцы касались определенной точки, словно подготавливали место для губ. Вот его палец был в миллиметрах от кружева на ее трусиках, и он остановился. Взглянув Луиз в глаза, он спросил:

- Ты не против?

Луиз затаила дыхание. Она ощущала, как его пальцы двигаются дальше и дальше, касаясь пушистых волос ее лобка, она замерла. Прикосновение мужской руки было намного требовательней, чем женской. И более возбуждающим, если уж быть честной.

А она знала, что пришло время быть честной с собой. Те месяцы, что она провела, удовлетворяя ненасытную страсть Робин, были удивительными. Она не могла отрицать этого. Но не могла она отрицать и того, что были мгновения, когда се тело ныло, изголодавшись по тому удовлетворению, дать которое был в состоянии лишь мужчина.

Как только пальцы погрузились в теплую мокроту ее влагалища, она расстегнула его брюки и взяла в руки тяжелый член.

Его дыхание стало прерывистым, и он быстро спустил с нее трусики.

Подняв ее юбку до талии, он губами водил по ее бедру, приближаясь к нежной розовой плоти.

Она попыталась оттолкнуть его

- Нет, нет, только не так!

Он посмотрел на нее и, кивнув на спальню, спросил: "Там?"

Она кивнула, и он взял ее на руки. Мартин держал ее на руках, и она, обняв его за шею, протянула губы навстречу его губам, твердым и властным. Впервые за год мужчина поцеловал ее.

Поцелуй перевернул все в ней, и ей захотелось тут же отдаться Мартину.