Первая купальская ночь. Глава Моя первая секс учительница

Первая купальская ночь

Что мне не удастся сделать,

то сделают другие,

а за мной всегда останется

слава первого почина.

Вольтер

Загадочная молодость завистливо смотрела на других. Терпеть больше не было сил…

… Отыграла песня в темноте прохладного подвала. Жар ее объятий стягивал с меня футболку. Погас свет. Шорохи колыхающихся кресел рассекали тишину. И вот теперь только она. И больше ни кого. Кресло под нами продолжало колыхаться, живя  нашими страстями. Опять невовремя включенный свет притушил жизнь поющей мебели.

- Пойдем куда-нибудь.    

- Пошли.

Шаги удаляющегося детства, исчезали прочь в темноте сумеречного перехода. Здесь не было цветов и мягкого ложа усеянного лепестками роз, не было интимных аккордов Хулио Иглесиаса и не было простыней, прикрывающих наготу. Зато была ночь. Ночь была всем, черным бархатом скрывая все и обнажая все темной откровенностью. Отзывчивое ее тело пело. Курчавые локоны волновали пальцы. Запах уносил прочь к берегам древнего океана. Словно на его волнах покачивались наши тела. Я припал к источнику живительной влаги праматери. Духи входили и выходили, вводили в транс. Смесь боли и наслаждения. Привкус соли и сладости нарастающего прибоя. Волны накатывали, сбивали с ног, кидали наши тела навстречу друг другу, вжимали нас в прибрежный песок, воедино соединяя две половинки мироздания. Влажные губы иступлено искали ласки, покрывая теплую кожу ожогами страсти. Язык пел древнюю шаманскую песню, играя на упругом животике бразильское самбо, песню о пальцах-кочевниках, о девочке, сгорающей в пламени купальской ночи, о дальних странствиях в новом еще непознанном ей мире, который откроет ей свои тайны. Спроси его, не бойся. Он споет тебе еще много песен, приоткроет завесу многих таинств нового мира. Выпали, предвещая новые знания, карты в магическую купальскую ночь. Ты веришь в судьбу? Спроси ночь, и она ответит тебе. Она стала твоим другом, ты ждешь ее прихода, что бы снова нырнуть в прибой древнего океана, ощутить объятия могучих волн, услышать их песни, соприкоснуться с его тайной.

И уже вместо розовых лепестков соленая морская пена. Вместо теплой кровати, теплые воды океана, вместо музыки, шепот теплого ветра, вместо свеч яркие звезды. Стены растворились. Их нет. Нет никого. На берегу только ты и я.

Если стены сомкнутся опять, разорви ты их плен.

Если ночь вернется к тебе, прибеги вновь на берег с ней.

Если песнь затянет старый шаман, твои губы споют с ним в такт.

Если утром затянет туман океан, окунись, остальное пустяк.

Сон ушел. Ты проснулась новым человеком. Что чувствуешь ты? Или только жесткая скамейка напоминает тебе, что все реально?

Предутренняя сырость располагает к жарким июльским ночам. А впереди мягкие простыни, устланные лепестками роз, пахнущие соленым бризом, и шаман, слагающий песни о женщине, рожденной из пламени купальского огнища.

7.07.2000