AMSC Глава 4. 2071 год. Экскурсия

– Значит, так, мой мальчик, – сказал дядя Вик. – Уже несколько человек из правительственных кругов обращались ко мне с приватными предложениями, примерно однотипными. Секс как таковой их не очень интересует, тут выбор у большинства из них не меньше, чем у нас. Самым интересным они полагают наблюдение над реакцией свежих «коров», только что поступивших на завод, издевательства над ними, допустимые только у нас в рамках Билля об ограниченных правах. Надо организовать для них первичный осмотр, вынести во двор столы с ремнями, всё такое… Пусть мясо само себя покажет, а если кого и трахнут, тоже неплохо. Ну, а после спектакля – гони их по обычной процедуре. Нам это ничего не будет стоить, а вот хорошая репутация и связи – самое главное в жизни. Мы этим, кстати, нескольких зайцев убьём – как не будет экскурсий, свои рабочие в перерывах тоже могут попользоваться, а то на бойне всё это как-то негигиенично и от дела отвлекает. Да и тебе полезно, чтоб романтику не разводил и в «коров» не влюблялся.

– Дядя, я же сказал!

– Ладно, ладно. Так вот, первый заказ у тебя будет ответственный. Госсекретарь жаловался, что его сын на девок не смотрит, хоть ему уже пятнадцать стукнуло. Тебе его привезут. Уж не ударь в грязь лицом! Срок на подготовку – дня три-четыре, по уши хватит.

Ожидая разрешения на посадку в приемной площадке, бабовозка уже три часа стояла на крыше завода. Душно не было – против обыкновения водитель включил в кузове кондиционер. Четыре пассажирки грузовичка уже отревелись и начали знакомиться.

29-летнюю Агату курьер застал, когда она, надеясь подловить офицера полиции, наводила сногсшибательный марафет, одновременно выбирая самый призывный наряд, добиваясь того, чтобы выглядеть по собственному мнению, как самая шлюхастая шлюха из всех самых наишлюхастейших шлюх. Два дня назад коп приземлил её, когда она превысила скорость в своём эшелоне, всего лишь на полторы мили в час. Она пыталась любым способом уговорить его не вносить её в реестр нарушителей, уверяя, что знает такие штучки, которые ему и не снились. Он уже почти поддался, но тут она призналась, что у неё месячные, что было, кстати, полной правдой. Она, соблазнительно перекидывая с боку на бок свою длиннющую гриву натуральных ярко-рыжих волос, которыми очень гордилась, клятвенно обещала офицеру, что приедет к нему через два дня, узнала график его работы… Но он, судя по всему, все-таки записал её…

Моника Фишер в свои 38 имела три высших образования и две ученые степени – психология и гравифизика, а один из её гипнокурсов даже получил премию Файмера. Работала она помощником психолога в одной из марсианских колоний, растила дочку. Моника считала, что не была виновата в разгерметизации, унесшей жизни шести человек, но начальство решило иначе. Она понимала, что в старые времена ей бы светил реальный срок, довольно большой, и вспомнила, как радовалась после аварии, что женских тюрем вовсе не стало, да и мужская осталась только одна. За правонарушения женщин просто лишали IC, если он до этого у них был, а мужчины были слишком востребованы. Правда, до неё доходили слухи, что сильный пол в тюрьме долго не живёт, быстро истощается – большинство всё время держат под медикаментозной эро-стимуляцией, с огромной частотой доят семя и отбирают те сперматозоиды, из которых с наибольшей вероятностью могут получиться мальчики. А женщины за серьёзные преступления, попавшие в сводку новостей, якобы получают «приз» на ближайшем розыгрыше. Поэтому доктор Фишер подозревала, что широко разрекламированная «абсолютная честность» лотереи на самом деле не столь уж честна. Но, как бы то ни было, Моника уже полтора года мыкалась на Земле, лишённая сертификата и сумевшая устроиться лишь клерком у взбалмошной и бестолковой адвокатишки, почти что годившейся ей в дочери. А главное – у неё не было денег на связь с оставшейся на Марсе 12-летней Лерной; уже год, как она ничего не знала о дочурке и ужасно о ней волновалась.

Лучии было уже почти 19, но выглядела она лет на 13-14. Мать родила её шестимесячной, и она выжила, несмотря на то, что в госпитале к девочкам относились весьма халатно. Например, мама рассказывала, что инкубатор ей так и не дали, хоть имелись свободные. Была Лучия маленькой и худенькой, её принимали за ребёнка, и постоянную работу после окончания школы – и, соответственно, срока действия учебного сертификата! – она так и не смогла найти. Девственницей Лучия не была уже давно. Когда ей исполнилось шестнадцать, она решила начать половую жизнь, надеясь, что от этого станет выглядеть взрослее. Ровесники не обращали на неё внимания, и она напросилась в гости к только что поселившемуся в их доме 35-летнему мужчине, ещё не успевшему обзавестись гаремом на новом месте. Ужасно стесняясь и краснея, она спросила, не вставит ли он в неё свою штучку. То, что случилось потом, ей не понравилось – было больно, кровь никак не останавливалась. Повторить эксперимент она так и не захотела, а на внешности, вопреки её ожиданиям, происшедшее никак не отразилось.

20-летняя афроамериканка Лиззи считала, что ей очень повезло, когда она сумела уговорить Дика взять её в свой гарем из 7-ми девчонок, он даже иногда любовно называл её «моя шоколадка». За Диком установилась твёрдая репутация мэйдбойса – по слухам, все забеременевшие от него девушки рожали мальчиков, получая этим пожизненный IC. Хоть Лиззи пыталась заниматься с Диком сексом во все благоприятные дни, долго вообще ничего не получалось, что и неудивительно – порой её кавалер был весьма утомлён, а зачастую кончал не в неё, а в соседнюю девчонку, секса же вдвоём не было у неё ни разу. Наконец-то не пришли очередные месячные, а тест показал беременность! Восторженная Лиззи бросила работу, отпугнув важного клиента и поругавшись с шефом – небольшие накопления у неё имелись. Но уже через неделю хромосомный тест показал девочку. Она рванула к Дику и, против обыкновения застав его одного, обрушилась с обвинениями. Но он сказал, что знать ничего не знает, и что он её ни разу не трахал, и что нечего портить его репутацию, потому что он вообще с ней незнаком. И что сам её выгнал из гарема за то, что застал в недвусмысленной позе с приятелем. А если будет ещё приставать, вызовет полицию и обвинит в попытке изнасилования. Так она и осталась – без сертификата и с пятимесячной девочкой в своём шоколадном пузе.

Однако сейчас Лиззи не понимала, что происходит. Почему она сидит в флаере с соседками, которые явно не в положении и не кормящие? Она точно знала, что её должны одну или с другими беременными отвезти на молочную ферму AMSC, по специальной диете откармливать там, принять роды, а потом каждые два часа – днём и ночью – досуха выдаивать. И лишь тогда, когда дневной надой станет меньше джилла, отправить на убой. Она читала о рекордсменках – о женщине, прожившей на ферме больше пяти лет, еще об одной, дававшей каждый день около галлона и получившей за это сертификат, видела даже её стерео с такими огромными грудями, что было непонятно, как можно с ними ходить – на взгляд они весили больше своей хозяйки. Но что она делает тут, в этой машине? Чего они ждут? На эти вопросы ей не смогла ответить никто, даже доктор Фишер – самая старшая и наверняка самая умная из них.

– Джонни, извини, но спектакль будет у тебя чуть посложнее, – звонок дяди Вика застал Змея за последними приготовлениями к визиту высокопоставленного недоросля и прокручиванием в голове приветственной речи. – Этот Фредди похвастался в классе об экскурсии на AMSC, дошло до его учителя, мистера Чана.

– Мистера? – удивлённо переспросил Джон.

– Да. Это привилегированная гимназия. Женщин среди преподавателей нет. Среди учеников – тоже. Они там считают: чем дороже, тем лучше. Мне это кажется чистой глупостью, но я в педагогике не силён. Однако факт, что они оттуда чуть ни поголовно голубыми могут выйти, а начальству это не нравится. Вот и приедет к тебе не один Фредди, а со всем классом – восемь парнишек плюс учитель.

– Так у меня только три укладочных места на столах. И бабовозку я на четверых заказал, отбирал по досье, совсем разных – кто знает, на кого этот Фредди польстится. Даже одну брюхатую у фермы вырвал, столько ругани вытерпел… По медицине их всех пробивал, чтобы, не дай Бог, ребёнок чего не подцепил. По психотипу отсутствие агрессивности смотрел. Даже циклы у «коров» просчитал, – он был раздосадован, что так много сделал, а о кардинальном изменении узнаёт только в самый последний момент.

– Успокойся, мой мальчик. Я тебя знаю, справишься!

Первым пролетел через заводские ворота и сел школьный автобус. Из него выскочили два копа и, быстро осмотревшись, разрешили высадку. Из двери высыпалось восемь мальчишек, а за ними учитель – мистер Чан – парень лет 25-27, явно пытавшийся выглядеть взрослее.

Джон сразу вычислил Фредди – толстый прыщавый мальчик, расталкивающий своих приятелей, на которого косился и мистер Чан, и полицейские. Глядя в основном на этого юного оболтуса, Змей представился и произнёс заготовленную речь о том, как он лично и весь завод AMCS в его лице счастливы принять на экскурсию всю присутствующую тут щенячью стаю.

– А вот и наше сырьё привезли, – закончил он, когда по его знаку во дворе, наконец, приземлилась бабовозка.

Джон Фэйтен открыл заднюю дверь грузовичка, преувеличенно вежливо помог четырем «коровам» спуститься и выстроил их перед школьниками. Его обрадовало, что все они были в юбках или платьях, ни одного комбинезона или брюк, а наряд Агаты его просто поразил. Можно подумать, она специально готовилась к организуемому тут спектаклю: практически прозрачное белое кружевное платье, под которым сверху высвечивали ничем не прикрытые небольшие груди с ярко-красными, явно специально подкрашенными сосками и бордовыми ареолами. Под подолом был отчетливо виден верх её белых чулок с пажами и сетчатые трусики, тоже белые, не прикрывающие, а подчеркивающие бронзовый триммингованый кустик, аккуратно подстриженный сердечком. Всё это дополнялось ударно-яркой косметикой и длинной густой копной огненно-рыжих волос. Змей стал судорожно соображать, не проститутка ли она, но вроде бы в её досье ни о чём подобном не говорилось. «Вероятно, намылилась с утра к любовнику», – подумал он.

Женщины же, застыв перед подростками с разгоревшимися глазами, были в ужасе. Мало того, что их вот-вот должны убить, так перед смертью им ещё предстоит стать игрушками в руках этих детишек. «И боюсь, дело не ограничится просто сексом, наверняка они нас еще помучают, – подумала Агата. – Во всяком случае, учитывая, как я имела глупость одеться, мне это точно предстоит».

– Милые дамы, – начал Джон, – вы, думаю, прекрасно знаете, куда попали, и во что, скорее всего, превратитесь в самом ближайшем будущем. Сейчас же вы являетесь существами с ограниченными правами, а точнее, вообще без всяких прав, и с вами дозволено делать, что угодно. Совсем что угодно, понятно, надеюсь? Поэтому мы решили познакомить вас с этими очаровательными мальчиками, которые вами займутся. Они очень хотят понять, чем вы от них отличаетесь, надеюсь, вы им в этом поможете. Самые послушные, заслужившие от своих кавалеров благодарность, возможно даже будут выпущены из AMSC, получив в награду IC на 2-3 месяца, такие возможности у нас есть. Но для этого вы должны ОЧЕНЬ постараться, – Змей выделил слово «очень». – Не только всё выполнять, но и опережать возможные желания, понятно? Малейшее же неповиновение или, хуже того, противодействие, будет жестоко наказано, такие возможности и соответствующий инструментарий у нас тоже есть, – Змей помолчал, а потом, вспомнив урок уже уволенного Генри, добавил:

– И ещё: что бы с вами ни делали, вы должны за это благодарить, искренне и с тёплой улыбкой. Всем всё понятно? – женщины вразнобой кивнули, у них появилась какая-то надежда, пусть призрачная. – Что же, проверим.

Он подошел к самой старшей – доктору Фишер – и с размаху ударил её по щеке, женщина пошатнулась. Остальные с испугом на неё посмотрели, но Моника ожидала нечто в этом роде, поэтому сразу же схватила ударившую руку и начала её целовать, повторяя «спасибо, сэр» и глядя в глаза Змея.

– Молодец, – сказал он. – Теперь общее задание. Всем поднять подолы до уровня трусов и показать ляжки до самого верха. Не зажиматься, расслабиться, смотреть вперёд на мальчиков. Выполнять!

Три женщины сразу выполнили приказание, но самая младшая – Лучия – растерянно посмотрела по сторонам. Фредди, неожиданно быстро освоившись, глянул на Джона, тот кивнул. Мальчик улыбнулся, вразвалку подошел к Лучии, уже начавшей приподнимать юбку, и ударил её кулаком в нос. Девушка вскрикнула и испуганно загородила лицо ладонями.

– Молодец, правильно, – одобрил Змей удар Фредди и подошел к Лучии. – Господин потратил силы, чтобы научить тебя. Что надо сказать?

– Спасибо, сэр, – опомнившись, девочка вновь подняла юбку, вытерев рукой капельку крови из носа.

Обозрев четырех женщин, стоящих перед школьниками с задранными подолами, Джон продолжил:

– Итак, план мероприятия. Часть первая – знакомство и предварительный осмотр наших милых дам. Одежду не берегите, она всё равно будет уничтожена, – в качестве примера Змей разорвал блузку Лучии. – Мы вас не ограничиваем, например, эту прекрасную даму, – он показал на Лиззи, – можно и по пузу постучать, коли нагуляла, – Змей слегка похлопал женщину по выпирающему животу. – Тебя, думаю, белый зарядил?

– Да, сэр. Сэр, можно спросить насчет фермы?

– Нельзя. Не твоё дело. Ты сейчас просто мясо! И твоё пузо с сиськами тоже! Понятно? – Джон ухмыльнулся и вновь обратился к подросткам:

– А как вы наиграетесь с дамами, будет вторая часть, мы их уложим вот сюда, – он махнул рукой на столы, – тут вы с ними познакомитесь предельно близко, что добавит остроты ощущений и вам, и вашим подружкам. На этом всё, мальчики. Развлекайтесь. Как с первой частью закончите, я помогу вам их пристегнуть. А пока мы с мистером Чаном вас оставим.

– Вы на самом деле планируете отпустить кого-то из них? – тихо спросил учитель, сидя на скамейке вместе со Змеем в дальнем углу двора.

– Нет, конечно, это противозаконно. Но надо же завесить нашему мясу морковку, иначе они могут начать кочевряжиться.

– Спасибо, я так и думал.

Агата меньше других комплексовала по поводу позы с поднятым подолом. Во-первых, одета она была так, что юбка не столько скрывала, сколько обнажала её, поэтому было совершенно неочевидно, какая поза является более неприличной. А во-вторых, всё утро она готовилась к соблазнению офицера и сексу с ним, а замена одного крупного накаченного полицейского на двух мальчишек с их маленькими члениками – разделить 8 школьников на 4 женщин представлялось не слишком сложной арифметической задачей – могло бы даже добавить пикантности. Если бы, конечно, весь процесс не обещал стать публичным, и дело бы ограничилось одним сексом, в чем она сомневалась. А главное – если бы она сейчас не была на заводе AMSC, где её ожидала весьма печальная судьба. Хотя… этот директор Департамента обещал, что у неё есть шанс. И она, чёрт побери, надеялась его не упустить!

Лучии было очень неприятно стоять в таком виде перед мальчишками. Физически она, конечно, была старше их, но из-за детской внешности зачастую ощущала себя совсем ребёнком. Поэтому она одновременно воспринимала парнишек и младше, и старше себя, что было ещё стыднее, особенно учитывая то, что они собираются с ней делать. Но самым досадным был тот факт, что она от страха чуть подпустила, и все наверняка заметили тёмное мокрое пятнышко, расплывшееся снизу на её белых трусиках.

Лиззи за последние месяцы столько раз приходилось проходить всяко-всяческие медосмотры, что поза её не очень-то и смущала, тем более она постаралась подобрать юбку так, чтобы складки загораживали живот, и беременность была не особо видна. Но её насторожили, даже испугали взгляды, которые после её ответа на вопрос мистера Фэйтена стал кидать на неё единственный афроамериканец среди школьников, ребята называли его Сэмми. Глядя на неё Сэм очень неприятно щурил глаза и сжимал губы, Лиззи боялась, что из-за него дело может не дойти до амнистии, обещанной Джоном.

В принципе доктор Фишер знала, что, попавши в мясорубку AMSC, вырваться из неё невозможно, но кто знает, на что способен человек, занимающий такую должность, как мистер Фэйтен. Но даже если способен, зачем ему рисковать своей репутацией? Во всяком случае про себя она решила, что будет пытаться подластиться к этим поросятам сколь возможно, и думала, что остальные девушки, будучи наверняка более легковерными, чем она, поступят так же.

Она ожидала, что, оставшись без взрослых, мальчишки сразу же набросятся на них, но самый толстый и противный из них, которого называли Фредом, оказался лидером. Он начал с того, что остановил рванувшихся одноклассников и продолжил начатые мистером Фэйтеном общие приказы всем женщинам:

– Одной рукой выше поднять юбки, другой – приспустить трусы, пока щёлка не покажется.

Фредди был доволен тем, как быстро все четыре женщины послушались его и выполнили команду. Он с удовольствием осмотрел открывшиеся лобки. Начисто депилирована была только старуха, которую мистер Фэйтен представил, как доктора Монику Фишер. Да еще у этой шлюхи Агаты вместо нормального треугольника, а лучше – гладкой кожицы, выстрижено какое-то дурацкое сердечко, рыжее, как и она сама, а ниже розовый язычок на полдюйма высовывается. Итальянская малолетка и там выглядела, как малолетка – редкие короткие чёрные волосики, ничего не прикрывающие. Кстати, с возрастом этой малолетки тоже какая-то непонятка. Вроде бы в AMSC забирают с 18-ти, а она явно младше их, сисек тоже не видно. А вот брюхатая черномаза могла бы получше за собой следить, при таком-то пузе. Через такую шерсть, из которой косы можно заплести, ни один ребёнок не продерётся, в зарослях заблудится. «А вообще все эти негритоски – суки и сволочи! – подумал Фредди. – Нет, чтобы папане на одних WASP жениться. Ну, на худой конец, какую латинос или китаёзу прихватить. Так эту негру Эмили с банана взял какой-то там по счету женой, её номер уж и не помню. Небось, она ему и наплела, что, мол, сын у тебя вырастет не натуралом, а геем вонючим, сам от неё такое не раз слышал. Вот, мол, прыщи по всему лицу, потому что девок не трахает. А ведь лицо-то твоё, считай. Ну, а папаня-то о моём гареме и не знал-то ничего. Вот и организовал эту экскурсию. За что ему респект, кстати. Ничего, я им всем покажу! Мало того, что с бабами работать умею, так ещё продемонстрирую “функции лидера” – так, это, кажется, называется».

[White Anglo-Saxon Protestant (WASP) – белые англо-саксонские протестанты, потомки американских первопоселенцев, а в дальнейшем основателей США. – прим. авт.]

Через пару минут последовала новая команда Фредди:

– Всем вытянуть наружу правую сиську, – и зачем-то уточнил, – чтоб видна была.

Те с усталой обречённостью повиновались. Приказ вызвал затруднения только у безгрудой Лучии, но и она, оттянув на бок блузку, разорванную Змеем, и залившись краской, обнажила сосок с чуть припухшей ареолой. Как и большинство женщин, больше всего она стеснялась обнажать свои недостатки. Она считала таким недостатком почти полное отсутствие грудей, другие – живот или жировые складки на боку, слишком толстые или худые бёдра. При этом, как и остальные, она не понимала – то, что они считают «уродствами», интересует мужчин в последнюю очередь, да и то лишь как некая пикантность, позволяющая при случае поддеть девушку, в первую же очередь мужчины смотрят на половые отличия.

Фредди всё это время следил не только и не столько за действиями женщин, как за реакцией приятелей, опасаясь уронить свой авторитет, выпустив ситуацию из-под контроля. Вот и сейчас он уловил слабый ропот недовольных пассивным разглядыванием одноклассников. Поэтому, обернувшись к ним, он сказал:

– Вперёд! Пора баб щупать. Их тряпки не жалеть.

Джон Фэйтен вместе с мистером Чаном наблюдали, как подростки ринулись к женщинам. Против ожидания Змея наименьшее внимание они уделили худосочной Лучии. Кто-то походя крутанул ей сосок, кто-то отвесил удар по попе, кто-то недолго пошуровал между ног, кто-то, совсем порвав блузку, полностью обнажил грудь. И это всё.

Доктора Фишер один из ребят поставил на колени и сношал в рот, подёргивая её большую грудь. Вероятно, ему льстило, что учёная дама чуть ли не в три раза старше его делает минет.

Неплохо пошла и призывно одетая накрашенная Агата. Ей с удовольствием трогали груди, шебуршили в волосах на голове и в паху, нагнувшись, оттягивали и дёргали длинные малые губы. Один из ребят, разорвав сзади подол и сняв с её платья ремешок, стегал им по оголившимся ягодицам, выслушивая её благодарности после каждого удара.

Но наибольшим успехом пользовалась беременная шоколадная Лиззи. Её с самого начала окружило четыре школьника, среди которых Джон разглядел Фредди и единственного парнишку-афроамериканца. В сторону полетела ее растерзанная юбка, полностью обнажив надутый живот, который она пыталась прикрыть руками. Потом с неё сорвали жакет, блузку, бюстгальтер, приказав самой снять трусы. Голую Лиззи дергали за волосы на лобке, запускали пальцы во влагалище. Фредди и чёрный парнишка по очереди били её то по животу, прикладывая к нему ухо после каждого удара, то по твёрдым налитым грудям. Она охала, но, помня обещание Джона, все время благодарила мальчишек за внимание к ней. Змей ещё раз обрадовался, что выбрал её для заказанного спектакля.

Внимание Джона привлекло громкое уханье мальчишки, спускающего в рот доктора Фишер. Остальным школьникам к этому времени наскучило возиться с кем-то одним, и они начали переходить от женщины к женщине, на большинстве из которых к этому времени остались одни обрывки одежды. Змей решил, что настало время для обещанной второй части и подошёл поближе.

– Итак, милые дамы, – сказал он, – настало время показать вам себя во всей красе. Если на ком-то ещё остались тряпки, прошу их снять и выкинуть вот в этот контейнер.

– Спасибо, голые вы намного красивее. Только не надо ничего прикрывать, вас всех уже видели. И трогали. Сцепите руки за головой, повернитесь лицом к своим зрителям и немножко попрыгайте на месте.

– Резвее и повыше, пожалуйста. Хотелось бы видеть, что прыгаете не только вы, но и ваши груди. К уважаемой Лучии это не относится за отсутствием грудей, – Змей усмехнулся, а девочка покраснела.

– Спасибо. А теперь я бы хотел, чтобы вы показали то самое место, которое скоро будет использоваться. Вернее, оба места, они рядом, – Джон улыбнулся. – Повернитесь к нам своими чудесными спинками, поставьте свои стройные ножки пошире и нагнитесь. Ещё ниже. И ноги шире! – он ударил Лучию в ягодицу болевым шокером.

– Спасибо. А теперь раздвиньте двумя ручками свои замечательные гладкие половинки.

– Всем хорошо видны их розовые пещерки и узенький лаз повыше? Если нет, поменяйтесь местами, – он немного подождал. – Пожалуй, самые сочные прелести, истекающие жаром, нам открыла многоуважаемая Моника, все согласны? – Змей похлопал доктора Фишер по попе и чуть помолчал. – Прекрасно. Тогда предлагаю использовать её именно в этой позе. А остальных милых дам прошу укладываться на столы, выбирайте любой, – он улыбнулся.

С помощью мальчишек и мистера Чана Джон уложил трех девушек спиной на короткие двухфутовые столы, подвинув их ягодицы к самому краю, и плотно зафиксировал, крепко затянув ремни поперёк живота, после чего головы свесились с другой стороны столов. Затем их ноги были подняты и с хрустом притянуты под коленями к столу сбоку от туловища. Особенно тяжело пришлось беременной Лиззи, её живот заходил ходуном – плод протестовал против слишком грубого отношения к нему. Женщина до крови закусила нижнюю губу, но сумела сдержаться и не издать ни звука.

– Теперь, милые дамы, завершим демонстрацию, – вновь обратился Змей к женщинам, выдерживая прежний язвительный тон. – Как вы сумели, надеюсь заметить, руки у вас свободны. Ими прошу вас развести свои замечательные нижние губки, показав всем нам свой чудесный клитор и не менее чудесное влагалище, которое вот-вот будет заполнено. Только, пожалуйста, при этом не заслоняйте руками свои изумительные груди. У кого они есть, конечно, – не преминул он добавить.

– Джентльмены, – продолжил он, обращаясь к мальчишкам, обратите внимание, что у всех наших милых дам, включая и уважаемую доктора Фишер, сзади доступны два отверстия и еще одно – спереди, – он показал на свешивающиеся со столов головы, – можете все их использовать. Чтоб вам было лучше видно, куда вы вставляете, и вы, не дай Бог, не промахнулись, руки от своих дырочек наши дамы пока убирать не будут. Если рост не позволяет вам добраться куда-либо, к вашим услугам вот эти скамеечки, – он махнул рукой. – И последний штрих. Боюсь, наши милые дамы недостаточно возбуждены, чтобы без помех впустить вас даже в своё природное женское отверстие, я уж не говорю о соседнем. А тыркаться всухую довольно неприятно, поверьте. Поэтому сейчас я освобожу вас от лишних помех, – Джон достал из кармана аэрозольный лубрикант и щедро обработал им отверстия в развёрнутых женских промежностях, получив при этом четыре благодарности.

– Учтите ещё, милые дамы. Вам запрещается самовольно кончать. Если загорится, спрашивайте разрешения. А не получите или не утерпите, будете наказаны, – Джон сделал паузу. – Всё, джентльмены, можете приступать, мы не будем вам мешать, – заметив, что учитель сам был бы не прочь поучаствовать в изнасиловании, он взял мистера Чана под руку и увёл к той же дальней скамейке.

Как только взрослые отошли, Фредди вновь взял инициативу в свои руки:

– Ребята, всем хочется каждую попробовать, и в разные места, так? – несколько мальчишек неуверенно кивнули. – Тогда в каждой по минуте, потом переходим по часовой стрелке.

– Мало минуты, – возразил кто-то из парней.

– Хорошо, тогда две минуты. Или даже три. Я командую переход, – не дав никому возразить, он выставил таймер на наручном фоне, спустил штаны и пристроился к влагалищу доктора Фишер, всё ещё нагнувшейся с разведенными руками ягодицами.

Лучия, ни разу не проходившая противозачаточного курса, хотела было сказать первому насильнику любимую женскую фразу «Только не в меня», но сдержалась, поняв, как глупо это бы прозвучало.

Некоторое время было слышно только пыхтение школьников, засасывающие хлюпы от минета и удары мальчишеских бёдер о женские попки.

– Я достал это чёрное отродье, я избиваю его, – неожиданно закричал Фредди, насилующий в это время беременную Лиззи, болезненно морщащуюся от каждого удара по шейке матки.

– Я с неё начал, тоже доставал, но не хвастался, хоть пузо у неё в разных местах выпучивало почище, чем с тобой, – срезал его Сэмми, обернувшись.

Если Моника с Лиззи и кончали, то внешне никак это не показывали, пользуясь неискушенностью партнеров. Агата же, ещё с утра настроенная на секс, почувствовав неумолимо подступающий оргазм, решила сыграть по правилам и, на мгновение освободив рот, попросила разрешение у Фредди, в это время дёргающегося в ней.

– Нет! – закричал он, но было уже поздно, она не смогла сдержаться, а хуже всего то, что он, насторожившись, понял это по мышечным сокращениям стенок влагалища и сорвавшемуся с её губ стону.

Иначе получилось с Лучией, никогда ранее не испытывавшей оргазма и имевшей секс только один раз до сегодняшнего дня. Когда количество прошедших через её промежность мальчишек далеко перевалило за пару десятков, она ощутила нарастающую давящую теплоту внизу живота, а когда ещё ей во влагалище выплеснулась струя горячего семени, она, так и не поняв, что с ней происходит, сколько могла, задвигала ступнями и громко закричала.

Джон Фэйтен, которого в офисе ждало множество неотложных дел, ожидал, что уже возбуждённые мальчишки быстро отстреляются, и он, разобравшись с «коровами», сможет завершить этот спектакль. И действительно, школьники один за другим выбывали из организовавшегося у столов круговорота. Но далеко не отходили, а отдышавшись несколько минут и подёргав за оказавшуюся свободной грудь, пристраивались к незанятой голове, где с помощью женских рук и рта быстро восстанавливали боеготовность, причем дополнительно возбуждали мальчиков благодарности каждому очередному насильнику за потраченные им силы. Но вот следующего оргазма можно было ожидать много позже.

Когда Джону окончательно надоело ждать, он, развернув перед собой через наручный фон офисную виртуалку, принялся за работу, лишь изредка кидая взгляд на мальчишек и одёргивая мистера Чана, рвавшегося присоединиться к своим ученикам. Все-таки мальчишки мальчишками, но работу никто за него не сделает. А тут возникла довольно неприятная проблема. Хоть на заводы AMSC посторонних не пускали, тем не менее какие-то элементы производственного процесса выплыли наружу, и вот результат – Айрин Трик, президент SPAW – Общества защиты животных и женщин – подала иск на AMSC за негуманный забой, противоречащий по её мнению Биллю об ограниченных правах. «Интересно, – подумал Джон, взглянув на школьников, – затрахать до смерти, это по её мнению гуманно? » Наезды таких идиоток уже случались, поэтому методика была отработана: на счета двух журналисток были переведены деньги за репортаж о том, как безболезненно для предварительно усыплённых жертв проходит умерщвление на заводах AMSC. После этого было оплачено предстоящее задержание мисс Трик за переход улицы на красный свет, либо за попытку расплатиться в магазине аннулированной картой, либо за сексуальное домогательство к мужчинам на улице, последующая отмена за одно из этих нарушений её IC и включение в список «призёров» ближайшего розыгрыша. Всё это заняло несколько часов…

Лишь к ленчу уставшие мальчишки стали окончательно отваливаться от своих жертв. Змей ещё заметил, что некоторые мочились в рот «коровам», заставляя всё проглатывать, он это воспринимал уже как завершающий штрих. Большинство школьников было уже не в силах не только стоять, но и сидеть, они лежали, раскинув руки и ноги, прямо на земле. Женщинам, с их распяленными ногами и откинутыми головами, было много хуже, Моника Фишер уже давно, шатаясь, стояла на коленях, а беременная Лиззи, судя по всему, вообще потеряла сознание.

– Кто-нибудь из наших милых дам кончил без спроса? – спросил Змей, подходя к мальчикам.

– Да, – сразу же встрепенулся Фредди. – Лучия, – он показал на задрожавшую от страха худенькую девочку, – и эта рыжая шлюха Агата. Можно, я сам придумаю им наказание?

– Ну, попробуй.

– Спасибо, мистер Фэйтен, – мальчик обернулся к Лучии. – Ты католичка?

– Да, сэр.

– Знаешь, как наказали твою святую тёзку? И, кстати, её тезку тоже, – Фредди потрогал раскрашенные соски Агаты, находящейся к этому моменту в прострации и ни на что не реагирующей.

[Луция (Лучия) Сиракузская (итал. Santa Lucia) и святая Агата (Агафья) – мученицы за веру, погибшие в III в. н. э. на Сицилии в период гонений на христиан императора Деция. Луции вырвали глаза (по другой версии она сама их вырвала и послала жениху, считая себя невестой Христовой и не согласившись на помолвку), Агате клещами оторвали грудь (по другой версии мечом отсекли обе груди). Эти святые вдохновили множество художников, особенно, естественно, св. Агата, ещё бы, какая благодатная тема! – прим. авт.]

– Её не наказали. Это она сама, – решила поспорить Лучия и, вспомнив, добавила, – сэр.

– Ты хочешь сама себе выдрать глаза? – хохотнул Змей. – Действительно, очень удачно с их именами получилось!

– Простите, сэр. Я не виновата, просто так вышло. Я ещё никогда… – начала было оправдываться Лучия, но Джон выверенными профессиональными движениями затянул ремни на руках обеих женщин и заклеил им рты.

– Таких клещей, чтоб сиську отодрать, у нас нет. Да ты бы и не справился, – обратился он к Фредди, – видишь ли, груди у наших прекрасных дам очень крепко держатся. Но придумал ты хорошо, внесу только маленькую коррективу. Глаза достаточно одного, чтоб не возиться, а вот соски нашей прекрасной Агате придется отстричь оба – кто знает, чем она их накрасила, и как это отразится на вкусе. Ну, а остальную часть сиськи можно не трогать, она пригодится. Хочешь сам наказать наших милых подружек?

– Да, сэр. Сам. Очень хочу, – у мальчика кровожадно разгорелись глаза. – И у меня даже есть, чем, – Фредди достал из кармана перочинный нож и щёлкнул лезвием. – Он очень острый. Папа даже говорит, что им бриться можно.

Моника Фишер, единственная, оставшаяся не связанной, с испугом смотрела на происходящее. Она почему-то думала, что провинившихся – и в чём??? – женщин, самое большее, немного побьют, но такой экзекуции она и представить себе не могла.

Мальчики же, забыв об усталости, вскочили на ноги и с горящими глазами столпились вокруг столов с женщинами. Против ожидания Джона никто не отвёл взгляд ни тогда, когда Фредди, поддев снизу ножом, выковырял глаз у Лучии, ни когда он, весь в крови, оттянув соски, вырезал ареолы Агаты. Оба раза некоторые мальчики, спустив брюки, даже пытались пристроиться к промежностям истязуемых, правда, парнишки так выдохлись, что их хватило только на пару фрикций.

В это время Змей, решив предупредить возможные вопросы и воспользовавшись тем, что внимание Моники отвлечено на действия Фредди, тихонько зашёл сзади и одним движением сковал ей руки и заклеил рот. Она что-то замычала, но он уже прикреплял скотч на губы так и не пришедшей в себя Лиззи.

Всю группу вместе с женщинами, уже уложенными на тележки, он повёл и на бойню. Прореагировали мальчики хорошо, лишь мистера Чана стошнило, когда на лицо доктора Фишер, первой подвешенной на крюк, хлынули кишки из её распоротого живота. «Всё-таки молодое поколение, родившееся уже при AMSC, лучше адаптировалось к новым реалиям», – подумал Змей.

Экскурсия закончилась успешно, вечером дядя Вик передал Джону личную благодарность госсекретаря.