Dum spiro, amo atque credo Глава II. Новогодняя ночь aka Рассказы про первую брачную ночь

Предновогодний аврал на работе закончился раньше обычного, можно было выдохнуть свободно. Лиза навела чистоту в доме, все перемыла и перестирала по второму разу, и все равно оставшиеся до Нового года дни нечем было заполнить. Выходить никуда не хотелось.

Впервые за много лет зима пришла в конце декабря. Неожиданно рано ударили морозы, а снег так и не выпал, привычные ветра затихли, оттого город казался застывшим в безвременье, серым и промозглым. Улицы осветились гирляндами, толпы укутанных в шарфы горожан сновали в поисках подарков, а ощущения жизни, предстоящего праздника так и не появилось.

Снова звонила Элла, приглашала с собой. Новый год на берегу моря, наверно это могло бы быть здорово. Только она уже отвыкла от компаний. Первое время еще пробовала выходить, заставлять себя улыбаться, поддерживать разговоры, потом бросила эту затею. Приятели стали ей казаться слишком навязчивыми, а новые знакомые просто раздражали. Она почти физически ощущала, как они, стоило начать разговаривать, заступают за границы ее маленького мира, в котором она пыталась поддерживать хотя бы иллюзию спокойствия.

Но наедине с собой ей становилось совсем плохо. Работа не спасала, большую часть времени Лиза работала дома, а четыре стены все еще хранили в себе ее недавнюю депрессию, напоминали о ней каждым штришком на обоях, лишь добавляя тоски.

Единственной отдушиной оставалась Елкина болтовня в сети, позволявшая чувствовать, что она еще жива.

.

Все-таки Элле удалось ее уговорить. Дети собрались этот Новый год встречать с друзьями, перспектива остаться в полном одиночестве в пустой квартире пугала еще больше, чем незнакомая компания. Но даже сейчас, когда старенькая Мазда везла их к Элле на дачу, к уже знакомому домику на берегу моря, Лиза никак не могла избавиться от мысли, что совершает ошибку, не испортить бы всем праздник своим настроением. Да и ей дома было бы спокойнее.

Но для передумать было уже поздно.

.

Они познакомились случайно, причудливым образом сработала теория рукопожатий. Практикующий психолог. Именно то, в чем сейчас отчаянно нуждалась Лиза. Объяснять специфику не потребовалось, Элла сама была нижней.

Убитую напрочь самооценку Лизы пришлось долго и трудно соскребать с затоптанного пола, по крупинкам восстанавливая в ней уважение к себе.

Элла не торопилась. Понять что же с ней все-таки произошло Лиза должна была сама, нужно было лишь грамотно ее к этому пониманию подвести. Вот только как это сделать... Давно у Эллы не было настолько сложных пациентов, даже среди нижних. С ними было проще, они стремились выговориться, выплеснуть свои проблемы, оставалось только помочь им проанализировать ошибки и провести коррекцию.

Лиза же не открывалась, не хотела делиться подробностями. Даже на отвлекающие вопросы старалась отвечать сдержанно, тщательно подбирая слова, словно охраняя то, от чего нужно было избавиться. При малейшей попытке заговорить о ее прошлом опыте она полностью закрывалась, снова съеживаясь в комок. У Эллы не получалось вычислить причину, а Лиза не могла объяснить, тогда она сама этого еще не понимала.

На самом деле ей было наплевать, кто и что мог узнать о человеке, которого она не хотела вспоминать. Она неосознанно оберегала себя.

Когда-то, в одной из попыток освободиться любой ценой она озвучила его имя. Это сыграло с ней жестокую шутку, неожиданно захлестнувшее чувство вины лишь укрепило опутывавшую ее паутину.

Вины не перед ним, нет. Псисадисту не грозили ни боль, ни обида. Ни даже разочарование. Ничего больше, чем удивление или легкая досада, что жертва вдруг захотела сорваться с крючка.

Вины не перед тем, кому это было озвучено.

Только перед собой. За свое бессилие. За разрывающее внутренности чувство собственной обреченности, от которого не избавляло даже четкое осознание того, как ловко управляемый маятник раскачивает ее психику, не беспокоясь за последствия. Какая-то злая ирония... Инстинкт самосохранения запер этого зверя в клетку, в надежде, что он больше не сможет вырваться наружу.

Идея перенести их беседы из казенного кабинета на комфортную территорию оказалась удачной. Здесь сеансы действительно проходили эффективней, в тишине, вдали от суматошного города у Лизы лучше получалось расслабиться.

.

Тут было хорошо... Много лет назад, по случаю Элла купила маленький домик, старую избушку на отшибе богом забытого поселка. Даже странно, что его миновало нашествие толп горожан, скупающих любой клочок земли на побережье, до сих пор здесь не выросло ни одного особняка. Конечно рано или поздно и сюда доберутся, а пока еще можно было наслаждаться первозданным спокойствием и тишиной, что Элла себе и позволяла практически каждые выходные.

Это была ее личная территория, ее пространство для релаксации. После недели копания в чужих проблемах больше всего хотелось побыть в одиночестве, вдали от людей. Облагораживать домик не стала, обходясь минимумом, даже удобства во дворе не смущали. Для дачи сойдет. Только привела в порядок полуразвалившуюся баньку. Телевизор был выброшен, мобильный интернет заранее отключался на подъезде к поселку, как и телефоны, «воскресный» номер на случай экстренной связи был известен только сыну.

Чужие на эту территорию не впускались. Единственное исключение было сделано для Верхнего. Даже теперь, когда они уже расстались как тематические партнеры, для него двери дома у моря всегда были открыты. И он заезжал порыбачить или просто отдохнуть. Пусть их дороги разошлись, это не помешало им остаться близкими людьми, друзьями.

Вот и Лизу впускать сюда надолго Элла тоже не собиралась. Просто чувствуя, что не справляется с ситуацией, решила попробовать вытащить ее из домашних стен, заставить вдохнуть свежего воздуха, вспомнить о жизни. Это помогло. Разговорчивей Лиза не стала, но сама обстановка, тишина, природа сделали свое дело. Она понемногу начала оживать.

Как ни странно, ее присутствие Эллу ее не напрягало. Она все чаще стала приглашать Лизу с собой, уже без повода.

Однажды, засидевшись вечером на веранде, они разговорились более откровенно, чем всегда. Уже не как доктор и пациент. Их объединило одинаковое понимание личного комфорта. Их собственные миры сосуществовали рядом, соприкасались, но не заступали друг на друга. Именно то, чего им обеим не хватало в общении с другими людьми. В отличие от приятельниц, которым давно было заказано здесь появляться, у Лизы обнаружилось редкое качество, она умела не выходить за рамки своего присутствия в той мере, в какой ей это было предложено. Никуда не совала нос, старалась не касаться вещей без необходимости, не требовала к себе внимания. А еще она умела молчать, это для Эллы было особенно ценно.

Приезжая, Лиза начинала помогать ей наводить чистоту, без церемоний и подспудного расчета на какие-то ответные бонусы для себя. Заметив, что Элла равнодушна к кухне, полностью взяла на себя готовку, как само собой разумеющееся. Даже пару грядок с зеленью под окном разбила, до чего у Эллы руки никак не доходили.

«Знаешь, ты какая-то... уютная, что ли», проронила Элла однажды. И Лиза с удивлением поняла, что чувствует к ней то же самое, только ей не удалось бы так просто и точно перевести это в слова. Наверно впервые в жизни она чувствовала себя с кем-то настолько свободно. Без желания надеть маску, спрятаться, закрыться. Даже на их сеансах Элла никогда не переходила дальше, чем она готова была ее подпустить, тонко чувствуя грань, всегда останавливаясь рядом. И не пыталась ее продавить.

А сейчас с ней стало совсем легко. Спокойно. Без необходимости контролировать свои границы. Лиза приезжала редко, работа не позволяла, но когда получалось, было заметно, что Элла искренне была ей рада.

Очень близкими приятельницами они так и не стали, хотя их общение давно ушло от профессиональных бесед, но время от времени созванивались, иногда вместе выбирались в театр или на выставки.

Медленно но верно дело двигалось, Лиза наконец перестала беспрерывно себя грызть, к ней вернулась почти прежняя смешливость и улыбчивость. Только ни знакомиться ни с кем, ни выходить хотя бы на встречи в клубе она категорически не хотела. А в живом общении с тематиками она явно нуждалась.

Приближение Нового года было очень кстати...

.

Машина въехала во двор, когда Лиза уже заканчивала накрывать на стол. Тарелка выскользнула из рук и разбилась с жалобным звоном. Ну вот и началось...

Элла улыбнулась, – Это к счастью, подруга. Успокойся, это хорошие ребята, мой бывший Верх со своей девочкой, сама увидишь какие они классные, не переживай.

В комнату вошел мужчина, среднего роста, очень коротко стриженный, в джинсах и бежевом джемпере домашней вязки. А вслед за ним хорошенькая девушка с копной русых кудряшек на голове. Очень полненькая, но словно точеная, с потрясающе красивыми изгибами фигуры, которые подчеркивало красное облегающее платье.

Элла махнула рукой Лизе, все еще выметающей осколки, – Бросай, бросай, иди к нам. Знакомьтесь, это Глеб, самый близкий мой человек, – она обнялась с ним, – А это Иришка, его нижняя. А это...

– Елка, – перебила ее Лиза.

Элла чуть приподняла брови, но вида не подала, – Да, Елка, моя хорошая знакомая. Прошу любить и жаловать.

Глеб едва заметно улыбнулся, от его взгляда ей стало не по себе. Но Иришка мгновенно разрядила обстановку, кинувшись обниматься и непрерывно щебеча обо всем подряд.

.

Время пролетело на удивление приятно. Иришка захватила всеобщее внимание, фонтанировала весельем, трещала без умолку, заводя всех вокруг. Иринка, Иришка. Просто Ира ей никак не подходило. Совершенно очаровательное юное создание, которое действительно нельзя было иначе называть. Чуть-чуть капризное, чуть-чуть сумасбродное, но это чуть-чуть только добавляло ей очарования. На нее невозможно было смотреть без улыбки.

Она рассказывала смешные истории одну за другой, характерно, в лицах, заставляя всех хохотать до боли в животе. Глеб все больше молчал, слушая и улыбаясь своей спутнице, иногда пропуская шуточки в тему. Элла поддерживала роль гостеприимной хозяйки, отгоняя Лизу от кухни, – «Хватит, хватит, я сама. Ты и так сегодня полдня все готовила, отдыхай».

Несколько раз Лиза замечала, что Глеб пристально на нее смотрит. Это ее смущало, но он тут же отводил глаза, словно этот взгляд был случайным.

Они проводили старый год, традиционно дважды встретили Новый, под фейерверки и шампанское на берегу моря.

.

Праздничная ночь заканчивалась... Веселье стихло, все устали. Даже неугомонная Иришка уже клевала носом за столом. Глеб пошел укладывать ее спать. Чтобы не мешать Лиза вышла на веранду, прихватив с собой толстый плед. Закуталась поплотнее и устроилась с сигаретой в старом кресле-качалке. Поселок тоже засыпал. Морозный воздух доносил только голос моря, волны накатывали на песчаный берег, что-то тихо шепча в ночи. Хорошо...

.

– Так как же тебя на самом деле зовут? – раздалось за спиной. Лиза вздрогнула от неожиданности, она и не заметила как Глеб вышел вслед за ней на веранду.

– Лиза. Но мне больше нравится, когда меня называют Елкой.

Он поставил рядом пластиковый стул, сел, закурил, – Странное прозвище. Ну Елка так Елка, как хочешь. Ты мне лучше скажи, чего ты так боишься?

Лиза обреченно вздохнула, – Так заметно?

– Мне да. Ты за весь вечер так и не расслабилась. Боишься новых людей?

– Да нет.. Просто давно не выбиралась в компании. Отвыкла, – попыталась улыбнуться она.

– Элька что-то упоминала, что у тебя были неудачные отношения. Без подробностей, в двух словах. Все понимаю, но жизнь-то продолжается, нужно забыть и двигаться дальше. Почему не ищешь Верхнего?

– О нет, не хочу.

– Действительно не хочешь, или просто боишься?

– Наверно и то, и другое.

Элла вышла из домика, – Ну что, ребят, на боковую? Идите, я всем постелила. Иринка вон уже вовсю сопит, напрыгалась. И нам пора.

– Да-да, сейчас, – Лиза закурила еще одну сигарету, – Хорошо тут, уходить не хочется.

– И разговоры приятные, верно? – Элла улыбалась.

– Как всегда зришь в корень, – засмеялся Глеб, – У тебя хорошая подруга, мне понравилась.

Элла обняла его сзади за плечи, – Очень хорошая. Вот и занялся бы девочкой, я ведь только тебе могла бы ее доверить.

Лиза нахмурилась, было неприятно, что о ней говорят словно не замечая ее присутствия.

Элла это поняла, – Ну ладно, ребята, пойду спать. Не засиживайтесь тут, носы отморозите.

– Давай, спокойной ночи. Мы скоро, – Глеб похлопал ее по руке.

Лиза выбросила недокуренную сигарету и встала.

– Подожди, мы не договорили, – Глеб потянул ее за руку, усадив обратно в кресло, – Ну так как насчет попробовать познакомиться ближе?

Лиза растерянно молчала. Странный разговор оставлял ощущение какой-то... параллельной реальности. Она вообще не думала о Глебе как о Верхнем, мужчина и мужчина, как все. Ну да, вполне привлекательный, но он же приехал со спутницей, и это автоматически заставляло воспринимать их как пару, а не в отдельности. Иришка называла его на «ты» и по имени. Весь вечер все они общались как обычная ванильная компания, и Лиза давно забыла как его представила Элла.

– Испугалась?

– Нет. Просто не понимаю, зачем я Вам. У Вас такая чудная молоденькая девочка, видно, что она Вас любит. К чему это все?

– Ну, Иринка не единственная моя нижняя, есть и вторая, постарше, – Глеб улыбнулся, – Мы открыты друг с другом, я ничего не скрываю от моих девочек, они мне полностью доверяют.

– Тем более, зачем я Вам?

– Ты мне интересна, Лиза.

Она смутилась. – Что тут может быть интересного... Я намного старше Вас.

– Всего-то на восемь лет, это немного.

– Это очень много. Я не красавица, я вся в комплексах. У меня нестабильная психика, – Лиза горько усмехнулась, вспомнив как эту фразу бросил ей упреком в лицо человек, до знакомства с которым она жила пусть не идеальной, но спокойной жизнью. Не зная перепадов настроения и депрессий. И без общения с психиатрами. – Я скучная, уже отвыкла общаться с людьми. Да и нижняя из меня никакая.

– Кто тебе это сказал? – он рассмеялся.

– Я сама это знаю.

– Думаю, мне виднее. Ты непростая, и мне это интересно. Не буду настаивать, подумай. А я тебе позвоню, тогда и поговорим уже предметно, – Глеб встал, поставил стул на место и ушел в дом.

Лиза осталась сидеть на веранде, спать совсем расхотелось. Она снова вытащила из пачки сигарету, закурила, пытаясь переварить все, что только что услышала. К такому повороту событий она была совершенно не готова.

.

Утром Глеб ни словом не обмолвился о ночном разговоре, похоже он хотел, чтобы Лиза забыла о нем. Элла оставалась на даче еще на пару дней, а Иришке уже вечером нужно было на работу, да и Лиза торопилась домой, переживала как там дети вернулись с гулянья. Поэтому они довольно рано загрузили все в машину Глеба и потихоньку выдвинулись в город. Дороги были пусты, народ отсыпался после праздничной ночи, доехали быстро. И почти в тишине, даже Иришка, казалось, еще не до конца проснулась.

Возле дома Глеб вышел из машины, открыл Лизе дверь. Иришка выскочила со своей стороны, бросилась обниматься-целоваться, снова улыбнув своей непосредственностью. Глеб донес пакеты до подъезда, Лиза попыталась их взять, но он перехватил ее руку.

– Какие планы на выходные?

– Да так... пару дней отдохну, а потом работа. Я же сама себе режиссер, – улыбнулась она.

– Ясно. Отдыхай. Хорошего дня.

– И Вам тоже. Спасибо.

Она забрала пакеты и повернулась к двери, но Глеб вдруг развернул ее за плечи, пальцами мягко взял за подбородок и приподнял ее лицо к своему, – Я хочу, чтобы ты подумала о нашем вчерашнем разговоре, ты меня поняла? Через недельку позвоню, – улыбнулся, – Пока, веди себя хорошо.

Лиза осталась стоять возле двери. Почва уходила из под ног.