Ступенька. Еще одна. Финита Часть 1

Ступенька. Еще одна. Поворот ключа. Финита.

Чувствую себя чукчей - о чем вижу, о том пою. Или Блоком, с его любовью к назывным предложениям. Мозг освещает снопом света только те предметы, что находятся прямо передо мной, остальное - в темноте, не заметишь, не дотянешься. Ах нет. Еще его руки. Тяжелая ладонь на плече - и с каждой секундой все тяжелее становится, но это уже тактильная чувствительность сказывается, что поделать, наверное, если бы он не держал - я ушла бы еще полчаса назад. А так пришлось выдержать и спокойствие его тона, и то, властное давление, окружавшее со всех сторон. Он не спрашивает меня - боюсь ли, в нервных сжиманиях пальцев это уже заметно, я не смею поднять глаза - зная, что начну смеяться, нервная реакция. А он рассердится.

Поймав отражение в зеркале, застываю. Лихорадочно блестящие глаза, закушенные в трещинах губы, красные от смущения щеки. На сколько я там выгляжу? 13-14? Что я делаю? что мы делаем?

Боже, боже.... что он думает обо мне сейчас? Что я делаю, куда иду? Это уже не первый, и даже не второй раз, и все - то же самое. Холодной водой в лицо, джинсы вон, широкая юбка, блузку застегнуть наглухо. Однажды он уже выдрал меня безжалостно за слишком глубокое декольте, и был прав. С соблазнением - иди куда подальше, а я здесь не для.... для чего?

Перекрестье распахнутой рамы, фигура возле - краем глаза отметить - руки заложены за спину, спокойная расслабленность, значит сегодня все будет достаточно легко.

-Все хорошо?

-Да.

-Начинай.

- Я была неправа, сэр, - пальцами зацепить резинку колготок, вниз по бедрам, - я заставила Вас волноваться на этой неделе, - спустить до колен, - не отвечала в течении двух дней, - очередь трусиков, - отключила телефон, руководствуясь только своим желанием от всех закрыться, - поднять юбку, придерживая руками, - а это значит...

- ... идти на поводу собственной эгоистичности? - Он наконец поворачивается и оглядывает меня с ног до головы - только успевай глаза прикрывать смущенно. - на кровать, коленно-локтевая поза, юбку закинешь на спину.

Черт. Ох, черт. Значит он просто вида не показывал - а сам действительно рассержен. это бесстыднейшая, и самая потому одновременно и ненавидимая и заманчивая для меня поза. Я судорожно сжимаю бедра - тяжело скрипят пружины под его весом, и широкая ладонь, накрывает левую ягодицу, вверх-вниз, и до боли сладко, пока так, но боюсь, скоро будет сладко от боли...

- Синяков уже нет. Здесь не больно? - он осторожно нажимает на место рядом с копчиком

- Нет.

- Нет, СЭР., - сильный шлепок, и я подаюсь вперед от неожиданности

- А здесь? - середина правой половинки

- Нет, сэр

- А здесь?, - он легко касается внутренней стороны бедра . И я цепенею от стыда.

- Вы ... Вы же не ... не ударяли меня там раньше., - слова путаются, и я опускаю голову ниже.

- Посмотри на меня, - он обходит кровать спереди и усаживается прямо передо мной, приподнимает пальцем подбородок, и я не успеваю встряхнуть волосами, чтобы закрыли лицо, - так-так.... вот что нас задевает, вот отчего нам стыдно, а я-то, - голос понижается до шепота, - я-то думал, тебя уже ничего не может смутить.

Я представляю - как выгляжу в его глазах. Спина прогнута, попа выставлена вверх. Разглядывай - не хочу. В глазах застыли слезы. И кажется, лицо уже просто горит, а веселые чертики в его зрачках лишь подливают масла в огонь.

- Ну давай считать. Молчание - игнорирование всех вокруг - обойдется в 15, опоздание на две минуты - это 10, но шлепков, и..., - я просто слышу улыбку в его голосе, - еще одно. Ты не должна от меня отворачиваться, мы ведь уже говорили об этом? Мне кажется стоит попробовать нечто новое, чтобы оно сразу запомнилось, и врезалось в память накрепко. Потому что. - и я вздрагиваю от того холода, что появляется в его тоне, - ты должна слушаться меня. Я никогда не делал с тобой чего-либо аморального, и не собираюсь. А потому смущение и отворачивание приравниваются мной к неуважению. Тебе все понятно?

- Да.

- Тогда пожалуй, начнем с руки. Не сбейся со счета.

Звонкое хлесть - кожу будто обожгло.

-Раз.

Хлесть

-Дваа.

Еще один.

-Триии

К седьмому я попыталась закрыться рукой - на что он прижал ее к моей спине, и без остановки звонко впечатал еще штук 15 без перерыва. Кажется, я стерла коленями покрывало - от бесконечных ерзаний и попыток уйти от ударов.

-Это уже ни в какие рамки не входит. Похоже, ты вообще ничего не запоминаешь из уже пройденного.

Звук расстегиваемого ремня - я буквально ощутила как по моим выставленным частям тела забегали, здороваясь, мурашки.

- Думаю, придется научиться относиться к моим словам серьезнее. Можешь скрестить ноги . И ... не сдерживаться.

Я застыла . Все. если я могу кричать - а я могу, и что самое плохое - буду, значит, серьезней некуда.

И первый же удар, пришедшийся ровно посередине, меня убедил в этой мысли. Кажется, дальше была минута, а может быть две, а может и вечность - наполненная резким свистом, и мои визгом после каждой оттяжки. Я держалась только на боли - и жила это время - только ей, выкрикивая, выплескивая, раскрываясь навстречу, уже не выдерживая, и в то же время, держась из последних сил. это был круговорот эмоций - в природе происходящего - из меня уходила боль и возвращалась в ту же минуту. И кто первый перестал считать удары - я или он, уже не имело значения, только боль, и эйфория, входящая в меня по капле с каждым новым шлепком.

- Ш-ш-ш.... тише, маленькая, все закончилось, тише-тише....

Все действительно закончилось. Я лежала на животе, и он, почти не дотрагиваясь, нежно гладил меня по спине, успокаивая и утешая.