Sexta Глава 2. Проблеск.

Год за годом без тепла в груди терзали Сонину душу. Пять лет без секса просто мучали ее тело, выворачивая наизнанку психику. Мозг буксовал, предлагая телу родить еще пару-тройку, пока все живы. Но парадокс - для этого тоже нужно было заняться сексом.– Хочу трахаться. Хочу наглым образом ебаться. Быть отодранной во все щели жестко и беспощадно, – прошептала Соня тележке магазина в откровении. Пожалуй, слишком эмоционально. От нее тут же шарахнулась старушка с выкриком:– Прошмандовка! Но девушка в красном сарафане этого даже не заметила. У нее в магазине была другая цель – добыть «обезболивающее для души» и мнение старых шоболд ее не волновало. Чего греха таить? Только винишко делало жизнь Сони сносной, позволяя забыть о своих скромных мечтах. Говорить открыто и прямо она могла тоже. Даже кричать на людях. Но это там, в глубине своего Я. На дне, где давно утонули самые сокровенные мечты и фантазии. А здесь, на поверхности жизни, девушка позволяла себе только немного флиртовать. Потому, как и любой разумной супруге с жизнью, где все устаканилось, ей страшно делать новые шаги. А вот с винишком не страшно. Может и вправду шоболда? Да не-е, бред какой-то. Просто у бабки уже все позади, а у нее… впереди? Соня едва слезу не пустила от острого осознания, что жизнь никогда не изменится. И каждый чертов день будет как предыдущий. Даже выходные. И отпуск.- Так, сегодня надо взять две бутылки, - прошептала Соня, понимая, что тонет в жизненных определениях. Ведь утонув поглубже, она снова придет к выводу, что ничего не хочется менять. Все есть: муж работал, сын рос, родители помогали, а брат присылал открытки из Испании на Новый Год. Правда, иногда он рассказывал во всех подробностях как участвовал в очередной оргии на тридцать человек у бассейна на вилле друга. Или как на морском побережье познакомился с местными нудистами и те беззаботно трясли перед ним мудями. Чертов холостяк прожигал жизнь так, как хотел! Так, как она не могла себе позволить. И этой перчинки ей как раз и не хватало – острых ощущений. Или хотя бы слов, что ее любя, что она важна. И не на чертовой открытке от сына. Соня тоже в тайне хотела ходить голенькой по пляжу и улыбаться людям, но вместо этого катила тележку и пугала старушек, которые в любое иное время охотно бросили бы ее за подобные разговоры на костер. Но что могут знать о бешенстве матки эти старые перечницы? Пусть живут воспоминаниями и другим не мешают… вот только ей об этом буйном возрасте нечего будет вспомнить. Соня помотала головой, расправляя кудри.– И что с того, что брат шалит? Все равно страшно что-то менять. Вдруг будет еще хуже? – тихо заявила она селедке в рыбном отделе, поправив завитушки. – Брак – это бремя ответственности. А испанцы… испанцы подождут. Соня еще долго ненароком улыбалась при непристойных мыслях о знойных испанцах. Море, прогулки под луной, морепродукты. Наверняка, измени она мужу, это было бы именно там. Где-то между лодкой, вытащенной на берег и костром под яркими звездами. Романтика. В пламя старательный Себастьян обязательно подкидывал бы палок после того, как кинул пару-тройку палок ей. И черта с два он отдохнул бы у нее больше, чем необходимо времени, чтобы сбегать за текилой, самбукой, и парой мохито. Не важно, что пить в момент страсти. Главное – накидаться до соплей. Ведь только так можно переступить через страх измены. Потерять все ради секса… Хм-м, а оно того стоит? Девушка вдруг поняла, что пялится в отражение на витрине. Взгляд хищный, голодный, маленький нос хорошо очерчен, почти заострен. Еще бы! Лишнего веса почти и нет. А что большим ростом природа не наделила, так что есть, то есть. Хороша рыбка, да не ваша. Привлекательная, стройная, в приличной спортивной форме. Да что толку? Нет покорителя, с которым по-настоящему хотелось бы изменить недомужу.– Себастьян, фу-у. Придумала тоже. Может, институт брака и отношений придуман для неудачников? – спросила Соня у кочана капусты, проезжая мимо овощного отдела. Зацепила коробку клубники среди фруктов. – С другой стороны, за верность тоже печенег не дают. – Сказала она уже пачке крекеров, но брать не стала – все равно сожрет и не заметит – и прокатила тележку дальше к вино-водочному. Каждый день Сони выглядел так: пробежка на восходе, слова ни о чем конкретном за завтраком. А потом – работа до вечера с перерывом на обед, когда полчаса можно было и себе посвятить. После обеда снова в офис улыбаться боссу. И ладно бы с продолжением. Так нет, Карл Иванович был для этого слишком занят с Зиной. Хотя ей казался довольно старым, пока та не устроилась на работу. И даже об этом несостоявшемся харасменте Соня сожалела, запивая горе мутной розовой водой в бокале вечерами.– Эх, ему бы скинуть лет тридцать, глядишь чего бы и вышло, – выговорила Соня тортику и безразлично прошла мимо. К сладкому она была равнодушна. Ей хотелось остренького. Но дело было совсем не во вкусах. Перчинка она должна быть другая – в жизни. Чтобы слезы от счастья и положительных эмоций, а не от тоски и отчаянья. Выть на луну она и так прекрасно умела, рыдая в подушку ночами. Вздыхая, Соня медленно приходила к выводу, что лучше работа, чем быт. Даже редкое общение с людьми на общие темы держало на плаву. Экстраверт начального уровня. А отпуск ей в принципе и не нужен – с ума сойти дома от тоски что ли? С кем отдыхать? С этим пассивным говном на диване в зале? Уж лучше сериальчики на ноутбуке в спальне в наушниках. Подкатив тележку к кассе, Соня горестно вздохнула. Домой все еще не хотелось, но необходимо вернуться. Обязательства. Семья. Ублюдочное слово – надо. Поймала грустные глаза продавщицы. «Что ты там у меня спросила, сколько не было секса? А-а, пакет», – поняла девушка.– Да, пакет брать буду, – ответила тихо Соня и с тоской посмотрела на презервативы, пока пробивали покупку. Стоят столько, что секс должен входить в цену де-факто. «Пик-пик. А надо – вжик-вжик», – поправила она тут же кассу про себя и снова встретилась взглядом с кассиршей: «Дорогая моя, у тебя точно тоже нет секса. Как нам друг друга подбодрить? Придумать свой особый знак? Как насчет пальца, что засовывается в колечко? Слишком очевидно? Конечно, это же пошлятина! Потому обе промолчим. Это же так нормально – страдать молча. Стойкие девушки все проблемы переживают внутри. Зарастет, зарубцуется, устаканится… Отвлечься, главное отвлечься. А потом старость, смерть и… морщины». Оплатив покупку, Соня понесла пакет к выходу. В другой руке плыла сумочка. Шлепать через всю привокзальную площадь, стоять на светофоре, смотреть под ноги на зебру. Да, вот это жизнь. Нос предательски зачесался. Но не при людях же. Закрыться от всех в машине и там уже расслабиться, почесать как следует. Где ключи? Теперь ройся в сумочке. Как всегда, упадут на самое дно, доставай все потом. «Господи, как я устала. Когда все это кончится? Пусть в меня попадет молния, испепелит и все – в рай. Где, либо трахнут как следуют, либо отобьют желание заниматься плотскими утехами», – подумала на всякий случай Соня уже на парковке и потянулась почесать нос прямо с пакетом, на секунду закрыв обзор. О, это сладостное чувство – почесаться. Люди пропали из виду, окружающий мир перестал иметь значение. От души почесала, как следует. Расслабилась, даже немного возбудилась. «Дотроньтесь до меня кто-нибудь! Хочу-хочу-хочу! », – пришла еще одна волевая мысль, пока крутилась на пятачке в попытке вспомнить, куда припарковалась. Резко повернулась и застыла. Прямо перед ней стоял молодой человек. Только почему-то не трогал. Взгляд цепкий, глаза зеленые, волосы ежиком. Белая рубашка навыпуск, с длинными рукавами, брюки, туфли. Пиджак в руке. Жарко же. Соня отшатнулась, понимая, что ее лицо слишком близко к его подбородку. Это же значит, что и губы слишком близко, а там уже и до непотребств недалеко. Столько мыслей пронеслось в голове сразу. Пакет предательски выскользнул из потной ладони. Лето, жара. Ослабила концентрацию. Незнакомец оказался ловким и подхватил пакет на лету. Бутылку спас, а вот коробка с клубникой выскочила, и попрыгав на асфальте, упала возле машины. Он подошел, наклонился, поднял и протянул, сразу без спроса засунул в пакет.– О, простите бедную растеряшку, – сказала Соня, про себя добавив: «ну хоть винишко сберегла». В ответ только глаза чуть блеснули. На секунду взгляд незнакомца задержался на пластиковой упаковке. Затем мужчина перевел взгляд на бутылку в пакете и с пониманием заявил:– Озорного вечера. «Что?! Что он подумал? » – мелькнуло в голове Сони паническое: «Хотя… все так и есть», – додумала она вослед. Только ответить не удавалось: «Покраснела, как дура втихушку». А он уже ушел обратно к переходу к стоянке такси.– Ну… спасибо, – запоздало пробормотала Соня, пытаясь что-то крикнуть вдогонку помощничку, который сам и испугал. – Грубиян, хоть бы помог пакеты донести. Ну… пакет.