ЗабылА

Что такое в этой коробке лежит? Честное слово, не помню.   Что Же  Ты Туда Положил?.

Нажала на кнопку «восстановить».

Пересохло в районе языка и изнаночной стороне щек. Налейте-ка мне стакан мартини. Ничем не разбавляйте. Ладно, хрен с вами, все равно ведь разбавите. Трубочку вставьте. Сгибать не надо. Я сама. Все сама. Хотя я и залпом могу выглушить эту дрянь. Спиртные напитки – дрянь. Так учили в детстве родители. А сами все пили и пили. Легкий шум в ушах. Ритм. Чувствую ритм. Надо бы увеличить дозу. Чтоб унесло меня. Петра говорит, чтоб интенсивнее пьянеть, надо жидкость класть под язык. И держать там эту муть, да подольше. Но я так не могу. У меня нижние зубы сводит. Неприятно это, когда сводит че-нибудь. Да и вообще, зубы – это противно. Я бы попросила сделать еще громче.   Но у них там, по-моему, аппаратура слабенькая, еле-еле фурычит, сука. Появилась слабость в руках. Неохота двигаться. Стою и втягиваю никотиновую полосочку дыма в себя. Глубже. Полностью. Всеми легкими. Точнее тем, что от них осталось. Боль в горле. Прямо как будто заглотила ледяной воздух. Но ничего. Я пока держусь. Пожалуй, еще немного алкоголя. Это меня взбодрит. Бармен уже знает, что мне нужно. Хотя я не помню, произносила ли вслух, что хочу еще бухла в себя впендюрить или ограничилась мыслью об этом. Он автоматически оперирует руками, бутылкой и стаканом. Потом просит денег. Схема неизменна. Деньги еще остались. Чего, говорю, так мало налил? Ща, отвечает, лед растает, будет больше. Смотрю на часы. Есть время. Времени до ***. Пусть тает. Здесь оно неторопливо. Прижигаю отросток рта. Какое-то инородное тело втисалось ко мне в рот, чтоб его. Через пару минут затушила об чью-то футболку. Не фиг рядом болтаться. С четырех сторон меня кто-то норовит пихнуть локтем. Но я не реагирую. Просто метаюсь в ту сторону, в которую меня направляют. Иногда даже умудряюсь попасть в такт. Музыка сильнее меня. Она меня гипнотизирует покруче, чем долбанный Кашпировский. Вот знакомая песня. Шевелю губами. Но почему-то не произношу вслух. Шумно. Но мне это даже нравится. Все потные и льют воду. У меня промокли ноги. Я закатала джинсы, чтобы их тоже не накрыло. Какие-то мудаки то и дело кричат мне на ухо что-то невнятное. Наверное, хотят быстрого перепиха. Без обязательств. Я тоже не люблю обязательства, но и хуй дам, в то же время. Меня берут за руку и уводят аутсайд. Наконец-то отдышалась. Краснота спала. Мне лень говорить с этим придурком и я просто улыбаюсь и хорошо выгляжу.   Но ему мало. И вот он уже лапает меня по спине. И своей уродливой рожей утыкается мне прямо в лицо. Совсем озверел что ли? Зверь. Он, разумеется, не понимает меня. What? What? Я выдавила из себя «туалет, йопт» и ретировалась. Слава богу, есть слово, одинаковое в аудиоварианте всех стран. Ну, уж большей части точно. Пытаюсь пройти мимо зеркала, чтобы не особенно отчаиваться. Но оно, блин, лезет в глаза, спотыкаюсь об него. Смотрю. Ничего нового, отстань ты от меня. Отъебись.   На выходе сидит бабка с салфетками. Протягиваю руку к столику с этой жеванной бумагой. И…-  Ток. Дотронулась до салфетки, а впечатление такое, что щупаю оголенные провода. Резко одергиваю руку. Рефлекс. Не смотри на меня. Не смотри ТАК. Изображаю вид спокойствия, но трясет меня не шуточно. «Главное, не оборачивайся. Просто уходи. » Стоп. Кто-то поворачивает мою тупую башку на девяносто градусов вправо. И говорит за меня. На этом моменте я оглохла. Какое чудесное ощущение. Стопроцентная тишина. У меня даже голова закружилась. Я никогда не слышала такой смертоносной тишины. Никогда в своей гребанной жизни. Никакого гудения. Даже чертов кислород онемел. Улыбаюсь. Мне хорошо. Кричу что-то эмоциональное, но себя не слышу. Наверное, тихо кричу. Напрягаю голосовые связки, со всей силой  выдыхаю звуки. Рвет меня этими звуками. И тут меня поперло. Я разговорилась с ними со всеми. Я владела языками каждого. Индивидуальный, блин, подход.   Говорю, а себя не слышу. «Эй, вы! Вы такие замечательные. Люблю вас, люблю! » Зрачки забегали по окружности белка. Впервые передо мной столько красивых людей. Ни одного сраного урода. Чувствую, тошнит меня уже от приторности. Все, думаю, ****ец мне, сейчас блевану прямо на эти джинсы напротив. На мачо. И вдруг снова током меня прошибает. Теперь у меня и зрение атрофировалось. Моргаю. Часто-часто. «Ёмаё. Больно-то как. » Жмурюсь. Тушь, небось, раскрошилась под глазами. «Вижу» темноту. Ну, темноту все видели, но эта темнота….. «Вижу» строение темноты, ее скелет. Каждую деталь. Узоры из темени. Вместо глаз у меня линзы от микроскопа. Улёт. «Остановите это! Так хорошо не бывает! Не бывает, еб-вашу». Ладони в капельках пота. Всовываю руки в твои задние карманы, я все еще могу чувствовать материю. Ты тоже можешь, но у меня нет карманов. Все время шевелишься. А я не могу. Я околдована. Ты волшебник. Касаешься. Не сопротивляюсь. Касаюсь. Не сопротивляешься. Дальше – одновременно. Кто бы это ни сделал со мной, Спасибо, Спасибо, Спасибо. Я в невесомости. И уже не могу касаться. В районе лопаток мне прорезают отверстия. Красные пятна потекли по поверхности кожи. Вверх!!! Полетела в голубоватое, пятнистое полотно. Лечу. Еще лучше. Сумасшественно! Ошеломляюще! Экселлент! Где я, скажите. Не стало меня. Смешалась в массу с воздухом, попрозрачневела. Я – ничто. Меня не существует для вас. Вас не существует для меня. Сколько пустоты, вы только посмотрите, а.   Вот, что такое СВОБОДА.

ВОТ ЖЕ ОНА, ГЛУПЫЕ!

Ток. Кто-то отключил электричество. Рывком потянул шнур. Бог дал, Бог взял. Я упала и сильно ударилась. Тело обезвожено. На коленках и локтях ссадины. Сжигают меня. Я их вижу. Резкость света заставила глаза слезиться. В фокусе. Аккорды, Жужжание, Шелест – все вперемешку. Затыкаю ушные раковины указательными пальцами. Давлю на перепонки. Отпускаю, устала. Проверяю слух собственными словами. Черт. Все слышу. Каждый звук. Я вернулась. Вернулась. Коробка. Я вспомнила. Про коробку.

Вспомнила, что ты положил туда НИЧЕГО.