Опускай стульчак (Эротические рассказы стульчик) Часть единственная

Опускай стульчак( Теги: страпон, золотой дождь )- АААаааааааа!!! - разъяренный вопль прервал тишину, - Сколько раз я предупреждала тебя, Джим? Моя нежная попка опять мокрая от твоей отвратительной, противной, мочи на холодном ободке унитаза!!! Ну все, мне это надоело, - продолжала она ничуть не успокоившись, - я собираюсь проучить тебя раз и навсегда! На всю свою жизнь ты запомнишь, что, живя с женщиной в одной квартире, всегда нужно ОПУСКАТЬ СТУЛЬЧАК! Высокая, ростом около 180 сантиметров, в черных туфлях на пятнадцатисантиметровой шпильке, в кружевных чулках с черными кожаными подвязками, она уже была готова одеть свою кожаную мини-юбку и пойти в клуб пятничным вечером, но после того, что случилось, она уже не думала ни о каком клубе. Она была унижена, и неимоверно возмущена. Ее новый парень, Джим, уже не первый раз оставлял стульчак в поднятом положении, и это переполнило ее чашу терпения. Она знала, как проучить его. И она знала, что проучит. У Джима же и в мыслях не было, что красавица, с которой он жил уже на протяжении нескольких месяцев, в свое время была одной из самых жестоких Домин Соединенных Штатов – если не всей Земли. Джим нравился Кэндис – он был крепким хорошо сложенным мужчиной 44-х лет, и он знал, как доставить удовольствие женщине, причем делал это особо искусно, всевозможными способами. Видимо, сказывался опыт. На самом деле, ей нужен был не столько мужчина, сколько послушная, безвольная игрушка мужского пола. С самого знакомства, с самой первой их встречи она решила, что он будет ее партнером лишь в обычных, ванильных отношениях. Но теперь… теперь она была убеждена в обратном. Он вывел ее. И она знала, что она с ним сотворит – ТУАЛЕТНУЮ ДРЕССИРОВКУ. Джим уселся на кушетке, смеясь над ней. О бедный Джим, он не знал, что у Кэндис был черный пояс по Джиу-джитсу, также не знал он, что ее умений в восточных единоборствах хватило бы не только на то, чтоб заставить его выполнить все ее желания предыдущей ночью – а на нечто сильно большее. - Снимай свою паршивую одежду немедленно, - прошипела она. Ее длинные черные волосы упали на упругую, неописуемой красоты, загорелую грудь третьего размера. Губы ее были накрашены блестящей красной помадой так прекрасно гармонирующей с длинными, ухоженными трехсантиметровыми ногтями того же цвета. - На колени, раб, - процедила она, указывая своим длинным, правильной формы, пальцем на холодный пол. Джим продолжал смеяться, но было видно, что он довольно сильно удивлен и несколько шокирован подобным поведением девушки, которую, как ему казалось, он узнал не так уж и плохо за время их двухмесячного сожительства. Было видно, что его это заводит. Джим был уверен, что эта игра не продлится долго, быстро перейдя в обычные «постельные» отношения, поэтому, не долго раздумывая, он скинул с себя немногочисленную одежду и упал колени. А Кэндис тем временем успела завестись не на шутку. Она хотела чувствовать свою власть над Джимом, контролировать его полностью – его движения, мысли, желания – абсолютно ВСЁ. Ох, и какую же ошибку она допустила, думая, что сможет отказаться от предыдущей жизни, полностью отдавшись обычному сексу. - Никогда больше так не ошибусь, - думала она, - никогда! - Ползи, раб, ползи к унитазу, сволочь! Немедленно! - Постой, Кэнди, - сказал Джим, - я отказываюсь заниматься подобными вещами. Вот это был сильный промах с его стороны. Он даже не успел понять, что произошло, как высокая длинноволосая Домина сделала ему удушающий прием, от которого Джиму стало очень не хватить воздуха – сознание его помутнело, он упал в обморок. Когда очнулся, обнаружил себя полностью обнаженным на холодном, выложенном кафелем полу ванной комнаты. Кэндис стояла над ним, устремив свой решительный и жестокий взгляд на свою жертву. Первой его реакцией была попытка встать на ноги, но скованные за спиной наручниками руки и очевидная слабость, вызванная недавней потерей сознания, сделали его попытки безрезультатными, смешными и какими-то неуклюжими. Несколько раз он проделывал эту, казалось бы, нехитрую операцию – но ни разу она не увенчалась успехом. Ноги его были крепко связаны толстой веревкой. - Что это все означает, Кэнди?! Немедленно освободи меня, я выхожу из этой дурацкой игры! Я могу вызвать полицию и подать на тебя в суд! – срывающимся голосом кричал Джим. Но Кэнди, как будто бы не услышав его, длинным ногтем указательного пальца правой руки с силой провела по его спине, затем пояснице, и закончила меж его ягодиц. - Мне нравятся беспомощные тряпки, как ты, Джимми - сказала она. - Кэнди, пожалуйста, прости меня, дорогая. Отпусти меня, пожалуйста, милая, - умолял Джим… но было поздно. - Ты будешь жить здесь со мной, в качестве моего туалетного раба, Джим, - говорила она, - А почему бы и нет, мальчик? У тебя нет ни семьи, ни друзей, которые могли бы тебя поддержать. Ты зависишь от меня. Ни один человек на этом свете не будет скучать по тебе, придурок! Как прекрасно жить в горах на своей собственной земле. Ведь ты знаешь, что ближайший населенный пункт находится в пятнадцати километрах отсюда. Здесь, на 15 гектарах моей и только моей земли, не думаю, что кто-нибудь услышит твои крики, маленький Джимми, - она смеялась, прикуривая свою длинную сигарету, и смеялась, выпуская серый дым в лицо сильно покрасневшего Джима, пытавшегося чесать кровоточащие раны на спине, сделанные ею. - Жди здесь, раб, - властным, не терпящим возражений голосом сказала она, - мне нужно кое-что одеть. - Что же она из себя представляет? – спрашивал себя Джим, - последняя свинья? Как же я мог так долго ошибаться в ней, как мог не раскусить ее? О, Женщины, вечно мы, похотливые самцы – мужчины, страдаем от вашей красоты, обаяния, изобретательности и загадочности, - думал он. Через пару минут Кэндис грациозно вошла в комнату. На ней был огромный черный двадцатисантиметровый резиновый страп-он. Джим был шокирован. Она держала его своими прекрасными пальцами с длинными красными ногтями и приговаривала: - Отсоси у меня, детка. Отсоси у меня, я хочу этого. Я требую! Быстро! Самое интересное в том, что Джим знал – ему придется сделать это. Он не в том положении, чтобы даже пытаться оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Она, верно, сошла с ума, - думал он, - уже исцарапала до крови мою несчастную спину, и неизвестно, что она может выкинуть в следующий момент. И он повиновался: взял его в рот и начал ласкать. В то время как он сосал «ее член», возле своего лица он мог наблюдать зажженную сигарету, зажатую ее, казалось бы, нежными пальцами. Он пытался трезво оценить ситуацию. Если он будет делать все, что она ему скажет, то возможно, Кэндис даст ему уйти. А он тогда, в свою очередь, обратиться в полицию и отомстит ей, отыграется по полной! А в то время, как Джим был увлечен оральными ласками резинового друга Кэндис, висящего у нее на поясе, сама Домина курила одну сигарету за другой, стряхивая пепел на голову своего раба. Докуривая каждую, она с силой тушила окурок о его шею. Она наслаждалась его криками, болью причиняемой ему. Она упивалась тем унижением, которое он испытывал. Она была на вершине блаженства от всего этого. Ее жутко заводил страх в его глазах, все сильнее и сильнее вспыхивающий после каждого крика от затушенного окурка. Кэндис была уверена, этот страх еще очень надолго останется в его глазах. Не исключено, что на всю оставшуюся жизнь. Она выкурила 5 сигарет. Все бычки, затушенные об нежную шейку Джима, были брошены в унитаз. Затем, Домина подняла стульчак унитаза и скомандовала: - Лижи ободок, тварь! Быстро! Слизывай с него свою проклятую мочу! НЕМЕДЛЕННО! Не успел напуганный Джим склонить голову к ободку, как на его голову упал стульчак вместе с крышкой, сильно прижимая его лицо к холодному металло-керамическому туалету. Здесь не обошлось без Кэндис. Опрокинув крышку, она сильно надавила на нее ногой, доставляя своему рабу массу неприятных ощущений. Джим пытался поднять голову, но ничего не выходило. Ему ничего не оставалось, кроме как начать делать то, что ему приказала жестокая Домина, а именно – слизывать собственную мочу. - Знаешь, что я тебе скажу, жалкий лизун туалетов, - поднимая крышку, сказала она, - сейчас ты сделаешь следующее. Ты вытащишь все бычки, которые я успела накидать в унитаз. Вытащишь все до одного. И сделаешь ты это своим поганым ртом. Но смотри, не вздумай их выплевывать. Ты съешь каждый. Прожуешь и проглотишь. И мне абсолютно наплевать на то, как ты себя будешь чувствовать. А чтоб тебе не было скучно, - продолжала она, поставив ногу на его исцарапанную спину, - я буду трахать тебя в зад, трахать как так, как трахают последних, опустившихся шлюх. И помни, несмотря на боль, которую тебе причинит «мой член», я не остановлюсь. Не остановлюсь ни за что. Я буду жестко насиловать тебя, получая от этого удовольствие. И прекращу я это лишь тогда, когда в туалете не будет ни одного бычка. Ты поняла меня, шлюха по имени Джим? – спросила она - Пожалуйста, Кэнди, пожалуйста, прошу тебя, не делай этого, - умолял он ее. Но его слова не возымели действа. Кэнди была заведена и полностью игнорировала все его мольбы. Она смеялась, опускаясь на колени позади своего раба, и с силой сунула его голову в унитаз непосредственно. Быть может, он и не стал бы ловить бычки ртом, если б жуткая боль от нещадно рвущего его зад дилдо не пронзила его тело и не заставила кричать нечеловеческим. Она трахала его, не обращая никакого внимания на его жалостливые вопли. Она упивалась подобным положением, плюс ремни страп-она ритмично стимулировали ее клитор. А Джим тем временем, поняв, что другого пути прекратить эту невыносимую пытку у него нет, решил заняться вытаскиванием бычков. Эта процедура была совсем не так проста, как это могло показаться на первый взгляд. Унитаз сужался, и голова не пролезала в него достаточно для того, чтобы схватить бычок губами - только коснуться языком, причем с большим трудом. Да и освещения, так сказать, не было вообще. Голова закрывала свет полностью. Поэтому бедному Джиму приходилось вслепую шарить языком в поисках бычка. Нащупав окурок, нужно было подогнать его к стенке и попытаться поднять до такой степени, чтоб появилась возможность захватить его губами. А уж, каких сил стоило прожевать и проглотить это. Также нельзя не сказать о запахе, исходившем из унитаза. Джим давился вдыхая его, часто возникали рвотные спазмы. Но ничего поделать он не мог – лишь смириться с пренеприятнейшими ощущениями и жуткой болью в области заднего прохода. А жестокая Домина Кэндис тем временем продолжала насиловать его. Судя по ритмичности фрикций – увеличение темпа, снижение, потом опять увеличение и т. д. – она испытала уже 3 сильнейших оргазма, но, как и обещала, останавливаться не собиралась. Она шлепала своего раба по спине, ягодицам, бердам, царапала его, сильно щипала, оскорбляла. И по-прежнему наслаждалась сложившейся ситуацией. Наслаждалась сильно, заводилась до предела. Внезапно Джим почувствовал резкую боль в области спины. Кэндис вонзила в него свои длинные острые ногти. - Сейчас я вырежу на тебе твое новое имя, шлюха – Туалетный Раб! – прошипела она, продолжая царапать и трахать его. Прошло около сорока пяти минут изнасилования - с одной стороны, и поедания бычков – с другой, когда Джим высунул голову из унитаза. - Все, их больше нет, - говорил он, вытянув голову, - пожалуйста, остановись, Кэнди. Пожалуйста, умоляю тебя, - из глаз его текли слезы. - Ну-ка дай-ка я посмотрю, - строго сказала Домина, - и моли Бога, чтоб это оказалось правдой. Убедившись в том, что он не соврал, она торжественно произнесла: - Мои поздравления, раб! Как и обещала, я перестала трахать тебя, чтобы удостовериться в том, что ты съел все мои окурки до последнего. - Уффф… - вырвалось из уст Джима, - наконец-то все закончилось. - Но ты рано радуешься, раб! – с этими словами она, схватив его за волосы, резко откинула голову назад. Ослабила страп-он, уселась на толчок, расставила бедра в стороны и начала писать. Джим стоял на коленях перед ней, чувствуя журчание ее золотого нектара, ощущая его запах. Она закончила, взяла кусок туалетной бумаги, вытерла им свою киску и, схватив Джима за волосы, опять отдернула голову и произнесла: - Открыть рот, туалетная тварь! Быстро! Джим был не в силах сопротивляться - он повиновался беспрекословно. Кэндис быстрым движением руки запихала мокрую бумажку ему в рот, принудительно закрыв его руками. Затянула страп-он посильнее и опять пристроилась сзади, в той же позе. Без капли жалости она резким движением всадила свой 20 сантиметровый дилдо в окровавленный зад Джима и сказала: - Мне понравилось трахать тебя, маленькая сучка. Теперь я буду делать это с тобой каждый день. По нескольку раз в день. А сейчас – жуй бумажку! Жуй немедленно! – и, опять наклонив его голову в унитаз, добавила, - и обязательно запивай, раб! Пей мою мочу. Наслаждайся… Впереди была целая ночь. И никто кроме жестокой Богини Кэндис не знал, что еще испытает бедный Джим на себе.