Ночное происшествие Часть 1

Уже который день стояла изнуряющая жара, что для конца лета само по себе необыкновенно. Погода, словно извиняясь за свои дожди и холода в июне-июле, энергично наверстывала упущенное, заливая все ярким светом и выжигая последнюю зелень.

Устав от духоты в офисе, я мчалась домой и по часу нежилась в душе, жалея, что нельзя в нем еще и спать. Квартира была наполнена той же духотой, что и улица, а сломанный кондиционер стал немым укором нерасторопности своих хозяев. Муж уехал в командировку, дочь с сыном отдыхали, как всегда, у бабушки в деревне, и я блаженствовала в одиночестве. Можно было расслабиться, ходить по квартире обнаженной, не убирать постель, питаться фруктами и фаст-фудами, словом, делать все то, чего не делаешь никогда, когда хотя бы кто-то из близких рядом. Но к концу недели такая свободная жизнь мне поднадоела, и в выходные, как раз к приезду мужа, я наметила генеральную уборку и грандиозную готовку.

В пятницу заканчивался мой последний «ленивый» день, температура была около 32 градусов, и, стоя под долгожданным душем после рабочего дня, я с ужасом думала, как же смогу воплотить свои планы в такую жару.

В квартире теплой ватой разместилась духота, несмотря на отворенные настежь окна. Разбросанные мною вещи не вызывали раздражения, а общий беспорядок был словно спутником этой ленивой жары. По телевизору показывали то очередной сериал «сопли в сахаре», то рекламу, то еще какую-то ерунду. После его выключения в квартире воцарилась тишина. С улицы издалека доносились голоса, но и они не нарушали общего спокойствия. Твердо решив не поддаваться назавтра лени и выспаться, я приняла таблетку снотворного и с надеждой обняла подушку.

Мой сон был прерван поздно ночью. Голоса под окном были настолько громкими, что сначала мне показалось, что люди находятся у меня дома. С бьющимся сердцем и не вполне понимая, что происходит, я села на кровати, натягивая на себя простынь. В комнате было темно, но все же очевидно отсутствие посторонних. Успокоенная, я снова легла, продолжая вслушиваться в разговор, и снова встревожилась, но уже не за себя. Говорили двое: мужчина и девушка. Хриплый голос командовал:

- Стой смирно, сучка, а то я тебе твою шейку раскромсаю!

Нежный девичий голосок дрожал от страха и умолял:

- Пожалуйста, пожалуйста! Не надо…не надо…я все сделаю, только нож уберите!…пожалуйста!

Она так часто повторяла это слово «пожалуйста», как заклинание, с помощью которого хотела спасти себя от беды. Мужской голос продолжал командовать:

- А ты только попробуй не сделать! Чик – и нету шлюхи! – раздался его мерзкий смех. Послышалась возня и всхлипы девушки.

- Раздевайся, раздевайся! А то я твои тряпки порву, голышом домой почешешь! …Вот, вот…- в голосе послушалось удовлетворение победителя. – Сиськи у тебя маловаты, но ничего, потискать можно…

Он закряхтел от удовольствия, девушка еле слышно стонала.

Не могло быть сомнений: сейчас произойдет преступление, и я, волнуясь до дрожи, потянулась к телефону, продумывая, как лучше потише сообщить в милицию. Но что-то меня остановило. События под окном разворачивались по другому сценарию.

Мужчина говорил, в голосе у него звучали похоть и презрение:

- Что ж у тебя так из дырки течет, а, сучка ты ебучая? Так поди и неймется? Прямо водопад из пизды, ты смотри, все трусы мокрые! А я, бля, думал, обоссалась от страха, а у нее из другой дыры прорвало…Нравится, что ли , как тебя тут разделывают? Говори, сука, говори!

Послышались мягкие глухие звуки - словно шлепают мягкую игрушку, и девушка заойкала:

- Ой, не надо…ой, ой, ой, ой…да, нравится, ой, не бейте так больше…пожалуйста!

Я снова легла на постель. Сон как рукой сняло, я словно была там, на улице, рядом с ними. Собственно, я и была рядом: первый этаж и отрытое окно давали мне эту возможность. Я представляла их себе: крупный грубый мужчина, пахнущий водкой и солеными огурцами, да, именно, почему-то солеными огурцами, и полураздетая девушка рядом с ним. От освещенной улицы их надежно скрывали густые кусты сирени, и по-видимому поэтому он ее сюда и затащил. Но ведь тащил он ее не насильно, криков я не слышала, иначе бы сразу проснулась. Правда, он угрожал ей ножом, как я поняла, но все равно все это происходило не случайно.

- А как тебя бить, а? – послышались шлепки, - Так, по жопе, больше нравится?…Говори, чего молчишь…

- Да, да…- девушка с придыханием произносила эти слова, и в стонах ее было явно больше наслаждения, чем боли.

- Еще хочешь, покрепче?…Вот так? Вот так? …а?

- Да, да, да!!! – она почти кричала.

- Смотри, как тебя разбирает, когда я тебя одной рукой трахаю, а другой по заднице охаживаю. Ох, и проблядушка же ты оказалась! Я это сразу понял, когда мы с тобой на лавочке сидела и разговаривали. А то все на хуй «не понимаю, о чем вы», выпендривалась. …На-ка, получи, вот тебе, вот тебе…Вон как жопа разгорелась, как фонарь во тьме светит!

Он заржал. Они опять завозились. Мужчина тяжело дышал, а девушка мычала: похоже, он ей закрыл рот и что-то пытался сделать.

- Шире, шире, блядь, ноги раздвинь, да очко не напрягай…Ща я …во-во…вот, уже почти вошел…

Послышался вскрик девушки, а мужчина выругался:

- Куда, сука, двигаешься?! Давай жопой навстречу моему хую! Вот, так-то лучше!…Жопа у тебя ничего, очко узенькое, кайфово тебя так трахать! Давай, давай, не спи, корова, жопой энергично работаем, а то ножичком я тебя…поняла?…ага, чую, поняла, вон как подмахиваешь…ну-ка, приподнимись и выгнись, я тебе сиськи покручу…ох, так и оторвал бы их…ща кончу… а-а-а-а!

Он захрипел и затих. Девушку не было слышно, только ее тяжелое с присвистом дыхание.

Мужчина завозился и снова заговорил:

- Ну, что, коза, понравилось?

- Да, понравилось, - отвечает, а голосок еле слышный, словно ей стыдно за саму себя. – Я ведь в первый раз …вот так…но мне …мне очень понравилось…хотя и было сначала страшно и больно…а потом…

- То-то же, - мужчина защелкал зажигалкой, голос у него было довольный. – Я тебя сразу срисовал: сидит такая на лавочке, одинокая, а глаза голодные, как у бродячей шавки зимой. А чего ты потом кобенилась, сразу что ль не поняла? Или нарочно, чтоб тебя …вот так, силой?

То ли девушка кивнула, то ли просто промолчала, только мужик опять рассмеялся. Минуты три было тихо, потом раздался голос девушки:

- Мне можно уйти?

- А чего ты торопишься? Думаешь, разок дала и хватит? Пойдешь тогда, когда я тебе позволю, поняла?

- Поняла…только вот, понимаете…мне нужно, понимаете?…в туалет…

- Поссать чо ли? – он коротко гоготнул. – Вон в сторону шагни и ссы там.

- Ой, тут кажется крапива!

- Вот и садись в крапивку, - они снова там завозились. Судя по всему, он ее насильно усаживал в крапиву, она сопротивлялась, но потом покорилась. Ойкала – наверное, ей все там обожгло.

- Не смотрите, пожалуйста, - она так тихо сказала, что я еле расслышала. Он что-то ответил, грубо так, я не поняла. А потом добавил:

- Вот так и оставайся. Рот открой…рот открой дура, сейчас тебя хуесосить буду…рожу-то не вороти, - послышались звуки пощечин, и тихий плач девушки. – Глотай его целиком, только попробуй зубы выставить…Вот, вот, давай еще глубже…не давись, пусти его свободно скользить…не давись, говорю!!!…

Сердце у меня стучало, я так ясно себе представляла эту картину: сидящая на корточках девушка, которую насильник сношает в рот. Мужчина, будто бы специально для меня комментировал:

- Теперь облизывай его…так, так…теперь вот тут…ну, сосешь ты неплохо. Многим уже отсасывала?

- Нет, - сосущие звуки прервались. – Только двоим.

- И кто же это был?

- Первым отчим меня заставил, когда мне 14 было. Когда дома мамы не было, он пьяный был, приходил ко мне к комнату, ложился на постель и заставлял…говорил: «пососи конфетку»…трогал меня везде…мне было противно, но я терпела, маму не хотела расстраивать…

- Ну, не ври, не ври, сука, маму она пожалела! Скажи уж честно, нравилось, когда тебе член в рот суют?

- Нет! – она почти выкрикнула, но потом захлюпала носом. – То есть сначала не нравилось, а потом, когда он мне между ног трогал, тер так нежно, а я в это время ему сосала, то вот так было приятно.

- Вот я понял сразу, что врешь…Ну, давай дальше рассказывай, я тебе пока тоже потру там…сначала мы это дело крапивкой после ссанья подотрем…да не дергайся ты, обожжет, так потом приятней будет!…

Девушка снова заойкала, но потом так довольно застонала, что я не сомневалась, что мужчина хорошо знает свое дело. Сквозь свои вздохи и стоны она продолжала свой рассказ:

- Он , еще когда я была маленькой, лет 10, и купалась, а мамы дома не было, под любым предлогом заходил в ванную. Заставлял меня мыться при нем. Как-то предложил игру, будто бы я попала в плен и меня пытают, а я не должна выдать военную тайну. Мне не хотелось чтобы меня пытали, на улице мы с ребятишками играли в военнопленных, так там то щипали, то еще какие-то болезненные вещи делали. Но он меня начал намыливать…везде…очень долго намыливал мою киску, попку, мне от этого стало очень приятно, и я согласилась поиграть. Он достал прищепки и начал мне их крепить: на грудь, которая, только-только расти начала, на половые губки. И все трогать, ласкать меня продолжал. Мне было очень хорошо. Это теперь я понимаю, что он меня развращал специально, а тогда я просто понимала, что мне хорошо делают и все. То, что при этом было немножко больно, так от этого было еще интересней. И порол он меня очень часто, маму выпроводит из комнаты, одной рукой мне между ног ласкает, а другой шлепает…ну, как вы только что…

Мужчина ее нетерпеливо прервал:

- Хорош, соси давай! А то распалила своим блядским рассказом, сил нет!

Снова раздались сосущие и хлюпающие звуки.

- Ох, хорошо, хорошо, вишь, как лучше пошло, сама видать завелась от воспоминаний, а, шлюха? Соси, соси…теперь за щечку, вот , вот, нежней, зубы убирай…А теперь в глотку тебе захуярю…поглубже…не дергайся, все равно не пущу, только уши оторвешь…получи, получи, на, получи!

Он рычал, девушка мычала, просто скотный двор. Что ж, животные желания – это от них мы ближе к природе, чем ко всему остальному. Я не могла оставаться безучастной: пальцы нещадно терзали набухший от возбуждения клитор, ноги дрожали, а тело изгибалось в сладком желании. Перед моими глазами снова стояла возбуждающая картина: голая худенькая девушка на коленях перед мужчиной. Штаны у него спущены, ляжки мускулисты и волосаты. Он вбивает ей в рот свой огромный член, держа ее за уши. Ее глаза ее полны мольбы и болезненного наслаждения. Я в стороне, но какая-то моя часть – это она. Я словно ощущаю унизительную коленопреклоненную позу, вкус и запах этого члена, жесткие руки на моих ушах. Рот и глотку раздирает горячий насильник. Движения становятся все более быстрыми и сильными, и я с облегчением ожидаю окончания. Вскоре внутрь пробивается пахучая сперма, я делаю глотательные движения, пальцы продолжают свою работу, и , наверное, почти одновременно с мужчиной меня накрывает волна оргазма.

Несколько минут я продолжаю себя ласкать, продлевая утихающие судороги восторга, потом расслабляюсь. Возня за окном почти перестала меня волновать. Но лишь вернулось сознание, любопытство взяло над вялостью верх. Там возобновился рассказ девушки. Теперь ее голосок звучал более уверенно, менее стыдливо, в нем появились заискивающие нотки: она явно хотела понравиться своему насильнику.

-…Я с ним долго не занималась сексом, и только после года, как мы встречались, я согласилась, и то, когда он пригрозил, что мы расстанемся. Хотя он мне и не очень нравился, мне очень не хотелось оставаться одной, и я согласилась. Он сразу стал настаивать, чтобы был и оральный секс, мне деваться было некуда. Но он мне в рот никогда не кончал, да и после этого уже не целовал – брезговал, наверное. Вот…а потом спустя полгода он ко мне охладел, нашел себе другую подружку и сразу мне об этом сказал…Это было два года назад…

- У тебя два года никого не было? – удивился мужчина.

- Нет, как-то …как-то не сложилось …то есть я знакомилась, но после двух-трех встреч все распадалось…то мне не нравятся, то я…не знаю, уж почему…

Потом опять наступило долгое молчание, и я никак не могла понять, ушли они так тихо, или еще здесь. Мужик прервал молчание:

- Давай, коза, телефон…- девушка, запинаясь, продиктовала номер. – Так, теперь как позвоню, сразу летишь мухой туда, куда скажу. Там или у меня, или у кого из друзей устроимся. Ясно? Так что будь всегда наготове, как дежурная, поняла?

- Поняла, - девушка опять стала говорить тихо. – Только вы, пожалуйста, никому не говорите, а то если мама узнает…у нее сердце больное…

- Да делать мне нечего, как про тебя на каждом углу трепаться! – издевательски засмеялся он. – Это вы, бабы, любите языками чесать. Для ваших языков более полезное дело есть – пососать и полизать, вот этим и будешь заниматься. …Да, надо будет тебя вдвоем с Коляном выебать, давненько мы с ним на пару бабу не трахали! Эх, и здорово мы с ним год назад одну отдрючили, она домой чуть не на карачках ползла!

Девушка прервала его самодовольное хвастовство испуганным вопросом:

- Но неужели вам захочется, чтобы меня вот так кто-то?…

- А почему и нет? Тебя, шлюху, никто и спрашивать не будет. Так, хватит трепаться, пошли по домом, а то…- он протяжно зевнул, - меня после ебли всегда ко сну клонит. Ну, пошла, пошла!

Захрустели кусты, и снова за окном замолчала ночь. Я таращилась в потолок, словно на нем снова и снова появлялись слайды происшедшего. Спать мне совсем не хотелось, но уснула я быстро и крепко. Всю оставшуюся ночь мне снился продирающийся сквозь кусты насильник, который все никак до меня добраться, хотя мне этого так хотелось.