Подарок Молодой графине дарят новую служанку aka Заставила лизать молодого Часть 2

Варвара, беззвучно рыдая, прошмыгнула в свою комнату. Ей выделили небольшую каморку на первом этаже, не став отправлять к дворне, чтобы она могла все время быть под рукой у молодой хозяйки. Девушка упала лицом на жесткую лежанку и охнула от боли. Следы наказания нещадно болели. Поплакав вволю над своей горькой участью и пережитым страхом и унижением, служанка стала утешать себя тем, что все могло быть еще хуже. Для молодых хозяек – это было игрой, а вот старшие графья могли и взаправду оправить на конюшню, а там… Словом, человек способен свыкнуться с чем угодно. Намочив простынь холодной водой, Варвара обмоталась, радуясь приятной прохладе на иссеченной коже, и осторожно улеглась. Некоторое время боль еще не давала заснуть, но, вскоре, нервное потрясение и усталость дали о себе знать, и девушка уснула.

Сны в эту ночь ее одолевали странные и волнующие. Снилось, что ее, привязанную во дворе к столбу, секут длинным воловьим бичом. Причем делает это хозяйский кучер. Раздетый по пояс, он смачно крякает и, с оттягом, опускает бич на спину, визжащей от боли Варвары. Кожа рассечена до ран, кровь стекает по телу, обнаженным бедрам. Услаждаясь зрелищем, вокруг сидят в креслах старшие графья, вся дворня и молодая хозяйка, с давешней подругой. Причем последние, абсолютно нагие и прямо тут, при всех, ласкают друг друга…

Кучер заканчивает свою работу, только когда на спине и боках служанки не остается живого места. Он берет черпак с крутым соленым раствором и выплескивает содержимое на свежие раны. Варвара неистово кричит и просыпается от боли. Видимо, во сне неудачно повернулась, да и простынь была уже сухой и нагревшейся от горячего тела. Однако она сама удивилась тому, что страшный сон вызвал горячее покалывание там, внизу. Вновь намочив простынь, она расстелила ее на лежанке, и, устроившись на ней спиной, скользнула ладошкой между ног. Иногда возвращаясь мыслями к вечерним событиям, девушка ласково играла с собой. Представляя себе, терзавших ее нимф, которые целуются и оглаживают друг дружку шаловливыми пальчиками, она быстро достигла блаженства. Так и заснула, разметавшись в бесстыдной позе, на мокрой простыни.

Молодые хозяйки, возбужденные вечерними играми, долго не могли угомониться. При убавленном свете, накрыв ложе балдахином, они долго предавались любовным ласкам. Переплетения прекрасных девичьих тел могло украсить собой полотно любого живописца, дерзнувшего писать подобное. Юношеский жар и жажда ласки, делали утехи молодых дворянок особенно неистовыми. Не зная мужских рук, молодые последовательницы Сафо исследовали самые укромные и самые нежные уголки своих тел с жаждой первооткрывателей, не чувствуя усталости, временами лишь слегка отдыхая в очередной истоме. Словно знак гармонии – одна блондинка, а другая брюнетка, заснули они в объятиях друг друга.

Ни Наталья, ни Софья не терзались сновидениями в эту ночь. Утомленные ночью любви они спокойно проспали почти до середины следующего дня. Проснулись от лая собак во дворе. Это вернулись с охоты родители Наташи. Быстро одевшись, Софья выскочила из спальни подруги. Пришла одевать барышню, прячущая глаза, Варвара.

- Что в глаза не смотришь? – спросила хозяйка – Не довольна чем-то?

- Нет, моя госпожа, что вы! – с пылом поспешила ответить камеристка - Просто я бесконечно виновата, потому и стыжусь.

-Так-то лучше! – хмыкнула Наташа - Смотри у меня!

Шутливо погрозив прислужнице пальчиком и довольная собой, девушка отправилась встречать папеньку с маменькой. Родители вернулись довольные. Граф Голубев, был явно с похмелья, видать охота с лучшим другом удалась. Отобедав, родители отправились почивать. Утомились с дороги.

Подруги же немного погуляли по саду, и тепло распрощавшись, расстались. Софья уехала домой, с обещанием приехать в гости на будущей неделе.

Далее пошла рутина девичьей жизни. Учения музыке, занятия французским и английским языками. Словом, образованию дочери граф Голубев внимание уделял немалое и денег на оное не жалел. Удивила хозяйку и камеристка, оказавшись не такой простой, как виделось сразу. Застав хозяйку, в тоске, сидящей в музыкальной комнате, Варвара села, за стоявший тут рояль, и очень неплохо сыграла несколько веселых мелодий. Наталья, удивленно подняв брови, несколько раз хлопнула в ладоши, имитируя овации. Окрыленная успехом, камеристка перешла на более сложные произведения, доставив немалое удовольствие хозяйке.

Говорить служанка, тоже умела, не срываясь на простонародную речь. Хозяйка подмечала эти странности, но ей недосуг было разбираться в подобных мелочах. Своих забот хватало. Поведение служанки нареканий не вызывало. Памятуя наказание, она расторопничала и старалась, как могла.

Вечером, устав от наук и дневных забот, госпожа Голубева младшая приказала Варваре сделать ей расслабляющий массаж, со специальным маслом, которое папенька привез из заморского вояжа. Улеглась для начала на живот и, с удовольствием, отдалась заботам рук камеристки. Массировать та, как оказалось, умела хорошо. Где надо прилагала усилия, а где надо ласку. Разомлевшая Наталья даже в полудрему впала от удовольствия. В какой-то момент она, ухмыльнувшись, молча, перевернулась на спину. Ласковые пальчики заскользили по ее груди, замирая на вершинах ее полушарий, перемещались на мерно вздымающийся животик и нежно гладили его. Потом спускались на бедра, для начала снаружи, после внутрь. Затем хозяйка почувствовала слегка скользкую от масла руку на своей промежности, вторая рука вновь переместилась на грудь. Возражать Наталья не стала, тем более камеристка все делала, как ей нравилось. Неспешно играя с нежными складочками, девушка заставила хозяйку сладко постанывать от теплых волн удовольствия, подхвативших ее тело и повлекших куда-то в красочные неведомые высоты. Закрыв глаза и расслабившись, Наташа настолько увлеклась этими ощущениями, что не сразу почувствовала горячие ласковые губы Варвары на своих. В возмущении она хотела было влепить пощечину наглой девке, однако, неожиданно даже для себя, ответила на поцелуй. Целовалась служанка, на удивление, умело. После затяжного поцелуя, губы прислужницы переместились на соски графини. Ласково посасывая нежную, напрягшуюся горошинку, и водя круговыми движениями по розовому ореолу, Варвара, между тем, не забывала о промежности хозяйки. В то время, как левая ее рука ласкала свободную от губ грудь графини, правая совершала поглаживающие движения по слегка раскрытым внешним половым губам хозяйки. Используя для этого указательный и безымянный палец, средний Варвара запустила чуть глубже, в зардевшуюся влажную мякоть…

Наталья протяжно застонала от удовольствия, когда губы служанки переместились меж ее ног. Горячее дыхание лизнуло ее киску, а затем влажный горячий язычок стал наносить сверкающие незнакомые иероглифы, на разгоряченную промежность. Потом движения стали более напористыми, и она почувствовала язык внутри себя. Осторожные, возвратно поступательные движения, яркие пульсации, вспышки сотен фейерверков в мозгу…

Графиня Голубева не помнила, как заснула этой ночью. Она скорее провалилась в сон сквозь негу и блаженство. Варвара заснула тут же, в ногах у хозяйки. Так их и застигло утро.

Утром жизнь пошла своим чередом. Отзавтракав, Наталья отправилась заниматься английским. Гувернерша долго гоняла ее по очередному тексту. Давалось это молодой графине нелегко, и к концу занятия она была сильно раздражена. Вышла из класса, специально обустроенного для ее занятий, и оглянулась, в поисках камеристки. Той нигде не было видно. Наталья спустилась вниз и отправилась к каморке, где жила Варвара. Тихонько приоткрыла дверь и заглянула в щелку. Открывшаяся картина на какое-то время захватила ее взор. Служанка раскинулась на своей лежанке, расставив ноги и увлеченно мастурбировала правой рукой, левой сжимая по очереди свои груди. Дав Варваре достигнуть кульминации, хозяйка резко открыла дверь и гневно воскликнула:

- Ты что это себе позволяешь в доме уважаемых людей, девка мокрохвостая!?

Служанка скатилась с лежанки, запутавшись в подоле, и кинулась оправдываться:

- Да я не нарочно, Наталья Ивановна, простите великодушно! Я больше так не буду. Клянусь!

Хозяйка резко и хлестко ударила камеристку по лицу. От звонкой пощечины оправдания стихли.

-Госпожой меня называй, коза блудливая! И вообще, ты – вещь моя! Будешь спать, есть, пить и кончать только, когда я разрешу! Ясно тебе? – с этими словами она влепила пощечину по второй щеке служанки – Ты что о себе возомнила? Кем ты себя считаешь?

- Никем, госпожа! – прошептала девушка

-Что? Не слышу? – картинно приставив руку к уху, спросила Наташа.

-Я – никто, я – ваша вещь, госпожа! - уже отчетливей ответила служанка.

- Так лучше. Придешь ко мне в комнату через пятнадцать минут. За наказанием. – приказала графиня, и удалилась, довольная собой и успокоившаяся.

В своей комнате графиня уселась в кресло и стала ждать. Раскрасневшаяся камеристка явилась, как и было велено, и встала перед ней. На левой щеке ее четко отпечатался след хозяйской руки.

-На колени, дрянь! – рыкнула Наталья – Ты, я погляжу, совсем страх потеряла!

-Слушаюсь, госпожа! – упав на колени, ответила Варвара.

- Принеси из класса указку. Живо! – отдала приказ хозяйка.

Девушка бросилась выполнять указание, а госпожа слегка задрожав от предвкушения, зажгла свечу, стоявшую на туалетном столике.

Вернулась, запыхавшаяся Варвара. Графиня приказала ей закрыть дверь на замок и подойти к ней.

Когда камеристка подошла, хозяйка приказала ей протянуть руку. Схватив предплечье девушки, Наташа поставила ее ладонь над язычком пламени, примерно сантиметрах в трех. Варвара инстинктивно дернула руку, когда почувствовала пламя на своей коже.

- Я тебе дернусь! – прикрикнула госпожа – Уберешь руку, я тебе срамные губы прижгу!

С этими словами она перестала держать Варвару, а только наблюдала, как опустившая голову и зажмурившаяся служанка держит ладонь над свечей. Однако, увлекаться она не хотела, и не прошло и минуты, задула огонек.

- Благодарю, госпожа. – сквозь слезы сказала Варвара.

-Размечталась, дуреха. Это еще только начало – хихикнула графиня – Ладонь покажи!

Несчастная девушка вытянула к хозяйке обожженную ладонь. Кожа на ней покраснела и немного припухла. Мучительница же взяла со стола указку, и приказав: «Считай! », ударила служанку по ладони.

-Раз! - почти вскрикнула Варвара. И после короткого свиста и шлепка – Два!

После третьего удара, камеристка взвизгнула, за что следующий шлепок был еще сильнее. Четыре. Ноги едва держат бедную жертву. Пять. В глазах темнеет от боли. Шесть. Подгибаются колени. Семь. Служанка пошатнулась, но удержалась на ватных ногах. Восемь. Язык уже едва слушается, с трудом ворочаясь в пересохшем рту. Девять. В глазах Варвары потемнело и она лишилась чувств.

Наташа налила стакан воды, и брызнула на лицо, упавшей камеристке. Потом похлопала по влажным щекам, приговаривая:

- Ты что это удумала? Тебе десять ударов было намечено, а ты отлыниваешь! Вставай, неженка!

Жертва открыла непонимающие глаза на мучительницу. С трудом поднялась на колени и ответила:

- Слушаюсь, госпожа!

- Плохо слушаешься! От наказания отлыниваешь! За это отдельно поплатишься. Сходи на кухню и возьми там гречихи, да живее, а то у меня скоро следующий урок.

- Слушаюсь, госпожа! – еще плохо соображая, отреагировала несчастная и отправилась выполнять.

Графиня довольно улыбнулась и приготовила веревки, спрятанные после прошлых забав. Вернувшейся Варваре было приказано высыпать гречиху на пол в углу. Она поняла, что ее ждет, и умоляюще поглядела на хозяйку, но та была непреклонна. Последовал приказ раздеться, служанка подчинилась, не забывая называть Наташу «госпожой». Когда тело камеристки было обнажено, ее поставили на гречку коленями. После чего мучительница связала ее руки за спиной. Потом стянула веревкой щиколотки. Наконец притянула связанные руки к ногам. Теперь Варвара не могла ни встать, ни изменить позу. Взглянув на свои труды, довольная графиня отправилась на занятия музыкой, не забыв закрыть свою комнату на замок. Никогда еще музыкальная теория не давалась Натальи Ивановне Голубевой так легко!

Продолжение следует…