История Нины. Продолжение воспитания. Из книги Секс истории Часть 1

Всю следующую неделю Нина провела под впечатлением от прошедшего наказания. Следов на попе почти не было – все таки это была первая порка, и, как и обещала Ирина Алексеевна, она была не столь серьезной. Нина изо всех сил старалась выполнять обязанности горничной безупречно, однако, как и следовало ожидать, не обошлось без ошибок. Девушка, не привыкшая к такой жесткой дисциплине, не успевала вовремя выполнять распоряжения Ирины Алексеевны. Уборка такой непривычно большой квартиры тоже оказалась непростым делом – в блокноте появилось сразу несколько записей – небрежно вытертая пыль в кабинете, пятна на стеклянном столике в гостиной, грязный ковер в прихожей. Но основным проступком являлся поздний вечерний приход – несмотря на строгий наказ быть дома не позднее десяти вечера, Нина, засидевшись в кафе с подругой, приехала домой в половину двенадцатого. Ирина Алексеевна, вопреки ожиданиям, отреагировала вполне спокойно – просто напомнила Нине, чтобы она не забыла отметить факт опоздания в блокноте с проступками.

Нина понимала, что порка состоится, и с окончанием недели неотвратимость наказания все более тяготила ее, заставляя испытывать преждевременный стыд. Проснувшись в субботу утром, она была сама не своя, все время ожидая разговора о предстоящей порке. Когда терпеть эту неопределенность уже не оставалось сил, Ирина Алексеевна наконец-то позвала ее к себе, отчего Нина испытала чуть ли не облегчение.

- Итак, Нина, сегодня суббота, и ты знаешь, что тебя ждет наказание. Так?

- Знаю, - тихо ответила Нина.

- У меня для тебя три новости. Первая – ты будешь выпорота розгами. Вторая – наказание снова будет публичным – мы с тобой поедем в гости к моим хорошим знакомым. Они были так любезны, что по моей просьбе приготовили для тебя розги.

- Но почему? – Нина никак не рассчитывала, что ее и дальше будут продолжать пороть прилюдно. Она отдала бы что угодно, лишь бы не подвергаться такому стыдному наказанию, как в прошлый раз.

- Я уже объясняла тебе, почему. Потому что так порка лучше запомнится. Это для твоей же пользы. И третья новость – пороть тебя сегодня будет Сергей Александрович.

Первые две новости уже были способны вывести Нину из равновесия, а третья просто сразила наповал. Попа еще помнила порку тростью в исполнении Сергея, а как будет с розгами, Нине было даже подумать страшно. Ирина Алексеевна тем временем продолжала:

- Поедем прямо сейчас, так что раздевайся.

- Как раздеваться?

- До гола, конечно. Тебе что, надо повторять правила по нескольку раз? Девушка во время наказания должна быть голой – как минимум ниже пояса. Так что одеть можешь лишь вот это, – Ирина Алексеевна указала на приготовленную заранее одежду – белую легкую блузку и гетры до колена, доходящие до середины ступни и оставляющие открытыми пальцы ног. – Поторопись, гости уже собираются, будет нехорошо, если тебя будут ждать.

Пока Нина переодевалась, Ирина Алексеевна продолжала:

- Хозяева особняка, куда мы едем – супружеская пара, очень милые люди. Кроме того, будет еще человек десять, но ты не переживай – это все мои знакомые, и все они разделяют идею физического воздействия при воспитании, и всем им, несомненно, будет интересно понаблюдать, как тебя будут пороть. Я вижу, ты готова?

Нина тем временем сняла с себя всю одежду и одела предложенное Ириной Алексеевной. Блузка была миниатюрной, доходила до лобка спереди, не прикрывая его, и, как Нина не старалась ее натянуть пониже, прикрывала ягодицы лишь до середины. Из-за прозрачности материала явно были видны соски. Темные гетры дополняли пикантный вид девушки – открытые пальчики ног с темно-красным лаком на ногтях притягивали к себе взгляд. К тому же, с одной стороны, ногам было не так зябко на холодном полу, а с другой стороны, Нина все-таки была босиком, как и требовалось по условиям наказания. Ей было совершенно непонятно, как она в таком виде выйдет из квартиры и пойдет по улице. Ирина Алексеевна, как будто в ответ на мысли Нины, сказала:

- Если готова, пойдем. Машина стоит рядом с подъездом, идти недалеко. Возьми из шкафа ремень и трость – вдруг они тоже понадобятся, и не забудь блокнот. Иди вперед, я догоню.

Нина, сама не своя от стыда, вышла из квартиры. Сделав несколько шагов по лестнице, она услышала, как за ней захлопнулась дверь. Теперь оставалось только одно – ждать Ирину Алексеевну. Нина твердо решила остаться в подъезде, но вдруг услышала хлопок входной двери и голоса – кто-то вошел в подъезд и поднимался по лестнице. Растерявшись, Нина побежала на носочках вниз, проскочила мимо ошарашенной семейной пары и, провожаемая удивленными взглядами, оказалась на улице. Совершенно не представляя, что теперь делать, она подошла к машине Ирины Алексеевны и, не имея ключа, чтобы сесть и скрыться от посторонних глаз, встала рядом. Пока она бежала, блузка задралась почти до пояса, и теперь ее обнаженные ягодицы не могли не привлекать внимания редких прохожих. Проезжающий недалеко автомобиль резко затормозил, и водитель уставился широко открытыми глазами на Нину, держащую в руках трость и кожаный ремень. Назначение этих предметов в руках у голой ниже пояса девушки не вызывало сомнений даже у человека, не сталкивающегося с поркой ранее.

Наконец из подъезда вышла Ирина Алексеевна. Она не спеша, как будто не замечая, что полуголая девушка дожидается ее, сгорая от стыда, подошла к машине и сказала:

- Нина, ты забыла дома блокнот, где записаны все твои проступки за неделю. Сходи принеси его, - Ирина Алексеевна протянула Нине ключи от квартиры, - давай, бегом!

Желания ослушаться приказа у Нины даже не возникло и она побежала за блокнотом. Она не могла представить ни в какой фантазии, что будет бежать голая ниже пояса за неким блокнотом, чтобы потом поехать туда, где ее будут пороть по попе при совершенно незнакомых людях.

Выйдя из подъезда, она с облегчением увидела, что Ирина Алексеевна подъехала поближе и быстро юркнула в машину. Дорога оказалась довольно долгая, учитывая субботние пробки, и девушка постоянно ловила взгляды стоящих рядом автомобилистов, хотя они и не могли видеть, что она голая ниже пояса.

Наконец они въехали в коттеджный поселок и, проехав еще немного, припарковались. Выйдя из машины и оказавшись практически голой на улице, Нина снова испытала ряд неприятных впечатлений, но, подумав о том, что сейчас ее ждет встреча с людьми, при которых ее будут пороть, поняла, что просто идти голой по улице – ерунда по сравнению с этим. Подойдя ко входу, Ирина Алексеевна велела Нине ждать у крыльца, а сама поднялась и позвонила в звонок. Дверь приоткрылась, Ирина Алексеевна зашла внутрь, а Нина осталась на улице одна, держа в руках блокнот и орудия наказания. Она снова стала погружаться в пучину стыда, предвкушая сегодняшние события, но из задумчивости ее вывел появившийся из дома Сергей.

- Нина, здравствуйте! Искренне рад вас видеть, - он от души поприветствовал ее, подойдя и поцеловав ей руку, - вы сегодня очень хороши, выглядите сногсшибательно! – Сергея, любителя сказать комплимент, как видно совсем не смущало то, как Нина была одета. Взгляд его скользнул по аппетитным формам девушки вниз и остановился на ее ножках, вернее, ступнях и пальчиках с шикарным темно-красным педикюром.

- Ах, милая девушка, ваши ножки… я бы с радостью припал к ним, если бы мы с вами были, например, на свидании, - Нина никак не ожидала такого поворота событий, но была приятно удивлена, а Сергей тем временем продолжал: - но у нашей сегодняшней встречи несколько другое назначение – ваше наказание. Все уже собрались, ждем вас. Прошу вас, следуйте за мной.

Нина пошла вслед за Сергеем в дом, и, поднявшись на второй этаж, вошла в довольно большую комнату. Посередине стояла узкая скамья, Нина почему-то начала думать о том, что такие используются в тренажерных залах. На этой скамье ее и будут пороть – об этом свидетельствовало стоящее рядом пластиковое ведро, из которого торчали связанные в пучки прутья – розги. Вдоль стен стояли диван, пара кресел и несколько стульев, а в углу столик с фужерами, видимо с шампанским. Войдя, Нина опустила голову, стараясь не смотреть на присутствующих, но краем глаза все же заметила Ирину Алексеевну, сидящую на диване. Также она заметила, что большинство присутствующих были мужчины.

Сергей тем временем взял у нее из рук блокнот, ремень и трость и сказал, обращаясь ко всем:

- Итак, дамы и господа, знакомьтесь – это Нина, родственница Ирины Алексеевны. Девушка хорошая, но, как видите, даже хорошие девушки могут заслужить порку. Нина, сейчас ты наказана, познакомиться со всеми можешь после порки.

- Кое с кем эта девушка уже знакома, не так ли, Нина? – услышав этот голос, Нина просто не могла его не узнать. Сердце упало в пятки, а тело прошиб пот – это был голос ее бывшего директора, Ивана Сергеевича. Что он тут делает? Это подстроено или чудовищное совпадение? Вопросы один за другим вспыхивали в голове у бедной девушки, однако она нашла в себе силы поздороваться.

- Здравствуйте, Иван Сергеевич, - подняв глаза, Нина встретилась взглядом с пристальным, чуть насмешливым взглядом бывшего начальника и испытала очередной удар – рядом с ним сидела Ольга, секретарша или, как значилось на табличке у нее на рабочем столе – «помощник руководителя». Она смерила Нину презрительным взглядом и тоже поздоровалась:

- Добрый день, Ниночка.

- Привет, Оля.

- Послушайте, Нина, - вмешался директор, - вы ведь сюда приехали, чтобы вас выпороли. Вы ведь наказаны, ведь так? Оставьте этот фамильярный тон и поздоровайтесь с Ольгой как положено.

- Простите пожалуйста, здравствуйте, Ольга Николаевна, - Нина, как и большинство ее сотрудников, не очень любила высокомерную красавицу Ольгу, и такое обращение к ней далось нелегко, особенно если учесть, что Ольга была младше Нины.

- Сергей Александрович, сегодня Нину наказываете вы, поэтому вам решать – раздеть ее или пороть в таком виде. И давайте приступать к наказанию, - обратилась к Сергею Ирина Алексеевна, - передаю виновницу в ваше полное распоряжение.

- Я бы мог вас выпороть и так как есть – вы же практически голая, но не могу удержаться от искушения еще раз взглянуть на ваши чудесные соски, Нина, - сказал Сергей, - раздевайтесь полностью. Хотя оставьте гетры – они дополняют ваш прекрасный образ, и совсем не мешают наказанию, - Сергей снова задержал взгляд на нининых ступнях и пальчиках. – Прекрасно, теперь будьте добры, встаньте на колени. Сейчас вы во всеуслышание зачитаете свои проступки, а мы совместно с Ириной Алексеевной решим, сколько ударов по попе вы заслужили. Прошу обратить внимание ну прелестные соски этой милой девушки, - обратился Сергей к присутствующим, - сейчас они особо не выделяются, но в прошлый раз они были гораздо больше, - с этими словами Сергей несколько раз коснулся кончиком трости нининых сосков, отчего они, к стыду Нины, начали на глазах наливаться и увеличиваться в размерах.

- Нина, это безобразие – вы наказаны и не должны испытывать сексуального возбуждения. Я попрошу Сергея Александровича добавить вам ударов, - отметила Ирина Алексеевна.

- Прошу вас, не беспокойтесь. Это не от возбуждения, а от стыда, - ответил Сергей, - я больше чем уверен, что между ног у нашей виновницы сухо. Нина, не будете ли вы так добры, наклонитесь и раздвиньте руками ягодицы. Пошире, Нина, и прогнитесь посильнее… Ну вот, дырочка сухая, как я и говорил, - Нина почувствовала, как Сергей провел кончиком трости между ягодиц, по дырочке ануса, затем слегка потрепал губы ее вагины, - Ну что, приступим? Читайте, Нина.

Нина снова встала на колени, взяла блокнот и начала читать:

- Понедельник. Неаккуратно вытерла пыль с мебели. Подала чай с опозданием. Вторник. Не успела подойти к телефону. Подала чай с опозданием. Некачественно помыла посуду, - читая, Нина невольно думала о том, что за этими сухими формулировками стоят вполне реальные и ощутимые удары розгами по ее голой попе. Наконец, закончив озвучивать список, она замолчала, ожидая, что будет дальше. Первым заговорил Иван Сергеевич:

- Скажите, Ирина Алексеевна, у вас предусмотрено определенное наказание за каждое нарушение?

- Нет, Иван Сергеевич, я еще не успела составить такой список.

- Знаете, могу вам в этом посодействовать. Нина, пока вас не начали пороть, хорошая новость – те самые два миллиона, которые по вашей ошибке ушли на арестованный расчетный счет, мы сумели вернуть. В принципе, ваше увольнение можно аннулировать. Если вы готовы, в понедельник можете снова приступать к работе. Но, естественно, за вашу ошибку придется вас выпороть – для вашего же блага, разумеется. Мы займемся этим попозже, когда пройдут следы от сегодняшнего наказания. А вы, Ольга, в понедельник начнете разрабатывать так называемый прейскурант для Нины – сколько ударов и чем она получит в случае определенных должностных нарушений. Нина, вы будете принимать участие в разработке, в понедельник по первому требованию явитесь к Ольге и приступите. Все ясно?

Нина ответила утвердительно, хотя в голове у нее не укладывалась, как она будет сама для себя придумывать наказание например за опоздание, да еще вместе с Ольгой. Нина не сомневалась, что по коллективу поползут слухи – держать язык за зубами явно не входило в список достоинств Ольги. Но зато она перестала быть безработной и могла уехать от Ирины Алексеевны, правда порка ждала ее теперь на работе. Нина отогнала от себя подобные мысли, сконцентрировавшись на предстоящем наказании.

- Сергей Александрович, пока мы не располагаем таким документом, но назначить Нине наказание все таки нужно. Я думаю, тридцать хороших ударов довольно. Что скажете? – спросила Ирина Алексеевна.

- Пятьдесят ударов, Ирина Алексеевна. Два подхода по двадцать пять, - ответил Сергей, а Нину при этих словах будто опустили в холодную воду. Она была уверена, что не выдержит столько.

- Но, Сергей Александрович, - начала было она, но тот прервал ее, не дав договорить:

- Нина, не переживайте, я знаю, что говорю. И я ведь предупреждал вас – называйте меня просто Сергей. Прошу вас, пройдите к лавке.

Нина подошла к лавке и легла на нее, а затем Сергей разместил девушку так, как это требовалось для порки – попа на самом краю, колени на полу, руками упереться в пол. Сергей уделил внимание и грудям девушки – подвинул их так, чтобы они свободно свисали по обеим сторонам лавки. Соски Нины снова, как и в прошлый раз, набухли и потвердели и Сергей не удержался от искушения и пощипал их пальцами, отчего они стали еще больше.

- Нина, вы хорошо сделали, что захватили с собой ремень – он нам пригодится, - заметил Сергей, подкладывая Нине под бедра свернутый в тугой рулон плед. Затем он пропустил ремень под скамейкой и застегнул пряжку на пояснице девушки, притянув ее к скамье. Движения ее оказались скованы, а попа поднялась вверх, открыв взглядам зрителей пухлые губки нининой вагины и розовую щелочку между ними.

- Вообще-то привязывать вас не следовало бы, поскольку наказываемая девушка должна сама удерживать свое тело в необходимой при порке позе, но поскольку розгами вас еще не пороли, подстраховаться не помешает. Ну что, вы готовы?

- Готова.

-Тогда начнем. Удары будете считать вслух – громко и отчетливо, - Сергей взял из ведра пучок розог и принялся взмахивать им в воздухе, чтобы стряхнуть с них воду. Капельки попали на спину девушки, отчего ее кожа покрылась мурашками. Наконец Сергей приложил прохладный влажный пучок розог к ягодицам Нины, прицелился и, взмахнув, вытянул бедную девушку розгами поперек попы. Раздался неприятный свист, затем тело пронзила резкая, как будто обжигающая боль, перешедшая затем в мучительное жжение, терпеть которое почти не было сил.

- Один, - Нина все же нашла в себе силы громко и четко сосчитать.

- Отлично, милая барышня, получайте еще, - снова свист и резкий ожог.

- Два, - Нина совершенно не представляла себе, как ей удастся вытерпеть еще сорок восемь ударов – это казалось невозможным.

- Хорошо, продолжаем, - спокойный голос Сергея резко контрастировал с болью, которую он причинял наказываемой девушке.

- Три, - голос у Нины дрогнул, она поняла, что слез ей не сдержать.

- Замечательно, вот вам еще.

После пятого удара Нина уже не сдерживала слез, постоянно всхлипывая. Но вместе с резкой болью девушка, к своему ужасу, вдруг поняла, что возбуждена, и возбуждение росло с каждым ударом. Началось это еще до порки, когда Сергей заставил ее показывать всем, что между ног у нее сухо – вместе со стыдом она почувствовала теплую волну внизу живота. Теперь ее возбуждало практически все – и звук собственного голоса, считающего удары, и стыдная поза, и собственные торчащие твердые соски, а особенно – осознание того, что ее, взрослую девушку, подвергают публичной порке. К тому же она понимала, что если ее еще раз проверят и заставят раздвигать половые губки, оттуда потечет – стыднее этого даже представить себе было нечего.

Боль от ударов розог по попе становилась невыносимой, Нина дергалась после каждого удара, но ремень, которым она была пристегнута к лавке, ограничивал движения девушки. Слезы лились из глаз уже не переставая, и, считая удары, она уже не сдерживала рыданий.

- Ай! Девятнадцать! Больно, не могу!

- Конечно больно, так и должно быть, Нина, когда тебя порят розгами, - резкий свист и снова пронзительная боль.

- Ооооо, двадцать! Прошу вас, довольно!

- Мы сделаем перерыв после двадцати пяти ударов. Терпите, Нина, в прошлый раз вы держались лучше, - Сергей взмахнул розгами и бедную попу девушки вновь обожгло резкой болью.

- Ооой, двадцать один! - Нина уже не выговаривала, а выкрикивала количество ударов. Тем временем возбуждение все нарастало, и с каждым ударом лишь усиливалось. Нина чувствовала, как набухли ее губки, а внутри скопилась жидкость, она могла бы кончить даже от простого прикосновения к своей дырочке. Груди девушки, свисающие по сторонам лавки, вздрагивали от каждого удара, а ее соски так набухли и затвердели, что стали как каменные.

Наконец, двадцать пятый удар был отсчитан и Сергей наконец расстегнул пряжку на пояснице девушки. Она поднялась и встала на колени.

- Вы сказали про прошлый раз, - обратилась Ольга к Сергею, - расскажите, пожалуйста, как ее наказывали, мне интересно.

Нина, стоя на коленях, была вся красная от стыда. Неужели Сергей будет рассказывать Ольге, как ее пороли, да еще с подробностями? Но все оказалось еще ужаснее, чем она ожидала.

- Ну, пока у нас перерыв, Нина сама вам все расскажет. Нина, будь добра, встань и подойди к лавке. Садись, попой к зрителям, - следуя указаниям Сергея, девушка подошла к лавке и села на нее поперек, свесив попу, затем нагнулась и взялась руками за ступни. Ее красные, исполосованные розгами ягодицы оказались выставлены на всеобщее обозрение.

- Начинайте, милая девушка, всем будет интересно послушать, - приказал Сергей.

- С чего начинать? - спросила Нина дрожащим голосом.

- С самого начала, конечно. Давайте, не заставляйте нас ждать.

- Перед поркой я разделась догола. Затем Ирина Алексеевна пригласила Сергея и Аркадия Петровича и приступила к моему наказанию. Сначала я получила пять ударов ремнем наклонившись над стулом, затем десять ударов ремнем наклонившись и достав руками пальцы ног, пятнадцать ударов ремнем на столе на четвереньках и пятнадцать ударов тростью наклонившись над стулом, - в принципе, Нина могла бы ограничиться этим рассказом, но всеобъемлющий стыд, сопровождающийся невероятным возбуждением, заставил девушку продолжать. Она получала некое извращенное наслаждение, рассказывая во всеуслышание о собственном унизительном наказании, хотя и не могла признаться даже сама себе, что испытывает удовольствие.

- Да, и еще. Пока Ирина Алексеевна и Сергей меня пороли, Аркадий Петрович вырезал из корня имбиря пробку, которую после порки ввел мне в попу, - возбуждение нарастало, как снежный ком, и Нина уже не могла остановиться, - я стояла на столе на четвереньках, прогнувшись и высоко подняв попу, на пояснице у меня лежал ремень, а пальцами ног я удерживала трость, которой меня пороли. Я простояла в этой позе с пробкой в попе минут двадцать.

Нина, уже почти себя не контролируя, почувствовала, как ее половые губки набухли и приоткрылись, и, посмотрев себе между ног, увидела, как между ними выступила давно сдерживаемая влага и длинная вязкая капля потянулась и повисла, едва не достав пола. Естественно, это не могло остаться незамеченным, и то, чего она боялась больше всего, все же случилось.

- Нина, - в полной тишине прозвучал голос Сергея, - ты ведешь себя неприемлемо. Наказание должно способствовать твоему воспитанию, а ты, кажется, думаешь о совсем других вещах, - Сергей подошел к Нине, - видимо, перерыв затянулся, - с этими словами он протянул руку и сделал то, чего Нина и боялась, и страстно желала – дотронулся рукой до возбужденной, истекающей влагой вагины девушки. Этого оказалось достаточно – Нина кончила, тихо ахнув, и на руку Сергея извергся целый водопад девичьей смазки.

- Ааааах, простите меня, пожалуйста, - еле слышно проговорила девушка.

- Нина, иди ложись на скамью – ты явно нуждаешься в продолжении порки, - тихо произнес Сергей, - привязывать ремнем я тебя больше не буду, но если будешь дергаться – получишь дополнительно.

Испытав оргазм на глазах у всех, вся мокрая, Нина легла на скамью и прогнулась, высоко подняв попу. Сергей взял новый пучок розог, взмахнул несколько раз, и вытянул девушку поперек ягодиц.

- Двадцать шесть!

Снова свист розог, и боль:

- Двадцать семь!

После перерыва Сергей зашел с другой стороны, и теперь больше доставалось не правой, а левой стороне попы.

- Двадцать восемь! – Нина считала громко и отчетливо. У нее открылось второе дыхание, она уже понимала, что вытерпеть пятьдесят ударов ей под силу, и к тому же наряду со стыдом она чувствовала некую вину оттого, что посмела кончить во время наказания. Попа вся горела огнем, резкая боль охватывала сознание, но девушка понимала, что заслужила такое отношение, и если понадобится, снова ляжет под розги. После собственного оргазма боль понемногу уступала место смирению. Сергей тем временем, совершенно не жалея бедную попу Нины, от всей души вытягивал ее розгами. Ближе к концу порки боль снова начала становиться невыносимой, по лицу девушки ручьем текли слезы, а, считая удары, она не сдерживала рыданий.

Перед последним, пятидесятым ударом, Сергей долго примерялся и наконец, ударил, да так, что бедная Нина едва не лишилась чувств. Удар розги прошелся на то место, где ягодицы переходят в бедра и кожа наиболее чувствительная. Нина, вся мокрая от пота, лежала на скамье и все никак не могла отдышаться. Сергей, внимательно рассматривая исполосованную попу девушки, наконец произнес:

- Нина, порка закончена. Держались вы неплохо, молодец. Не волнуйтесь, крови нет – кожа не полопалась, а следы конечно будут, но через недельку пройдут.

- Да, Нина, теперь я вижу, какие дисциплинарные взыскания к вам применять на работе, - отметил Иван Сергеевич.

- Одежда и обувь вам сегодня ни к чему – вы наказаны, - продолжал Сергей, - возьмите салфетку, вытрите наконец между ног – неудобно же. Можете остаться в гетрах, а можете их снять – как вам угодно.

- Я понимаю, что наказана, - ответила Нина, вытирая салфеткой промежность, - а наказанная девушка должна быть полностью голой и босиком. Если можно, я сниму гетры и останусь сегодня голой.

- Правильный подход, Нина. Раздевайся, и можешь быть свободна.

- Кстати, Сергей, а где вы нарезали розог? – поинтересовался Иван Сергеевич, - я бы хотел заготовить их впрок для этой барышни, вернее, для ее попы.

- Здесь где-то метрах в пятистах протекает ручеек, и там растет довольно много ивовых кустов – так что рекомендую. Могу дать совет – возьмите с собой Нину, пусть помогает вам – ведь пороть розгами в итоге будут ее.

- Хорошая мысль! Нина, ты слышала? Пойдем! – и Нина, обнаженная, с красной выпоротой попой, последовала следом за Иваном Сергеевичем – заготавливать розги для собственной порки. А в том, что она состоится, не было никаких сомнений.