Нимфодром (А что у нас под юбкой 2)

Иногда, особенно в темное время суток, у Антона возникало сильное желание, и он старался сдерживаться, прикусывая край одеяла зубами и мять его до отдельных нитей. Он не хотел двигаться, чтобы не задеть свою жену, которая спала повернувшись к стене, чтобы сохранить ясность своих мыслей. Сунув руку в плавки или просто сняв их (из-за жары в комнате), Антон ласкал свое тело, проводя пальцем по выделениям и настойчиво представлял себе момент, когда его дочка подходит к нему, садится на его колени и прижимается всем своим телом. Ночная рубашка начинает скользить вверх по разведенным ногам, открывая не белые трусики, а темную волосатую щель ...

С этого момента сцена заканчивается, так как дальше требуются активные действия, что может привести к оставленным следам на постельном белье и неизбежным удивлением со стороны жены утром из-за неожиданного эякуляционного рецидива в таком зрелом возрасте.

Действительно, за пятнадцать лет совместной жизни Антону не приходилось жаловаться на интимную сторону их отношений. Жена полностью удовлетворяла его, а он сам был довольно ленив для измены. С возрастом Антон предпочитал уют и комфорт и никогда, даже в состоянии опьянения, не стремился иметь дело с другими женщинами. Его редкие интрижки вызывались скорее ленью - было проще согласиться на приставания одержимой фанатки, чем отказать ей.

Но все изменилось после их переезда в Европу и освоения европейского образа жизни. Они старательно подражали этому стилю, словно надевая новое платье. Они разрушали свои стереотипы, бросали вызов консерватизму и вызывали нервное напряжение у большинства родственников и знакомых.

Одеваемся стильно! Пляж для натуристов? Конечно! Сходить в сауну вместе? Пожалуйста, приведите кисточку. Они пришли под эти девизы, охотно поглощая новые впечатления и одновременно стараясь не проявлять изумления, активно вливаясь в местную жизнь и заполняя пробелы своего кругозора. Вокруг было полно людей, у каждого из них были свои особенности и странные желания, которые оставались непонятными для посторонних. Это разнообразие человеческих стремлений заставляло их постоянно попадать на новый уровень, экспериментируя со всевозможными стилями и направлениями. Жизнь бурлила и кипела как реакция в чашке Петри. И хотя большинство их выходок было скорее притворным, было необычно представить себе, чтобы они изменились только поверхностно, сохраняя свою первоначальную сущность.

Антон, наконец-то смог осуществить давнюю мечту о широких брюках, как у подростка. Его жена стала покупать одежду в молодежных магазинах. Они пытались вернуть ускользающую молодость, успокаивая себя мыслью, что эта одежда полностью соответствует их стилю и качеству, основываясь на их скромных финансовых возможностях. И удивительно, новые наряды не выглядели смешно или нелепо, а скорее сбросили несколько лет.

Дочь благодаря отличным оценкам пошла в класс старших детей. Быстро подхватив все модные тенденции от стильной одежды до новомодных телефонов, она незаметно выросла, не только в росте, но и наполнила свое присутствие всеми пустотами в уже обтягивающей одежде. Внутри она все еще была тринадцатилетней девочкой, но внешне выглядела наравне со своими пятнадцатилетними подругами.

Болезнь Антона начала проявляться в тот день, когда Жанна привела домой свою подругу из школы, быстро представила ее и, сразу же сказав, что они пойдут погулять, они убежали. Девочка поразила Антона своей безупречной фигурой, обаянием и непостижимой грацией. При этом он начал думать о ней по-другому, чего раньше не испытывал к девушкам младше определенного возраста, это вызывало у него эротические мысли.

Прожив некоторое время со стремлением увидеть молодую красавицу в откровенном наряде, Антон осуществил свою затею, пригласив под предлогом похода в бассейн девочек в сауну, где смог полностью насладиться своей неожиданной страстью. Влечение к юной нимфе быстро прошло, однако неожиданным последствием авантюры стал тот факт, что он впервые за последние годы увидел свою дочку только в струях воды.

Всю дорогу домой его преследовали уже хорошо развившиеся груди, смело выглядывающие из бурливых струй, изящная округлость бедра, округление ягодиц, между которыми, когда Жанна наклонялась, на мгновение пробегали пушистые лепестки темного цветка. Все это возбуждало Антона, и несмотря на приятные мысли, видение дочери представлялось ему неправильным, очень непристойным и абсолютно невозможным.

Голую он видел свою дочку пять лет назад в скромном номере московской гостиницы, куда они приехали на Рождество, и где Жанна в своем юном возрасте беззаботно переодевалась перед сном. Тогда ее ребяческое тело без грудей и без волосков не вызывало у Антона ничего, кроме чувства нежности. С тех пор он видел только отдельные мелькания белизны ее тела, которые удалось заметить уголком глаза, когда он случайно заходил в ее комнату во время переодевания или заглядывал в ванную, которую она упорно забывала запирать.

Прошедший год превратил Жанну в девушку и разбудил в ней женскую сущность. Во время игр она становилась легкой и подвижной, вытягивая ноги к потолку, раздвигая их в стороны, иногда мельком показывая свои трусики. Однако она быстро осознавала свое положение и прикрывала короткую юбку, чтобы скрыть свою интимную область. И все же, время от времени она забывалась и снова оголялась под влиянием момента.

Антон старался не касаться ее груди и интимных мест во время таких игр, опасаясь преждевременного развития ее женственности. Он ограничивался ласковыми поглаживаниями и похлопываниями по попке. Тем не менее его жена, которая иногда наблюдала за ними, относилась к этому с негативом и часто просила Антона прекратить такие забавы. Но для дочери эти игры приносили удовольствие, и Антон не хотел отказывать ей. Поэтому он начал скрытно баловаться с Жанной только вдвоем, и она инстинктивно поняла, что это стало их первым секретом.

Теперь уже третий месяц Антона преследовали сладостные фантазии, связанные с дочерью. Не желая поддаваться этой новой мании, но не в силах устоять, Антон прибегал к небольшим хитростям, оправдываясь эстетическими соображениями. Он рассуждал про себя о том, что любование юным телом не является извращением, и даже критиковал Жанну за пушок подмышками. Это позволяло ему регулярно видеть обнаженную грудь дочери в зеркале, когда она пользовалась ее бритвенным станком.

После того, как Жанна приобрела обтягивающие брюки из легкой ткани, Антон заметил, что выступающая полоска на ее заднице не выглядит очень эстетично. Это заставило его убедить дочь приобрести очень тонкие и узкие трусики, которые практически не видны под брюками, но при этом позволяют раскрыться во время их развлечений.

Все эти мелочи делали его жизнь ярче, и Антон начал внимательно наблюдать за своей дочерью. Он пришел к выводу, что его усилия и окружение стали причиной пробуждения скрытой сексуальности у Жанны. Сначала он заметил, как она скользнула рукой под одеяло и нежно прикаснулась к своему лобку. С течением времени Жанна стала все открыто трогать себя во время наших глубоких разговоров перед сном. Расположившись рядом со мной на диване и блуждая взглядом по комнате, она рассеянно проводила рукой под юбку и гладила, ласкала пальцами выпирающий бугорок сквозь трусики. Антон не мог понять, что было в этих движениях ее нежной кисточки: детская уверенность в том, что никто не заметит этих легких касаний или скрытый вызов, попытка проверить его реакцию.

Мучаясь неопределенностью и не зная, является ли это провокацией со стороны дочери или же он сам видит то, чего хочет увидеть, Антон открыл для себя Интернет и безуспешно пытался найти ответы на свои тревожные мысли. В течение нескольких дней он перебирал различные запросы до тех пор, пока случайно не наткнулся на простенькую страницу с переводами текстов, которая заинтересовала его внимание.

После загрузки нескольких файлов на свой компьютер, Антон открыл первый из них и с удивлением обнаружил, что нашел единомышленника. Автор описывал похожую ситуацию с любовью, не вдаваясь в пошлые детали. Чувства главного героя созвучны чувствам Антона, проникая в его мысли и придавая им определенную структуру.

Сюжет был отличен от классической версии тем, что заканчивался на позитивной ноте, хотя финала как такового не было - только предполагалось возможное продолжение в будущем. Все персонажи были счастливы, и эта развязка настолько зацепила Антона, что он начал рассматривать свое нынешнее состояние как промедление и препятствие к собственному счастью.

Следующий файл имел название "Руководство по обольщению молодых девушек" и представлял собой инструкцию теоретического характера о соблазнении подростковых девочек, которая не соответствовала финансовым и жизненным возможностям Антона. Остальные тексты оказались либо абсурдом, либо откровенной порнографией, собранной автором из источников, неизвестных Антону.

***

Впечатленный прочитанным, Антон решил не откладывать развитие событий и начал активно влиять на свою дочь словами и действиями.

Сначала он позволил ей свободно путешествовать по просторам Интернета, с условием мгновенного закрытия страниц с эротическим содержанием и неприличными анекдотами. Это только разжигало интерес девочки к запретным сайтам. Учитывая, что даже на самых безобидных развлекательных порталах большую часть контента составляют эротика и анекдоты на эту тему, Антон был полностью уверен в том, что времяпровождение Жанны будет безопасным.

Активно контролируя обстановку, он начал ненавязчиво поощрять Жанну делиться с ним находками, которые она нашла в сети. С улыбкой и спокойствием он слушал ее анекдоты, которые были приличными на первый взгляд, но имели скрытый смысл, который дочке пока не удалось раскрыть. При этом он подсознательно внушал ей привычку делиться своими находками и впечатлениями от них без матери.

Во время доверительных разговоров перед сном Антон поднимал темы о пользе обучения и занятий спортом, а также о том, как вредны алкоголь, наркотики и секс для развития молодой девушки. Он рассказывал короткие истории о половой жизни старшеклассниц, к которым Жанна уже однозначно относила себя. В эти моменты Жанна теряла контроль над своим телом: ее глаза становились мутными, руки начинали двигаться между ног и ласкали возбужденные губы, а бедра сжимались и прижимались к груди, делая ее соски твердыми.

Ей очень нравилось общаться с Антоном во время этих разговоров. Он относился к ней как к равной, не навязывал свое мнение, а просто размышлял на разные темы и давал возможность Жанне делать свои выводы. Со временем открытость Антона, его готовность обсуждать любые вопросы и спокойная реакция на ее действия сместили барьер стеснительности и заставили Жанну думать, что все то, что она раньше делала только в постели или одна в душе, можно было делать наедине с отцом.

К этому также способствовали их ласки, которые начинались шутками и попытками хлопнуть друг друга по заднице, а заканчивались объятиями на диване или в кресле - везде, где они окончательно переплетали свои тела. Жанна мурлыкала словно котенок и с удовольствием принимала его ласки, предоставляя ему доступ к своей щечке, лбу и носику для поцелуев. Он не жалея поцелуев покрывал все доступные части ее тела, произнося нежные слова и щекоча ее подбородок.

Материнский запрет, который был внушен ей, запрещая поцелуи на губы, заставлял ее отклоняться и целовать Антона в щеку или нос, когда их губы сталкивались друг с другом. Это продолжалось до тех пор, пока Антон не ухватил ее лицо в свои ладони и, улавливая ее ускользающие губы, притянул ее к своим губам, чтобы по-настоящему целоваться. Отодвинувшись от нее, он внимательно посмотрел на ее лицо, боясь увидеть выражение отвращения, но увидел только блеск широко раскрытых глаз, которые смотрели на него с радостным недоумением. На следующий день Жанна сама неуклюже попробовала поцеловать его в губы, крепко сжав рот и шутя о своей смелости.

И однажды Антон сделал следующий шаг вечером, когда они всей семьей ходили в баню. В бане Жанна под воздействием матери и окружающих почти перестала стесняться своей наготы, разделяя в своем разуме водораздел, где мораль и пуританство не действовали. Дома же она постоянно перебрасывалась с одной стороны этого водораздела на другую. Иногда она относила Антона к той стороне, где не было запретов, и ходила по квартире в одних трусиках и топике. Но иногда что-то ее беспокоило, и тогда она постоянно исправляла подол халата, осторожно следя, чтобы не случайно обнажить свои скрытые места.

В этот вечер Антон явно был на правильной стороне, чего Жанна доказывала, предъявляя ему свою грудку и ажурный узор на тонкой материи трусиков, радостно играя на кровати и шевеля ногами, уклоняясь от щекочущих пальцев Антона. Он с удовольствием поцеловал ее в желанные губки и резким движением руки удержал ноги Жанны в раздвинутом положении, внимательно рассматривая ее интимную зону. Жанна мгновенно замолкла и попыталась освободиться, но Антон ошеломил ее, не дав ей свернуться в клубок.

— Сегодня я увидел, как ты выглядишь в сауне, и понял, что ты уже взрослая.

Жанна ожидала продолжения, стоя на месте без движения.

— Посмотри сама, — сказал Антон, проходя рукой по краю материи в районе лобка.

— У тебя уже заросли видны из-под трусиков. И в купальнике они тоже просматриваются, а это неэстетично. Тебе пора подумать о бритье, дорогая. И если хочешь выглядеть хорошо даже в сауне, то следует обратить внимание на прическу.

Антон улыбнулся и убрал руку, позволяя Жанне прижать ноги и закрыть объект его интереса.

— Молодые девушки обычно полностью бреют интимную зону или оставляют узкую полоску сверху. Я советую тебе выбрать последний вариант — ее не будет видно под плавками, но в то же время никто не примешает тебя с маленькой девочкой без "кустика". Ты помнишь, мы видели сегодня девочку примерно твоего возраста? У нее была такая же полоска. Кстати, знаешь, что есть специальные парикмахерские для этого? Конечно, они стоят недешево.

Антон улыбнулся еще раз и резко переключил разговор, выйдя на балкон с сигаретой. Когда он вернулся, Жанна лежала в той же позе, но уже прикрытая покрывалом, которое слегка колыхалось в такт ее покачиваниям рукой. Подойдя к дочери, он приблизил губы для прощального поцелуя. Жанна отозвалась на его прикосновение и после поцелуя с сомнением в голосе задала вопрос...

— Но я не уверена, что смогу самостоятельно это сделать?

— Я уверен, что ты справишься без проблем, — Антон мягкими касаниями через покрывало обозначил будущие движения.

— Кстати, это еще и гигиенично, особенно во время менструации. И мужчинам это больше нравится. Если боишься, то можешь попросить маму или меня помочь, конечно, если не стесняешься. Я же брил малышку мамы и думаю, что у тебя конструкция не сложнее.

Антон снова улыбнулся, демонстрируя свою шутку. Причем отсылка к жене была абсолютно несерьезна. И Антон и Жанна прекрасно знали, что из-за загрузки в институте она рано уходит утром и возвращается довольно поздно, полностью измотанная. Поэтому все просьбы дочери будут рассмотрены только после следующего воскресенья. А в пятницу Жанна собиралась с подругами в Аквацентре, где ей хотелось выглядеть на все сто.

Следующие два дня были заняты текущими делами и Антон не обращался к разговору о помощи своей дочери. Но на третий день Жанна вызвала его из ванной. Когда он вошел, обнаженная дочь стояла, слегка прикрытая занавеской, и сжимала в руке бритвенный станок. На ее лице было пунцовое пятно на щеке, и хотя взгляд был решительным, голос дрожал от напряжения, овладевшего девочкой, которая уже не была уверена, шутка это или серьезное предложение помощи.

— Папа, ты как-то обещал мне помочь?

— Джентльмены не отказываются от своих слов,— с улыбкой сказал Антон, принимая протянутый станок и поднося его ко рту.

— Но только тссс! Пусть это будет нашей маленькой тайной. Нам незачем тревожить маму еще раз. Ты знаешь, как ей не нравятся наши игры. И если она узнает, что я использовала бритву в интимных местах ее дочери, она может наказать меня этой же бритвой. Так что если будешь двигаться и я случайно порежу тебя, ответственность будет на тебе.

Жанна, ранее напряженная и сдерживающаяся, расслабилась и засмеялась.

— Если сделаешь это, я непременно скажу маме, или даже лучше — буду угрожать тебе разоблачением.

— Фу, как жалко! Ты что, великий шантажист? Тогда я просто не буду тебя брить!

— А если не будешь, то я сама поранюсь и все равно обвиню тебя.

Так, перекидываясь шутками и подшучивая друг над другом, Антон провел Жанну в ванную комнату. Он настроил воду и, набрав пены для бритья на свою ладонь, подошел к дочери ближе.

— Немного разведи ноги, — попросил Антон без возражений. Он прикоснулся к интимной зоне Жанны и аккуратно нанес содержимое своей ладони на ее густые волосы. Жанна стояла за поручнем и слегка покачивалась на расставленных ногах. Ее глаза, только что исполненные смеха, потеряли фокусировку. Рот приоткрылся, и из него раздалось слабое и хриплое дыхание, сопровождающее движения мужской руки, впервые проникающей в запретную зону.

Антон уже закончил мыть набухший от трения клитор своей дочери, но не мог остановиться. Он продолжал двигать рукой по скользким мыльным склонам, заставляя Жанну то приседать, то подаваться ему навстречу. Палец Антона, живущий своей жизнью, в одном из этих движений скользнул между волосками и раздвинул верхние губки. Он оказался между узких стенок и сразу нашел бусинку клитора.

Жанна вскрикнула, ее ноги сжались, и она резко освободилась от ладони Антона. Удерживаясь за поручень, она отступила от него и смотрела на него требовательно и обескураженно.

— Не волнуйся, малышка, — улыбнулся Антон, чувствуя, что его дочь начинает паниковать. — Это не больно. Просто это нормальное явление, безопасное и даже немного приятное. Взрослая жизнь полна хороших моментов, и это один из них. Ты сама знаешь о некоторых из них, верно? Подойди ко мне.

Антон успокаивающе говорил Жанне, используя разные слова для описания процесса и подчеркивая его безопасность и приятность. Он старался выглядеть спокойным и готовым помочь дочери в этом сложном переходном периоде. Постепенно его слова достигали сознания девочки, и ее тело расслаблялось, а взгляд становился более мягким. Она коротко вздохнула и подошла к Антону. Он продолжал утешать ее словами и взял бритву для аккуратного удаления первых волосков.

Когда с процедурой было закончено, Антон смыл мыльную пену и тщательно осторожными движениями проверил, чтобы не задеть чувствительные участки. Затем он привлек внимание Жанны к верхней части лобка. Дочка уже успокоилась и с интересом следила за пальцем отца, который обозначал возможные формы стрижки. Обсудив несколько вариантов, они решили оставить вертикальную полоску с четкими границами. Антон подравнял боковые волосы и ножницами, используя расческу, аккуратно обрезал лишний объем до длины около одного сантиметра.

Завершив стрижку, он посоветовал Жанне хорошо промыть место с шампунем и вышел из ванны, поворачиваясь на прощание и замечая удивленный взгляд девочки, которая уже ждала продолжения.

После этого эпизода, хотя Антон ни словом, ни взглядом не давал Жанне повода думать, что что-то между ними изменилось, она сама произведя ревизию в своей голове решила, что теперь они повязаны общей тайной, каковая дает ей право вести себя с отцом более раскованно. Она все охотней принимала его ласки, отвечая на поцелуи со всей доступной ей страстью и прижимаясь к нему всем телом. Решив, что все покровы сорваны, Жанна все чаще в отсутствие матери стала выскакивать из своей комнаты в одних трусиках, не смущаясь Антона и, очевидно, окончательно занеся его на сторону свободную от моральных запретов.

Антон, не пытаясь воспользоваться появившимся преимуществом, продолжал приучать Жанну к полной свободе в отношениях. Расспрашивая ее о походе в Аквацентр, он поинтересовался оценкой ее подруг произошедшей с ней перемены.

— Да они все уже давно подбриваются. Так что никто и не заметил, — махнув рукой, как о чем-то абсолютно несущественном, ответила дочка, болтая ногами в воздухе. Но, как только разговор зашел на эту тему, ее рука машинально опустилась на ткань трусиков, почесывая выступающие валики лепестков.

— Ну-ка, ну-ка, дай посмотрю, — Антон потянулся меж дочкиных бедер. Она без задержки качнула ими в стороны, пропуская его руку, но продолжая прикрывать лобок своей кистью.

— Ты постоянно там чешешь. Тебя что-то беспокоит? Или ты это делаешь просто так?

— Да, чешется, — не задумываясь, ухватилась за подсказку Жанна.

— Тогда убери руку, я посмотрю в чем там дело.

Антон скользнул пальцами по плавкам и, секунду помедлив, захватив край материала, оттянул их вверх открывая доступ к лепесткам нежно-розовым снаружи и темным с внутренней стороны. Он сильно прижимая руку провел по бутону нащупывая колкие молодые волоски, пробивающиеся из бархатной кожи. Натянутая его пальцами кожица развалила складку лепестков, разомкнув их и открыв жадному взору небольшую бусинку дрожащего клитора, а немного пониже, створ ведущий в глубину этого цветка, влажно блестящий от проступившей смазки.

— Не беспокойся, — сказал Антон, его голос дрожал от волнения, — просто ты немного натерла свою маленькую киску. Просто используй крем и снимай их на ночь. В конце концов, и мама, и я спим без трусиков. Телу нужно отдыхать ночью. Все пройдет через пару дней.

Дочка внимательно слушала, не скрываясь или меняя позу. Антон осторожно вернул полоску на место, чтобы не спешить. Но он не смог удержаться и провел рукой по раскрытому цветку, вызвав волну возбуждения от головы до пят Жанны.

Вечером Антон зашел пожелать дочери спокойной ночи. Он привычно поцеловал Жанну и начал ее гладить по спине, приближаясь к ее нежным бедрам. Каждое прикосновение вызывало у нее реакцию – она начинала двигаться и извиваться. И на этот раз ее тело поддалось его рукам: одежда отлетела в сторону, и перед Антоном предстал раскрытый цветок, не прикрытый ничем, с откровенно раскрытыми лепестками.

***

Постепенно и Антон, и Жанна привыкли к новому стилю отношений. Когда мать была рядом, дочка оставалась скромницей, но когда они оставались наедине с отцом, она постоянно провоцировала его: натягивала его руки на свою упругую грудь, словно предлагая ему оценить ее; задирала ноги и поглаживала выпуклости трусиков, бросая хитрые взгляды на Антона. Теперь она самостоятельно занималась удалением волос в области паха. Это радовало Антона, так как он всегда испытывал сильное соблазнение при касании складок дочери и боялся потерять контроль и сделать что-то глупое.

Безусловно, Антон мог, продвинувшись немного дальше, легко заставить дочку полностью отказаться от одежды и наслаждаться ее красотой без преград в те моменты, когда они были наедине. Однако этот путь не привлекал его доступностью. Антон умел ценить радость преодоления препятствий и считал, что легкий покров между ними только подчеркивает эротичность их отношений. Ему было достаточно возможности время от времени получать доступ к интимным частям тела дочки и он не требовал большего.

При этом сам Антон, не особенно довольный своей волосатостью и наметившимся животиком, всегда оставался одетым во время игр, за исключением совместных походов в сауну. Сравнивая свою внешность с Жанныной, Антон всегда представлял ее как маленького ангелочка, а себя - как старого черта со спутанными волосами, стремящегося запихнуть хвост между бедрами изящной фигурки.

Осмелевшая Жанна привыкла садиться ему на колени, когда он работал в своей комнате, и весело двигая задом и спиной по его телу, рассматривала картинки на мониторе. Иногда, играя, Антон начинал ее прижимать, шепча нежные слова в ухо. Она сжималась, выгибалась вперед, грудью толкалась в его руку, сладко наслаждаясь. Со временем он стал более смелым и уже не боялся ее реакции. Он опускал ладонь на ее грудь и начинал мять и прижимать, проникая пальцами через тонкую ткань до соска. Другой рукой он обхватывал Жанну за талию и начинал исследовать ее изгибы, медленно двигая пальцами по внутренней части бедра вверх к месту, где гладкая кожа под тканью набухала жаркими складками. Отодвигая материал в сторону, он дотрагивался до соединения этих складок, проникая в маслянистую глубину, проходя мимо клитора и нежно его трогая, и доходя до узкого отверстия, которое тесно обхватывало его палец и было смочено обильными соками. В эти моменты Жанна замирала, задерживая дыхание, и слегка двигала бедрами навстречу его руке.

После таких вечеринок, Антон вынужден был стирать свою одежду с невиданным количеством выделений и запахом, исходящим из бутона Жанны. Однако он не мог отказать ей или себе в этом удовольствии.

Когда Жанна возвращалась из школы, она прыгала на кровать к Антону, если тот еще не встал, требуя ласки и беспокоя его, путешествующего по дивану. Учитывая ночной образ жизни Антона, когда он часто засыпал только под утро, такие сцены становились обычными. Однако почти всегда он успевал натянуть трусы, услышав звук открываемой двери. Или его дочь, которая заметила его пунктик и видя, что он заворачивается в одеяло, давала ему возможность одеться и уходила обратно в свою комнату. Но казалось, что она была равнодушна к этой особенности и была полностью удовлетворена текущей ситуацией.

Так продолжалось до октября, когда произошло два события почти одновременно... Жена Антона уехала в командировку на две недели, а у Жанны начались осенние каникулы. Погода оставалась теплой. Даже ночью температура не опускалась ниже пятнадцати градусов, и Антон ходил по дому в шортах, держа бутылку пива и чесая свою волосатую грудь. Шеф снова задал ему сложную задачу, над которой он бился уже третий день, то размышляя в кресле, то быстро набирая текст на клавиатуре компьютера. Жанна блуждала по дому без дела, так как большинство ее подруг уехали отдыхать.

Под наступлением вечера, когда у Антона дела наконец-то пошли вперед, он почувствовал прилив бодрости. Проходящая мимо дочка случайно получила от него по заду, и, устроившись на диване, Антон начал переключать каналы с помощью пульта телевизора. Жанна поднялась на колени и шепотом спросила:

— Папа, а можно я сегодня буду спать с тобой?

Антон ощутил легкий удар электричества. Не решаясь предположить, что может скрываться за этим неоднозначным вопросом в свете их отношений, он автоматически кивнул, чувствуя теплую волну нежности распространяться по его груди.

После того как они совместными усилиями приготовили постель, Жанна отправилась в ванную комнату и вернулась уже одетой в ночную рубашку. Антон быстро привел себя в порядок и забрался под одеяло только в трусах. Он ощущал близость своей дочери всем своим телом, впитывая ее чистый и слегка пряный запах. Жанна, после некоторой суеты и устроившись поудобнее в чужой кровати, прижалась к Антону, закинув на него ногу и опустившись всем телом, не обращая внимания на рубашку, которая сползла почти до пояса.

Она лежала спокойно, едва двигаясь и слегка задыхаясь, сверху налаживаясь на колено Антона и плотно обхватывая его ногами. Тем временем он оставался неподвижным, испуганный двигаться, чтобы не потревожить ее неуклюжим движением. Но несмотря на все его старания, Антон не мог сдержать рефлексы своего организма, и его член начал постепенно возбуждаться под воздействием кровотока, увеличиваясь в размерах и прижимаясь к обнаженному животу Жанны. Антон попытался сменить положение, но в этот момент девочка явно подумала, что он хочет начать игру, и схватила его за основание члена, пытаясь отвернуть его в сторону.

В первую секунду, Жанна не поняла, что она сжимает в руке, настолько это было не похоже на ту болтающуюся письку, которую она видела у Антона в сауне, а фотографии мужчин с эрегированными членами, веденные ей в Интернете, до сих пор оставались для нее не более чем некой размытой абстракцией. Но уже во второй миг, моментально сложив в уме дважды два и получив результат, она задохнулась от изумления.

— Извини, я подумала, что это твоя рука.

Это признание, сопровождаемое отразившейся на ее лице гаммой чувств сменившихся крайним смущением, внезапно рассмешило Антона, и он абсолютно идиотски заржал, даже не пытаясь вытащить из руки дочери свой инструмент.

— Это не рука, — всхлипывая от смеха произнес Антон, и продолжил уже более спокойным тоном, лишь иногда срывающимся в смешки, — Не бойся, девочка. Я понимаю, что ты не ожидала встретить ничего подобного, но получилось так, что теперь ты меня приласкала, пусть и нечаянно. Спасибо тебе.

Услышав благодарность Антона, Жанна, растерянно замеревшая и слегка испуганная его внезапной реакцией, захлопала глазами и несмело улыбнулась, заражаясь весельем Антона и постепенно сбрасывая охватившее ее напряжение. Уже через минуту они хохотали на пару, проскочив очередной рубеж в своих отношениях.

Отсмеявшись, Антон теснее прижал к себе дочку и начал ласкать ее поглаживая по спине, опуская руку, цепляющуюся за скомканную рубашку, вниз к скругленью упругого задика и там давая себе волю. Жанна окончательно успокоившись, стала ввинчиваться ему в плечо пробиваясь наверх и помогая дотянуться до своей обнаженной половины. Потом, когда рука Антона окончательна завязла в паутине рубашки, она, не желая естественной остановки нежных прикосновений, решительным движением отбросила покрывало, сдернула уже ничего не скрывающую, а лишь мешающую рубашку и легла обратно, вытянувшись в струнку, раскинув ноги и уложив руки вдоль туловища.

Антон сел на нее сверху и начал проводить Жанне расслабляющий успокоительный массаж. Он прошелся руками по середине спины, размял плечи, а чередуя легкие гладкие движения с поцелуями, опустился к ягодицам, обработал их, затем отошел немного и продолжил двигаться уже снизу. Подобравшись к верхней части бедер, его руки начали постепенно перемещаться на внутреннюю сторону, осторожно гладя подступы к ясно видимым складкам жирков. Жанна подскакивала каждый раз, когда Антон быстро приближался к интимной зоне. А он все больше сосредотачивался и активнее гладил ее промежность, натягивая пальцами кожу и мельком пролетая мимо темного анального отверстия и раздвинутых половых губ.

Затем Антон одним движением перевернул Жанну на спину и возобновил свой массаж, целуя ее лицо, на что она отвечала страстными поцелуями, а руками массировал ее грудь, лаская твердые соски, спускался по плоскому животу к бритой полоске волос и заставлял ее тело дрожать от наслаждения. Постепенно он опускался ниже, прижимаясь губами к розовым соскам и прикасаясь к натянутой ткани трусиков Жанны в области лобка. Она закинула голову назад, закрыла глаза и отвечала на каждое такое прикосновение движением бедер, стараясь оттянуть момент расставания и приблизить встречу с будущим.

Когда дыхание Антона стало ощущаться на ее животе, а его поцелуи приблизились к темной полоске, которая завершала ее интимные губы, Жанна, словно улавливая его намерение или выражая свою полную готовность к любому исходу, еще шире раздвинула ноги, слегка согнув колени и предоставив доступ к своему самому скрытому сокровищу.

Проделав небольшую паузу, осторожно приблизился языком к лепесткам, аккуратно исследуя каждый из них, чтобы полностью раскрыть их и добраться до видневшейся бусины. Он быстро впитал ее в себя одним движением. Жанна издала стон и приняла позу, чтобы встретить его язык, который мгновенно проник в ее входное отверстие. Антон полностью погрузился в работу над дочерью, не переставая ни на секунду. Токсичные соки из ее влагалища покрыли его лицо. Его язык продолжал скользить между лепестками, сталкиваясь с клитором и проникая в раздвинувшееся отверстие. Жанна, потерявшаяся от его стараний, издавала звуки удовольствия и с трудом управляла своим судорожно дергающимся телом. С каждой секундой их объединение грозило разрушиться на части, но Антон не мог остановиться.

Внезапно его рот наполнился прекрасным ароматом, бедра Жанны застыли в воздухе, сжимая его шею, а сама она с отчаянным стоном поднялась вверх и потом расслабилась, словно из нее вытащили стержень, и упала на кровать. В то же самое время Антон испытал мощный оргазм и заполнил свои трусы спермой.

Подняв на руках засыпающую дочку и помыв ее, Антон отнес Жанну в ее комнату и положил на кровать. Затем он сам перестелил постель и провел долгий душ, чтобы успокоиться. Когда он вернулся в спальню с выстиранными трусами, он увидел Жанну, которая перебралась в родительскую комнату и наблюдала за ним, раскинувшись на кровати. Больше не было нужды скрывать свои намерения. Повесив трусы на сушилке, Антон залез на кровать и занял место рядом с ней.

— Ты не можешь уснуть, малыш? — Антон спросил, отвернувшись к прикроватной тумбочке и зажигая сигарету. Выдыхая дым, он терпеливо ждал реакции своей дочери.

— Скажи, папа, это был интим? — Жанна с трудом выговорила последнее слово.

— Нет, дорогая, не интим. Мы просто немного поиграли вместе. Хотя, если тебе интересно знать определение, то это был петтинг. Когда людям по разным причинам нельзя заниматься сексом, они могут доставлять друг другу удовольствие иными способами.

— Нам нельзя заниматься с тобой сексом потому что ты мой отец?

— И из-за этого тоже. И еще потому что ты еще очень молода.

— Что важнее?

— И то и другое. — Антон ответил с улыбкой.

Жанна задумалась на мгновение, но быстро возразила, проявив значительные познания по данной теме.

— Но ведь близким родственникам можно иметь детей только вредно, иначе это может привести к серьезным проблемам.