Cексуальный экстрим в средней полосе. триллер

... Чайник уже кипит на плите, и ломти колбасы отслаиваются от похожей на батин член целокупности... Мне тоже хочется петь. А еще – подойти к отцу и погладить лысину. А еще – расчесать седеющие волосики и лицом самого близкого человека разбить окно. Это было бы замечательно! Но мне лень. Кто-то из великих сказал, что лень – самый страшный грех перед Господом. Страшнее – только бездействие.    ("Гимн радости" Сергей Серегин, a. k. a. Proust)

... Оказывается, все вегетарианцы громко пукают. Ужас какой. Вот и Габи пукает. Вместо того чтобы есть мясо. А что хуже? Пукать или есть мясо? Вот вопрос. (Виктор Ерофеев)

1.

Сидят два командированных мужчинки в кабаке. Выпили, закусили, опять выпили... Ясное дело, захотелось им баб снять... Приглядели за соседним столиком двух мордатых белобрысых чувих, дождались музыку, пригласили на медленный танец, а те с ходу отказались: "Беспонтово танцевать нам с вами, мальчики! У нас месячные!"

Мужчинки головы в плечи вжали и вернулись за свой столик несолоно хлебавши.

– Нашли, курвы, мальчиков...

– Да-а, молодежь теперь конкретная пошла...

– И чего они тогда в кабак прутся, спрашивается? В таком состоянии?

– Это все реклама... Бабы теперь только и делают, что прокладки свои испытывают...

– Пусть испытывают, но здесь же все-таки учреждение общественного питания...

Помянули мужчинки недобрым словом СПИД, гепатит В, герпес, коровье бешенство, овечку Долли, прочую дрянь и задумались каждый о своем... И тут вдруг муха, откуда ни возьмись! Первый говорит: "Муха зимой к покойнику". А второй помолчал, а потом взял и рассказал такую вот жуткую историю...

В таких случаях обычно говорят, что наверно ему музыка навеяла, а может, муха нажужжала...

2.

... Короче, сидят такие же два командированных мужчинки в кабаке. Одного зовут Петя, а другого Митя. Так же выпили, закусили, опять выпили... И баб они также не прочь зацепить, ясное дело... А что? Тити-мити есть, номер на двоих в гостинице есть, ну и плюс праздник 8 Марта завтра, нерабочий день! Только ломает их что-то. Выпьют за красоту, а разговор заведут про СПИД, гепатит В, герпес, прочую дрянь. Выпьют за мир во всем мире, а разговор заведут про коровье бешенство... Так за разговором вечерок и скоротали...

Нагрузились мужчинки в тот день по самые брови, на выходе из ресторана все-таки зацепили пару каких-то шлюх, вроде бы сестер, и потащили их в гостиницу. Разглядели они их уже по дороге, да было поздно... Одна, Люба – низенькая – была с горбом, а вторая, Жанна, наоборот. Всю дорогу Петя недоверчиво спрашивал: "Вы что, правда, сестры?" "Да, – смеялась Жанна, – мы разнояйцевые близнецы. Просто Любочка родилась с некоторыми дефектами. Руки у нее длиннее ног, как у Александра Ульянова, старшего брата Владимира Ильича. Ха-ха-ха!".

– Может, займешься Любой, Митя! А то я столько не выпью, чтобы ее трахнуть! – шепотом пожаловался Петя другу.

– Так это же круто! – неожиданно для себя громко и зло сказал шатающийся Митя. По жизни он был человек застенчивый, но упорный, пьющий редко, но, надо прямо сказать, метко... Последний раз он повелся на Новый год, когда, слово за слово, в пику теще и в знак солидарности с замерзающим без электричества и тепла Приморьем сначала обесточил весь подъезд, а потом устроил уже настоящий конец света! Бесшумно как ниндзя передвигаясь в темноте среди перепуганных гостей, Митя выбросил с 16 этажа новый японский телевизор, музыкальный центр, кухонный комбайн и двести томов "Библиотеки всемирной литературы", а потом надел тулуп, перелез ограждение лоджии и до утра терроризировал гостей, соседей, сотрудников милиции, МЧС, службы спасения и пожарных, угрожая прыгнуть вниз... Правда, утром спасатели в свою очередь наваляли ему от души по полной программе за испорченный миллениум... Соседи добавили... И тещу тогда увезли с сердечным приступом... А жена как всегда подала на развод и на размен...

... Митя обнял Любовь за горб, похвалил ее длинные ресницы, а сам подумал с вызовом: "Ну и что? Трахну горбунью! Решено! Эдакий сексуальный экстрим! Будет, что вспомнить! А то так и подохнешь лохом! Кстати, я же читал где-то, что у подобных уродов физические недостатки сублимируются в любовную страстность. Кажется, это Монтень писал... Гм... А Монтеня я ведь тогда тоже с балкона вышвырнул, до кучи... Ладно! В жизни всё надо попробовать!" Митя был мужчинка продвинутый, начитанный, два курса пединститута кончил, пока не выгнали, даже преподавал детишкам ОБЖ, правда, тоже недолго...

В номере, как полагается, они еще выпили, закусили, поговорили о насущных проблемах культуры.

– ... В этом контексте резко изменяется восприятие самой идеи культуры и культурных символов! – взволнованно щебетала захмелевшая Жанна, запивая водку "Фиестой".

– Я думаю, что любой смыслообраз культуры устремлен к преодолению хаоса и сохраняет в себе эту интенцию при любых трансформациях, – флегматично соглашался Петя, закусывая водочку грибком.

– Ну, как вы не понимаете?! Ведь встречаясь в симультанном творческом хронотопе постмодернистского текста, воплотившиеся в этих смыслообразах противоречивые интенции накладываются друг на друга и либо взаимно аннигилируют, либо обнаруживают собственную ценностную амбивалентность, либо создают "броуновский" эффект неупорядоченного движения, то есть в конечном счете – моделируют хаос! – жарко возражала Любочка, также жуя гриб.

– В целом сострадание парализует главный закон развития – закон селекции! Оно поддерживает жизнь в том, что созрело для гибели, оно борется с жизнью в пользу обездоленных и осужденных ею! – упрямо возвращал разговор на неприятную для Любы тему лишенный политкорректности пьяный Митя, с кривой усмешкой, но не без вожделения пощипывая ее жирненький и сексуальный горб...

... Вскоре Петя заперся с подругой в ванной, а Мите, как Баронессе Павловне выпал жребий трахаться с Любочкой на собственной кровати...

Митя повалил призывно хихикающую Любу, начал ее раздевать и вдруг обнаружил, что... титек-то у нее и нет! То есть, не совсем, чтобы нет, но нет на месте!.. Нашлись они у нее аккурат на спине! Еще один врожденный дефект...

Это был удар!.. Может быть, есть и на такое дело любители... Кому-то это, возможно, даже в кайф... Мите в другой раз тоже было бы любопытно! Но почему именно сейчас?! Ведь ему в коем веке захотелось трахнуть именно горбунью. Раком! Как Розмари Альбах-Ретти! Чисто по-человечески и чисто конкретно! И он сегодня однозначно настроился трахнуть именно эту горбунью! А там у нее не горб, ****ь, а титьки! Насмешка какая-то разочаровывающая... Какой-то досадный нонсенс... Облом, *****! Как всегда, *****! И тут обман! И так всю жизнь, *****! Страну развалили! С ваучером, *****, обманули! Петька Витгенштейна взял почитать, козел, и тоже с концом! И опять его пытаются наебать! Суки! Ну, вот *** вам!

Полез озадаченный Митя к своей несостоявшейся горбунье в трусы и... опять ничего там не нашел! Вообще ничего!! Это его подкосило окончательно... Назревала истерика...

– Ты чё лыбишься-то, ****ь?! Нет, ты чё лыбишься, *****?! Какой сюрприз, дура, *****! Кому всем?! Да мне похую, каким уродам ты нравишься, *****!!! Я тебе юный натуралист, да? Да, *****?! Я тебе ветеринар, *****?! Это ты мне, значит, кунсткамеру на дому, ёптыть, устроила, да?!! Паноптикум уродов, *****?!

Митя и так был возбужден без меры, а теперь уж вообще взбесился! Кровь в голову ударила! Замкнуло у него там что-то по пьяни, как всегда. А кому, спрашивается, такие обломы идут на пользу?

Начал он кричать: "Ах ты, сука, такая, значит?! Тебе, значит, ****ь, всё можно?! Ты Стивен Кинг, *****?! А я, значит, Монтень в жопу траханный?!! Я, *****, тварь дрожащая?!! *** тебе!!! Тогда и мне, *****, всё можно!! Тогда и я, *****, Стивен Кинг, на хуй!! Тогда я тебя тоже сейчас уделаю, на хуй!! Здесь и сейчас, *****!! Как в кино, *****!! Молчание ягнят, *****!! Удушу, *****, и загрызу, на хуй! И ни хуя мне не будет!! Мне премию дадут, *****, нобелевскую, по зоологии, что я тебя, Кинг-Конга, ёбнул, ***** заразную! Розмари Альбах-Ретти, *****! Я тебе, *****, дам Стивен Кинг!!! Я, *****, сам Стивен Кинг!!! Я тебе не Монтень в жопу траханный!!!"

И началось!

Попытался Митя Любочку замочить, а она локоть задрала и как завизжит: "Ты больной урод! Не подходи, а то обоссу!! Подонок!! Не подходи, мразь!! Не трогай меня, скотина!!! А-а-а-а!!!!" А сама тоже ведь драться лезет! Руки-то у нее сильные, длинные... Царапается, кусается, плачет навзрыд! Из подмышки струя мочи бьет! А главное, она натуральным говном плюется, зараза! "Все вы, тьфу, мужики, тьфу, – орет, – одинаковые, тьфу, подонки, тьфу!!! А ведь я тебя, урода, тьфу, чуть не полюбила, тьфу!!! Подонок!!!! А-а-а-а!!!!"

Неизвестно каким кровопролитием все это могло бы закончиться, но Митю скоро отпустило немного, да и протрезвел он по ходу... Хорошо, что он вольной борьбой в детстве пару лет серьезно занимался... Кое-как скрутил это чудовище и с балкона выбросил... По привычке... Добро, еще, что второй этаж был. А то отвечать бы пришлось...

А тут вдруг голый Петя из ванной выскочил. За сердце держится. Глаза по восемнадцать копеек! Тащит Жанну за волосы по полу волоком, дверь открыл в коридор, ее туда вытряхнул, шмотки выбросил, плюнул и дверь закрыл на два оборота.

– Ты чего это, Петя? – спрашивает Митя.

– А ты сам-то чего? – только и смог вымолвить Петя, увидев искусанного, ободранного, обоссанного, обосранного и протрезвевшего Митю.

– Да у этой горбатой, манда оказалась под мышкой! Представляешь?! А жопа во рту! Никогда такого не видел! Я чувствую у твоей тоже самое? Они ведь сестры-близнецы, типа того?

– Нет... У моей манда на месте... Только у нее там... Ну, короче... мухи у нее там...

3.

– Вот такие бывают истории...

Тут первый мужчинка недоверчиво покачал головой.

– Ну и ну! Так у нее что, правда, там мухи были?!

– Нет, конечно... Просто Петя глюк такой поимел, типа белой горячки. Они же до этого весь вечер пили и говорили про ***ню всякую...

– Но ведь говорят, что белая горячка бывает только по трезвой лавочке?

– Правильно! Это не белая горячка была. Тут другое... Петя же инвалид третьей группы. Типа, шизофреник или параноик, не знаю. У него весной всегда обострение происходило. И в этот раз тоже. Тем более по пьяни и в половом возбуждении. Ему же вообще волноваться врачи запретили...

– У нас в подъезде тоже такой мужик живет... Эдипов Сергей Сергеич, политтехнолог бывший, по кличке Пруст... Он сам себе такую погремуху придумал, мол, не гусь лапчатый, как все вокруг, а ясновельможных панских голубых кровей лебедь – не *** собачий... Только у него вторая группа. И он по-тихому крякает.

– Как это?

– Да нет! Ты не понял! Не как утка крякает, а мозгами. Это у него с 96 года. Помнишь, тогда двух кедров за жопу взяли с ящиком из-под ксерокса? Вот он и обосрался, что, мол, теперь всю мыслящую интеллигенцию винтить будут. Всю ночь бумаги на даче жег, сберкнижки, документы, паспорт, водительское удостоверение, аттестат зрелости, книги по постструктурализму, даже свидетельство о браке спалил... Утром Рыжий всех отмазал, а Сергею Сергеевичу уже все похую, ходит вокруг обломков дачи с портретом Мераба Константиновича Мамардашвили подмышкой, прокопченный весь, улыбается, гукает, весь в слюнях – пожарники его в последний момент успели вытащить, перед тем как крыша рухнула... Он потом отошел немного, но все равно – дурак дураком... Зато живой! А вот папаня его престарелый – сгорел. Поговаривали потом, что это Эдипов с ним специально расправился – до кучи; мол, этот дед извращенцем был и в детстве постоянно насиловал малолетнего сына под "Лебединое озеро". Вот... Короче, у этого Пруста весной и осенью писательский зуд начинается. Весной у него "Ренессанс", летом затишье, а потом опять "Болдинская осень" пока снег не ляжет. Залезает под стол и на карачках пишет на полу, а исписанные листки, не вставая, наверх в ящик стола складывает. Это у него называется "писать в стол".

– А ты-то, откуда знаешь?

– Мне жена его рассказывала, Оля. Я ее трахаю иногда, выручаю по-соседски. Когда у мужа очередной заеб обнаруживается, он ее почему-то Одеттой начинает обзывать. Она-то поначалу раздевалась, думала сейчас, наконец, трахать будет, а уж потом смекала, что у муженька новое обострение. Бывает, он по полгода с ней не спит и не трахает ее, бедняжку, ни раздетую, ни одетую, когда пишет.

– А о чем он хоть пишет-то? Тоже про фараонов?

– Последний роман был про изумрудные какашки. А когда у него пик кризиса, он с утра до ночи одну фразу пишет: "Много работы и никакого удовольствия делали Бориса Николаевича угрюмым парнем". У него якобы договоренность с внутренним Починком, что если он весь ящик стола своей писаниной заполнит, значит, поможет стране наконец-то завершить первый этап реформ. А на втором этапе (для привлечения зарубежных инвестиций в реальный капитал) ему предстоит зарубить жену ритуальным топором, расчленить ее на куски, согласно числу объектов федерации, обработать их в микроволновке, упаковать в фиолетовую фольгу, надписать и разнести по квартирам, в соответствии с порядковыми номерами... Ну и так далее...

– А жена что? Она хоть знает?

– А жена – молодец! Она привыкла уже. Периодически к ящику подходит и на верхние листы смотрит. Если про изумрудные какашки – значит, все нормально, если про Бориса Николаевича – вызывает бригаду из стационара... Так и живут...

– Да, дела... А Петя с Жанной, кстати, потом тоже поженились. Они как раз на митиной свадьбе и помирились.

– На какой свадьбе?.. Ты же говорил, что этот Митя женатый был? Или его жена все-таки бросила?

– Он сам от жены ушел...

– К кому?

– Как к кому?! К Любочке, горбунье своей... Мне сосед по гаражу рассказывал... Митя ведь человек упертый... Куда денешься? Судьба такая... И живут ведь! Квартирку купили, мебель. Любка, кстати, сейчас фотомодель, в журналах для извращенцев снимается. Даже "Плэйгей" ее фото на обложке разместил. Из ненависти наверно... А Жанна с Петей сейчас в Америке, в Чикаго. Уехали без проблем. Сестры-то оказались с примесью средиземноморских кровей.

– Как это?

– Ну, с прожидью, значит. Это эвфемизм такой. Мода сейчас на Западе на политическую корректность... Гомосек – значит, разносторонний... ****утый – это, типа, индивидуум с богатой внутренней жизнью...

–  А если косой?

–  *** его знает... Имеющий свой, особенный взгляд на мир, наверно... Ладно... Короче, Петька стал в Америке полным подкаблучником, взял фамилию Жанны и зовется теперь мистер Пит Каценеледилюди, язык сломаешь!.. Общаются сестры теперь только по электронной почте... "Миссис Джулия Каценеледилюди" советует Любе бросать своего Митю-патриота и тоже перебираться из вонючей России в Штаты. Сама она познакомилась там с одним низкорослым, но неутомимым латиносом, тоже феноменом в своем роде. Зовет она его ласково – Карликом. Коротышка этот –  уродливый и кривоногий монстр, но зато у него сразу два члена, четыре яичка, авторемонтная мастерская и куча денег... А его брат-близнец, типа, тоже передает Любе привет... Но у порногорбуньи и в России пока навалом работы. В общем, все у них вроде бы хорошо... Только с приходом весны у Пети опять, кажется, начинается обострение. Он играет с Митей в шахматы. Через океан. По переписке... А скорее всего, это его очередной глюк, и ему только кажется, что он с кем-то играет... В любом случае эта игра немного отвлекает бедолагу от суицидальных мыслей. Он нюхает кокаин, бухает, шарахается от ниггеров и тоскует по родине... Его гнетет лютая ненависть к своей супруге... Ведь Петя жестоко ошибся тогда в гостинице, сказав Мите про отсутствие у Жанны патологий в половой сфере... Он не заметил одной маленькой, но принципиальной детали... Нет, мухи ему тогда действительно почудились, но увы, родство с Любой оказалось фатальным... Короче, манда у его супруги оказалась все-таки... поперек...