Кент

В курилке как обычно было не продохнуть. Небольшая площадка около лестницы на четвертом этаже, крашеные в тусклый зеленый цвет стены, урна забитая бычками - с десяти до шести это место никогда не пустовало. На перекур сюда приходили сутулые программисты и мрачные аналитики, суетливые менеджеры и девченки-хохотушки из рекламного отдела. Настоящим мозговым центром фирмы был вовсе не кабинет директора, а именно курилка, где обсуждались последние новости, активно распространялись новейшие слухи, и даже (были и такие случаи) случались судьбоносные знакомства…

Володя быстрым шагом вошел в курилку, достал из кармана жилетки пачку Parliament Lights, из кожаного чехольчика на ремне – зажигалку “Зиппо”, и, изящно щелкнув металлическим затвором, с удовольствием прикурил. Бросив взгляд на дымящих коллег, разбившихся на стайки по интересам, Володя подошел к расположившимся около урны трем мужчинам из своего отдела – менеджеру по проектам Сергею Михалычу, программисту Соболеву и примкнувшему к ним аналитику Гурвичу. Володя широко, “по-карнегиански”, улыбнулся коллегам и встал рядом, пытаясь уловить ход беседы.

Володя работал в кредитно-финансовом управлении фирмы лишь четвертый день и стремился оказать на своих новых товарищей самое благоприятное впечатление. Молодой специалист помнил напутствие старшего брата Мити, топ-менеджера одной из крупнейших трастовых компаний Москвы: “Главное, Вова, сразу наладь добрые отношения с теми, с кем будешь в одной комнате сидеть. Тебе с ними, быть может, долгие годы вместе трудиться…”. И Володя пытался наладить – каждый день приходил в новом костюме: черный офисный пиджак сменялся модной пижонской жилеткой, а на следующий день – роскошным смокингом от Тома Клайма. В офис выпускник входил с приятной улыбкой на устах, здоровался поочередно с секретаршей Ниночкой и Сергеем Михалычем, которые приходили раньше всех, включал свой компьютер, и погружался в труды…

Сергей Михалыч, коренастый седовласый мужчина лет сорока пяти, в твидовом пиджаке и с японским мундштуком в руке, самый старший, а потому самый авторитетный сотрудник отдела, рассказывал о новой клюквенной наливке, обнаруженной им вчера в магазине “Элитные вина”, соседствующем с офисом фирмы. “Знаете, господа, это просто сказка! Под грибки или блинчики идет великолепно. Я вот раньше наливки недолюбливал, чистый продукт предпочитал, а тут продавщица посоветовала. Просто прелесть, и никакого похмелья” - Сергей Михалыч причмокнул от удовольствия.

Программист Соболев, косматый молодой человек лет 28, почесал козлиную бороденку и изрек: “Не, Михалыч, наливки, вина – это, на мой взгляд, чисто бабское пойло. Вот коньячок армянский - пять или даже три звезды – это я понимаю. Даже и не охота пить что-то еще, попробовав один раз хороший настоящий "Арарат"”.

Тут Володя решил, что пора заявить о себе. Он кашлянул и подчеркнуто небрежно вставил: “А по мне, так нет ничего лучше “Метаксы”. Мы с моим кентом это давно подметили!”. Володя осекся, подумав, что зря употребил столь привычное словечко из студенческого жаргона в компании почтенных мужей. Между тем, слово, похоже, действительно резануло мужчинам по ушам – в разговоре возникла пауза.

- С кем с кем? – пристально взглянул на Володю Соболев?

Володя улыбнулся, хотел было сказать, что кент – это его друг Дрюня, но вместо этого почему-то вновь кашлянул и покраснел, сглотнув слюну.

-Да парень этого его – неожиданно выдал молчавший доселе Гурвич, неприятно улыбаясь. – Как бишь… бойфренд, во!

- Гагага! – загоготал Соболев – Пять баллов, старик. А я сразу об этом и подумал!

Володя перестал краснеть, ухмыльнулся, давая понять что недалекость товарищей просто смешит его. - Да ребят, вы че? С дуба рухнули? Какой блин, бойфренд! Кент - дружбан типа мой…

- Ну уж понятно, что не подруга - парировал Соболев, смотревший теперь на Володю из под толстых стекол своих очков с насмешкой и презрением.

- А ну ка, заткнитесь! Чего к парню пристали? – рассердился Сергей Михалыч, по-доброму, почти ласково посмотрел на Володю и торжественным голосом обратился к смущенному клерку: – Владимир, послушай меня. Не обращай внимания на этих охломонов. Тебе нечего стесняться, сейчас слава Богу, не совок и даже не перестройка. Мы живем в обществе развитой демократии, поэтому ты не должен стыдиться своей натуры! Ничего постыдного в этом нет, уж поверь мне!

- Да вы что, офигели все? Разыгрываете меня, да? Какой я вам гомик, блин??? – Володя был вне себя от удивления и раздражения. Парень нервно докурил бычок почти до фильтра и отправил его в урну. Сергей Михалыч взял Володю за локоть, пристально посмотрел ему прямо в глаза и с жаром заговорил, табачно дыша в лицо юноше:

- Владимир, тебе не стоит ничего бояться. Представляю, каково пришлось тебе в школе, в институте, каким преследованиям и издевательствам ты подвергался. Увы, наше жестокое общество не признает тех, кто не как все! – в голосе Сергея Михалыча появились трагические нотки - Но помни же, ты должен гордиться тем, что ты иной, гордиться своей – здесь Михалыч сделал небольшую паузу - своей ориентацией!

- Но я никакой не голубой! – стараясь сдерживать волнение пролепетал Володя. – У меня девушка есть, Машей звать! Могу фотку показать!

Сергей Михалыч, Соболев и Гурвич лишь лукаво смотрели на него, ничего не отвечая, взгляд их словно говорил: “Давай-давай, заливай!”. Забыв про Карнеги и про хорошие отношения, Володя истерически взвизгнул: “Да пошли вы все к черту!”, и чуть ли не бегом понесся к рабочему месту. Михалыч и Гурвич проводили взглядом скрывшегося за стеклянными дверьми Володю, переглянулись, и понимающе усмехнулись друг другу. А Соболев, опять противно загоготав, выдал: “Попался, педрилка! Не на тех напал, враг!”…

К утру следующего дня весть о том, что “новичок-то – голубенький”, разнеслась если не по всей компании, то по всему филиалу точно. “Слынь, Валь. Новичок-то из кредитно-финансового педиком оказался. Такой пупсик этот Смирнов, жаль, что пендос” – накладывая тени, делилась с подругой из курьерского отдела бухгалтер Юля. На что подруга Валя, искренне считавшая всех мужиков гадами, отвечала: “Да они что только не придумают, сволочи…”. Долго не верила появившемуся слуху милая Ниночка, имевшая на розовощекого выпускника некие первичные планы, но Соболев, который в свою очередь имел планы на секретаршу, сломил неуверенность девушки фразой: “Да сам он признался – накупят бухача и на трен идут!”… Появление Володи в курилке или буфете теперь сопровождалось ликующим шушуканьем: “Смотрите, вон он, гомик пошел!”…

Через неделю Володя Смирнов выслал факс со своим CV в отдел кадров компании-конкурента и написал заявление о добровольном уходе.

(с) Гематоген Борисыч, окт.2001