Казнь для Маши Часть 1

Любое знакомство происходит по воле случая. В прочем, так, случилось и в этот раз… Рабочий день подошёл к концу, впереди маячил ужин и благосклонный отдых. В общем, день завершался без лишних приключений, одно только «но» беспокоило, - очень хотелось выпить. И не просто выпить, а хотелось конкретно розового сухого вина. В поисках оного мои ноги и привели меня на рынок, где улыбчивая старушка дала лизнуть из крышечки, а потом по очень приемлимой цене наполнила флягу розовой Лидией.

Ну и конечно, что за рынок, если не поболтать с продавцами за жизнь? В процессе дискуссии обратил внимание на симпатичную девчонку, торговавшую нитками, на соседнем лотке. Дюймовочка с большими карими глазами, вздёрнутым носом, маленькими грудками, стройными ножками и ехидной улыбочкой на скуластой мордашке, - как говориться самое то.

Знакомство состоялось во время покупки упаковки самых дорогих ниток, которая была тут же обратно подарена в обмен на телефонный номер…

А дальше…, дальше – лихая коза влюблённости запрыгала по кочкам и рытвинам строящихся отношений. Ещё бы, Дюймовочка была чуть ли не на половину младше меня. Имела головную боль в виде ребёнка, от первой неудачной любви, как месть за испорченные отношения. Имела полное непонимание со стороны родителей. И полное отсутствие средств, к дальнейшему существованию. Интересы строились на уровне покурить, сходить в Мак-Дональдс, выпросить двести – триста гривен на какую ни будь хрень.

Не буду хвастаться, я мужик не бедный, при квартире, при машине, работа позволяет не только сводить концы с концами, но и на погулять кое что остаётся. Короче, я стал мамой курой, для этого не смышлёного цыплёнка по имени Маша. Я кормил его, баловал, встречал с работы, защищал от залётных ястребов, заботился о её ребенке, - в общем был самым самым! И меня награждали мимолётными поцелуями, счастьем в глазах, и даже сексом. В постели Маша была стеснительна и неопытна, но как потом оказалось - это был очередной блеф.

… Всё кончилось также внезапно, как и началось. С начала Маша стала сбрасывать мои звонки, затем полностью отключила телефон. На рынке мне сказали, что она уволилась. Её подруги на мои вопросы не давали никаких вразумительных ответов.

Но я не терял надежды. Я искал Машу. И, я её нашёл, но это была уже другая Маша. Эта Маша была шлюхой из салона. На мой вопрос, - за что? Мне не без издёвки ответили, - что тот, кто хоть раз, попробовал наркоту, без неё жить не может. А потом через пару дней мне позвонили, и попросили исчезнуть из её жизни, если не хочу неприятностей.

И все же у нас была не последняя встреча. Через пару недель мы встретились в частной венерологической клинике. Где, как говориться, сперва влюбился, а потом лечился. Машу сопровождали два бритых молодчика. На моё очередное – «За что? », Маша, демонстративно улыбнувшись, ответила – «А ты убей меня».

Потом были антибиотики, клизмы, анализы. Были одинокие вечера и безрадостные дни.

Любви не стало, внутри поселилось безразличие, а потом туда заглянула ненависть и сказала, что неплохо бы отомстить.

Месть – это блюдо подают холодным. Появились вопросы: «Где, Когда и Как». И тут моя услужливая память выдала мне последнюю Машину фразу - «А ты убей меня».

Сначала это была только фраза, затем это стало навязчивой мыслью, а потом переросло в цель.

Нет, убийство в стиле «Бесприданница», - в фильме Михалкова меня не интересовало. Мне хотелось устроить казнь в стиле господ иезуитов. Я не хотел лишать жизни проститутку, я хотел пытать и казнить ведьму!

Казнь должна быть изощрённой, ведьма должна полностью раскаяться в своих грехах, получить божье прощение и отойти с миром.

В качестве наказания, я остановил свой выбор на пытке «Сажание на кол», где, при правильном соблюдении всех принципов, жертва до самой смерти находится в сознании.

Начались приготовления. Нашёлся старый коптильный цех, с мостовой лебёдкой, скрытый километрами леса от любопытных глаз и ушей. Трёхметровая яма, на дне которой, я укрепил пятиметровый отполированный деревянный кол сантиметров шесть в диаметре с заостренным навершием, и разметкой по корпусу каждые десять сантиметров. Обширный верстак, из которого я соорудил жертвенный стол. У знакомых мастеров по БДСМ – девайсам была заказана и куплена «Т» образная распорка с металлическим ошейником на шарнире, и металлическими фиксаторами для рук и ног. А также найдено и перенесено в металлический контейнер несколько лесных муравейников. Кремация трупа, - не самый дальновидный выход. Дым можно увидеть или обонять. А засыпать с головой ещё живую ведьму муравьями, это и дополнительное мучение, и безотходная быстрая утилизация.

На все приготовления ушло около двух месяцев. На работе был взят отпуск, у ветеринара хлороформ, в аптеке инъекционное противорвотное.

В салоне подержанных авто на прокат приобретен полу-грузовой «Пежик».

Дело было за малым – выследить и украсть жертву.

За пару десятков баксов, мною были наняты два беспризорника, которые должны были мне составить полную карту Машиных перемещений по городу. С чем они великолепно справились, сообщив не только места дислокаций, но и подслушанный разговор о готовящейся вечеринке.

В указанное время, в указанном месте я, как паук, расставил свою ловчую сеть и стал ждать. Цокот её каблучков по брусчатке старого города среди тёмных оконных проёмов, послышался во втором часу ночи. Редкие тусклые фонари были моими союзниками. Она была легка и пьяна, что тоже было мне на руку. Я как тень отделился от тёмной стены и не спеша пошел ей на встречу. Так же не спеша был пропитан хлороформом ватно-марлевый квач. Мы сближались. Привет – сказал я. Её глаза расширились – ТЫ… Больше она ничего сказать не успела. Одна моя рука накрутила на кулак её волосы, другая плотно закрыла рот и нос маской с хлороформом. Несколько судорожных вздохов, хаотичные движения рук, и девушка впала в медикаментозный сон.

Спеленав скотчем руки и ноги, заклеив им же рот, я поместил тело в грузовой отсек, куда предусмотрительно бросил пару старых матрацев. Оглядевшись, на случай присутствия случайных прохожих, я отметил только три пары люминисцирующих глаз местной кошачьей братии, завел «Пежик», и не спеша покатил прочь из города.

Я не спешил. Лес встретил меня предрассветными сумерками, и запутавшимся в ветвях туманом. Я погасил фары и габариты. Потихоньку на второй передаче пробираясь к «эшафоту». Туман услужливо погасил урчание движка, заполнив собой всё пространство позади.

Коптильный цех встретил меня с кровавыми лучами восходящего солнца.

Загнав машину внутрь, я заглушил мотор, и открыл багажник. Моя пленница всё еще находилась в объятиях морфея. Что было и к лучшему.

Я перенес тело на верстак. Ножницами разрезал и снял одежду. Зафиксировал тело на распорке. Ошейник охватил тонкую шейку, не стесняя последнюю. Вдоль позвоночника, до самого копчика тянулась жесткая вертикальная стальная полоса, переходящая в точно такую же поперечную стальную полосу, к которой были фиксированы бёдра девочки. Голени, в районе щиколоток, я зафиксировал скотчем к бёдрам. Таким образом спина была разогнута, а ножки максимально разведены, как на шпагат, и согнуты в коленях. Руки девочки были сведены за спиной и фиксированы над локтями и в районе запястий. От лебёдочной стрелы, с легким стрекотанием вниз спустил цепь с фиксирующим крюком, зацепил распорку за монтажный крюк, потянул цепь вверх, переведя тело из горизонтального в вертикальное положение.

Моя гостья покачивалась в полуметре над верстаком. Поставив внутримышечную инъекцию противорвотного средства, я оставил её в таком положении до полного пробуждения. Отправившись пару часов поспать. День обещал быть долгим и насыщенным.

Проснулся я в районе полудня. За стенкой слышалось крики вперемешку с матом.

Я вошёл к своей пленнице.

- Ну, ну, зачем же так сквернословить. Солнышко моё, - это плохой тон.

-ТЫ!!! – вырвалось у неё – Ты что себе позволяешь? Тебя же в порошок сотрут…

- Интересно кто?

- И что ты собрался со мной сделать, изнасиловать, да…

- Зачем мне тебя насиловать. Тем более это, как показала практика, это еще и не безопасно для здоровья.

- И что ты собираешься со мной делать?

- Милая, ты разве не помнишь нашу скромную беседу под кабинетом врача? Я помню, ты предложила убить себя…

- Ты не посмеешь!!! – В яростных глазах Маши стояли слёзы бессилия.

- Да ну? – С легкой усмешкой парировал я. – И хватит орать, от твоих криков вся местная фауна разбежится.

Я подошёл к пленнице, за подбородок поднял ей голову, сделав небольшой разрез скальпелем в районе трахей. Тампоном промокнув выступившие капли крови, ввел в разрез трахеостомическую трубку, зафиксировав её ремешком на шее. Первые порции воздуха с лёгким свистом вошли в Машины лёгкие через трахеостому. Голосовые связки, оставшись без воздушной поддержки, прекратили свою работу. Пленница онемела. Её крик превратился лишь в длинный выдох.

Прелестное личико пленницы из наглого быстро стало испуганным. В глазах метался ужас затравленного зверька.

Я сделал несколько шагов назад.

- И так ты сегодня умрешь, как ты этого и хотела. Да, ты права, наркоманы без дозы жить не могут, и гибнут от передоза. Я буду твоим передозом.

На лбу Маши выступили капельки пота. Её дыхание стало порывистым и частым.

-Твой процесс ухода будет не быстрым, а в качестве последнего желания, я подарю тебе море оргазма.

Дальнейшую подготовку пленницы я проделал в режиме автомата. Было ощущение, что все манипуляции провожу не я, а кто-то другой, а я являюсь не более чем сторонним наблюдателем.

Во-первых Маша получила инъекцию кофеин-бензоата. Последний при подкожном введении, является не более чем, мягким стимулятором сердца и сосудов.

После этого, из кружки «Эсмарха», в попку девочки перекочевало пару литров теплого солевого раствора. По окончании клизмы, я поставил под Машей ведро и, не мешая ей опорожняться, вышел из помещения.

Спустя час я вернулся. Вынес ведро с «отходами производства», гигиеническими салфетками заботливо вытер Машину попку.

После чего, я набрал полную горсть чуть подтопленного свиного сала, и подойдя к пленнице со спины, начал не спеша проталкивать последнее в узкую Машину попку, пальцами руки расширяя её при этом. Попка девочки сопротивлялась моему внедрению изо всех сил. Первым препятствием было узкое колечко ануса, которое при моём прикосновении к нему стало ещё уже.

Я бесцеремонно вонзил в попку сразу два пальца, ответом мне послужил долгий выдох, который ещё недавно был бы громким криком. Проделывая пальцами небольшие колебательные движения, я подождал, пока сфинктер немножко расслабится, и добавил в попку третий палец. Анальное колечко всё еще сопротивлялось, но явно сдавало свои позиции. Мои просаленные пальцы активно двигались внутри Машиной попки с каждым движением всё более растягивая последнюю. Спустя еще немного времени к трём пальцам присоединился четвёртый. Машин анус был раскрыт до предела, а прямая кишка полностью промаслена.

Не скрою, был огромный соблазн, устроить полноценный анальный фистинг, однако разрыв Машиного ануса в мои планы не входил…

С сожалением оставив сладкую попку, я вернулся к делам насущным.

Набрав большую кружку-поильник растопленного теплого сала, я подошёл к девочке, приказав раскрыть рот. Естественно в ответ увидел плотно сжатые челюсти. Тогда пальцами второй руки я сильно, до боли, сдавил жевательные мышцы, заставив её открыть рот, куда влил содержимое поильника. Маша поперхнулась, сделала непроизвольное глотательное движение, затем ещё одно, - таким образом была достигнута очередная моя цель.

Лицо пленницы вновь преобразилось, маска испуганного зверька превратилось в маску покорности, от глаз по щекам пролегло две влажные дорожки. На какое–то время мне даже стало жалко её, но пасовать было уже поздно, и я взял себя в руки.

Подготовка была практически завершена, оставалось внести последний штрих. Последним штрихом, и последним моим подарком была новинка секс-шопа клипса, один конец которой вводится во влагалище, а второй укрепляется на клиторе. Таким образом, последняя стимулирует клитор и его ножки и переднюю стенку влагалища. Укрепив, сие чудо техники там, где ему положено находиться, я установил слабый режим стимуляции. Минут через десять дыхание пленницы стало глубоким, Маша сала покусывать свои губки, глаза подёрнулись поволокой скорого оргазма.

Настала пора знакомить пленницу с орудием лишения жизни. За монтажную петлю я потянул девочку прочь из цеха. Катки лебёдки ответили мне тихим гулом. Через пару минут Маша покачивалась над колом.

Немного ослабив натяжение цепи, я приблизил анальное колечко девочки к навершию, заставив кол погрузиться на несколько сантиметров вглубь её попки. Расширенная пальцами, хорошо смазанная попка без труда пропустила кол внутрь себя. Маша, поглощённая собственными ощущениями, похоже этого даже не заметила.

Аккуратно поддерживая пленницу за бёдра, я еще больше ослабил натяжение цепи. Кол медленно погрузился ещё сантиметров на десять пятнадцать вглубь кишки, заставив девочку громко выдохнуть.

Вид, открывшийся мне, завораживал. Полностью растянутое анальное колечко туго охватывало полированный деревянный цилиндр, который наполнив пленницу, приоткрыл Машину, мокрую от возбуждения, щёлочку. Картину довершала прозрачная капля желания, стекающая из её вагины по полированной древесине.

Следующее ослабление. Следующие сантиметры. Кол вошёл в попку, полностью заполнив прямую кишку, и уперся в её заднюю стенку. О последнем мне рассказали расширившиеся Машины глаза и учащённое дыхание.

Лебедка ослабила ещё несколько звеньев цепи, позволяя девочке опуститься ещё глубже. Из глаз брызнули слёзы. На полированной поверхности дерева появилась тонкая струйка крови.

Разорвав стенку кишки, кол вошёл в брюшную полость.

Лебедка не спеша выплёвывала звенья цепи. Мои руки контролировали тело жертвы, следя, чтобы оно не отклонялось, дабы не повредить внутренние органы, и тем самым не испортить задуманный сюжет. Режим стимуляции вагины и клитора я увеличил до максимума, обеспечив своеобразную анестезию процесса. Тело девочки мелко дрожало, глаза периодически закатывались, дыхание было шумным и глубоким, с сериями коротких и протяжных выдохов, пальцы рук то судорожно распрямлялись в стороны, то сжимались в кулачки.

Кол вошёл в жертву уже сантиметров на шестьдесят. По моим представлениям, навершие сейчас находилось в районе купола диафрагмы и вот- вот должно было войти в средостение.

Я очень надеялся, что мне удастся оставить диафрагму не поврежденной, что моё орудие, порвав желудок, войдёт точно в пищевод.

Лебедка не спеша выплёвывала звенья цепи. Ещё один длинный шумный выдох – крик. В попке исчезла метка семидесети сантиметров. На губах у Маши появилась кровь. Чтобы кол не разорвал горло пленницы, я потянув за волосы, заставил поднять голову вверх.

Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем окровавленное дерево показалось из раскрытого рта девочки.

Влажной салфеткой, я стер кровь с кола, и Машиных губ, удалил пару сломанных зубов. После чего, остановил лебёдку. Девочка напоминала бабочку на шпильке. Судя по тому, что она продолжала дышать и была в сознании, - мне, как ни странно, всё удалось.

Налюбовавшись деянием рук своих, я нежно погладил Машу по спине и поцеловал в щёку.

- Поверь милая, ты достойна этой пытки.

- Твоя жизнь была пуста и бессмысленна.

- Тебе был никто не нужен, даже твой ребёнок.

В ответ по Машиной щеке прокатилась ещё одна слеза, а губы попробовали воспроизвести подобие улыбки.

Звенья цепи опять пришли в движение, опустив девочку в яму. После чего я отсоединил крюк крана, смотал цепь в барабан, демонтировал последний, и обесточил лебедку. С верстака были собраны все следы моего и Машиного пребывания.

Покончив с делами, я вновь вернулся к казненной. Маша была ещё жива, сознание ещё то же было при ней.

- Ну вот и всё милая. Теперь мы попрощаемся. С тобой останутся мои друзья, которые с удовольствием полакомятся твоим нежным телом.

В глазах Маши я прочитал страх и недоумение.

Последний раз полюбовавшись девочкой, я начал засыпать её муравьями. Последние быстро расползлись по телу жертвы, изучая лакомое блюдо. Мои глаза жадно впитывали Машин страх и отчаяние. Засыпав жертву с головой, я соорудил вместо надгробия образец лесного муравейника. Мои деяния были окончены, её страдания преумножены и продлены.

Я не сомневался, - муравьи великолепно знают своё дело, и через пару недель от Маши останется отполированный костяк.

Ещё раз осмотрев место Машиной казни, я завёл «Пежик» и покатил прочь. Вечерело.