Вовка и дачницы. Невеста Танька и все, все, все. Тематика: Трахнул невестку

Вовке нравится встать на заре, сходить на огород, нарвать перьев лука, веточки сизого от росы укропа, отрезать краюху ржаного хлеба, посолить покруче и, налив кружку холодного кваса, сесть на крыльцо, любоваться на природу и завтракать. Мать и бабка Нюша уже подоили коров и выгнали их в стадо, вон возвращаются две подружки. Мать завернула в свою калитку, а бабка пошла к себе.

Увидела на крыльце Вовку, помахала ему рукой, потом оглянулась воровато, не видит ли кто, задрала подол, наклонилась, повернувшись к нему задом, показала толстую жопу и для наглядности растянула ягодицы руками. Вовка сплюнул. Вот же пизда старая, хулиганить вздумала, жопу свою толстую кажет. У Наташки тоже жопа толстая, но, по сравнению с бабкиной, кожа пока ещё гладкая, да и пизда смотрится красивее. Хотя Вовка ебёт и бабкину пизду, и Наташкину, ещё и Таньку с матерью прихватывает. Здоровья пока хватает, почему бы и не ебать. Девкам нравится, а уж как нравится это дело ему, то и не расскажешь. Бабы последнее время вообще страх потеряли, берега попутали. Ходят по двору голышом или чуть прикрывают свои задницы. Мать туда же за ними потянулась, тоже забыла, как это трусы носить. И ебаться ей понравилось. То ли чует, что время выходит и скоро станет старая, то ли что ещё, но дня не проходит, чтобы пару раз сыну не дала.

Мать во двор зашла, бабку, стоящую раком увидела. У сына спрашивает

— Вов, а чё это она?

Вовка плечами пожал

— Да кто её знает? Может ебаться хочет, вот меня и завлекает. Может ещё что.

Мать засмеялась

— Вот же пизда старая. Так сунь ей по самый корешок.

Бабка, пизда глухая, а тут услышала

— И не такая уж я старая. Моя пизда не хуже ваших. Вова вон ебёт и не смотрит на года. вообще: мне года не беда, раз пизда молода. - Бабуля уже и петь начала. - А ты, Вовка, мать-то слушай, плохому не научит. Приди да бабушке вставь.

Вовка показал бабуле краюху хлеба

— Я ем, не видишь, что ли?

— Так кода поешь.

Мать смеётся

— А ты так раком стоять и будешь? Или после встанешь, как придёт?

Не успела бабка распрямиться, Наташка на крыльцо вышла, смотрит и понять ничего не может. Вовка на крыльце своём сидит, кусок хлеба наминает, соседка рядом с ним стоит, а тётка загнулась раком, подол задрала и жопу соседям кажет. Сдурела, старая! Наташка и спрашивает

— А чё это вы тут делаете?

Мать ей поясняет

— Да бабка Нюша Вовку завлекает. Ебаться захотела, а ему кусок хлеба дороже пизды.

Наташка головой покачала

— Не дай бог никому когда-нибудь так оголодать.

Бабка повернулась, подл одёрнула, смеётся

— Да ето я пофулиганила немного. Аппетит Вове нагоняла.

Наташка говорит

— Тогда и я ему аппетит нагонять буду.

И тоже развернулась к соседям задом, подол задрала, наклонилась и ягодицы растягивает. Да уж, у Наташки и жопа, и пизда красивее бабкиных. Спрашивает у матери

— А ты чего рядом с ними не стоишь, жопу мне не показываешь?

Мать смеётся

— А мне ни к чему на улице это делать. Дома покажу. Авось у тебя и вскочит на мать-то. Так сразу и присунешь.

Вовка доел хлеб, допил квас, сыто отрыгнул

— Ну ладно тогда. Тогда показывай.

И пощупал через штаны вставший на бабкину, да на Наташкину задницы, член. С утра-то никому не присунул, а стояк утром был и до сих пор не прошёл.

Домой зашли, мать быстро платье с себя сдёрнула, а трусов и лифчика на ней и не было, к креслу раком встала. Вовка спросил

— А чё не на кровать?

— Так заправила. Чё мять-то. Так давай. Мне так больше нравится. Помнишь давеча на дворе меня так ёб? Сразу молодость вспомнила, когда раком давала.

— Отцу?

— Да что он, один, что ли, мужик на всю деревню был? Он других ёб, меня другие ебли.

Вовка потискал материны ягодицы. Мать хотя и в возрасте, а жопа упругая, такую мять да мять в удовольствие. Потом пизду помял. Сок есть, ебать можно. Ну он задвинул не спеша. Матери когда как нравится. Когда надо резко ворваться, как враги врываются в осаждённую крепость. Когда медленно, как шпион, что пробирается в темноте, прячась от охраны. То есть каждый раз по-разному, но итог один: сразу начинает подмахивать и стонать. Азартная у него мать.

Выебал маманю, спустил и на душе полегчало. Вытер конец об материну задницу. Всегда так стал делать. Это опять же мать рассказала, что так всегда отец делал, когда мать раком ебал. Вот сын и продолжил традицию. И матери напоминание. Она ещё маленько постояла, потом выпрямилась, повернулась

— Зараза ты, сын. Моя любимая зараза. Поцелуй меня.

Они стояли, обнявшись, целовались и материны титьки упирались в Вовкину грудь. Вовка мял материну задницу, мать выгибалась, прижимаясь к нему передом, тёрлась лобком об его лобок.

— Мам, натрёшь, снова встанет.

— Так хорошо это. Тебе ещё бабку с Наташкой ебать. Благо Танька в городе. - Засмеялась. - Высосут из тебя всё бабы, высушат. Будешь ровно та мумия из кино.

Потискала член сына, потом оттолкнула его от себя.

— К соседям щас пойдёшь?

— Ага. Только шнурки поглажу. У самих работы полно. На базу буду загородку поправлять.

Подтянул штаны, не став подмываться, взял инструмент и пошёл на край огорода. баз ремонтировать.

Только настроился на работу, слышит, его Наташка кличет

— Вов, Вова! Иди сюда!

— Чего над? - Вовка недоволен, от работы отрывают. - Чего кричишь?

— Так иди сюда, спрошу чего?

Вовка сплюнул на землю. Ещё чего, побежал по первому свистку, как собачка. Ей надо, пусть сама и идёт. Хлеб за брюхом не ходит.

— Наташ, я занят. Ты иди сюда.

Наташка перелезла через ограду, едва не зацепившись за штакетник промежностью. Вовка помог перелезть, поддержав. За жопу держал, как за более всего выдающуюся часть Наташкиного организма. Та перелезла, руки отряхнула, заворчала

— Заставляешь старую женщину такие кульбиты делать. А если бы повисла на твоём заборе, да зацепилась бы самым интересным местом?

Вовка заржал, представив это. - Наташ, тогда у тебя была бы.. . Ээээ... Эта самая от пупка и до самой попы. До поясницы.

Наташка шутливо шлёпнула его по заднице

— Засранец! Ещё и издевается.

— Ты чего хотела-то?

— Спросить хотела. Ты мать-то уже сегодня ебал?

Женщины давно перешагнули тот порог стеснительности, который был вначале. Сейчас между ними не было никаких секретов, никакой стеснительности, всё в открытую, всё напрямки, потому что стеснительность - пережиток старины.

— Ага. А что?

— Значит теперь можешь кого другого ебать?

— Да. А что?

— Вов, ты дурак? Я чего ради к тебе лезла, через ограду корячилась, чуть пизду не порвала. Моя очередь настала.

— А бабка?

— Пусть жопу показывает и пизду чешет.

— Так у меня пока не стоит.

Наташка отмахнулась

— Делов-то поставить - присела на корточки перед Вовой, стянула с него штаны. - Сейчас пососу, подрочу, он и встанет.

И правда. Под умелыми Наташкиными руками и губами член встал, напрягся. Наташка быстро скинула с себя халат, под которым ничего из нижнего белья не было. Повернулась лицом к ограде, опёрлась об неё руками, выставила зад, просит

— Вов, поиграй маленько, поцелуй. Я подмылась, чистая.

Вовка присел на корточки перед Наташкой. Спущенные до колен штаны мешали, поэтому он встал, снял их полностью и снова присел. Растянув Наташкины ягодицы, погрузил между ними лицо насколько это было возможно, вдохнул аромат чисто вымытой пизды. Втянул в рот малые губы и потряс головой, как собака, треплющая тряпку. Наташка застонала

— Воввваааа! Как хорошоооо! Ещёёё!

И Вовка принялся вылизывать пизду, целовать взасос губы, ласкать языком клитор. Наташка взвыла пароходной сиреной. За логом на том краю деревни отозвались собаки, залившись лаем. Всё так же подвывая, Наташка выпятила жопу, шире расставила ноги. Вовка продолжал лизать текущую пизду. Наконец Наташка затряслась, взвыла ещё раз и кончила. И стояла, вздрагивая. Отдышалась, повернулась к Вовке лицом, а он там и сидел на корточках.

— Ты, Вова, скотина. Ты что с нами со всеми творишь? Мы же теперь без тебя жизни не представляем. - Посмотрела на торчащий хуй, снова повернулась лицом к ограде, выставила зад.- Еби и кончай.

А Вове два раза предлагать не надо. Направив рукой головку на вход в пизду, чуть толкнулся и головка нырнула в мокрый и горячий зев. Крепко держась за жопу, Вова наяривал Наташку только брызги летели. Та стонала, поддавала задом, активно подмахивая.

Второй раз кончили практически вместе. Вова чуть запоздал, но успел догнать женщину. Вытащил член и тут же из пизды потекла сперма вместе с Наташкиными выделениями. Сам удивился сколько наспускал. Вообще он заметил, что чем чаще он ебёт мать и соседок, тем больше хочется и тем больше спермы выдаёт его организм.

Наташкина пизда извергала просто потоки спермы. И когда это всё закончится. Наташка ловила сперму руками, облизывала пальцы, с урчанием голодного кота глотая эту вкусняшку.

— Мммм. Вкусно. Хочешь попробовать? - Она протянула Вове руку, испачканную спермой. - Нет? Как знаешь. Отказываешься зря. Жаль Таньки нет. Она бы сейчас это всё слизала. Мммм, вкуснотища!

Наташка ушла, а Вовка так и сидел. Внутри была какая-то пустота. Работать уже не хотелось. Он вздохнул, подбил итог. Так, Наташку выеб, мать тоже. Осталось выебать Таньку и бабку. Таньки нет, значит осталась бабка. Надо поесть, а потом к бабуле заглянуть.

Матери дома не было. Видать или в магазин пошла, или у соседей. Они, то есть все бабы, последнее время стали такие подруги - не разлей вода. Все придумки вместе. Пить вместе, ебаться вместе, вечера проводить вместе. Всё вместе. Ладно эти уже в возрасте, а мелкая Танька куда лезет к взрослым бабам? Она по сравнению с ними птенец среди взрослых птиц.

Матери нет и Вова не стал её дожидаться. После ебли хотелось не просто есть, хотелось жрать. Что он и сделал. Для аппетита, который и без того был отличный, набулькал стаканчик водочки и замахнул разом. Поморщился, шумно выдохнул и занюхал корочкой хлеба. Вкуснотища! Начал активно сметать со стола еду, пережёвывая и быстро глотая. Наконец организм перестал принимать пищу. Вова вздохнул и откинулся на спинку стула, даже отодвинулся от стола. Встал с трудом, потому что полный живот тянул вниз и вовсе не хотел куда-то идти. Разве что на диван или на кровать.

Сил хватило лишь на то, чтобы доползти до веранды и завалиться на шконку, как Вова называл топчан, на котором часто спал летом, когда было жарко. Поворочался, устраиваясь удобнее и прикрыл глаза. Прикрыл и не заметил, как заснул. А открыл их тогда, когда на улице начало вечереть. Вовка подскочил. Епть, это же сколько я проспал? На крыльце кто-то бубнил. Да кто может там разговаривать, кроме матери и соседок. И что они там обсуждают? Да что-то про тряпки, про правительство и президента. А вот это уже интересно. Бабы начали делиться планами на Вовку. Точнее на его дальнейшую жизнь. И выходило по их планам следующее: Вовка берёт в жёны Таньку, бабка переписывает на Таньку дом и перебирается жить к Вовкиной матери, чтобы не мешать жизни молодых. Наташка помогает молодой семье материально. Впрочем, материально помогут все. Главное от этого брака будет то, что в выигрыше останутся все. Танька заполучит мужа. Наташка зятя. Бабка мужа внучки. А мама получит сноху. Всем хорошо, потому что ебать их всех Вова не перестанет. Даже больше. Теперь будет ебать не просто соседок, а законную жену и её родственников. А это другой уровень.

Вова решил нарушить эту идиллию. Мочевой пузырь требовал опустошить его срочно. Хуй стоял, получив питание и силы после обильной еды. Короче говоря, надо было на улицу и срочно. Он и вышел на крыльцо. Бабы, увидев явление Вовы народу, замолкли, потом разом загомонили. Отмахнувшись от них, Вовка едва успел забежать за угол дома, достать из штанов шланг под напором и начать поливать фундамент дома. Ещё подумал: не размыть бы таким напором. Отряхнув с конца последние капли, спрятал член в штаны, шумно выдохнул и потопал домой. Баб на крыльце не было. Испарились? Бля, ученицы Копперфильда.

Вовка в дом зашёл. На кухне никого. Заглянул в зал. Тоже никого. Окликнул

— Мам, вы где?

Из матерной спальни голос послышался

— Сюда иди.

Пошёл. Зашёл в комнату и замер. На материной кровати в рядок стояли три голых жопы. не просто так стояли. Эти жопы ещё и покачивались. Ну прямо избушки на курьих ножках, которые стоят к лесу передом, к Вовке задом. Стоят по старшинству. Не по возрасту, а по полноте этих самых задниц. Вначале бабка, потом с более тощей жопой Наташка и последней, с совсем уж тощей на их фоне задницей, мать. Стоят на четвереньках, ноги расставлены и от этого у каждой раскрыта пизда. И чуть выше пятнышки ануса. Выбирай любую дырку и вставляй да еби.

Вовка замер на пороге от этого вернисажа. А Наташка повернула голову и говорит

— Что встал, Вова. Снимай штаны.

Вовка затормозил

— А зачем?

На что уже мать ответила

— А затем, сынок, что ебать нас будешь.

— Всех, что ли?

Наташа говорит

— Вов, не тупи, а. Как ты одним хуем враз всех выебешь? По очереди. Вначале бабулю, потом меня, потом мать. Ты сможешь ебать так, чтобы мы кончили, а ты нет?

— Могу. - Ответил, сам раздевается. - А для чего?

Мать говорит

— Вов, ты нас с Наташей сегодня ебал, а бабулю нет. Вот с неё начнёшь. Она кончит, тогда Наташу выебешь. А как кончит она, так меня. И если силы останутся, снова выебешь бабулю.

Вовка ничего не понял, но спросил

— А почему так?

Наташка взялась пояснять.

— Ты нас уже ебал. Поэтому будет справедливо, если выебешь тётю два раза.

— А если я и второй раз не кончу?

Наташка едва в ладошки не захлопала.

— Вова, так это хорошо. Будешь ебать нас по очереди, доводя до оргазма. А на которой кончишь, та станет большухой. Сможешь так ебать?

Могла бы и не спрашивать. Вовка к бабке Нюше подошёл. Погладил её пиздень. Бабка просит

— Вовочка, ты не гладь, ты еби.

Да это запросто. В бабкину пизду можно было попасть и с зарытыми глазами. Он и попал. В эту лоханку точно не кончишь. А для того, чтобы бабка кончила быстрей, Вовка начал теребить её клитор. Вскоре бабка заохала, закрутила задом, простонала

— Саси тя Христос, сподобилась!

Не слушая религиозную хрень, Вовка вставил Наташке. У этой пизда теснее, но клитор всё же приласкал. Наташка не орала пароходной сиреной, чуть потише, но всё же достаточно громко. Отойдя от оргазма, сказала

— Ну что вы, девчонки? Если я такая горластая. У меня и Танька такая.

Женщины подтвердили

— Знаем. Знаем. Когда Вова её ебёт, вся деревня слышит.

И пока они переговаривались, Вовка добрался до матери. Мать ебал нежно, ласково. Мать, не чужая тётка. Но и на матери Вовка кончить не смог. И когда мать застонала, задёргалась, кончая, дождался, пока она успокоится ис размаху засадил член в бабкину пиздень. Та заохала

— Чё творишь-то, аспид? Поломаешь всё.

Наташка подъебнула

— А у тебя, тётя, есть там что ломать?

— Молчи, шлёнда. Ой, Вовочка, ты бы так шибко не пихал. Ох, ох, ой! За какие грехи мне это?

Мать с другого конца кровати прокомментировала

— Не нравится, так скажи, других ебать будет.

Бабка не стерпела

— Ишь чего захотели. Очередь ждте. Еби, Вовочка, еби, сыночек.

Вовка прошёл бабку, Наташку, мать, снова Наташку и тут его прижало. Схватив Наташку за бёдра, потянул её на себя, вдавливая хуй до упора, замер и с облегчением почувствовал, как сперма, выстреливая, заполняет Наташкину пизду. И дождавшись, пока оружие полностью разрядится, осторожно вытащил член из пизды. Следом хлынул поток спермы. Наташка оглянулась, потом повернулась и села на кровати.

— Так, мандавошки, все поняли, кто теперь править будет. В меня Вова кончил. Моя теперь власть.

Бабка заворчала

— Да кто бы сумлевался. Ты без мыла в жопу влезешь кому угодно. Тебе завсегда везло.

Наташка огрызнулась

— Завидуйте молча. - Шлёпнула по заднице матери и бабке. Так, сучки мокрожопые. Слушайте мою команду. Парня срочно кормить. Вон как его качает, того гляди упадёт без сил.

Бабка кряхтя слезла с кровати, заворчала

— Аспид. Всё как есть раздолбал, порушил.

Мать встала легко.

— Не слушай её, Вовочка. А будет ворчать, так не еби больше. Пусть пост блюдёт.

Бабка заохала

— Тоня, да как так можно. Мы же соседи. Я же так, поворчать только. И вообще пошли на стол собирать, парня кормить надо. Наташк, чего сидишь?

Наташка отмахнулась

— Идите, идите. Не царское это дело - на стол собирать.

И когда женщины вышли, толкнула Вовку, сидящего на кровати, так, что он упал на спину.

— Пусть идут. А я пока тебя поласкаю. - Взяла в руку член. Мокрый, сопливый, сморщенный. - Дай почищу его, оближу.

И пока женщины на кухне собирали на стол, наташка успела облизать член до чистоты котовых яиц. Потом встала с кровати, подала Вовке руку и потянула его за собой.

— Пошли есть.

Все четверо сидели за столом нагишом, как в бане. А кого стесняться? Выпивали и ели. Вовка снова сметал со стола всё, до чего дотягивались руки. Женщины подкладывали ему вкусные кусочки, едва не с рук кормили. Наконец наелись. Мать посмотрела на всех, кашлянула, начала

— Сын, мы тут подумали и решили, что тебе жениться пора.

Вовка с интересом спросил

— Да? И кто невеста?

— Так кто же, кроме Танюшки. - Мать зачастила.- Девка молодая, здоровая, чистоплотная, работящая. И в постели у вас всё нормально. Ну, как ты думаешь?

Вовка взял с тарелки кусок буженины, прожевал его, запил соком. Женщины с нетерпением ждали его реакции. Наконец он облизал губы и сказал

— Хорошая девушка. Если не будет против, отличная жена будет. Детишки будут крепкие, здоровые.

Наташка в ладошки захлопала

— Ай да зять! На перспективу думает. И ведь знал, в кого спускать - в тёщу будущую. Вовочка, сыночек, милый ты мой. Да я тебя на руках носить буду, пылинки сдувать. Девки, наливайте. Будем запой обмывать. А Танька кипятком ссыт, как за тебя замуж хочет. Завтра приедет, а уже не шлёнда какая, без пяти минут жена мужняя. Всё, Тоня, сватья ты моя любимая. Есть теперь у меня сыночек, а у тебя дочка. А уж чтобы они хорошо жили, мы побеспокоимся. Ну что не наливаем? Пьём за молодых, за нас с вами и за хуй с ними. И чтобы Вовочка, кроме молодой жены, нас ебать не забывал. Жене основное, нам остатки. Нам и этого хватит.

Пили долго. Потом снова еблись. Бабы устроили этажерку. В самый низ легла бабка, сверху неё мать и самый верх заняла Наташка. И Вовка ебал их по очереди сверху вниз и снизу вверх. А потом все четверо завалились на кровать, обняли Вовку со всех сторон и заснули. А утром Вова, мучимый стояком, выебал всех женщин по порядку, начиная с тёщи и заканчивая бабкой. И лишь тогда довольные женщины потянулись управляться по хозяйству. А Вове наказали отдыхать. Скоро невеста приедет, её ебать надо, а силы откуда? Силы беречь надо. Отдыхай, единственный на всех мужчина.