Zornheit Часть 1

Оуенна уже минуту рассматривала свои ногти, борясь с мешающими ощущениями. Экран ноута требовательно мерцал, но работа не шла. В дверном проеме появился Цорн, с ухмылкой помахал небольшим черным пультом управления и скрылся в ванной. Вибрация внутри стала почти невыносимой.

-Иди сюда.-позвал голос лаского.

Оуенна стряхнула со стола пепел, как признак напряженности в квартире, и поплелась в ванну, не ожидая никаких перспектив, облегчающих назойливое возбуждение. Последний день выдался неспокойным, в отличие от ленивых предыдущих.

Цорн привычным движением ухватил за короткостриженный затылок, опуская на колени ниже.

-И насколько тебе не хватает предварительных ласк сейчас?

И ниже.

-Хочешь, еще денек?

Утыкая носом в район ширинки.

-Минет за минет, -Оуенна насмешливо щурится, не смотря на коленнопреклонное положение, но рывок за волосы стирает улыбку в гримасу боли.

Цорн трахает в рот так, что от быстрых грубых движений ноет челюсть и дико болят колени от холодного кафеля, а в небольших перерывах заставляет облизывать член, еле касаясь его влажным языком.

-И не вздумай кончить, -с этими словами он берет черную изоленту и технично заматывает девушке руки на запястьях.

Две пощечины, десяток резких движений и он, приглушенно застонав, кончает ей в рот, продержав ее за загривок до тех пор, пока она не начинает корчиться и не валиться на раковину. В воздухе пахнет сексом и ожиданием.

Оуена с утра злится. Вчера вечером брошенная невзначай фраза, намекающая на неопытность и спешность, как у подростка, была явно лишней. Поняла она это только оказавшись животом на валике дивана, с вибратором внутри и с собственными трусиками во рту. Иногда, когда тебе чего то хочется, стоит просить, а не провоцировать. Но провокации, конечно, ярче.

Цорнхайт задумчиво курит, приказав приготовить ему кофе. При малейших замедлениях он тянется к ремню, лежащему на краю стола и Оуена начинает двигаться быстрее.

-Черт.

И вот на рубашке Цорна расплывается пятно, что означает, что одежда на выход сегодня уже подпорчена. Застирать врядли удастся так быстро-их ждут через три часа. Оуенна лежит на его коленях, вибрирующая штука внутри не дает покоя, а теперь еще и само положение оказывает столь возбуждающее действие, что она подумывает незаметно потереться о край джинсы-может, получится кончить? Цорн отвешивает около двадцати увесистых шлепков, а в конце скользит своими пальцами туда-сюда.. Оргазм где то близко, но все же недостаточно близко. Оуенна близка к отчаянию.

-Так хочешь трахаться?

Она смотрит на свои обнаженные ноги, едва прикрываемые длинной рубашкой. Внутренняя сторона бедер напрочь мокрая. Как похотливо и аморально. Оуена закусывает губу, потому что она в ужасе и в восторге от того, что она видит и чувствует.

-Зачем спрашиваешь? Хотел бы-трахнул давно.

-А я и трахнул.

-И запретил мне кончать, -голос становится совсем хриплым.

-Можешь отвлечься на часик. Потом собирайся, скоро выходить.

Ноут все так же требовательно мерцает пустым экраном. Работа явно не выходит и Оуенна угнетенно отпивает остывший чай, борясь с желанием запустить себе руку в трусы, когда выпадает минутка и Цорн не кружит поблизости, окидывая ее изучающим взглядом. Он пообещал выпороть ее тем, что оставить такие глубокие следы, что визит на пляж явно будет не в силе. Сидеть на берегу, прикрываясь длинными шортами не входило в ее планы. Месяц лечения следов от ротанга так же не прельщало ее. Было проще пройти этот квест до конца и потерпеть.. Быть взятой в клетку своего собственного тела-все желания могут обернуться чудовищами и покусать, если быть неосторожной.

За час вышло около абзаца текста-не густо. Цорнхайт подошел и назидательно поцокал языком, потрепав за грудь под рубашкой, запустив пальцы и ущипнув сосок: сначала за один, потом оттянув второй, обдал затылок горячим дыханием.

-Я изведу тебя, разве ты не понимаешь?

В комнате было слышно только предыхание Оуенны и приглушенная вибрация.

Они переоделись и груди девушки украсили небольшие, но болезненные зажимы.

-Сними, ну сними их, пожалуйста, я не смогу с ними ходить долго..,-начала она, но Цорн просунул ей указательный палец в рот, который она инстинктивно облизала, а затем он, не вынимая пальца, притянул ее к себе и подтолкнул в прихожую на выход.

В клубе было мало народу, но в целом все лица были знакомы. Оуенну посещали мысли, хаотично оценивающие ситуацию."Отлично, теперь возможность кончить снизилась почти до нуля. Интересно, если я отойду в туалет, оставит ли он меня в покое или будет ждать у двери?" Цорн приветливо здоровался со знакомыми, пока она покорно утыкалась лицом ему в плечо, а он по хозяйски трепал ее то за ухом, то издевательски и почти нежно гладил ее шею, где лилели плохо замазанные лиловые засосы.

Первые номера на пати были смутные и больше напоминали стриптиз в ванильных заведениях. Но этого хватило, чтобы зрители сменили мутный взгляд на оживленно-заинтересованный.

-Хочешь?-спокойно спросил Цорн.

-Хочу.

В туалете пахло плохо, но мягкий, привычный парфюм Цорна заполнил все обаяние, когда Оуенна прижималась к его груди, скребя ногтями по рубашке в нетерпении. И все это ради быстрого траха в сортире-гневно решила она.

-Приспусти штаны. Развернись.

Он ввел ей анальный плаг, щедро смазанный гелем.

-Пожалуйста, сделай уже что нибудь. Да хоть туда..

-Не дождешься, -он слегка помассировал клитор, убедившись, что она на пределе, затем вошел в нее так, словно это естественное продолжение разговора, -Я досчитаю до пятнадцати. Если ты не кончить-то я тебя прилюдно выпорю. Себя не трогай.

-Но..

-Твои проблемы. Раз.

Оуенна в отчаянии погрузилась в ощущения, которые накрывали ее с каждым новым толчком. Где то на "одиннадцати" она почувствовала, что становится трудно дышать. На пятнадцати она ощутила разочарование.

В глазах Цорна стояло не то предвкушение, не то ликование.

От креста пахло деревом и потом, а на коже ощущались взгляды и свет осветителей. Заиграла музыка потяжелее, но Цорн не спешил преступать к экзекуции. Оуена стояла почти обнаженная, только классические чулки на подвязке, да стринги, которые в качестве белья выполняли только фиктивную функцию. Ее Верх провел рукой по спине, сжал ниже и начал разогрев ладонью-в ушах зазвенело. Начался один из тех моментов, когда боль выходит на передний план перед возбуждением.

Оуенна успела заметить взгляды, устремленные на нее. "Черт, если кто нибудь заметит, насколько я была возбуждена до этого.. Это уж слишком". Боль нарастала со сменой девайсов.

И если бы Цорнхайт не подходил, когда ее начинала бить мелкая дрожь, нежно обхватывая за плечи, бормоча на ухо что то вроде "Ты же помнишь, что ты вчера сказала", "Это твои ласки. Позже ты поблагодаришь меня за них", "И не забудь извиниться, как только я закончу тебя пороть".

Стоны, мольбы и интонации указывали не на боль, а на нечто другое. Другой оттенок. Цорн подхвалил трепещущее тело девушки, ловко освободив ее руки от оков, и, харизматично поклонившись зрителям, закинул партнера на плечо, поглаживая по ее отлупленным ягодицам.

Откуда у него ключ от гримерки-она и не успела подумать. Мыли вообще покинули ее с даром речи, когда он достал из кармана излюбленную черную изоленту и заклеил ей рот. Оуенна не издала ни звука-а смысл? Боль до сих пор билась в клетках ее тела, но общее состояние стало куда яснее. Клейкая лента легла на ее заведенные за спину руки. Она внутренне тяжело вздохнула. Ее клитора коснулся массажер на пульте управления. В гримерке звучали только приглушенная музыка со сцены, шаги около двери и ее сдавленное дыхание. Лента легла поперек массажера, прикрепляя его намертво к ее клитору. Оуенна заерзала, Цорн развел ей ноги на максимальную ширину, начал медленно трахать ее пальцами, потом, чувствуя, что ее тело на пределе, перевернул ее, уткнув лицом в пыльные подушки. Стоны сквозь изоленту будили в Цорне жестокость. Ее тело ответило благодарностью.

Когда в гримерку зашли, прошло чуть больше десяти минут. Оуенна лежала, как была и до экшена-в одних чулках, стринги прикрывал своей рукой Цорн, который заботливо мазал особо пострадавшие места освежающией мазью. Те, кто покидал клуб последними, могли видеть, как эти двое, весело смеясь, располагались на дальних диванах зала. Как девушка целовала с благодарным видом руки, которые пороли ее до этого. Целовала так самозабвенно, что невольно возникало ощущение, будто бы ты не смотришь, а тайком подглядываешь чужую тайну, оберегаемую и запретную. Необычно, странно. Но здесь к такому привыкли.)