Лето. Summertime (and the living is easy…) Часть 1

Лето в этом году довольно среднее. Впрочем, обычное лето на северо-западе. Белая ночь. Я лежу в огромном багажнике пикапа. Ноги мои связаны веревкой очень туго от колен до ступней. Да еще ступни притянуты к попе так, что пятки касаются ягодиц. Руки вывернуты назад и связаны в локтях и запястьях, и притянуты к ногам. Нельзя сказать, что я выгнут дугой, но шевелиться почти невозможно. Впрочем, это еще не все неудобства, которые мой Господин придумал. Талия туго затянута ремнем, что сильно затрудняет дыхание. Язык зажат между двух плоских брусков, а на его кончике висит прищепка. Изо рта уже давно течет слюна, и подо мной образовалась лужица. Но и это еще не все мои неудобства. В задницу мне вставлен обрезок круглой палки и зафиксирован так, чтобы я не смог его вытолкнуть, поэтому на спину мне не удастся перевернуться, даже если я напрягусь изо всех сил. Но и на животе лежать трудно, потому что мой член от основания до головки перемотан веревкой и отдельно обвязана мошонка. Это позволяет постоянно поддерживать эрекцию, но мне крайне трудно найти положение, которое можно было бы назвать удобным. Все осложняется еще и тем, что на сосках висят прищепки, которые впиваются в соски как только я пытаюсь опереться на грудь или чуть качнуться вбок. Все это прекрасно работает даже при совершенно неподвижном состоянии, а ведь я в багажнике движущейся машины, которую то наклоняет, то потряхивает. Едем мы уже довольно долго, правда в моем положении время течет вообще медленнее чем обычно. В кабине булькает музыка и это, конечно как-то развлекает. Чувствую, как постепенно немеют руки и ноги. Минимальные движения, которые я могу себе позволить немного разгоняют кровь, но в целом все это доставляет только дополнительные мучения, что опять-таки поддерживает эрекцию… которая и так, наверное, не ушла бы благодаря бондажу. Машина сворачивает на проселок, это ощущается по тряске и скорости. Наконец мы куда-то приехали. Слышу, как открываются дверцы – самые мучительные минуты – я уже знаю, что меня сейчас будут вынимать, но когда не знаю. Мгновения растягиваются клеем. Наконец багажник открывается. Господин освобождает меня так, чтобы я мог передвигаться самостоятельно. Я извиваюсь и через некоторое время уже сижу на краю багажника. Встаю на ноги. Катя и Господин сидят на бревне напротив меня, курят и тихо переговариваются. Туго затянутый на затылке ремешок, между прочим, притупляет слух, поэтому я не все слышу. Господин подходит ко мне и тянет за конец веревки от моего члена, я послушно следую за ним. Идти я не могу, потому что ноги мои по-прежнему связаны, поэтому передвигаюсь прыжками, стараясь выбирать место для следующего приземления между камешков, веток и шишек. При каждом прыжке прищепки на сосках больно болтаются, а грудь вся мокрая от слюны. Пожалуй, сейчас самое сильное ощущение в языке, кажется что во рту не язык а огромная тряпка. Он подходит к дереву, я прыгаю за ним. Господин разворачивает меня и ставит на колени. Руки на какой-то момент развязываются и связываются опять, но уже за стволом дерева. Колени он не развязывал, но развязал лодыжки и тоже связал их за стволом дерева. Хорошо, что сосна не очень толстая, иначе боль на излом была бы намного сильнее. Катя уже помогает Господину, она туго, но так, чтобы я не задохнулся в несколько витков привязывает меня к дереву за горло, а Господин жесточайшим образом приматывает меня за талию – несколько витков вокруг тела, потом к дереву и последние витки, которые усиливают вязку – между телом и деревом. Я привязан так, что могу шевелить только пальцами. Палку из задницы никто доставать не собирался и она входит в анус еще глубже… Некоторое время они наслаждаются моим видом, покручивают прищепки, пошлепывают меня, Катя отвешивает несколько весомых щелчков по головке члена. Это очень мучительно, когда не можешь отклониться ни на миллиметр… Их явно забавляют звуки, вырывающиеся из моего горла. Боль в языке становится просто невыносимой, из моих глаз сами собой текут слезы, из носа тоже что-то течет. Наконец они сжалились, и Господин освободил язык от блока и снял прищепку. Наслаждаюсь свободой – разминаю челюсть, верчу языком, по нему пробегают сотни иголочек… Господа мои оказались не

такие уж кровожадные и опрыскали меня средством от комаров, а это очень актуально, потому что я уже чувствую, что меня стали поедать. Господа мои спокойненько удаляются в кузов пикапа заняться сексом, но предварительно забивают мне в рот шарик кляпа. Мне немного видно их и это единственное развлечение для меня. Вообще-то несмотря на их близость я слегка нервничаю – голый и связанный, да еще и крепко примотанный к стволу дерева – сказать, что я беспомощен – значит ничего не сказать. Я немного покачиваюсь из стороны в сторону на веревках, это хоть как-то разгоняет кровь. Сильно беспокоят ноги – коленки болят от каких-то мелких веточек и иголок, которые со временем стали чувствоваться очень отчетливо, а кроме того, ноги связаны за деревом «на излом» и очень туго, поэтому даже слабое движение, меняющее общее положение тела отзывается болью. Если отвлечься от ног, то не дает скучать постоянно ноющий сильно перетянутый член. Правда, я знаю, что пока эрекция сохраняется, боль будет мучительной, но еще больше возбуждающей. Как обычно, я не имею ни малейшего представления о времени, кроме того, что его прошло наверняка меньше, чем мне кажется. Господа мои довольные и слегка утомленные вываливаются из кузова. Катя по пути к моему дереву срывает длинный стебель крапивы, он почти в ее рост. Ни разу не рванная старая крапива жжется как огонь и мой пульс учащается от ожидания новой боли. Она подходит ко мне и, задумчиво разглядывая легонько пошлепывает по животу, груди. Резко снимает прищепки (если бы мог подпрыгнул бы!) и проходится по соскам. В момент прикосновений боли почти нет, но она приходит через несколько мгновений и только нарастает. Такое впечатление, что меня подожгли – все горит и пульсирует. «Хочу кончить ему в рот», – говорит она, цепляет прищепки обратно, я только безнадежно мычу, и изо рта выливается длинная слюна. Катя вынимает кляп и некоторое время слушает меня. Я боюсь как-то проявить боль, только тяжело дышу. Тогда она поворачивается ко мне попой, поднимает короткую юбочку и наклоняется, слегка расставив ноги. Я привязан за шею к дереву, поэтому как-то управлять своими действиями не могу. Она крутит попой возле моего носа и несколько раз проводит по лицу. Потом плотно усаживается мне на лицо, немного приподнимаясь и опускаясь она сама выбирает, в какую дырочку должен попасть мой язык и губы. Язык мой изрядно онемел, но я старательно вылизываю и чувствую, что мне в рот вытекает сперма моего господина, а Катя размазывает ее по моему лицу, задевая прищепки на сосках. Я вылизываю обе ее дырочки, она явно получает большое удовольствие от происходящего. Наконец объявляется небольшой перекур. Меня отвязывают от дерева. Господа сидят на поваленном дереве, а я лежу под их ногами. Руки и ноги мои связаны, но сигарету мне тоже дали. Не могу сказать, что это очень уж удобно. Во-первых, мне все время приходится выгибаться, чтобы сигарета не уткнулась в землю, во-вторых, сигаретный дым лезет в глаза, и в-третьих господа поставили ноги на меня и время от времени попинывают и другими действиями не дают мне лежать спокойно, от чего прищепки опять впиваются в соски. Господа, покуривая, обсуждают новую затею. Меня поднимают и развязывают ноги. Господин перевязывает мои руки. Веревка туго обхватывает талию проходит между ног, перевязывает член и мошонку и завязана впереди, опять же на талии. Руки связаны за спиной и привязаны к веревке на талии. Широким ремнем Господин стягивает мои локти. Грудь выворачивается вперед и это не дает мне сутулиться, а при таком положении рук это очень хочется сделать. Мы сидим в полосе сосен, за ней начинается песчаная полоса – метров 50. «Секундочку, давай его сначала украсим», – Катя достает из машины пару чулок. Господин наблюдает как она надевает на меня черные чулки. Потом он встает и засовывает мне в рот довольно толстую палку на манер удил и туго затягивает ее ремнем. Чуть сбоку стоит одинокое засохшее дерево, до него, наверное, метров 80-100. «Давай до дерева, вокруг и назад», – командует он и сильно шлепает меня по заднице. Бежать по песку со связанными за спиной руками и постоянно прыгающими на сосках прищепками очень трудно. На обратном пути вдруг вижу весь берег и осознаю, как это смотрится со стороны. Вокруг конечно белая ночь, но случайный зритель, я думаю, повеселился бы от

души. Я добегаю до сосен и, Господин тут же командует: «Не останавливаться! » Я разворачиваюсь и получаю хлесткий удар по заднице – похоже, что это свежая ветка. Удар добавляет мне скорости. На четвертом круге дыхание вырывается из груди с хрипом, грудь заливает слюна, по мне катится пот, на заднице чувствительно горят несколько полос. Я уже не думаю о том, как я выгляжу, я полностью в плену физических ощущений. Как я и думал, Господин видит мое состояние и отправляет на следующий круг. Это его стиль, он очень хорошо знает меня и мои возможности, он знает, что когда я уже почти не могу, это всего лишь почти. Последний круг я уже бегу на ватных ногах, спотыкаясь и почти падаю, но Господин меня подхватывает. Почти без передышки меня тащат ближе к воде. Там на песке лежат очень близко параллельно два бревна. Господин опускает меня на них поперек. Я немного подвигаюсь, так чтобы прищепки свешивались – мои голова, плечи и грудь висят над песком, а перевязанный член свисает с другой стороны. Я опираюсь о бревна грудью и животом. Господин туго обматывает мои ноги веревкой в коленях и лодыжках. Я лежу, восстанавливаю дыхание. Через минуту я уже чувствую, как член Господина упирается в мой анус. Он трахает меня неторопливо и глубоко. Катя, присев сбоку иногда пошлепывает меня по верхней части ягодиц тонкой веточкой. Потом она обходит меня спереди и я вижу в ее руках страпон средних размеров. Она развязывает ремешок и достает из моего рта палку. Страпон направляется мне в рот. Она почти не двигает им, Господин крепко держит мою попу и раскачивает меня на бревнах, от чего я сам, получается, сосу этот член. Господин ебет меня долго и постепенно на колечке ануса возникает жжение, переходящее в постоянную боль, которая переходит в кайф. Катя внимательно смотрит на меня: «Не закрывай, не закрывай…» – приказывает она мне, видя, что я иногда закрываю глаза. Я уже плохо контролирую это действие и поэтому, когда веки все таки опускаются, она отвешивает мне звонкие пощечины. Щеки горят огнем, я даже не сразу понимаю, что Господин уже стоит передо мной и кончает мне на лицо, а Катя засовывает член-страпон мне в задницу. По привычке открываю широко рот и ловлю сперму языком… Небольшая передышка. Господа разрешают теперь кончить и мне. Они сидят на бревне, а я стою метрах в 10 от них на линии моря по стойке смирно и дрочу – на сосках прищепки, во рту шарик кляпа. Когда я подхожу к пику, вопросительно мычу. Господин медлит с ответом, я тоже стараюсь оставаться в стойке, изо всех сил сдерживаюсь… Наконец он разрешает. Кончаю я бурно и долго, что неудивительно, учитывая сколько времени я нахожусь в возбужденном состоянии. Подползаю на четвереньках, Господин вынимает кляп и осторожно снимает прищепки (ощущения от этого процесса я уже где-то описывал…), я целую сначала ноги Господина, потом Катины, и тоже приваливаюсь к бревну.

Шумит вялое море, легкий ветерок, белая ночь… the living is… easy?)