Дорога домой Интерлюдия 8.

Ленкины руки приятно проходятся по моей спине, втирая очередной крем от загара. Их тепло чувствуется даже в такую жару. Размеренные, плавные касания. Я с удовольствием потягиваюсь.

Вода в океане – как парное молоко, в ней даже не охладишься толком. Я беру Ленку за руку и ложусь на спину. Она тоже вытягивается вдоль воды следом за мной. Нас уютно покачивают волны. Вода обнимает, почти гасит все ощущения, кроме одного – ее руки в моей руке. И палящих лучей солнца на моем лице. Даже если закрыть глаза, все равно светло.

Приятно, наконец, уехать от города, работы и весенней слякоти к жаре и обилию фруктов на каждом углу.

Их носят и по пляжу, и мы обливаемся соком спелого манго, даже не стараясь есть аккуратно. Все равно до воды два шага.

- Хочешь чего-нибудь? – я поворачиваюсь и смотрю, как она лениво развалилась на шезлонге, прикрыв глаза солнечными очками.

- Нужен какой-то дикий коктейль. С трубочкой и пальмой или еще какой аутентичной хренью.

Пальм, тут, в принципе, навалом и без коктейлей. Даже с кокосами, уже пришлось лазить, добывать кокос с дерева. Потому что – а как же без этого? Хорошо, они тут, как ивы, клонятся в сторону океана, и испытание было не таким уж сложным. Хотя я понимаю Кейта Ричардса, который в шестьдесят с хреном лет упал с пальмы, сорвав несколько концертов в туре. Девчонки такие девчонки.

Я смотрю, как Ленка медленно потягивает коктейль. На ее руку, держащую бокал. Тонкие пальцы, гладкую кожу, уже с небольшим налетом загара. Плавные движения.

- Ты очень молчаливая сегодня.

Она обхватывает трубочку губами, давая себе время, чтобы не отвечать сразу. Не задумывается, нет, просто тянет время.

Я жду.

- Мне пришло предложение, - наконец, говорит она.

- Хорошее, надо понимать? – почти утвердительно говорю я.

Она опять хватает трубочку губами, яркими, даже на солнце. Но, все-таки кивает.

- Это же прекрасно, - улыбаясь, продолжаю я тему.

- Макс, я не знаю…

- Слушай. Мы же оба знали, что так и будет?

Она медлит.

- Знать – это одно…

Я тоже молчу, откидываюсь на шезлонг и смотрю в небо. Безупречно голубое, ни намека на облачка.

- Макс, я пока не знаю…

Она ищет слова, такие, которые мне можно было бы объяснить, что происходит у нее внутри. Как будто я не знаю. Интересная игра.

- Лен, давай честно – у меня нет права голоса в этой истории.

- Почему? Он у тебя всегда есть, мой Мастер, - она говорит поспешно, чуть извиняясь этой торопливостью.

- Я же говорю… - медленно тяну в ответ и опять поворачиваюсь к ней. – Если я скажу – нет, ты останешься?

Ленка ловит губами коктейльную трубочку.

Я смотрю на ее движения. Замедленные, чуть скованные, но все равно не рубленные.

- Ты об этом всегда мечтала. Куда зовут?

- В Сан-Франциско.

- Идеально, только там океан холодный. Значит, план такой. Мы – в отпуске, и давай его проведем так, как и планировали. Весело и с удовольствием.

Она чуть задумывается, потом снимает солнечные очки. Ее глазки озорно блестят.

Она отставляет бокал, встает, делает шаг ко мне, перекидывает ногу и садиться верхом. Упирает руки мне в плечи и с удовольствием наклоняется, так, что ее волосы падают мне на лицо. Это не был набор действий. Это было одно, плавное, грациозное движение, словно она перетекала в пространстве. И, наверное, времени.

Я накрываю ее ладони своими и с удовольствием глажу ее бархатистую кожу.

Ее глаза еще приближаются к моим. От нее пахнет солнцем и манго.

- Начнем прям сейчас? – Ленка чуть шевелит бедрами. Приятным намеком на знакомое движение.

- Боюсь, советами замучают, - я ухмыляюсь.

- Мы, конечно, слишком поспешно приняли одно решение, когда собирались…

Я поднимаю бровь в молчаливом вопросе.

- Нам нужен хозяйственный магазин. А лучше – строительный.

- Интересно, мы сможем объяснить это местному таксисту?

Она шепчет:

- Ты точно справишься, - и нежно меня целует. Потом передумывает и крепко припадает к моим губам.

Бунгало – буквально одна комната. Большая, с красивыми французскими окнами вместо одной из стен. И балками на потолке. Но, увы, крыша лежит прям на них и плотно к ним прибита. Красиво, но бесполезно.

Ленка хочет солнца и воздуха. Душевая – как раз в виде пристройки к дому, две стены – бамбуковая изгородь.

Я цепляю хлопковый канат за верх этой изгороди. Тяну, нагружая всем весом своего тела. За моей спиной что-то потрескивает. Хреново, наверное, Ленку все-таки не выдержит. Я чуть распрямляюсь и дергаю, добавляя свою массу к рывку. Сзади раздается оглушительный хруст, я не успеваю даже подставить ногу и совершенно не изящно вваливаюсь в комнату, вместе с хлопнувшим канатом и бамбуковой стеной.

Растягиваюсь на полу, ударившись о него ладонями. Вставать что-то не хочется.

- Блин, Макс, ты как? – она подбегает, падая на колени, даже чуть проскальзывает на них вперед, как в одном из своих танцев.

Я переворачиваюсь на спину и начинаю с удовольствием ржать.

- Главное, что это была не ты, малышка. Но как теперь в сортир ходить?

Вьетнамцы озабоченно суетятся вокруг разваленной ограды. Их язык – короткие, резкие слова, вызывает ощущение, что они в очень большом восторге от произошедшего.

Милая девушка администратор на ломанном английском произносит уже пятнадцатое извинение. Мол, не понимает, как так могло произойти.

Я с серьезным видом киваю, мол, да, действительно, как так могло случится в приличном отеле?!

Нам дают новый дом. В виде комплимента – побольше, со своим бассейном. Двухэтажный, спальня на втором этаже, гостиная с диваном на первом.

Гостиная нас не очень впечатлила. А вот второй этаж удался. Обычная, треугольная крыша и прекрасные стропила через всю комнату.

Я спускаюсь на первый, выпроваживаю услужливого администратора из бунгало.

Да, да, все отлично, спасибо, мы довольны, вы крайне любезны, наши отзывы об отеле не будут касаться странного инцидента с одной из стен прошлого номера.

Хотя, кстати, своротил я обе.

Курю перед дверью, греясь на солнышке. Ленки все нет, я тушу бычок в чашке, принесенной из номера и поднимаюсь опять наверх.

Она сидит на коленях посреди спальни, совершенно голая. Ноги аккуратно сдвинуты, руки покорно лежат на них, голова чуть опущена.

Я останавливаюсь в нескольких шагах от нее, любуюсь этой картиной.

Она поднимает на меня искорки своих глаз.

- Я очень хочу ебаться, Мастер. Здесь такая чудесная спальня.

- А ты меня не обманываешь?

- Нет, Мастер.

- Раздвинь колени.

Она послушно раздвигает ноги. Широко, у нее очень хорошая растяжка. Кожа чуть скрипит, двигаясь по полу.

Я опускаюсь на одно колено и, заглядывая ей в глаза протягиваю руку. Не сильно торопясь, но и не нежным движением. Ввожу ей средний палец по влагалище.

Ленка прижмуривает глаза и коротко, негромко стонет.

Она действительно мокрая. Очень мокрая. Я с удовольствием ощупываю это заманчивую влагу. Теплую, живую.

Ласкаю ее клитор. Наклоняюсь к ее лицу, приближаю губы, но не целую. Останавливаюсь настолько близко, чтобы хорошо чувствовалось их присутствие.

Ей колени чуть дергаются навстречу друг другу.

- Нет, не шевелись, - шепчу я.

- Как скажешь, - шепчет она в ответ, обдавая меня своим дыханием.

Я ловлю этот запах и с удовольствием вдыхаю.

Она постанывает все чаще, губы размыкаются, она старается удержать ноги и голову в одном положении.

- Я могу кончить?

- Столько, сколько захочешь, малышка.

- Спасибо, Мастер, - она договаривает уже с удовольствием содрогаясь, и наши губы все-таки наталкиваются друг на друга. Я чувствую ее вкус – чуть солоноватый от океанской воды, и очень солнечный.