Про "голую Жанну" и её парня 1, 2. Тематика: Заставили парня сосать

Предисловие

Мы благодарны автору интернетовского рассказа «Про голую Жанну» за проявленную деликатность. В самом деле, мне не только обижены или встревожены – мы благодарны.

Во-первых, его рассказ хорошо написан и очень доброжелателен, так что ни у моей жены ни у её родителей нет ни малейших причин для обид. А мелкие искажения в именах, датах и деталях автор рассказа допустил, как мы понимаем, сознательно, чтобы люди, которым мы не доверяем, не могли бы идентифицировать нас и наш круг. В самом деле, читая рассказ, вы ни за что не догадаетесь, в каком городе происходит действие. Это хорошо, это заслуживает полного одобрения. Ведь, сами понимаете, времена нынче нервные, никто не знает, откуда гром грянет. Так что лучше перестраховаться.

Мы, конечно, догадываемся, кто автор рассказа, но будем хранить его анонимность. Тем не менее, пользуемся случаем передать ему привет – если он случайно наткнётся на наш текст.

Я же хочу рассказать, как история «голой Жанны» выглядела с моей точки зрения, с точки зрения парня, который совершенно случайно познакомился с ней в её студенческие годы. Дело было так...

Глава первая

Не знаю, была ли наше встреча чистой случайностью или, наоборот, велением судьбы, но, вообще-то, мы могли не встретиться. Шансов на невстречу было гораздо больше, потому что я жил на другом конце города, да и учился в другом институте.

Это был декабрь, свирепый и снежный. Ночь, заметаемая метелями, наступала быстро, почти сразу после полудня. Снег кружился по улицам, лёгкий и колкий, было холодно, очень холодно.

Пурга, забивавшая глаза прохожим, резко изменила мою жизнь в тот день, когда сокурсник пригласил меня на день рождения. Должно было быть весело, а главное, я надеялся сдвинуть с мёртвой точки моё ухаживание за Викой с параллельного потока. Мой приятель пригласил её специально для меня, чтобы у меня было достаточно времени для того, чтобы запудрить мозги этой милой, но очень упрямой девице, дочери прапорщика и медсестры.

Ехать предстояло на тринадцатом троллейбусе и, когда троллейбус подошёл, я проморгавшись, разглядел нужный номер. Дороги я не знал, да ничего особенного в оконо и видно не было из-за летящего снего, но мне было известно, что ехать следовало семь остановок. Так что, когда водитель на шестой остановке объявил «Всё, конечная, все вылезайте! », я страшно удивился. Я сунулся к нему с вопросом, и этот хмырь в ответ пробурчал, что троллейбус – восемнадцатый, а не тринадцатый. В ошеломлении я вылез и глянул на номер. Он был наполовину залеплен снегом! Меня занесло чёрт знает куда, где я вообще не был ни разу в жизни, да и бывать не собирался!

Я уже собрался лезть обратно в тёплый и светлый салон, чтобы ехать обратно в центр города, когда за моей спиной раздалось «Стойте! Подождите! » К остановке бежала какая-то девушка. Я сказал об этом водителю, но эта сволочь захлопнула двери у меня перед носом и покатила куда-то во тьму крутящегося снега. Я остался стоять в сугробах, рядом с запыхавшейся девушкой. Она чуть не плакала.

— Следующий троллейбус, - сказал я ей, посмотрев расписание, - Придёт только через полчаса. Вы куда-то опаздываете?

— В общем-то, нет. Просто не хотелось мёрзнуть на остановке. У меня дурацкая привычка приходить в последнюю минуту, а в результате теряю гораздо больше времени.

Я посмотрел на неё внимательней. Каштановые волосы из-под капюшона меховой шубки, высокие сапоги, типа ботфорт.

— Тогда давайте не будем мёрзнуть, а зайдём в кафе и выпьем кофе. Я угощаю, - предложил я неожиданно для самого себя. Рядом с остановкой мутно светилась «стекляшка» кондитерской, мне и самому хотелось согреться, а пить кофе в компании девушки гораздо приятней, чем о гордом одиночестве.

Незнакомка посмотрела на меня довольно холодно, но всё-таки зашла в кафе.

Когда мы вошли в кафе, она сбросила с головы капюшон, и сердце у меня провалилось куда-то вниз. Девушка была так прекрасна, что я, если бы разглядел её получше, никогда не решился бы заговорить с ней. Её лицо не имело ничего общего с красотой журнальных моделей. Черты лица, может быть, не совсем правильные, были очерчены с графической твёрдостью. В ясном, слегка презрительном взгляде светло-серых глаз было что-то от персонажей Боттичелли. Я вспомнил шутку, что до тридцати лет человек носит лицо, данное ему от природы. А после тридцати - то, какое он себе сам сделал. Но лицо девушки, стоящей передо мной, уже было результатом напряжённой внутренней работы. Она сама выстраивала канон своей внешности – и достигла в этом совершенства.

Я ей не пара, это очевидно. Но отступать было поздно. Я принёс ей чашку кофе и представился:

— Сергей, - Она кивнула и отпила кофе. Она не собиралась называть своё имя? - А вас как зовут? – спросил я.

Девушка поставила чашку на стол и воззрилась на меня с крайним удивлением.

— Яна, - сказала она. – Разве вы меня не узнали? – Я пожал плечами.

— А должен был узнать?

Яна покраснела и неловко засмеялась.

— Ой, простите, пожалуйста. Я так привыкла, что меня все узнают, что не сообразила...

— Я живу на другом конце города, - объяснил я. – И вдобавок - иногородний. Студент. Не сердитесь.

— Ну что вы. Это мне надо просить прощения за свой снобизм. Правда, мне в самом деле дико надоело, что меня все знают. Это неприятно, быть местной знаменитостью, можете мне поверить.

— Для меня вы просто таинственная незнакомка. Скажите, таинственная, но знаменитая на весь город Яна, куда вы направляетесь в такую ужасную метель?

— Вы будете смеяться, - сказала Яна. – В библиотеку. Я там по абонементу заказала по межбиблиотечному абонементу несколько книг для дипломной работы. Они все не приходили и не приходили, так что я потеряла надежду. Да и времени остаётся всё меньше. А сегодня вот позвонили, и я помчалась, как на свидание, - она опять засмеялась. – На свидание с книгами. Глупо, да?

— Нет, - возразил я. – Нет, не глупо, а вот я тут оказался действительно по глупости.

Невнимательно выслушав мою историю, Яна заметила, что пора идти на остановку, чтобы не пропустить очередной троллейбус. Мне показалось, что она не против моего общества, хотя в её поведении появилась какая-то напряжённность. Я решил плюнуть на день рождения и проводить Яну до библиотеки. Мне не хотелось расставаться с ней.

В троллейбусе я всю дорогу болтал, пытался острить. Она не возражала, только как-то странно смотрела на меня. Мне пришло в голову, что я и в самом деле где-то её видел, только никак не мог вспомнить, где именно. Может быть, Яна права, и я её в самом деле знаю?

К тому моменту, когда мы добрались до областной библиотеки, я окончательно иссяк, но, к счастью, это уже не играло роли, потому что на улице разговаривать было невозможно. Снежный ветер уносил слова куда-то в пустоту. Поэтому я просто смотрел на Яну.

Яна не стала раздеваться в гардеробе, а как была, в запорошённой снегом шубке проскользнула куда-то на второй этаж, в читальные залы, показав вахтёрше пропуск. Я хотел записаться, чтобы пройти за Яной следом, но у меня не было паспорта. Поэтому я просто сел в угол и стал ждать, когда она вернётся. У меня было такое ощущение, будто я схожу с ума. Это нелепость – всего час назад я столкнулся с девушкой, а теперь могу думать только о ней. А если у неё есть парень? Наверняка она уже влюблена в кого-то и вообще мне нет места в её жизни. Придётся её забыть. А как это сделать? Она всего полчаса назад вышла из поля моего зрения, а я уже места себе не нахожу. Это безумие, сказал я себе. Типа как Алеф в рассказе Борхеса. Самое умное, что можно сделать в такой ситуации, это встать и выйти из вестибюля библиотеки и никогда сюда не возвращаться и никогда не садиться на весемнадцатый маршрут. Постепенно я её забуду. Но в глубине души я понимал, что обманываю себя. Я уже никогда не смогу забыть Яну. Пропащий я человек.

До закрытия библиотеки оставалось минут пятнадцать. Читатели, покидавшие библиотеку, смотрели на меня с любопытством, я упорно игнорировал из взгляда, отвернувшись к окну, в котором, как в зеркале, отражался вестибюль. Наконец, на лестничной площадке появилась знакомая шубка. Яна вышла из читального зала уже одетая для выхода на улицу. Она так торопится? Меня это удивило, но сумбур в мыслях отодвинул удивление в сторону.

— Вы здесь? – она подошла прямо ко мне. – Проводите меня?

Я кивнул, и мы вышли в декабрьскую ночь. Вьюга улеглась, стало ещё холоднее, но Яна, казалось, этого не замечала. Впрочем, шубка у неё была не из дешёвых. Мы молча прошли мимо остановки, затем миновали ещё одну, и ещё одну. Яна молчала, я тоже. Мне хотелось спросить, есть ли у ней парень, но я не решался. Мне казалось, этот вопрос что-то сломает.

У четвёртой остановки нас нагнал троллейбус, мы, всё также молча, влезли в него и сели рядом, в совершенно пустом салоне. Мне казалось, что вообшще во всём мире не осталось никого, кроме Яны и меня. Это ощущение успокаивало. Я посмотрел на неё. Она сосредоточенно что-то обдумывала, может быть, забыв о моём присутствии.

Конечная остановка, мы вышли и кда-то побрели по скрипящему снегу. Заборы, сугробы, свечение жёлтых окон частных домов. Наконец Яна остановилась у каких-то тёмных ворот.

— Вот, - сказала она, поворачиваясь ко мне. Неожиданно для себя я схватил её за плечми начал целовать в губы, с ужасом думая «Господи! Что же я делаю? Она же сейчас даст мне по морде! » Но Яна всего лишь оттолнула меня, прошептав «Не надо». И изчезла за воротами.

Некоторое время я топтался по снегу на тротуаре. Из-за высоченного забора не было видно дома. Улица была пуста и безвидна. Заметив номер и название улицы, я побрёл назад, к остановке.

Глава вторая

Борис, мой сосед по комнате в общежитии, сидел над своими конспектами. Оглянувшись на меня, он присвистнул.

— Похоже, тебя выбросили с гулянки, набив физиономию, - заметил он. – Ты хмур, как лермонтовский Демон. Что отмочил на этот раз?

— Ничего, - сказал я мрачно, валясь на кровать прямо в пальто. – Я там даже не был. Просто не доехал, ага.

— Вот как? У тебя вид человека, стукнутого по голове. Ты точно не вляпался ни в какую историю?

— Ты знаешь такую местную знаменитость – девушку Яну? – спросил я вместо ответа.

— Яна? Яна? А-а-а, Жанна! Ну, конечно, знаю. Не лично, но много слышал о ней. И пару раз в спорткомплексе видел. А в чём дело?

— Чем она знаменита, можешь сказать?

— А что случилось-то?

— Да вот познакомился, - ответил я неохотно. Борис воззрился на меня с искренним интересом.

— Ага. Понимаю, - он хихикнул и, поколебавшись, ответил. - Её отец оптовый рынок вот так держит.

— Мафиози? Новый русский?

— Новый, да. Насчёт мафиозности не знаю, но это крепкий орешек. Так что, Жанна... ой, прости, Яна... Хорошая девушка?

Я кивнул.

— Она была уверена, что я её узнаю с первого взгляда. Мол, её весь город знает. А я вот не узнал. Хотя что-то такое знакомое сквозит, никак не пойму.

Борис засмеялся.

— Ну ты, брат, даёшь! Неужели не вспомнил? Помнишь Суок в фильме «Три толстяка»? Накинь ей лет десять – получится эта твоя Жанна. Вернее... как ты её назвал? Яна.

— Точно! Ну и дела! Только это значит, что дела мои совсем плохи.

— То есть?

— Вокруг такой девушки наверняка туча поклонников. У меня, бедного студента, нет ни единого шанса.

— Поклонники у Жанны? – Борис опять засмеялся. - Какие поклонники? Кто выдержит этот образ жизни? Все от неё шарахаются, как от зачумлённой...

— Что за образ жизни?

— Да ты сам всё понимаешь... Извини, мне завтра реферат сдавать, а у меня ещё конь не валялся.

Все от неё шарахаются? Неужели её отец такой страшный. Хм... Впрочем, мне было наплевать. Я хотел ещё раз увидеть Яну.

Весь следующий день я метался по городу, проклиная себя за то, что не сообразил спросить Яну, в каком институте она учится. Я записался в областную библиотеку, а потом поехал на восемнадцатом троллейбусе до конечной остановки. В дневном свете всё выглядит иначе, но я сориентировался и нашёл дом Яны. В самом деле, первое впечатление было правильное: высоченный глукхой забор, из-за которого не видно дома.

Я некоторое время топтался перед воротами, не решаясь позвонить, когда подъехал приземистый тёмный «опель» с тонированными стёклами. Из машины выбрался крепкий мужчина средних лет и пристально посмотрел в мою сторону. Надо полагать, это был отец Яны. Я неохотно приблизился и спросил, дома ли Яна. Это был глупый вопрос, ведь отец Яны только что, на моих глазах, приехал, но мне не пришло в голову ничего более умного.

— Нет, - сказал «новый русский», недоброжелательно меня рассматривая. – Яны дома нет, она, должно быть, ещё в городе. А вы по какому вопросу?

— Я просто хотел поздороваться, - пробормотал я и, извинившись, поплёлся прочь. Его взгляд сверлил мне спину, и я подумал, что понимаю, почему Яна ни с кем не встречается. Впрочем, это ведь всего лишь мнение Бориса. Может быть, у Яны есть кто-то, о ком она своим родителям не рассказывает. А я влип в эту историю, как третий лишний.

— Эй! – Яна шла мне навстречу от остановки троллейбуса. На этот раз на ней была длинная, до колен, дублёнка с хипповыми узорами. – Привет, Сергей! Что вы здесь делаете? Пришли полюбоваться воротами? Кованое железо, индивидуальный заказ по эскизу моей мамы!

Она была мне рада, хоть и старалась этого не показать. Она была ещё красивей, чем вчера. Она не злилась на меня за моё поведение во время нашего прощания, и я воспрял духом. Яна помахала отцу, который вяло махнул ей в ответ и стал загонять «опель» в открывшиеся ворота.

— Вы уже познакомились? – спросила Яна.

— Я не решился, - признался я. – Мне про вашего отца наговорили всякого, про то, какой он суровый, и я испугался.

Яна хмыкнула.

— Он не суровый. Он просто боится, что меня могут обидеть, вот и всё.

— Не представляю, что кто-то может захотеть вас обидеть, - возразил я.

— Просто вы меня плохо знаете. Меня обидеть очень легко, - сказала Яна и замолчала. Я взял её под руку и мы пошли, куда глаза глядят.

— Мы вчера вечером целовались, - наконец сказал я.

— Я помню.

— Тогда почему мы всё ещё на «вы»?

— Наверно, для того, чтобы не пропало главное, - предположила Яна.

— О! – я сразу вспомнил окуджавовское «пожалуйста, не уходите». – Оно не пропадёт, честью клянусь. Но, Яна, если бы вы знали, как мне хочется перейти на ты.

Она убрала руку.

— Несколько преждевременно, вы не находите? Вы вчера воспользовались моей минутной слабостью, и я не уверена, что могу вам доверять.

— Я не знал, что вы в ту минуту слабы, - признался я. – Это я сам проявил слабость. Мне вдруг показалось, что я больше вас не увижу, что вы мне снитесь. Наша встреча была слишком неправдоподобной. Если бы вы мне врезали, я бы получил по заслугам. И проснулся бы.

Яна резко остановилась и некоторое время смотрела мне в лицо. Потом, повернувшись, пошла прочь. Я догнал и её и снова взял под руку. Она не возражала. Мы перешли на «ты».

На этот раз говорила в основном Яна. Она расслабилась. Яна рассказала, что уже заканчивает свой пединститут, потому что поступила сразу после школы. А мне оставался ещё год грызть гранит науки. Яна поведала, что очень хочет работать с детьми, в школе, но, мол, вряд ли ей это удастся. Я возразил, что она получит распределение в какую-нибудь школу, чтобы отработать получение диплома.

— Да ну, - отмахнулась Яна. – Меня ни в какую школу не возьмут.

Это прозвучало странно, но я не стал спорить.

Мы бродили по улицам, обнявшись. Иногда останавливались и начинали целоваться, не обращая внимания на окружающих. Целоваться Яна не умела, но быстро училась. В сумерках мы распрощались и договорились встретиться на другой день. Яна сказала, что должна привести свои мысли в порядок. Мне тоже требовалось кое о чём поразмыслить.

На другой день я не смог дождаться назначенного часа и помчался к пединституту к концу занятий. Я ждал Яну около раздевалки, в толпе студенток, но она появилась откуда-то сбоку. Она была так красива, что я не удержался и опять поцеловал её. Вокруг раздались смешки, и Яна потащила меня на улицу.

— Ты ставишь меня в глупое положение, - прошептала она. – Я не хотела, чтобы о наших встречах было известно. Если ты меня бросишь, надо мной будут так издеваться, что придётся бросить учёбу.

— Почему ты думаешь, что я тебя брошу? – удивился я.

— Все бросают, - сказала Яна и замолчала.

Мы встречались с ней каждый день. Почему-то только на улицах, в любую погоду. Иногда мы захаживали в какие-то кафе. Я обратил внимание, что Яна всегда остаётся в шубке или куртке, не раздевается, даже если в помещениии тепло. Я спросил её об этом, но она, смутно улыбнувшись, отмахнулась от моего вопроса. По-моему, она посчитала его шуткой.

Каким-то образом у нас в институте стало известно про Яну и ребята начали надо мной посмеиваться. Я не понимал, в чём дело, но разбираться мне не хотелось. Двадцать четвёртого декабря Яна спросила, хочу ли познакомиться с её родителями. Я хотел. Мы решили, что это будет на Новый Год. Заодно мы и отпразднуем вместе. Я позвонил маме и предупредил, что на этот раз не приеду, потому что познакомился с самой прекрасной девушкой в мире и на Новый Год назначены смотрины. Мама посмеялась и сказала, что не обижается, что пойдёт встречать Новый Год к подруге.

(продолжение следует, нарушения приличий начнутся чуть позже)