Параллель Глава 2

=11pt-- В шесть утра небольшой обоз из двух повозок, десятка женщин, трех солдат, лейтенанта Ригана и Кэрригана покинул Пристонвилл. Лейтенант, обеспокоенный словами Кэрригана, поднял своих людей даже не в шесть, а полпятого утра. Напоив лошадей и женщин, он поспешил покинуть городок, приказав солдатам взять карабины наизготовку. Он даже стал понукать женщин идти быстрее, пока Кэрриган справедливо не объяснил ему, что это бесполезно, так как женщины в этом случае просто не дойдут до Принстауна. Только, когда обоз отошел на три мили от Пристонвилла, Риган немного успокоился.

--Кэрриган с невольной усмешкой наблюдал за лейтенантом. Ему нравилась некая бесхитростность молодого человека, взявшегося за дело, и старающегося его выполнить, во что бы то ни стало.

--Мерно покачиваясь в седле, Кэрриган рассматривал бредущих подле повозки женщин. Лица северянок были в пыли, с грязными разводами от слез. Кэрриган видел, что этап отчаяния и проклятий уже пройден. На всех лицах была одна и та же маска равнодушия и безысходности. Женщины были довольно красивы, но одна, когда-то белокурая, девушка, даже в грязном платье, выделялась своей красотой. Кэрриган несколько раз подъезжал поближе к ней, чтобы получше рассмотреть. Но девушка всякий раз отворачивала лицо или пряталась за товарок. А ведь Кэрриган её знал! Он узнал её ещё в Пристонвилле, и теперь хотел убедиться в этом.

--Ближе к полудню, обоз выехал на небольшой пригорок, и все увидели милях в пяти Принстаун. Кэрриган подъехал к лейтенанту и сказал:

--- Послушайте, Риган, предлагаю передохнуть часок. Да и вашим леди неплохо бы умыться, а то выглядят они у вас, просто как свиньи.

--- Умыться, но где?

--- Здесь по балке вниз есть небольшой ручей. Можно отводить их туда по двое, а я с солдатами, если хотите, покараулю.

--- Спасибо, сэр. Мысль неплохая, мне, честно говоря, тоже хочется немного передохнуть и напиться!

--Лейтенант привстал на стременах:

--- Стой! Привал. Джонсон, отцепи двух баб и отведи к ручью. Мистер Кэрриган покажет. Да, набери там воды!

--Показав дорогу к ручью, Кэрриган не стал возвращаться к обозу, а присел подле бегущей воды, дожидаясь интересующую его девушку. Та появилась в четвертой партии. Кэрриган подождал, пока она умылась, а затем обратился к солдату:

--- Послушайте, Джонсон, вы идите, а я тут потолкую с этой леди, хорошо?

--Солдат пожал плечами и, подталкивая вторую женщину, повел её к обозу.

--Минуту Кэрриган внимательно рассматривал стоящую перед ним девушку. Наконец, чуть усмехнувшись, он спросил:

--- Как ваши дела, мисс Джефферсон? Ведь вы Амалия Паркер Джефферсон, младшая дочь вице-губернатора штата Нью-Йорк, Джекоба Джефферсона, не так ли?

--Девушка вздрогнула, и с удивлением посмотрела на Кэрригана.

--- Да, это я. Но откуда вы меня знаете?

--- Я знал вашего отца, и не раз был у вас. Но вы тогда были слишком маленькая, чтобы меня помнить. Что с вашими родителями? Сестрами?

--У Амалии тут же на глаза навернулись слезы.

--- Папу и маму повесили. А… а Беатрис и Сьюзен продали в рабство. Еще там, в Нью-Йорке.

--Кэрриган покачал головой. Он не одобрял страшного закона, по которому все представители власти Северных штатов должны были быть повешены, как "бунтовщики". По его мнению, страна, благодаря этому закону, за последние два года после окончания войны потеряла слишком много хороших политиков и руководителей

--- А тебя уже продавали? – спросил он, когда Амалия немного успокоилась.

--- Нет, ещё нет, а что?

--- Вас продадут в Принстауне. Послушай, малышка. Мой тебе совет. Когда будут продавать с аукциона, делай всё, что тебе говорят. Я понимаю, что для такой красивой и образованной девушки, какой являешься ты, раздеться догола перед толпой очень противно, но поверь, наказание будет еще противней и больней! Я тоже буду там, и постараюсь купить тебя.

--- К…как догола?!!

--- Просто, вот как! Тебя выведут на помост и заставят медленно раздеваться для покупателей. Когда разденешься, не вздумай прикрыться руками. Они только этого и ждут, чтобы тут же привязать тебя к столбу и выпороть!

--Амалия слушала Кэрригана с широко раскрытыми глазами. Только сейчас до девушки стал доходить весь ужас её положения.

--- Господи, – прошептала она. – Разве ТАК можно?

--Кэрриган хмыкнул:

--- Ещё как можно! В общем, запомни мой совет. Ну а пока давай, двигай к обозу.

--В Принстаун они прибыли только к двум часам дня. Женщины слишком устали, так что обоз двигался медленно. В отличие от Принстовилла, Принстаун был довольно большим, типичным для Юга, городом. В центре возвышалась церковь и здание мэрии. Дома преимущественно двухэтажные с небольшими садиками и лужайками. Кэрриган обратил внимание, что, в отличие от Принстонвилла, здесь было довольно много негров. В основном это были всевозможные няни и служанки. Первые выгуливали белых детей, вторые деловито сновались по городу за покупками и по разным поручениям. Кое-где виднелись и негры-мужчины.

--Обоз лейтенанта Ригана направился к видневшимся неподалеку от вокзала пакгаузам. Там был обустроен рынок. Особенный рынок. До войны на этом рынке продавали и покупали черных рабов. И сейчас рынок сохранял свою направленность, изменился только цвет кожи продаваемых здесь людей.

--Кэрриган проводил обоз почти до дверей пакгауза. Опытным взглядом вычленив распорядителя торгов, он подъехал к этому неприятному на вид субъекту.

--- Когда начнутся торги? – небрежно бросил он.

--- В четыре, сэр. А что, вас кто-то интересует?

--- Да, вон та, молоденькая, беленькая.

--- О-о-о! У вас хороший вкус, сэр! Вы подходите заранее. Эту цыпочку мы выставим для затравки торгов первой!

--Кэрриган кивнул и отъехал от распорядителя. Времени было достаточно, чтобы снять комнату в гостинице и перекусить.

--Через два часа, Кэрриган подходил к пакгаузу. Народу на торги собралось не то, чтобы очень, но человек пятьдесят набралось. Перед пакгаузом стоял дощатый помост, четырех футов высотой, чтобы рабыню было видно всем покупателям. В центре торчал деревянный столб, с которого на коротких цепях свисали оковы. У столба секли строптивых рабынь. Секли жестоко, кнутами. После пяти - десяти ударов, самая строптивая забывала весь свой стыд, и уже не препятствовала показу своего обнаженного тела толпе мужчин. Кэрриган это хорошо знал, поэтому и предупредил Амалию. Ему не хотелось, чтобы девчонку калечили кнутом.

--Наконец, под одобрительный свист и улюлюканье, на помосте появился распорядитель. Сняв шляпу, он поклонился толпе.

--- Джентльмены, мы начинаем аукцион! Сегодня у нас десять отменных цыпочек. И что за цыпочки!! Это вам не кухарки какие-нибудь! Аристократки! Нежная кожа и симпатичные мордашки! Итак, мы начинаем. И первым номером идет очаровательная девушка! Семнадцать лет! Блондинка! Ещё пока девственна!!

--Двое подручных вытолкнули на помост Амалию. Кэрриган поморщился. Он никогда не уважал подручных аукциониста. Как правило, это были недалекие, тупые скоты, единственной забавой которых было избивать кнутами беззащитных женщин. Вот и сейчас один из них сжимал в руке внушительного вида кнут, а на его лице дебила расплывалась идиотская улыбка в предвкушении любимого развлечения.

--Аукционист подвел девушку к самому краю помоста, чтобы все могли её хорошенько рассмотреть. Кэрриган отметил, что за те два часа, что женщины провели в пакгаузе, их успели привести в порядок и даже вымыть головы. И сейчас, с распущенными белокурыми волосами, отмытая от пыли и грязи, Амалия показалась ему удивительно красивой. Впрочем, не только ему, так как в толпе раздались приглушенные возгласы восхищения. Аукционист повернулся к девушке:

--- Как тебя зовут, детка?

--- А…Амалия…сэр.

--- Погромче!

--- Амалия, сэр!

--- Прекрасно, её зовут Амалия. Что ж, милая Амалия, покажи нам себя! Сними платье, пусть джентльмены полюбуются твоей фигуркой!

--Девушка вспыхнула от стыда, но, помня наставления Кэрригана, стала расстегивать крючки на корсаже платья. Расстегнув его до конца, Амалия позволила платью соскользнуть с её плеч и мягкими волнами улечься на помост. Толпа единодушно вздохнула. На девушке оставалась только нижняя сорочка, чуть ниже колен и, отделанные кружевами штанишки.

--- Джентльмены! Вы только посмотрите на этот цветок! Притом не забывайте – она девственница! Ну же! Кто первый скажет цену?! Стартовая цена… триста долларов!

--- Триста двадцать!

--- Триста пятьдесят!

--- Четыреста, – громовым голосом объявил высокий, грузный мужчина в коричневом сюртуке. – Четыреста! У меня таких шлюшек ещё не было!

--Стоявшие рядом одобрительно загудели, а Кэрриган внимательно посмотрел на говорившего. Его чутьё подсказало, что бой за Амалию он будет вести именно с этим господином.

--- Кто это? – вполголоса спросил он стоявшего рядом мужчину.

--Тот удивленно вскинул брови:

--- Как, вы не знаете? Это мистер Питт, владелец самого крупного борделя в нашем городе!

--Кэрриган кивком поблагодарил мужчину и стал ждать развития событий. Тем временем аукционист, не дождавшись более повышения цены, вновь повернулся к Амалии.

--- А теперь, малышка, дай полюбоваться нам твоими сисечками! Они у тебя наверно превосходны! Сними сорочку!

--Кэрриган заметил, как Амалия вскинула на аукциониста глаза, полные слез. Девушка еле удерживалась, чтобы не разрыдаться. Взявшись за подол, она потянула сорочку вверх, обнажая прекрасные ноги, пока прикрытые тканью штанишек, плоский живот, с восхитительной ямочкой пупка, и, наконец, почти идеальной формы юные груди, с небольшими сосками темно-коричневого цвета.

--По толпе прокатился вздох восхищения. Сняв сорочку, Амалия инстинктивно было прикрыла груди руками, но аукционист не дремал:

--- Нет, нет, юная леди! Прикрываться не надо! Джентльмены хотят видеть твою грудь, ну!! Руки за голову, живо! А не то…

--Вздрогнув, девушка заложила руки за голову, отчего её груди слегка приподнялись и уставились сосками прямо на толпу. Шум постепенно стих. Было что-то завораживающее в представившейся взору толпы картине. Полуобнаженная девушка с распущенными волосами и юным лицом, с мокрыми дорожками от слез заставила замереть всех присутствующих. Амалия выглядела столь трогательно, что Кэрриган заметил, как опускаются глаза у тех, кто буквально только что смаковал, как девушка обнажалась. Над толпой повисла гробовая тишина.

--- А сиськи-то неплохие, черт возьми, - раздался голос Питта.

--Наваждение исчезло. Теперь Амалия стояла полуголая просто перед толпой похотливых мужчин, на все лады её обсуждавших. Раздались голоса с предложением цены.

--- Четыреста пятьдесят!

--- Даю сверху двадцать…

--- Что твои двадцать? Пятьсот!

--- Ха, подумаешь…Шестьсот!

--- Шестьсот пятьдесят!

--- Восемьсот, и она по любому будет моя, - буквально взревел Питт.

--Аукционист поднял руку:

--- Джентльмены, а теперь самое интересное!

--Он повернулся к Амалии.

--- Детка, пока ты всё делала правильно. А теперь будь добра, сними свои штанишки! Дай нам посмотреть на твою попку!

--На мгновение толпа затихла. Дрожащими руками, Амалия распустила шнурок на бедрах, и штанишки скользнули вниз. Девушка дернулась, было прикрыть лоно, но, вспомнив слова Кэрригана и угрозы аукциониста, завела руки за голову, глотая слезы унижения.

--- Ну, и кто будет со мной спорить? Даю тысячу и девка моя! – Питта буквально распирало от гордости.

--Аукционист обвел взглядом толпу и, не видя, что кто-то хочет продолжать торги, махнул рукой.

--- Что ж, тысяча раз! Тысяча два! Никого больше? Тысяча три…

--Сказать "продана" он не успел. Из толпы раздался твердый, уверенный голос:

--- Тысяча пятьсот!

--Как по команде все повернули головы и уставились на Кэрригана. Тот, не спеша раздвигая стену людей, прошел к самому помосту и повторил:

--- Тысяча пятьсот долларов.

--Питт побагровел:

--- Это ещё кто такой!

--- Тебе не всё равно? – бросил Кэрриган. – Или кишка тонка торговаться?

--Лицо Питта стало столь красным, что Кэрриган подумал, уж не хватил ли того удар.

--- Что…это ты мне, - прохрипел он. – Я не знаю, кто ты, незнакомец, но не позволю всякому проходимцу вмешиваться в мои дела! Я сказал цену и девчонка моя, понял?!!

--Кэрриган пожал плечами:

--- А я думал, выигрывает тот, кто даст больше. Или здесь законы другие?

--Аукционист подал голос.

--- Мистер Питт, незнакомец прав. Или вы даёте больше или девка его.

--- Хорошо! Даю две тысячи! Ну? Что? Моя девчонка?

--Кэрриган покачал головой:

--- Нет! Даю две пятьсот! Да, кстати ты назвал меня проходимцем, не так ли?

--- Ну назвал, и что с того! Проходимец и есть…

--Договорить Питт не успел. Стоящий рядом, и еле удерживающийся от смеха, лейтенант Риган наклонился к его уху и что-то прошептал. Из Питта будто выпустили воздух. Он мгновенно побледнел и, заикаясь, пробормотал:

--- Извините мистер… мистер Кэрриган. Я…не хотел…я не знал, что это вы.

--По толпе пронесся приглушенный гул. Кэрриган усмехнулся:

--- Ладно, я принимаю ваши извинения. Ну, так что, будем торговаться дальше?

--- Нет, что вы. Девчонка ваша, мистер Кэрриган.

--Аукционист понимающе подмигнул Кэрригану:

--- Раз! Два! Три, продана!

--Кэрриган кивнул.

--- Хорошо. Отведите её в барак, я скоро буду.

--Кэрриган не стал смотреть, как будут продавать остальных северянок. Да ему было в принципе на них наплевать, поэтому, выбравшись из толпы, он направился в канцелярию аукциона. Там он неторопливо выложил перед опешившим от удивления клерком две с половиной тысячи долларов, забрал купчую и направился к баракам, где содержали рабынь.

--Барак, длинное, приземистое здание, ранее предназначенное для хранения зерна, теперь было местом, откуда начинался долгий путь в рабство для большинства женщин с северных штатов. Здесь их клеймили и заковывали в кандалы.

--Войдя в барак, Кэрриган направился к смотрителю. Невысокий, лысоватый человечек внимательно осмотрел купчую и крикнул:

--- Боб, номер двести пять, на выход, - затем рассмеялся и добавил, - с вещами.

--Высокий, худой мужчина привел Амалию. Девушка, как и на помосте, была совершенно голой, к тому же ей связали руки за спиной. Кэрриган взял её за подбородок и поднял кверху изящное лицо. Несколько минут он рассматривал тонкие, аристократичные черты, затем Амалия тихо спросила:

--- Теперь я принадлежу вам, мистер Кэрриган?

--- Да. Ты моя рабыня.

--- И что вы будете со мной делать? Может, отвезёте домой, из уважения к моему отцу?

--Кэрриган повернулся к смотрителю:

--- Где у вас здесь клеймят?

--- Вон там, сэр. В той комнате.

--Кэрриган повернулся к Амалии.

--- Идем, - буднично сказал он.

--- Значит, вы меня заклеймите? Как простую рабыню!

--Кэрриган усмехнулся:

--- А ты и есть простая рабыня! Только красивая.

--- Но… вы же знали и уважали моего отца…

--- Знал – да! А кто тебе сказал, что я его уважал?

--- Но… вы ведь сами сказали, что были у нас.

--- Да, я работал у твоего отца, пока он не выгнал меня и мою больную мать, только потому, что купил механический станок для выжимки масла, и я ему стал не нужен!

--Амалия вскинула голову:

--- Значит…вы…вы просто мстите ему! Мстите через меня?!

--Кэрриган покачал головой:

--- Я уже давно перерос такое понятие, как месть. Месть, это путь в никуда. Просто я увидел тебя в Принстонвилле и решил купить. Заходи.

--Кэрриган и Амалия оказались в небольшой комнате. В центре стоял специальный станок, к которому привязывали рабынь при клеймении. В углу курилась жаровня, на которой лежало раскаленное докрасна клеймо. Пожилой негр сидел в углу и курил трубку. На его коленях лежала раскрытая книга, что вызвало неподдельное удивление у Кэрригана. Негр, увидев вошедших, поднялся и спросил:

--- Клеймить будете, сэр?

--- Да, - кивнул Кэрриган.

--- Сами или мне прикажете?

--- Сам, только привяжи её к станку. Кстати, а что за книжка у тебя? Библия?

--- Нет, сэр, это Диккенс.

--У Кэрригана округлились глаза.

--- Ты читаешь Диккенса?!

--- Да, а что? Очень интересная книжка. "Оливер Твист" называется.

--Слегка ошарашенный ответом негра, Кэрриган хмыкнул:

--- Ладно, давай, привязывай.

--Негр подошел к Амалии, развязал веревки на её руках и подвел девушку к станку. Последний был очень простой конструкции. Прямоугольная деревянная рама, сколоченная из толстых брусьев, высотой в три фута. Негр деловито привязал ноги Амалии, раздвинув их примерно на два фута, затем наклонил девушку, и привязал к раме её запястья. Амалия стояла, согнувшись почти пополам, оттопырив очаровательную попку.

--- Кляп будете вставлять, сэр?

--- Нет, пускай кричит. Ей пора узнать, что такое, быть рабыней! Давай клеймо.

--Пожав плечами, негр вытащил из жаровни, раскаленное докрасна, клеймо и протянул его Кэрригану. Тот внимательно его осмотрел. Стальной прут с деревянной ручкой. Само клеймо, как и везде, представляло собой букву "=12.0ptS=12.0pt". Кэрриган усмехнулся. Раньше, подобными клеймами метили скот. До войны рабов не клеймили. На Юге, если ты был черный, значит раб. На Севере – свободный. Но когда на Юг хлынул поток белых женщин в качестве рабынь, выяснилось, что как-то надо их помечать, чтобы не спутать со свободными. Так и появился обычай клеймить рабынь каленым железом. Это гарантировало, что даже в случае побега, беглянку всегда можно было опознать.

--Взяв клеймо, Кэрриган подошел к привязанной девушке и восхищенно покрутил головой. Картина сзади была очень даже! Самая очаровательная попка, какую он когда-либо видел, ждала укуса раскаленной стали. Между раздвинутых ног виднелись половые губки Амалии, покрытые светлыми волосиками. Девушка мелко дрожала, и это добавляло пикантности всей картине. Кэрриган чуть вздохнул, и крепко прижал клеймо к девичьей коже. Раздалось шипение.

--- А-а-а-а-а-а!!!

--Амалия кричала так, как никогда. Она знала, что будет больно, но что будет ТАК больно, не могла даже представить.

--- А-а-а-а-а-а!! Не-е-е-е-е-т!!! А-а-а-а-а-а!!

--Наконец Кэрриган отдернул клеймо, а негр плеснул ледяной воды на обожженную попку. Девушка продолжала кричать, поэтому негру пришлось плеснуть так же и ей в лицо. Поперхнувшись, Амалия умолкла, только громко стонала. По знаку Кэрригана, негр отвязал полубесчувственную девушку от станка. Оказавшись свободной, Амалия рухнула на пол, скорчилась и разразилась бурными рыданиями.

--Кэрриган смотрел на плачущую девушку и предавался размышлениям.

--"Вот ведь как получается, если бы не война, это милое создание сейчас сидело бы сейчас дома, пило кофе, и увлеченно рассказывала об очередном, прочитанном романе. Её отец потягивал бы вишневую наливку, домашнего приготовления, а мать сидела бы за рукоделием. Идиллия, черт возьми! А я бы до сих пор вкалывал бы на этой чертовой маслобойне. Хотя нет, уже бы не вкалывал. Меня ведь её папаша выгнал! А теперь, эта девочка моя собственность, и я могу делать с ней всё, что захочу. Парадокс!"

--Тем временем, Амалия продолжала плакать. Кэрриган нахмурился. Ему вовсе не улыбалось стоять тут и смотреть, как ревёт рабыня. Посмотрев по сторонам, он обнаружил то, что искал. На стене, у входа, висел короткий хлыст. Сняв его с крючка, Кэрриган не долго думая, вытянул Амалию по спине.

--- Ой, - ойкнула девушка от неожиданности.

--- Вставай, - будничным голосом произнес Кэрриган. – Пора в путь.

--С трудом Амалия поднялась с пола.

--- А вы меня так и поведёте по городу, голую?

--Кэрриган неожиданно рассмеялся:

--- Нет, малышка! Я бы с удовольствием, но… В общем пока это не принято. Так надо тебя приодеть. Ну, пошли.

--Кэрриган и Амалия вышли из комнаты. Тэд заметил, что девушка с трудом наступает на правую ногу, и каждый раз морщится, но терпит.

--- Болит?

--- Да, очень. Прямо жжет!

--- Болеть будет дня три-четыре, потом пройдет. Ничего, потерпишь! Эй, любезный, есть какое-нибудь платье, для юной рабыни?

--Смотритель скептически осмотрел Амалию, и кинул ей простенькое серое платье.

--- Тютелька в тютельку! – гордо сказал он. – Лучше и не найдете.

--Амалия схватила платье и лихорадочно стала его надевать. Видя, как спешит девушка скрыть свою наготу, Кэрриган ещё раз удивился той выдержке, которую продемонстрировала Амалия на помосте и при клеймении. Ведь, по сути, её первый раз в жизни раздели догола, да еще перед толпой мужчин.

--Натянув платье, Амалия выпрямилась и посмотрела на Тэда. Платье отлично сидело на её фигурке, подчеркивая красоту девушки. Тот удовлетворительно кивнул:

--- Очень хорошо. Ошейник!

--Услышав "ошейник", Амалия умоляюще взглянул на Кэрригана.

--- Сэр…простите, хозяин, пожалуйста, не надевайте на меня ошейник! Ну, пожалуйста, не надо, - воскликнула она, увидев, что смотритель протягивает Кэрригану широкую полоску толстой кожи. – Пожалуйста…

-- Последнее слово она уже прошептала, почувствовав холод кожи на своей шее. Кэрриган неторопливо затянул ремень и повернулся к смотрителю:

--- Поводок и наручники!

--Пристегнув мелкозвенчатую цепь поводка к ошейнику, он завел руки Амалии за спину и застегнул на них наручники. Это были простые куски толстого ремня и соединяющая их короткая цепь. Кэрриган протянул конец поводка смотрителю:

--- Подержи.

--Затем ухватил Амалию за отвороты платья и резко рванул их в стороны. Ветхая ткань с треском распалась почти до талии девушки. Чуть приспустив платье с плеч, он полностью обнажил два идеальных полушария её небольших, упругих грудей.

--Амалия, наполненными слезами глазами, наблюдала за действиями Кэрригана. Слегка побледневшими губами она прошептала:

--- Но зачем? Я ведь ни…

--Договорить она не успела. Кэрриган снова повернулся к смотрителю:

--- Кляп!

--Усмехнувшись, тот протянул гладкий деревянный шар с двумя ремешками. Кэрриган взял шар и сказал Амалии:

--- Открой рот!

--Та бессмысленным взглядом смотрела на кляп. Не став ждать, пока девушка придет в себя, Кэрриган с силой хлестнул её ладонью по щеке.

--- Открой рот, быстро!

--От удара её голова мотнулась в сторону, но в глазах появилось осмысленное выражение. Глядя, как кролик на удава, она послушно открыла рот, куда Кэрриган тотчас поместил шар кляпа. Туго затянув ремешки у неё на затылке, он потрепал Амалию по щеке и, взявшись за поводок, повел рабыню из пакгауза.