Край

Май 2268 год. Марс.

В ночь перед тем, как Катя Алексеева впервые почувствовала, как из тела течет кровь, ей приснился сон.

Будто она – пилот военной авиации армии Земли. Ей уже 27 лет. Она стоит под жарким небом Марса с ключами от крейсера и прощается со смертью.

Утром она испугалась сна. Но кошмарное видение вскоре забылось, и страх канул в Лету.

Она открыла глаза через много лет, 14 мая 2268 года в 8:17 утра, вспомнила тот старый сон в подробностях и поняла, что в этой жизни хуже ожидания с ней уже ничего не случится. С судьбой ведь все предельно просто: ее сначала выбирают, потом завоевывают, потом ждут. И никогда не случается ничего того, что не должно случиться.

Она проснулась утром с редким чувством покоя. Сегодня мир перевернется, но в действительности ей это безразлично. Еще давно Андрей сказал: «Чудес не бывает, поэтому надо куда-то пнуть или е…нуть». Она только сейчас по достоинству смогла оценить его слова. О да, человек не властен над своей судьбой, но если у него есть возможность решать самому, то почему бы ни решить. Андрей говорил о войне, о смерти, о ненависти, о боли. Катя думала о любви. Но это не имело значения.

Она быстро оделась, собралась. Привычным жестом накрасила глаза и губы.

Потом сгребла в сумку фотографии сына, потому что подумала, что из того, что у нее осталось, ничто больше не имеет значения. Еще взяла пистолет, потому что, как и все военные летчики на Марсе боялась за свою жизнь. Из-за этого, наверно, всегда ходила в гражданской одежде как сейчас: белая рубашка с короткими рукавами, бирюки, шарфик, кожаный пиджак и ботинки.

Она вышла и громко захлопнула дверь, оставив ключи на столе, так как знала, что никогда уже не вернется сюда.

А потом было жесткое, горячее небо Марса, под которым плавится все, даже человеческие чувства.

Она поняла это, когда случайно столкнулась здесь с капитан-лейтенантом Андреем Бурковым, потому что ее снова так же неудержимо потянуло к нему. И она не стала бороться с собой, и плевать на всех, кто когда-то что-то думал или говорил, потому что она никому ничего не должна.

И она ничего не обещала Андрею, а он знал, что это ни чем не закончится … как всегда.

И еще … любовь на самом деле есть, иначе, что она сейчас делает, зачем ради кого или чего? Только для того, чтобы прошептать себе, как ругался Зорик: «Полный пц» или проще: «Здравствуй, это я».

Двадцать минут автобус трясся до ее остановки, а потом она приехала на аэродром. Здесь все так же: огромное поле, солнце и ветер, и она. Как всегда. Она раскинула руки, чтоб поймать воздух и Марс дохнул на нее горячим, сухим и пыльным ветром. Как всегда. Только теперь, кажется, время движется заново и сейчас начинается новая секунда, самая новая, которая раньше никогда и нигде не использовалась.

Она достала из кармана ключи, и, прикрывая глаза ладонью, посмотрела на небо. Если все вещие сны – сны, то все ли сны вещие.

Кажется, Земля уходит из-под ног, но это обманчивое впечатление.

Пришло время прощаться со смертью, и Катя, открыв дверь крейсера, села в кресло пилота.

Двигатели. Первая, вторая … третья скорость. Что еще остается? Все к черту. И никогда ни о чем не жалеть.

Крейсер поднялся над Марсом, собрав хлопья пыли, который десятисантиметровым слоем лежали на поверхности планеты.

Потом был специальный биощит, что бы на Марсе была атмосфера как на Земле, но этого никогда не будет. Все ложь, и никого не стоит слушать кроме своего сердца и своей совести. Нет, даже совесть не стоит слушать, потому что жизни все равно не хватит на то, что бы ответить на все ее вопросы.

Надо найти свое счастье, забрать его и бежать, чтобы никто никогда не подумал догнать и отобрать.

А вон где-то впереди пространственная воронка. Катя вошла внутрь, что бы сократить путь и все показалось ей зеленым как семь лет назад, когда она на крейсере Джеффри Коннора возвращалась домой. Пришло время вернуться всякому, сошедшему с дороги.

Она «вынырнула» на окраине, где-то на орбите Плутона. Теперь нужно было вернуться к Урану и оставалось только дождаться, только дождаться. Слишком мало это, слишком много.

Катя украдкой посмотрела на часы и поймала себя на совершенно новой мысли: ей теперь некуда возвращаться, мосты сожжены. Во Вселенной остались только он и она. Как сказал бы Зорик: «Жестокая вещь жизнь. Любит приколоться».

Впереди показался Уран. Она остановилась. Оставалось три минуты. Две. Одна.

Из пустоты, из маскировочного облака, выплыл крейсер армии Империи Доу.

Шлюзы открылись для нее. Она снова включила двигатели. Когда корабль оказался внутри, шлюзы закрылись. Все.

Она стояла в шлюзах с закрытыми глазами, распутывала правой рукой шарфик, а в левой сжимала ручку сумки.

Ее крупной дрожью трясло от холодного ветра, гуляющего по коридорам крейсера.

В какой-то момент она поняла, что если это сон, то ее не ждет ничего, кроме того, что немного суеверный Зорик называл смертью, и, открыв большие зеленые глаза, она сказала:

- Здравствуй, это я.

Он подошел, обнял ее, и больше никогда не отпускал.

Через несколько минут, крейсер класса F, приписанный к марсианскому ограниченному контингенту войск армии Земли, покинул шлюзы и вышел в открытый космос, тогда лазерные пушки корабля армии Империи Доу разнесли его на мелкие кусочки.

Кажется, Земля уходит из под ног, но это обманчивое впечатление.

Берегите Землю.

1997-2002 гг.