Чрезмерно?

Рассказ " Over The Top? " англоязычного автора imhapless

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

Так начинается эта история:

Я - мужская половина супружеской пары Дирка и Гретхен Ван Влит. Нам обоим по 42 года, мы высокие, подтянутые, светловолосые и голубоглазые, что неудивительно, учитывая наши голландские корни. Я не знаю, как бы отнеслись к нам наши индийские и афроамериканские друзья, но в среднем наши кавказские друзья, вероятно, оценили бы нас обоих на 8 баллов по шкале привлекательности от 1 до 10.

У Ван Влитов трое детей. У Ван Влитов двое детей мужского пола, Юрген 18 лет и Финн 14 лет, и девочка, Тесс 16 лет. Все они высокие, светловолосые и голубоглазые. Они - радость моей жизни, и я верю, что и Гретхен тоже.

Наш брак был, за неимением лучшего слова, "комфортным". Мы хорошо ладили, редко ссорились, придерживались схожих политических взглядов, имели схожие идеи и решимость в отношении воспитания детей. Мы верили, что устанавливаем правила, которые всегда соблюдаются, если только нет действительно веской причины для исключения. Что мы даем детям всю любовь, внимание и поддержку, на которые способны, ни в коем случае не балуя их. Я считаю, что в случае с нашими детьми это сработало, поскольку все они хорошо воспитаны, добры, но в то же время решительны и амбициозны.

Гретхен - успешный агент по коммерческой недвижимости, а я - инженер-менеджер по контролю качества в компании, которая, когда я начинал работать, была стартапом, а сейчас превратилась в крупную многонациональную корпорацию. У нас нет проблем с деньгами, и мы живем в хорошем доме в пригороде Вашингтона, округ Колумбия, в Северной Вирджинии.

Сексуальная жизнь Гретхен и меня - или, по крайней мере, меня - тоже устраивала. У нас был, по моему мнению, качественный секс в среднем два раза в неделю, чаще в отпуске или если детей не было дома в течение длительного периода времени. Это было гораздо больше похоже на занятия любовью, чем на трах, в отличие от моей сексуальной жизни до того, как я встретил Гретхен.

***************

Я был большим поклонником кисок до того, как встретил Гретхен, когда нам обоим было по двадцать два. Мы поженились всего через восемнадцать месяцев после знакомства. До Гретхен у меня были только одни отношения, которые длились больше месяца или двух, и это были отношения с Джиной Мартинелли, когда мне было двадцать лет и я учился на втором курсе колледжа.

Джина очень сильно отличается от Гретхен. Джина - маленькая шлюшка итальянского происхождения, весом в 50 килограмм, вечно возбужденная. Я более чем на 30 сантиметров выше ее, и ее оливковый цвет лица резко контрастирует с моей алебастровой кожей. В то время Джине было двадцать девять лет. Она недавно развелась, и осталась с двумя маленькими детьми. Она была настолько же вспыльчивой, насколько мы с Гретхен спокойны.

Мы с Джиной познакомились, когда я столкнулся с ее машиной на парковке торгового центра на следующий день после моего последнего выпускного экзамена. Это чудо, что мы вообще оказались вместе, потому что она была такой горячей, что я повредил ее машину. Если бы с ней не было ее детей, я думаю, она бы ударила меня монтировкой. Когда я дал ей всю свою контактную информацию, поехал с ней в ремонтную мастерскую и сказал, что я отвечаю за ремонт, а затем отвез ее и ее детей домой, она успокоилась.

Я не мог оторвать взгляда от ее изящных бедер, выглядывающих из-под короткой юбки, когда вез ее домой, и она, очевидно, заметила это. На ее лице появилась широкая улыбка. Я не могу точно сказать, как мы сблизились и как одно привело к другому, но через три дня после того, как я врезался в ее машину, мы трахались, как кролики, а еще через две недели я переехал на лето в ее маленький домик, сказав родителям, что нашел лучшую работу на лето в другом месте.

Несмотря на то, что Джина была милой, сексуальной, сообразительной и, как указывалось ранее, непостоянной, ее самыми выдающимися качествами были страсть и сексуальная насыщенность. По моему опыту, эта женщина умела трахаться, как никто другой, и хотела этого постоянно. Не было ничего такого, что не могло бы привести к травмам или заболеваниям, что было бы недопустимо. Однако больше всего ей нравилось, когда я трахал ее уютную киску раком, одной рукой вводя анальную пробку или вибратор в ее попку, а другой пощипывая один из ее крошечных, но очень чувствительных сосков. Ее оргазмы - и мои в согласии с ее оргазмами - были потрясающими. Если сравнивать это с землетрясением, то оно было бы 9, 0 баллов по шкале Рихтера.

На самом деле мы трахались по крайней мере раз в день, а чаще всего по три раза, в течение всех трех месяцев лета, которые я прожил с ней. Даже когда у нее были месячные (во время которых она была стервозной, но еще более возбужденной), мы трахались в душе или на улице и ни разу не сбились с ритма. Джина также приезжала ко мне на четыре выходных в течение следующих двух месяцев, пока я учился в колледже, оставляя своих детей с родителями и младшей сестрой, которые были только рады посидеть с детьми. Мы трахались по меньшей мере шесть раз за каждые выходные, когда она приезжала ко мне в колледж.

Ни Джина, ни я никогда не рассматривали наши отношения как ведущие к браку. Дело было не только в разнице в возрасте и в том факте, что у нее было двое детей, но и в том, что наши характеры на самом деле не совпадали, а ее происхождение было важно для нее и ее семьи. В прошлые выходные, когда она навещала меня в колледже, в воскресенье вечером, перед тем как уехать, она рассказала мне, что познакомилась с богатым пожилым парнем итальянского происхождения по имени Винс Аллиото, который был без ума от нее и которого одобрили ее родители (они никогда бы не одобрили, если бы на ней женился крупный голландец, хотя ни они, ни ее сестра не возражали против наших отношений, потому что знали, что я хорошо относился к ней и ее детям и помог Джине оправиться от ее жестокого развода). Пока я грустил, за час до своего ухода Джина подарила мне опыт, который никогда не был превзойден и, вероятно, никогда не сможет превзойти. Она оседлала меня наездницей, а затем переключилась на обратную наездницу, пока я все еще был погружен в нее по самую рукоятку, и снова наездницей, по меньшей мере, полдюжины раз. Все это время у нее в заднице была анальная пробка, и когда она была наездницей, то целовала меня с каким-то потусторонним рвением, а когда она была наездницей наоборот, ей каким-то образом удавалось ласкать мои яички. Моя эякуляция и ее крики, когда она прижималась своей киской к моему члену, казалось, длились вечно, прежде чем мы оба временно потеряли сознание.

Мы с Джиной трахались так много раз за наши пятимесячные отношения, что я действительно верю, что весь секс с Гретхен, и количество всех других перепихонов, которые у меня были в жизни со всеми другими партнершами, соответствовало количеству раз, когда мы с Джиной трахались.

По какой-то причине - может быть, потому, что я испытывал к Гретхен любовь, а не просто животное влечение, как к Джине, - мы с Гретхен занимались сексом только в миссионерской позе, по-собачьи и время от времени наездничеством, и никаких "игрушек".

***************

На самом деле не было никакой причины, по которой я должен был находиться в вестибюле отеля в Вашингтоне во вторник днем в мае, но по спонтанной просьбе одного хорошего клиента, который останавливался там перед отъездом в Европу, я оказался в этом месте. Представьте мое удивление, когда, стоя у стойки регистрации, я увидел, как Гретхен выходит из лифта под руку с темноволосым и кареглазым мужчиной примерно ее роста и возраста. Гретхен была слишком увлечена своим спутником, чтобы смотреть по сторонам. Как только я попросил портье подняться в номер моего клиента, я тайком понаблюдал за Гретхен и ее другом.

Их прощальный поцелуй и взгляды - и то, как он быстро ущипнул ее за округлую попку, - были страстными. Обычно я спокоен, но сейчас чувствовал себя почти таким же неуравновешенным, как Джина, и мне потребовалось все мое самообладание, на которое я был способен. К счастью, мой клиент, выходя из лифта, окликнул меня по имени, чтобы я не выбил все дерьмо из любовника Гретхен, а затем не погнался за ней и не выбросил ее через окно.

Мой клиент спросил меня: - Что случилось, Дирк? У тебя такой вид, будто ты только что увидел привидение.

— О... э-э... извини, Джек. Я подумал, что увидел старого заклятого врага из колледжа, которому я так и не смог отомстить. Это вскипятило мою кровь на пару секунд, но я только что понял, что это не он, так что еще немного, и я стану самим собой, - ответил я, пытаясь улыбнуться.

Джек усмехнулся. Мы немного поболтали, а потом отправились в кофейню заниматься своими делами. Я смог сосредоточиться на проблеме Джека, но когда через час я выехал, чтобы ехать обратно в свой офис, то чуть не попал в несколько аварий, настолько я был взволнован тем, чему стал свидетелем.

Когда я вернулся, мне нужно было решить только одно дело, так что у меня было время подумать. Я редко действовал импульсивно, и в таком важном деле не было причин создавать прецедент, хотя это было самое эмоциональное событие на моей памяти. К тому времени, когда я вышел из своего офиса в 18:00, чтобы забрать Тесс со школьной тренировки по теннису, я понял, что мне понадобится больше времени, чтобы решить, что делать, поэтому мне нужно было отправиться в фиктивную командировку.

Приветствие от моей милой, жизнерадостной красавицы-дочери Тесс на время подняло мне настроение, особенно после того, как она взволнованно рассказала обо всем, что произошло в тот день, пока мы ехали домой. Это также заставило меня осознать, что, несмотря ни на что, я должен поддерживать ежедневный контакт со своими детьми. Я никогда не смогу быть отцом только на выходные.

Судя по косым взглядам, которые она бросала на меня, когда я вернулся домой, Гретхен, вероятно, знала, что у меня какая-то проблема, с которой я столкнулся, но оживленное и приятное общение за ужином с детьми, казалось, ослабило ее подозрения и дало мне время успокоиться. К тому времени, когда мы легли спать, все, казалось, было в порядке. К счастью, в ту ночь Гретхен не стремилась к сексу или к большему количеству объятий и прикосновений, чем обычно, иначе я бы взбесился.

В среду утром, как только я пришел на работу, я позвонил Гретхен на сотовый и рассказал о своей неожиданной "поездке" за город. Я сказал ей, что заеду домой за одеждой и позвоню ей и детям на сотовый вечером. Вечера среды и четверга я проводил в одной из нескольких квартир, принадлежащих моей компании, в Арлингтоне, штат Вирджиния, и каждый вечер около часа беседовал с Гретхен и детьми. К середине дня в пятницу - в тот день, когда я якобы возвращался из своей "деловой поездки", - я решил, что мне нужно сделать.

Со среды по пятницу я выполнял кое-какую работу, связанную с бизнесом, но в основном изучал различные варианты решения моей ситуации. Исследование включало консультации с адвокатом по семейному праву и налоговым адвокатом, встречи с двумя разными частными детективами (первый мне не понравился), телефонный разговор с психологом, встреча с медицинской лабораторией тестирования и опальным фармацевтом, с которым иногда имел дело один из ее сотрудников, встреча с международным банкиром и всевозможные интернет-исследования, которые варьировались от причудливых до обыденных к возвышенному.

Главный вывод состоял в том, что я должен был сохранить свой брак до тех пор, пока Финн не уедет в колледж. Одной вещью, которая действительно помогла в этой ситуации, было то, что у Гретхен развился вкус к хересу, и она часто выпивала 3 рюмки этого напитка после ужина или перед сном, в том числе почти каждую пятницу и субботу. Главными вещами, которые мне нужно было сделать в течение следующих четырех с лишним лет, прежде чем Финн поступит в колледж, были накопление денег, и получение диплома. Отчет детектива, проведение анализов ДНК моих детей, предоплата за обучение детей в колледже, работа с опозоренным фармацевтом над разработкой "особого состава" и получение всех моих улик подряд для возможного развода. Эти меры включали в себя получение согласия Гретхен начать подавать отдельные декларации по налогу на прибыль со следующего налогового периода "по рекомендации налогового консультанта в связи с изменившимися обстоятельствами по месту моей работы".

Очистив свой разум от неприятного, я действительно смог иметь практически "нормальные" сексуальные контакты с Гретхен в течение следующего месяца. В течение этого времени я ждал отчета частного детектива, результатов анализа ДНК и уточнения состава от моего фармацевта. Я не хотел, чтобы все это происходило быстрее, чем через месяц, потому что, как только я получу хоть какую-то информацию, я, возможно, не смогу нормально вести себя с Гретхен, а мне это было крайне необходимо.

Что касается анализа ДНК, то я знал, что мужчина, с которым я видел Гретхен, вряд ли мог быть отцом одного из моих детей, поскольку у него были карие глаза и волосы, и он был ненамного выше Гретхен. Кроме того, никто из моих детей не был похож на него. На самом деле, все трое детей действительно были похожи на нас с Гретхен, поэтому я не ожидал, что анализ ДНК даст какие-то отрицательные результаты, но все равно мне это было нужно. Однако мне не нужно было знать, был ли один или несколько детей моими биологически, а один или несколько - не моими. Поэтому я провел анализ ДНК необычным способом.

Я не наклеил этикетки на три флакона, в которых были образцы ДНК детей, и намеренно перепутал их, чтобы не знать, кто из них кто, когда отдавал их в лабораторию. Свой флакон с ДНК я пометил как "№1". Я просто спросил в лаборатории, имеет ли человек, чья ДНК была во флаконе № 1, какое-либо отношение к тем, чья ДНК была в трех других флаконах, и если да, то какова вероятная связь. Я также позаботился о том, чтобы в своем отчете сотрудники лаборатории никоим образом не указывали пол особей в трех немаркированных флаконах.

Мне действительно повезло, что я поступил так, как поступил, потому что почти ровно через месяц после того, как я отправил образцы, и за день до того, как я должен был посетить частного детектива и получить его заключение, мне позвонил главный специалист лаборатории (к тому времени мы уже были знакомы по имени). - Дирк, у меня есть результаты анализа ДНК.

— Хорошо, как раз вовремя. Подведи итог, а потом делай какие-нибудь комментарии. Хорошо, Том? - Ответил я.

— Конечно. Обрати внимание, что мы произвольно, просто в справочных целях, обозначили три немаркированных флакона А, В и С и, согласно твоим инструкциям, не указали пол этих людей. Особи, соответствующие пробиркам А и С, определенно имеют сильное биологическое родство с особью из пробирки № 1. Скорее всего, особь из пробирки № 1, поскольку мы определили ее пол и это мужчина, является отцом особей из пробирок А и С, - рассказал Том.

В этот момент я сглотнул и нерешительно спросил: - А для флакона В.

— Что ж, несмотря на то, что человек, соответствующий пробирке В, имеет ряд общих связей с человеком из пробирки № 1 и биологическое родство с индивидуумами, соответствующими пробиркам А и С, человек, соответствующий пробирке В, никоим образом не связан с индивидуумом, соответствующим пробирке № 1. Хотя у них, вероятно, одинаковый цвет волос и глаз и некоторые другие общие отличительные черты. Невозможно, чтобы человек, соответствующий флакону В, был близким родственником человека, соответствующего флакону № 1, - продолжил Том.

— Что... что?.. что значит "близкий родственник"? – запнулся я.

— Это означает, что человек, соответствующий пробирке В, не может быть в родстве, с бабушкой или дедушкой, ребенком, внуком, тетей, дядей, племянницей, племянничек или двоюродным братом, и, вероятно, даже не троюродным братом человека, соответствующего пробирке № 1, - пояснил Том.

Это стало некоторым облегчением, поскольку мой отец, брат и двоюродный брат были очень похожи на меня.

— Мой последний вопрос. Какова вероятность того, что у кого-либо из родителей человека, соответствующего пробирке В, были каштановые волосы и карие глаза? – поинтересовался я.

Том усмехнулся. - Вероятность составляет около одного процента.

— Большое спасибо, Том. Я надеюсь, что ты отправишь мне свой отчет на мой рабочий адрес и что в нем не будет информации о мужчинах и женщинах, соответствующих образцам А и С, - ответил я.

— Ты получишь это. Кроме того, наличных, которые ты мне перечислил вместе с инструкциями, достаточно, чтобы оплатить все расходы - на самом деле мы можем вернуть 50 долларов, - так что мне больше ничего не нужно, - ответил Том.

— Оставь себе 50 долларов в знак моей благодарности, - усмехнулся я, несмотря на то, что совсем не был счастлив.

Теперь я знал, что один из моих детей биологически не был моим, но, скорее всего, у него был биологический отец - голубоглазый блондин. Я не знал, кто из них - именно этого я и хотел, потому что не хотел, чтобы был хоть какой-то шанс, что я неосознанно буду относиться к кому-то из них по-другому - и не было никакой возможности, зная каждого из них по меньшей мере четырнадцать лет и никогда даже не подозревая ничего, основываясь на их внешности - что я даже попытался бы "угадать", но не смог бы угадать правильно, даже если бы попытался.

Результаты также означали, что помимо парня, с которым я видел Гретхен, у нее был по крайней мере еще один роман - с биологическим отцом одного из моих детей.

***************

Информация, полученная из лаборатории ДНК, по некоторым вопросам почти перевесила информацию от частного детектива, но не по другим. Как и ожидалось, Джуди Джеймс, частный детектив, назначенный для моего дела, выяснила подробности нынешнего романа Гретхен. Джуди была очень профессиональна, представив мне устный отчет, прежде чем передать мне полное досье, которое она собрала.

— Этого парня зовут Уинстон Тангрен. Ему 41 год, он живет в Нью-Джерси. Он женат двадцать лет и имеет двух пятнадцатилетних дочерей-близняшек. Он работает в сфере коммерческой недвижимости, и именно так они с вашей женой познакомились. За тот месяц, что мы наблюдали за ними, они дважды посещали гостиничные номера - в отеле "Хилтон" в Роквилле, штат Мэриленд, и еще в одном отеле в Спрингфилде, штат Вирджиния. В обоих случаях они провели вместе в гостиничном номере около двух часов плюс-минус пятнадцать минут, очевидно, недавно приняли душ, когда выходили, были очень чувствительны и обменялись страстными поцелуями и объятиями на прощание. Время в Роквилле было во вторник, примерно между полуднем и двумя часами дня, а в Спрингфилде - в среду, примерно между двумя и четырьмя часами дня. Они приехали и уехали на разных машинах, - рассказала Джуди.

— Вы получили какую-нибудь информацию о том, как долго это продолжается? – спросил я.

— Мы не можем быть в этом уверены. Однако мы знаем, что они познакомились почти ровно год назад, и один платный сплетник - единственный человек, которого мы нашли, который, по-видимому, подозревает об их романе - утверждает, что они встречаются около шести месяцев, - ответила Джуди.

Я печально кивнул головой.

— В нашем письменном отчете есть одна вещь, которая по причинам, в которые я не могу вникнуть, сильно преуменьшена. Я буду отрицать, что говорила вам об этом, если меня попросят повторить это позже, - заявила она с улыбкой.

Я внимательно слушал, пока она продолжала. - Мы указываем в отчете, что оперативник, "возможно, хотя он и не может быть уверен, поскольку получение записей телефонных разговоров было бы незаконным", установил, что у Гретхен есть второй сотовый телефон с номером 571-555-xxxx, который она использует для связи с Тангреном и, возможно, с другими людьми. Опять же, я не могу сказать вам почему, но "возможно" - это явное преуменьшение.

Это привлекло мое внимание. Я просто кивнул в знак согласия.

— Я могу рассказать вам больше, но вся информация, которой я располагаю, содержится в досье, и фотографии также прилагаются. Нужно что-нибудь еще? - Продолжила Джуди.

— Нет, это хорошо. Я должен что-нибудь еще, кроме аванса?

— 308 долларов 40 центов, - ответила она, протягивая мне счет.

— Вы очень точны, не так ли? - усмехнулся я, протягивая ей три сотни и десятку. - Купите себе чашечку кофе за 1, 60 доллара дополнительно, - улыбнулся я.

— Большое спасибо за чаевые, - улыбнулась она в ответ.

*******************

Подпольный фармацевт был рад получить мое задание. Я не назвал ему своего настоящего имени и общался с ним только по одноразовому телефону, за исключением нашей первой встречи, и той, что состоялась на следующий день после моего визита к частному детективу. Задачей, которую я ему поручил, было приготовление препарата, который не обнаруживался бы в хересе и действительно сексуально раскрепощал бы женщину, но полностью рассасывался в течение восьми часов без каких-либо длительных побочных эффектов. Этот парень был мошенником, но в то же время очень опытным химиком. Очевидно, он действительно приложил усилия к этому проекту.

— Итак, что у вас есть для меня, мистер Сан? - спросил я его.

— У меня есть четыре возможных состава. Вам следует поэкспериментировать, какой из них лучше, и когда вы определитесь, я приготовлю для вас еще, - ответил он.

— Отлично, - ответил я. - Пожалуйста, опишите их мне.

— Первый, который я называю "Альфа", основан в основном на бобах мукуны. Он содержит высокую концентрацию L-дофы, которая вырабатывает дофамин в организме. Он усиливается очень небольшим количеством - я повторяю, небольшим количеством, которого недостаточно, чтобы причинить какой-либо вред - МДМА, также известного как экстази, который высвобождает серотонин и норадреналин. Я смягчил любое негативное воздействие МДМА, добавив разновидность пикногенола, который, помимо смягчения побочных эффектов МДМА, оказывает возбуждающее действие на женщин.

— Итак, как мне его принимать и в какой дозе? - Поинтересовался я.

Мистер Сан достал маленькую бутылочку с пипеткой. - Всего две капли, максимум три, прямо в бокал перед тем, как наливать херес. Слегка размешайте металлической мешалкой, и готово. Эффект начнет проявляться примерно через тридцать минут, а полностью подействует примерно через сорок пять минут и продлится пару часов.

— Хорошо, - кивнул я, - что еще?

Далее мистер Сан описал три других соединения, ни одно из которых не звучало так многообещающе, как "Альфа", и все они, хотя он и преуменьшал их значение, могли иметь реальные побочные эффекты. Он несколько раз заверил меня, что "Альфа" не будет иметь никаких побочных эффектов. Когда он закончил свою выставку, я заплатил ему остаток, который был ему должен, наличными, и он сказал мне, сколько будет стоить моя следующая покупка "Альфы".

— Сколько "Альфы" мне нужно купить, чтобы мне хватило на четыре с половиной года? - Спросил я.

— Литр, - был его ответ.

— А со временем он не испортится?

— Ни в коем случае. Ингредиенты и носитель очень устойчивы. Вам следует встряхивать контейнер примерно раз в неделю, но не более того.

— Если я куплю литр в следующий раз, когда мы встретимся, сколько это будет стоить?

— 5000 долларов, - был его быстрый ответ.

Мы пожали друг другу руки, и я ушел.

***************

"Альфа" действовала так хорошо, что я даже не пробовал другие составы. Субботним вечером, когда мы вернулись с вечеринки, я предложил Гретхен бокал хереса, который она с радостью приняла, добавив в него две капли "Альфы". Я притворился, что тоже пью херес. После того как мы приняли душ - по отдельности - и стали готовиться ко сну, Гретхен стала очень резвой. В итоге мы славно потрахались по-собачьи - и для меня это было уже не занятие любовью, а чистый, неподдельный трах, - после чего она действительно пососала мой член и помассировала мои яйца. Хотя в наших отношениях это не было чем-то неслыханным, это было редкостью.

К шестому разу, когда я дал Гретхен херес с "Альфой", я увеличил дозу до трех капель и купил тонкую анальную пробку. В ту ночь она была настолько агрессивна и желанна, что лишь символически запротестовала, когда я вставил смазанную тонкую анальную пробку в ее задницу, трахая ее раком. С анальной пробкой в ее заднице мне казалось, что она либо сделала вагинопластику, либо мой член увеличился в размерах на 50%, либо и то, и другое, когда я ласкал ее киску. У нас были потрясающие одновременные оргазмы.

Я купил литр "Альфы" у мистера Сана, и через шесть месяцев после того, как я впервые дал ее Гретхен, она стала гораздо более восприимчивой к различным видам сексуальной активности, казалось, чаще испытывала оргазм и стремилась делать больше одного секса за сеанс. Я даже начал принимать маленькие голубые таблетки по субботним вечерам, чтобы быть уверенным, что смогу не отставать от нее. Частота наших встреч также увеличилась с двух раз в неделю, когда у меня был один оргазм за раз, до четырех раз в неделю, когда у меня было два оргазма за раз, а у нее - гораздо чаще. Я не каждый вечер поил ее хересом с "Альфой", но каждую ночь, когда мне хотелось трахнуться.

За это время, зайдя к ней в офис, когда я знал, что ее не будет в кабинете, я сказал ее секретарше, что хочу оставить ей цветы (что я и сделал). Я нашел потайной мобильный телефон в ящике ее стола и установил на него "жучок", чтобы иметь возможность читать все смс и записанные сообщения на моем рабочем компьютере. Таким образом, я смог выяснить, когда она будет встречаться с Тангреном - в среднем это происходило раз в две недели. В те вечера, когда на следующий день она встречалась с Тангреном, я всегда давал ей херес с "Альфой", и хотя иногда она протестовала против того, чтобы ее трахали, я не принимал "нет" за ответ. В те ночи я обязательно принимал свою маленькую голубую таблетку и дважды трахал ее с анальной пробкой в заднице, доводил ее до оргазма по крайней мере один раз и доставлял ей еще один оргазм, трахая ее вибратором (снова с анальной пробкой в заднице). Я не знаю, как она справлялась с гребаным Тангреном на следующий день, но она всегда уходила утром, ковыляя на цыпочках.

Примерно через три месяца после того, как я смог выяснить, когда у нее были отношения с Тангреном, и добился того, чтобы я трахался с ней до упаду, а она перестала с ним общаться. Я предположил, что на этом их роман закончился. Конечно, это никоим образом не изменило того, как я собирался действовать в будущем, просто после этого она стала еще более восприимчивой к сексуальной гимнастике.

За те четыре с лишним года, что я считал себя живущим со шлюхой, с которой я только трахался и никогда не занимался любовью, я следовал остальному своему плану. Я уговорил Гретхен подавать отдельные налоговые декларации за последние несколько лет и предварительно оплатить обучение наших детей в колледже, даже несмотря на то, что это временно создало для нас некоторую финансовую нагрузку. Перевел бонусы и прибавки к зарплате, которые я получал, на оффшорный банковский счет, с которого я не платил налоги в США. Отложил прилично денег. Более 100 000 долларов наличными, и делал вид, что у меня значительные убытки от азартных игр в казино, когда я раз в год ездил в Лас-Вегас на конференцию, хотя эти деньги тоже поступали на оффшорный банковский счет.

В течение этого времени мне даже в голову не приходило попытаться угадать, кто из моих троих детей не был моим биологическим ребенком, и у меня по-прежнему были прекрасные отношения со всеми тремя, возможно, даже лучше с Тесс, чем с мальчиками. Тесс никогда не стеснялась обращаться ко мне за советом по любому поводу. На самом деле она обращалась ко мне гораздо чаще, чем к Гретхен, что, казалось, слегка беспокоило ее.

*************

Наконец настал день, суббота, когда Финн собрался поступать в колледж, примерно через четыре с половиной года после того, как я узнал о романе Гретхен и о том, что у одного из моих детей другой биологический отец. Мы арендовали самый большой из доступных внедорожников, убрали все сиденья, кроме трех, и погрузили его вещи, чтобы отвезти в колледж. Я пообещал ему его собственную машину на последнем курсе, если его оценки на втором курсе будут "4+" или выше, ту же сделку я заключил с Юргеном и Тесс - оба они выполнили свою часть сделки. Финн учился в университете Джеймса Мэдисона в Харрисонбурге, штат Вирджиния, примерно в двух с половиной часах езды от нашего дома в Северной Вирджинии. В Джеймсе Мэдисоне есть отличная школа управления бизнесом, которая заинтересовала Финна.

В ночь перед нашим отъездом я как следует потрахался с Гретхен. На следующее утро мы оба были кривоногими и чуть ли не засыпали. Это был последний раз, когда я занимался с ней сексом.

Мы оставили Финна в его общежитии - он очень хотел, чтобы мы ушли, так как уже привлек внимание двух симпатичных девушек в комнате напротив его общежития - около 17:00, чтобы вернуться в Северную Вирджинию. Я позвонил, чтобы подтвердить, что к тому времени все вещи, которые я хотел забрать из нашего дома и которые я еще не успел тайно вывезти за предыдущие две недели, были в моей новой квартире, примерно в двух кварталах от моего офиса. Я отправил сообщение на сервер обработки, чтобы подтвердить, что мы будем на первом съезде с Вудстока на шоссе 81 через сорок пять минут. Когда мы свернули с выезда, якобы для того, чтобы заправиться и сходить в туалет, а Гретхен направилась в дамскую комнату, я огляделся в поисках пристава.

Он был далеко впереди меня. Он прислал мне сообщение, в котором сообщал, где находится - не более чем в двадцати метрах от меня. Мы встретились взглядами, и я кивнул в сторону Гретхен, когда она вошла в туристический центр. Он кивнул в знак признательности, а затем я вернулся во внедорожник и уехал. Я остановился у следующего съезда, чтобы заправиться и сделать пит-стоп, уже пять раз проигнорировав характерный сигнал вызова Гретхен на моем мобильном телефоне. Я сразу же отправился в свою квартиру и хорошо выспался в субботу и воскресенье.

Сказать, что Гретхен была в бешенстве, было бы преуменьшением. Я знал, что когда-нибудь мне придется с ней поговорить, поэтому, когда в понедельник утром она позвонила мне в офис, я ответил. Она начала кричать на меня. Я повесил трубку. Она перезвонила, и, прежде чем она успела что-либо сказать, я громко произнес в трубку: - Если ты будешь на меня кричать, я повешу трубку. Если ты сможешь контролировать свой характер, я договорюсь о встрече.

Хотя она все еще была явно рассержена, она не кричала. - Ты ублюдок, бросаешь меня в ста пятидесяти километрах от дома и заставляешь пристава подавать мне документы на развод. В чем, черт возьми, твоя проблема?

— Моя проблема в том, что у меня жена - шлюха-изменщица. Я могу встретиться с тобой завтра и обсудить это, если хочешь, - спокойно ответил я.

На секунду она растерялась. - Я никогда... - начала она.

Я остановил ее. - Гретхен, не лги мне, как ты делала, по крайней мере, последние девятнадцать лет. Я сказал, что мы можем поговорить завтра. Предлагаю собраться в конференц-зале твоего офиса в шесть часов вечера.

— Что не так с нашим домом? – спросила она.

— Ты имеешь в виду свой дом? Извини, у меня остались очень плохие воспоминания об этом месте. О том, что мне пришлось жить с изменяющей шлюхой и все такое. Если ты захочешь поговорить, это будет в конференц-зале в твоем офисе. Просто пришли мне сообщение и скажи, в каком именно. Пока. Не могу дождаться, - саркастически закончил я разговор, прежде чем прервать звонок.

Ровно в шесть часов вечера во вторник я вошел в конференц-зал B в офисе Гретхен. Рядом с ней сидел мужчина в костюме. Прежде чем сказать что-нибудь еще, я посмотрел на него и спросил: - Кто ты такой, черт возьми, и почему ты здесь?

— Можем мы хотя бы начать без ненормативной лексики? - спросила Гретхен.

— Конечно, как только ты скажешь мне, кто это, черт возьми, такой и зачем он здесь.

— Меня зовут доктор Джон Беллоуз. Я консультант по семейным отношениям, и Гретхен попросила меня присутствовать при вашей беседе, - сказал он, вставая и протягивая руку. Я отказался пожать ее.

— Хорошо, доктор Беллоуз, консультант по вопросам брака. Если Гретхен хочет, чтобы вы остались, я не возражаю, но только если вы подпишете соглашение о конфиденциальности, - ответил я, садясь напротив него и Гретхен.

— В этом нет необходимости, потому что в соответствии с этикой моей профессии... - начал он, прежде чем я прервал его.

— Извини, чувак. Но либо ты подписываешь соглашение о конфиденциальности и присутствуешь, либо я ухожу, - отрезал я.

— Но у меня его нет... - начал он, прежде чем я снова перебил его.

В своей работе я постоянно сталкиваюсь с соглашениями о конфиденциальности, и у меня даже было два варианта в моем портфеле, потому что я всегда ношу их с собой вместе с другими бланками. - Нет проблем, - хихикнул я. Я взял одно из наших стандартных соглашений о конфиденциальности, потратил пять минут, чтобы переписать его ручкой, чтобы оно соответствовало нашей ситуации, а затем сказал: - Вот, взгляни на это. Если ты подпишешь и поставишь дату, мы с Гретхен тоже подпишем, а затем попросим мою будущую бывшую составить копии для каждого из нас.

Я мог бы сказать, что Гретхен была вне себя, но до сих пор сохраняла самообладание, и они с Беллоузом перечитали это соглашение. - Не слишком обременительно, - сказал Беллоуз. Он подписал его, передал Гретхен, которая тоже подписала, а затем и я. Гретхен сделала копию для себя и одну для Беллоуза, а оригинал вернула мне.

— Спасибо, - сказал я, убирая документ в портфель. - Хорошо, что ты хочешь сказать, Гретхен? Я думал, что в документах о разводе, которые тебе подали, все ясно.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты извинился за то, что назвал меня изменяющей шлюхой по телефону, - отрезала она, скрестив руки на груди.

Я удивил ее, когда сказал: - Хорошо, я приношу свои извинения. Несмотря на то, что ты изменщица и, скорее всего, тоже подходишь под определение шлюхи, у меня не было причин так с тобой разговаривать. Отныне, если я буду обращаться к тебе абстрактно, а не по имени, я буду использовать термин "неверная супруга". Тебе это нравится?

От Беллоуза и Гретхен я получил несколько веселых фраз, на которые вежливо ответил, прежде чем Гретхен сказала: - Если ты считаешь, что я тебе изменяла, почему ты не подал заявление о супружеской измене?

— Первая причина заключается в том, что я прожил с тобой более четырех лет после того, как произошла супружеская измена, о которой я знаю, и поэтому суд в Вирджинии не удовлетворит иск на этом основании. Теперь легко может возникнуть более свежее дело, о котором я еще не знаю, но могу найти, так что я могу изменить основания, но я бы предпочел этого не делать по второй причине. Вторая причина заключается в том, что я не хочу подвергать тебя негативным последствиям, если наша семья и друзья - особенно Юрген, Тесс и Финн - узнают информацию о твоих делах.

— Но не поторопились ли вы с подачей заявления? Вы не соответствовали вирджинскому стандарту развода без вины виноватых, - вставил Беллоуз.

— Технически это верно, Беллоуз, но мой адвокат уверяет меня, что, заявив, что на дату подачи заявления, а это была суббота, я юридически зарегистрировал отдельное место жительства, суд не обратит внимания на формальности, - ответил я.

— Какие у вас есть доказательства вашего жестокого обвинения в супружеской неверности? -Затем спросил Беллоуз. Очевидно, они решили, что некоторые вопросы лучше задавать ему.

На этот вопрос я достал из своего портфеля конверт, в котором были фотографии нескольких страстных поцелуев Тангрена и Гретхен, фотографии, на которых они выходят из гостиничных номеров, текстовые сообщения между ними и краткое изложение отчета частного детектива. Пока они просматривали их, я небрежно прокомментировал: - Кстати, Гретхен, чтобы тебя это не застало врасплох. Сегодня Мелиссе Тангрен была доставлена полная копия того, что я тебе только что подарил.

Гретхен бросила на меня взгляд, в котором было что-то среднее между ужасом и злостью, а затем продолжила изучать мои улики.

Содержимое моего конверта, очевидно, вывело Беллоуза из себя, но он не сдавался. - Очевидно, что вы простили Гретхен, поскольку прожили с ней последние четыре с лишним года. Она не видела Тангрена более трех лет, и за последние четыре с лишним года у вас с ней было то, что Гретхен назвала усиленными занятиями любовью.

— Вот тут вы ошибаетесь, док, - с улыбкой возразил я. - Я не занимался с ней любовью с тех пор, как собственными глазами видел, как она целовалась и играла в "хватай за задницу" с Тангреном в отеле Вашингтона в мае более четырех лет назад.

Это вызвало шокированный взгляд и неодобрение на лице Гретхен. Я радостно продолжил: - С тех пор я трахал шлюху, которая была классной задницей. Я больше никогда не занимался с ней любовью.

С этими словами Гретхен заплакала, встала и вышла из комнаты. Беллоуз сказал: - Извините, мы отойдем на пару минут. Пожалуйста, не уходите, а я попытаюсь вернуть ее, - и погнался за ней.

Я подождал еще пятнадцать минут и уже собирался уйти, когда они вернулись в комнату. Глаза Гретхен были красными, но она больше не плакала. После того, как она села, она выдавила из себя: - Я любила тебя всю нашу супружескую жизнь. Почему ты не можешь простить меня? Тангрен был большой ошибкой. У меня никогда больше не будет сексуальных отношений ни с кем другим.

— Ну, есть проблема, связанная по крайней мере с одним другим романом, о котором я знаю, и который был по крайней мере девятнадцать лет назад. Я не знаю, когда это началось, или когда закончилось, или даже закончилось ли вообще. Вот это меня действительно бесит, и я никак не могу прийти в себя, - прорычал я.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, - всхлипнула Гретхен.

Приходя на встречу, я не собирался говорить Гретхен, что знаю, что один из детей не мой - возможно, она даже не знала об этом, хотя и знала, что трахалась с кем-то другим. Однако, посмотрев ей в глаза, я понял, что все может обернуться беспорядком и дорого обойтись, если она не узнает о глубине моего отвращения к ней. У меня в голове мелькнула идея.

— Хорошо, вот что я тебе скажу: мы пересматриваем наше соглашение о конфиденциальности, чтобы предусмотреть, что если ты, Гретхен, когда-нибудь расскажешь кому-нибудь еще о том, что я собираюсь тебе рассказать - с Беллоузом в качестве свидетеля, но также обязанным сохранять нашу конфиденциальность, - ты заплатишь мне миллион долларов. Договорились?

Они с Беллоузом некоторое время перешептывались. - Хорошо, - сказала она.

Я достал оригинал соглашения и добавил один абзац. Гретхен, и Беллоуз подписали и поставили дату под дополнительным абзацем, как и я. Гретхен сделала копии для себя и Беллоуза и вернула оригинал мне.

— Хорошо, в чем же большой секрет? - Спросила Гретхен, скрестив руки на груди.

— Проще говоря, кто-то из Юргена, Тесс и Финна не является моим биологическим ребенком. Какой именно, я не знаю, и я специально позаботился о том, чтобы не выяснять, потому что не хочу, чтобы это оказало какое-либо скрытое психологическое воздействие на то, как я к ним отношусь, но я знаю это наверняка, - торжественно ответил я.

Гретхен была потрясена и совершенно потеряла дар речи. Если она не великая актриса, то сама была удивлена происхождением одного из наших детей. Беллоузу пришлось говорить за нее.

— Откуда вы знаете? - Спросил Беллоуз.

— Анализ ДНК, - ответил я. Достав из портфеля еще один документ, я передал его им. - Вы можете смотреть на это в течение следующих пятнадцати минут, но вы не сможете скопировать это, и я никогда не предоставлю вам копию. - Далее я объяснил им, что специально разработал запрос таким образом, чтобы не знать, кто является лицом, соответствующим каждой из пробирок от А до С.

По мере того, как Гретхен и Беллоуз читали отчет, она все больше и больше впадала в уныние. Примерно через десять минут они закончили читать.

Я забрал файл с анализом ДНК, закрыл свой портфель и сказал: - Итак, ты видишь, дорогая Гретхен, почему нет надежды на примирение. Почему я бросил тебя в Вудстоке, чтобы излить кипящий во мне гнев, и почему тебе нужно подписать соглашение о раздельном проживании, в том числе с документами о разводе, чтобы через год с нашим фиктивным браком было покончено.

Когда я уходил, Гретхен рыдала - не знаю, относилось ли это к Беллоузу или ко мне: - Наш брак не был фиктивным... - Я закрыл дверь и больше ничего не слышал.

************

Гретхен была побеждена и подписала бумаги. Однако на этом все не закончилось. Наши дети были расстроены, хотя я старался придать событиям как можно более позитивный оттенок, вплоть до того, что пообещал, что у нас с Гретхен будут теплые отношения и что мы даже сможем вместе отмечать праздники и особые мероприятия.

Примерно через два месяца после моей встречи с Гретхен и Беллоузом я получил неожиданный подарок, когда Уинстон Тангрен - судя по его дыханию и невнятным словам, которые, вероятно, были вызваны употреблением алкоголя - ворвался в мой кабинет, несмотря на протесты моей секретарши, и начал разглагольствовать о том, как я разрушил его жизнь, отправив свою маленькую посылку его жене, и после этого провел несколько телефонных разговоров с Мелиссой. Я воспользовался этой возможностью, чтобы выбить из него все дерьмо. Я ударил его только один раз и пнул ногой, чтобы убедиться, что мой ответный удар не был непропорционален его атаке, но я учел и то, и другое. Я был по крайней мере на десять сантиметров выше и на пятнадцать килограмм мускулистее, чем он. Когда прибыли парамедики и полиция, его нос был разбит до неузнаваемости, и он еще довольно долго не сможет заниматься сексом. Учитывая свидетельские показания моей секретарши, запись с камеры наблюдения, когда Уинстон врывался в здание и направлялся к моему кабинету (в моем кабинете камеры не было), и последующее заключение врача о том, что Уинстон пострадал только дважды, мне так и не было предъявлено никаких обвинений.

Гретхен не знала, что ее семья пыталась "вмешаться" в мои дела, в том числе предложила выступить "посредником". Отец Гретхен Ханс был гордым голландцем, и я был удивлен, что он согласился на это вмешательство, хотя у нас всегда были хорошие отношения. Однако мама Гретхен, Лотта, и сестра Джулия, как настоящие питбули, пытались спасти брак, и я не думаю, что они дали Хансу возможность отказаться от ходатайства. Поразительно, но муж Джулии, Стэн, тоже появился. По крайней мере, у них хватило любезности позвонить заранее, прежде чем приехать в мою квартиру.

Я был вежлив и предложил им напитки и закуски. Мне всегда нравились Ханс, Лотта и Джулия, но не Стэн, и я не видел причин быть грубым с ними, если только ситуация не выходила из-под контроля.

Разговор прошел примерно так, как я и ожидал. Пока все старались быть любезными, Лотта и Джулия в разные моменты времени прослезились, а Ханс выразил свое недовольство, хотя и в уважительной форме.

На тот момент я понятия не имел, кто был биологическим отцом одного из моих детей. Учитывая цвет кожи, рост и внешность моих детей, я, честно говоря, не мог вспомнить никого из нашего прошлого, кто мог бы стать вероятным подозреваемым. Однако, когда Стэн сделал единственный грубый комментарий за всю конференцию и на его лице появилось язвительное выражение, внезапно лампочка вспыхнула.

Стэн и Джулия жили в тридцати километрах от нас примерно за год до рождения Юргена и до самого рождения Финна, когда они переехали за сотни километров. Хотя в то время у Гретхен были сложные и соперничающие отношения с Джулией, которые впоследствии стали менее сложными и неконкурентными. Когда Стэн и Джулия разъехались, она, казалось, была в таком же восторге от Стэна, как и я. Я никогда не видел никаких прикосновений, взглядов или личного взаимодействия между ними. Но, учитывая то, что я теперь знал о Гретхен, было вполне возможно, что она трахалась со Стэном, чтобы соперничать со своей сестрой.

Хотя Стэн превратился в толстого сгорбленного неряху с преждевременной сединой на лысеющей голове, в то время, когда они с Джулией жили по соседству, у него были светлые волосы и он был всего на пять сантиметров ниже меня ростом, а глаза у него были голубые. Кроме того, он, конечно, не был уродом - черты его лица были не такими утонченными, как у Гретхен или у меня, но он был достаточно хорош собой и неплохим спортсменом.

Я на некоторое время отключился, пока эта мысль крутилась у меня в голове, но пришел в себя и стал еще любезнее относиться к Лотте, Джулии и Гансу. К тому времени, как они уехали, почти через два часа после их приезда, они поняли, что надежды на то, что мы с Гретхен снова будем вместе, нет, но я всегда буду любить их (не Стэна) и поддерживать связь. Они надеялись, что мы сможем отпраздновать несколько дней рождения и праздников вместе, как раньше. Я солгал, сказав им, что у меня не было неприязни к Гретхен (я никогда не упоминал о ее романах как о причине разрыва, и я знаю, что она тоже никогда этого не говорила), просто между нами не было искры, и я был слишком молод, чтобы жить без любви.

**************

В ходе последних переговоров перед тем, как развод стал окончательным, у нас с Гретхен остался один спорный вопрос. На самом деле для нее это было важнее, чем для меня, но я думал, что и так был более сговорчивым, чем следовало бы. В конце концов я сказал ей: - Хорошо, Гретхен. Если ты честно ответишь мне на один вопрос, я соглашусь с тобой, и все будет закончено.

Она согласилась.

Мы выпроводили адвокатов из комнаты. Я спросил ее: - Гретхен, ты когда-нибудь трахалась со своим шурином Стэном?

По выражению ее лица и языку тела я понял, что ответом было "Да", поэтому особо не вслушивался в то, что она говорила. Я думаю, это было что-то вроде "Конечно, нет. Как ты вообще мог задать такой подлый вопрос", но независимо от того, каким был ее устный ответ, я был удовлетворен. Я поблагодарил ее за ответ, извинился за то, что вообще задал этот вопрос. Я попросил адвокатов уступить Гретхен и даже пригласил ее на ланч.

Я пригласил ее на ланч только потому, что знал, что сразу после того, как мы закончим, ей покажут решение, но я хотел успокоить ее, чтобы она подумала, что я поверил ее устному ответу. Она даже улыбнулась, когда я попросил, вежливо отказалась и сказала: - Может быть, в другой раз, - на что я нечестно ответил: - Конечно, в другой раз.

Я знал, что Стэн заплатит, но я не хотел, чтобы Джулия пострадала, поэтому моя месть должна была быть физической, а не эмоциональной или денежной. Примерно через год после того, как я в глубине души понял, что Стэн - биологический отец одного из моих детей, возникла идеальная ситуация. От Финна я знал, что его дядя Стэн собирается на рыбалку примерно в ста километрах от того места, где я мог бы обосновать свое присутствие на конференции. Я взял с собой на конференцию своего самого надежного помощника, раздобыл маскарад и маску, попросил его взять напрокат машину и в одиночку поехал на место рыбалки Стэна. После того, как он удалился в свою палатку на вечер, надев маску, я заклеил ему рот клейкой лентой, ввел миорелаксант, вытащил его из палатки на поляну, не разбудив остальных в лагере, и избил до полусмерти, в том числе нанеся поверхностные порезы в области паха. Я высыпал пузырек с огненными муравьями на открытые порезы, и прошептал ему на ухо: - Тебе не следовало трахать чужих жен, - а затем вернулся на конференцию.

Я никогда даже не был подозреваемым, и, конечно, Стэн никогда никому не передавал того, что я прошептал ему на ухо. После этого он видел меня только один раз, когда странно на меня смотрел, но ничего не говорил.

*************

Через три года после моего окончательного развода все пошло так хорошо, как и можно было ожидать. Гретхен, ее семья и моя семья вместе присутствовали на выпускном вечере Юргена и Тесс в колледже, были очень приятными и доброжелательными на свадьбе Юргена и устроили большой праздник в честь двадцать первого дня рождения Тесс. Гретхен также никогда никому не рассказывала о ситуации с ДНК наших детей. Я также отомстил Уинстону и Стэну. У меня не было реальной возможности когда-либо узнать о какой-либо другой интрижке Гретхен, поэтому я был доволен - за исключением одной вещи. На самом деле я так и не нашел замену Гретхен.

Несмотря на то, что я со многими встречался и даже несколько раз переспал, у меня не было по-настоящему полноценного сексуального опыта, подобного тому, который был у меня с Джиной или с Гретхен, когда я начал подливать ей в херес "Альфу". У меня не было никаких занятий любовью, которые я проводил регулярно с Гретхен до того, как я узнал о ее романах. И тут меня осенило.

Я был на местной торговой выставке, когда женщина в одном из стендов напомнила мне Джину Мартинелли. Я был настолько заинтригован, что, когда день подходил к концу, спросил ее: - Я не хотел пялиться на тебя. Я знаю, что это невежливо, но ты знакома с Джиной Мартинелли?

Она внимательно посмотрела на меня. - Это моя сестра, хотя она уже давно не Джина Мартинелли. Теперь она Джина Аллиото.

— Подожди, ты ведь не ее младшая сестра, которая иногда присматривала за детьми летом и осенью, пока она не встретила Винса Аллиото, не так ли?

Она улыбнулась: - Конечно. Ты тот здоровенный голландец, с которым она жила как-то летом и с которым она всегда хвасталась своими сексуальными похождениями.

Я ничего не знал о ее хвастовстве, но мне было приятно.

— Точно – это я, - рассмеялся я. - Дирк Ван Влит. Как тебя зовут?

— Я Габриэлла. Фамилия была изменена на Мартинелли после того, как я развелась четыре года назад, - сказала она с улыбкой, которая украсила бы вечер.

Мои мысли сразу же вернулись к тому времени, когда я был с Джиной. Я вспомнил, что ее сестра была старшеклассницей, когда я встречался с Джиной, и была очень похожа на нее. На данный момент Габриэлле около 46 или 47 лет, хотя, честно говоря, она выглядела не старше тридцати пяти.

— Я тоже в разводе три года. Могу я пригласить тебя на ужин, чтобы наверстать упущенное? - Спросил я.

— Не сегодня, - ответила она с улыбкой. - Тем не менее, я местная - живу в Арлингтоне - и свободна завтра вечером. Тогда я тоже буду голодна.

Габриэлла обладала почти такой же сексуальной привлекательностью, как и ее сестра, и, к счастью, была гораздо менее непостоянна. Мы, похоже, по-настоящему нашли общий язык. Ее дети закончили колледж, и у нее не было романтических увлечений. На третьем свидании я поклялся, что стану таким увлечением.

Я закончил этот рассказ через два дня после моего четвертого свидания с Габриэллой - свидания, которое мы провели, пытаясь найти все эрогенные зоны на телах друг друга. Хотя наши 50-летние и 47-летние тела не могут сравниться по накалу с 20-летними и 29-летними телами, которые мы с Джиной делили, я должен сказать, что наш сексуальный сеанс был настолько фантастическим, насколько это возможно. Чистый экстаз. Отправляя эту историю в "Литеротику", я широко улыбаюсь, думая о том, чем мы с Габриэллой займемся сегодня вечером, после того как я приготовлю для нее ужин в своей квартире.

Конец.

P. S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.