Девочка с кнопочками. Девочки заставили лизать Часть 1

Закончив инструктаж и взяв с меня деньги, браток вышел.

Через несколько секунд в комнату втолкнули девушку. Она была точно как на фотографии, без явных признаков своей профессии, не накрашенная, в легком платье, светленьком плаще, длинные аккуратные волосы – по виду типичная питерская студентка.

Оказавшись в комнате, она попятилась назад, но дверь была уже закрыта. Учащенно дыша, она испуганно смотрела на меня. Я сидел в кресле, на мне был мой любимый полосатый халат, в руке оставленная братком дистанционка.

Как рекомендовала инструкция, я сразу нажал красную кнопку. Девушка всем телом вздрогнула от боли. Она еще не очень успела понять, где она, голова замоталась в разные стороны, и тут она увидела дистанционку в моей руке. Глаза округлились, она мелко задрожала от страха, не мигая смотрела на меня и на дистанционку. Я нажал кнопку еще раз, на этот раз подержал немножко дольше. Она согнулась от боли, схватилась рукой за стенку. Глаза зажмурились, рот открывался, она хотела крикнуть, но не могла. Я отпустил кнопку. Она продолжала стоять, держась рукой за стенку, и вдруг заговорила:

– Не надо... больше нажимать. Я сделаю все, что Вы скажете, только не надо больше нажимать.

Я смотрел на нее. Откуда-то в голове возникла фраза: "И создал Господь женщину – существо злобное, но забавное". Ничего злобного в ней не просматривалось, казалось, ее сознание забилось в самый дальний угол черепной коробки и там слегка пульсировало, стараясь ничем не выдать себя. Глаза смотрели на меня с испугом и надеждой. Она снова заговорила, снова неожиданно и с потрясающей женской логикой:

– Можно, я уйду?..

Ну, ни фига себе! Заявочки проблесков сознания.

– Можно будет подержаться. Потом. Тщательнее нужно. Скажи "ты бы меня отпустил, игемон".

Она попыталась удивиться, не смогла и быстро произнесла:

– Ты бы меня отпустил, и... и-гемон.

Слегка запнулась на незнакомом слове. Мне вспомнился какой-то Станиславский, и я сказал:

– Не верю. Еще раз, тщательнее. Чтобы мне захотелось тебя отпустить.

– Ты бы меня отпусти-и-ил, игемон... Ты бы меня отпустил, игемо-о-он...

Она повторяла эту фразу на разные лады. Сначала было смешно, я ей сочувственно кивал, даже подирижировал немножко рукой особо длинное "о". Потом надоело, хватит, уже не забавно. Я подошел к ней, держа дистанционку в левой опущенной руке.

– Ну, ты и дура. Только дура могла подумать, что я тебя отпущу. А раз дура, должна слушаться более умных товарищей. Руки на затылок.

Она не ожидала, но начала медленно поднимать руки вверх. Я коротко нажал красную кнопку. Теперь я увидел вблизи, как это на нее действует. Все тело вздрогнуло, грудь скакнула немножко вперед, голова дернулась назад. Руки оказались на затылке в одно мгновение. Мне очень нравится эта поза у женщин – символ полного отсутствия сопротивления.

– Закрой глаза.

Она выполнила команду, на этот раз быстро, воспоминания о кнопке еще были свежи в ее мозгу. Правой рукой я начал ее ощупывать. Мне так иногда даже нравится больше – через одежду. Она приоткрыла рот и тяжело дышала, внутренне следя за моей рукой. Сильно больно я ей не делал, она только сильнее зажмуривалась и сжималась от страха и стыда, когда моя ладонь сдавливала ей грудь. Как только моя рука пошла ниже, она задержала дыхание, попыталась немножко присесть и сжать колени. Я дал ей звонкий щелбан по животу, она тут же распрямилась, и, решившись, раздвинула ноги на ширину плеч. Моя рука снова поднялась вверх, постоянно разминая ее тело, прошлась по подмышкам и шее, вернулась вниз, надолго задержалась в пространстве между ее ног. Там было мягко и упруго, да и вообще она вся была приятная на ощупь, хорошо сложена.

Я одобрительно похлопал ее по попке, отошел к креслу, сел, закурил.

– Открой глаза, раздевайся.

Глаза она открыла сразу, даже обрадовалась, что все предыдущее позади. Потом поняла, что ей придется раздеваться перед незнакомым мужчиной. Глаза умоляюще посмотрели на меня. Блин, неужели наивные мозги этой дуры действительно подумали, что я отвернусь? Я скорчил ей рожу из улыбки, которая не оставляла никаких сомнений.

Она сняла плащик, секунду поколебавшись, бросила его на пол к шкафу. Вышла из туфлей. Платье упало вниз. Снова умоляюще посмотрела на меня, хотя уже и сама не знала, на что надеялась. С лифчиком возилась довольно долго, как-то даже неправильно долго. Сняла лифчик, но не бросила его, зажала в руке, пытаясь прикрыть свои груди от моего взгляда. А груди, кстати, классные – я не понимаю эту глупую моду на большую грудь, оно некрасиво. Совсем маленькая грудь тоже плохо, такая и у меня есть. У нее было как раз в меру, но это же не повод, чтобы закрываться. Я скомандовал:

– Отставить.

Она неохотно отвела руки с лифчиком от груди.

– По команде отставить принимается исходное положение.

Не, соображать бабы вообще не умеют. У нее в голове была какая-то программа, ей было неудобно, стыдно, но она где-то знала, что придется отвести руки от груди и снять трусики. А тут какое-то непонятное "исходное положение". Ждать, пока она сообразит, можно было бы довольно долго, пришлось добавить:

– Одевайся. Раз не умеешь раздеваться – будем учиться.

Я и раньше замечал, что раздеться перед мужиком бабы еще как-то с грехом пополам могут, но одеваться на глазах им стыдно по-особому, всегда норовят взять шмотки и уйти в другую комнату.

Она опустила руки, смирилась с тем, что на ее грудь будут смотреть. Дура, все еще не перестроилась, шла по предыдущей программе. Я коротко хлопнул в ладоши. Она вздрогнула, после кнопки боялась всего неожиданного. Надела лифчик, начала возиться с застежкой. Может, потренировать ее на время, типа пока спичка сгорит? Спичек у меня в доме не было. Жалко, но не принципиально.

Она справилась с лифчиком, надела платье, подняла и изящно нацепила на себя плащик. Я направил на нее руку с дистанционкой. Сообразила, закрыла глаза и сцепила руки на затылке.

Спешить было некуда. Пусть постоит, подумает о бренности своего существования, или о чем там она может думать. Хотя нет, смотреть на нее неподвижную и одетую скучно.

– Раздевайся.

Она открыла глаза, сняла плащик, бросила его в то же место.

– Отставить! Кто разрешал открывать глаза?

Она механически, не успев ни о чем подумать, подняла и надела плащик, заняла исходное положение. Эту позу я у нее только что уже видел, уже не надо, гораздо интереснее, что там дальше. Нефиг тянуть, инструкция и реклама наобещали много вкусненького, вперед.

– Открой глаза, раздевайся.

На этот раз все прошло гладко, даже лифчик не упрямился. Перед трусиками она на секунду замерла, все-таки стыдно. Попыталась повернуться боком, но чего-то испугалась и быстро сняла с себя последний элемент.

Я молчал.

Тогда она встала на прежнее место, сцепила руки на затылке, поколебавшись, слегка раздвинула ноги. Она не была выбрита, в таком виде еще больше напоминала перепуганную неопытную студентку, которая даже еще не знает, чего бояться. Впрочем, она боялась красной кнопки. Судя по всему, в ее голове вызрело "стратегическое" решение: не сопротивляться, быстро делать все, что я захочу, не давать повода для наказания. Она продолжала мелко подрагивать от страха.

Я потушил сигарету.

– Посмотрим, чем тебя напичкали.

Я нажал на дистанционке кнопку 1. Ее нижняя челюсть вдруг неестественно задергалась влево-вправо, в глазах появился ужас, она не могла управлять этим своим движением. Я отпустил кнопку – челюсть остановилась. Нажимаешь – дергается. Отпускаешь – останавливается. Прикол. Остальные кнопки "телевизионных каналов" действовали на самые различные мышцы: напрягалась и расслаблялась рука выше локтя, слегка сходились и расходились колени, втягивался живот, носки ног начинали стучать по полу и пр. Забавно работали 7-й и 9-й каналы, от которых у нее очень смешно дергались левая и правая половины попки. Прикол, вообще.

Идея элитного досуга "Девочка с кнопочками" была мне достаточно понятной. Встречаются бабы-дуры, которые уверены в очень сложном устройстве бабской психики. На самом деле нет там ничего сложного, бабы в своем развитии недалеко ушли от собаки Павлова: методом простейших сигналов поощрения и наказания очень быстро возникают условные рефлексы. Целую ночь мне предстояло заниматься приятной дрессировкой.

Я нажал зеленую кнопку.

– Что ты чувствуешь?

– Тепло... Снизу... Хорошо...

Я нажал желтую кнопку.

– Теперь?

Она ответила не сразу.

– Меня гладят... Внизу... Очень нежно...

Я подержал кнопку нажатой. Постепенно в ее дрожании начал появляться другой мотив, это был уже не страх, это было возбуждение. Глаза открылись, но, казалось, ничего не видели. Я отпустил кнопку – рано ей еще. Она посмотрела на меня с откровенным разочарованием, но тут же вспомнила о красной кнопке в моей руке. Чуть слышно выдохнула и опустила глаза, ожидая дальнейших событий.

Ну что ж, будем учить команды.

Что там бывает у собачек? Сидеть? Лежать? Ко мне? Идея, ко мне у нас будет соси. А еще нужна команда на колени. Пожалуй, с нее и начнем.

Я отошел, сел в кресло. Нажал кнопку 5 и одновременно негромко сказал:

– На колени.

Она замешкалась, не ожидала, да и не так просто быстро стать на колени с руками на затылке. Я коротко нажал красную кнопку. Она вздрогнула и неподвижно замерла на коленях.

– Стоять, – кнопка 2.

Она попыталась встать в прежнюю позу как можно быстрее. Не успела встать – на колени, 5. Стоять – 2. На колени – и тут же сразу стоять. Она не успела затормозить движение и получила красную кнопку.

Теперь разнообразим. Кнопка 8 – лежать. Она не очень проворно легла на спину, ноги вместе. Красная кнопка и еще раз лежать. Глаза заблестели от ужаса, что она сделала не так? Тут же сообразила – раздвинула ноги. На колени – уже только кнопкой, без голоса. Получается! Лежать. На колени.

Кнопка 1 – ко мне. Она хотела встать и подбежать, но, увидев мой палец на красной кнопке, быстро на коленях поползла к моему креслу. Я еще раз нажал кнопку 1, от которой у нее начинала ходить вправо и влево нижняя челюсть. Она поняла, да и как тут можно было не понять. Сосала она аккуратно и с душой. Я и раньше замечал, что хорошо сосут только перепуганные женщины. Мне не хотелось доводить дело до завершения, да и вообще никогда особо не нравилось кончать таким образом. Возбуждаться можно как угодно, но спускать нужно в тело, в предназначенное отверстие, все остальное какое-то суррогатное, как растворимый кофе супротив натурального. Впрочем, кому что нравится.

Я нажал кнопку стоять. Она была так увлечена процессом, что сообразила не сразу, пришлось подхлестнуть красненьким.

Я поднялся с кресла, потянулся. Мой член был разочарован и прямо ныл – но я не хотел спешить. Она продолжала стоять лицом к креслу.

– Что, спермоглотка, без сладенького осталась? Не заработала еще.

Я подошел к кровати, плюхнулся на бок.

– Иди к стене, стоять лицом ко мне.

Она прошла в указанное место. Я хотел отдохнуть и устроить себе небольшое кино.

– Подними правую руку, – кнопка.

– На колени, – без кнопки.

– Стоять!

– Правое колено к груди.

– На колени!

– Левую руку вверх!

– Лежать!

– На колени!

– Правую руку вверх!

Она обучалась довольно быстро, хотя много новых кнопок подряд давались ей тяжело. Я был терпелив, даже один раз по-преподавательски по-отечески пожурил ее за плохую усваиваемость материала. Приходилось возвращаться назад, повторять пройденное, отрабатывать те кнопки, которые она понимала не сразу. Через какое-то время условные рефлексы закрепились окончательно. Я лежал на диване с дистанционкой в руке и любовался результатами своей работы. Движения по каждой кнопочке стали четкими, это был полный автоматизм: она не думала, она просто выполняла любую команду, которую принимало ее тело.

Я нажал ко мне из положения стоя. Она бросилась вперед, но посередине комнаты получила на колени, ее ноги согнулись сами, она чуть не упала, но удержала равновесие на коленях посреди комнаты.

Я лениво потрогал свой член. Все это время он находился в полубоевом состоянии, то напрягаясь больше, то чуть расслабляясь, когда она долго не получала красную кнопку. От прикосновения моей же собственной руки член заторчал неимоверно. Я повернулся на спину.

– Залазь сверху, попрыгай.

Она проворно взобралась на кровать и медленно насадила себя на мой член. Нерешительно опустила руки от головы, я не возражал. Поднималась она и опускалась не очень быстро, да мне быстрее и не хотелось. Она начала постанывать, слегка прикрыла глаза. По ее телу пошли волны мелкой дрожи.

Нет, все-таки люблю я это состояние – член ноет, кончить можно в любой момент, но можно и еще потянуть.

Я нажал кнопку на колени.

Она вздрогнула от неожиданности, но условный рефлекс был закреплен прочно – ноги сами выпрямились, руки оказались за головой, и она замерла неподвижно в нескольких сантиметрах от моего торчащего члена. Я вдруг подумал, что, вероятно, остановка процесса доставляет ей не меньшие мучения, чем красная кнопка. Впрочем, думать мне уже не хотелось. Я рукой увлек ее вниз, уложил рядом с собой и занял свою любимую классическую позу. Тут уже было не до кнопочек, я ощущал себя велосипедным насосом, который почему-то качает все быстрее.

Кончили мы одновременно, вернее, она на несколько секунд позже. Оргазм у нее был явно настоящий, я аж засмотрелся, мне вообще нравится смотреть, как бабы кончают. (Гм, надо будет потом подоставать ее желтой кнопкой). Из меня брызнуло много и мощным напором – ну еще бы, такое классное возбуждение, с самого вечера. Я вообще не понимаю людей, которые предпочитают кончать несколько раз за ночь и типа разминаются всякими спусканиями в ротик, гораздо лучше один раз, но чтоб гудело.

Я посмотрел на нее. Все-таки со специальными женщинами гораздо приятнее, нет необходимости вот это разговаривать после секса, ненавижу. Вспомнив одну свою такую разговорчивую подружку, я грубо столкнул на пол лежащее рядом тело. Немножко подумал, потянулся к дистанционке и скомандовал голосом:

– На колени.

Она поднялась, но, как мне показалось, не очень охотно, за что тут же получила достаточно длинную красную кнопку. Это ее оживило, она пару раз коротко вдохнула и замерла в положенной позе, в глазах появились прежние испуг и покорность.

– Принеси мне сигарету.

Она на коленях пошла к столику около кресла и явно растерялась, что делать дальше. Я коротко нажал красную кнопку без всякой команды, я и раньше замечал, что это существенно повышает ее мозговую активность. Решение пришло к ней сразу: держа руки за головой, она зубами аккуратно достала сигарету из открытой пачки, взяла ее посередине, явно стараясь не намочить, и, как большую драгоценность, на коленях принесла ко мне. Я взял.

– Зажигалку.

Это было уже просто. Быстро, как это только можно на коленях, она понеслась к столику. Схватила зажигалку, зашуршала обратно. Я не дал ей дойти пару метров, нажал кнопку лежать. Она четко развернулась, легла на пол рядом с кроватью, как положено, раздвинула ноги. Зажигалка осталась в зубах. Я сел на кровати, поставил ноги ей на живот. Прошелся по ней ногами, помял пятками груди. Пальцами ноги взял у нее изо рта зажигалку, закурил. Помял мягкое и упругое место у нее между ног, почему-то нажал зеленую кнопку. Мне показалось, она улыбнулась. Мне вдруг захотелось дать ей имя.

– Рита!

Она поняла сразу. Вскочила, села на колени передо мной, руки опустила, хотя такой позы мы не проходили. Глаза преданно смотрели на меня. Если бы у нее был хвостик, он бы, вне сомнения, сейчас вилял бы и стелился по полу из стороны в сторону. Поза подчеркивала готовность услужить любимому хозяину, глаза просто мечтали о том, чтобы я бросил палочку и крикнул "апорт".

– Ты кофе варить умеешь?

Она радостно кивнула, не по уставу поднялась на ноги и бегом улетела на кухню. Мне не захотелось нажимать никакие кнопочки.

Как обычно после секса, наступило спокойно-философское настроение. Интересно, а как она принимает команды дистанционки, ей делали какую-то операцию? Интересно, добровольную? Стоп, конечно, нет, ни одна дура добровольно не согласится, чтобы ей вшили такое. Интересно, а как они подключились к ее нервам? Хотя – сердечные стимуляторы существуют давно, а заставить подергаться мышцу на попке, вероятно, не сложнее. В инструкции упоминались какие-то непонятные "современные трасбуккальные технологии" – ну и хрен на них, раз работает.

Она медленно вошла в комнату, держа в руках поднос с двумя чашками кофе. Я почему-то ожидал, что чашек будет именно две – но все-таки это было совершенно неправильно. Ох уж эти бабы: стоит только немножко дать им слабину, поверить в преданные глаза – и они уже воображают себя черт-знает-чем.

Я молча направил на нее дистанционку и ждал, пока она поставит поднос с кофе. Если бы я нажал кнопку – она бы наверняка облилась горячим кофе, а это было бы как-то не эстетично. Боль от ожога длинная, варварская, мне гораздо больше понравилось использовать аккуратные точечные порции боли от красной кнопки дистанционки.

Я нажал кнопку "стоять", собираясь отправить ее к стенке, немножко посмотреть кино и поиграть с ее оргазмами.

Она выпрямилась и подняла руки за голову, но как-то медленно. Я нажал красную кнопку. К моему удивлению, ничего не произошло. Она улыбнулась и опустила руки. Я нажал кнопку длиннее, в голове промелькнула мысль, что в дистанционке могли сесть батарейки или их хваленая система дрессировки просто сломалась.

На длинную красную кнопку она недовольно поморщилась, залезла пальцами себе в рот и вытащила из-за щеки маленькую таблетку. Сказала каким-то другим голосом:

– Да хватит, все мозги пропищал. Оплаченное время закончилось, я свободна. Через минуту за мной придут. Пей кофе.

Я сел ошарашенный.

– Так тебе не было больно?

Она рассмеялась.

– Правду говорить легко и приятно. Конечно, не больно. Только немножко, когда с кровати упала. Но тебе же понравилось?

Она поводила влево-вправо нижней челюстью, понапрягала мышцы на руке выше локтя. Повернулась, смешно подергала половинками попки. Опять рассмеялась, уверенно пошла к своей одежде.

Я сидел молча. Почему-то я не чувствовал себя обманутым, даже хорошо, что все так просто. Подружка честно и старательно зарабатывает свои деньги. Я начал проникаться к ней уважением, постепенно росло чувство восхищения от великолепной актерской игры.

Одевшись, она подошла ко мне, провела рукой по моим волосам.

– Мне тоже хорошо с тобой было. А то попадаешь к каким-нибудь педикам, всю ночь приходится корчиться, красную кнопку изображать. Позвонишь? Я могу опять приемник за щеку положить. По второму разу, когда знаешь, что это игра – еще интереснее, мужчине не нужно гасить в себе всякие угрызения совести и бояться милиции...

Раздался звонок в дверь.

Она ушла.

На столе остались две чашечки кофе.