Накануне отъезда. 4. 1

Дни замелькали - такие разные, и такие похожие друг на друга, как отдельные камушки раскаленной на солнце гальки, пожертвовавшие индивидуальностью во имя гармонии целого, или как лица делегатов партийной конференции КПК, будто обкатанные морским прибоем.

Сощурившийся на солнце Вася, отдаленно напоминал делегата вышеупомянутой конференции, даром что русак и в партиях отродясь не состоял.   Ряшку (по точному выражению Леонида Андреевича) он наел отменную, но был при этом сильно недоволен окружавшей его действительностью («объективной реальностью» - поправил бы нас философ). В этой объективной действительности царила, с точки зрения Васи, голимая несправедливость.

Особенно несправедливым казалось то, что именно теперь именно ему Васе нужно ехать!

И ладно бы по делам Анатолия Евгеньевича, или на худой конец Барби. Так нет же! Из-за чертовой кузины Веточки!

Веточка распласталась на своем полотенце. Прикрыв глаза отдавалась нежному насилию расплавленных воздушных потоков. Больше всего на свете она любила это бездумное и безмерное протекание захватывающее все ее существо.  

Солнце медленно поднимается в зенит, будто выполняет упражнение китайской гимнастики. Его жаркие лучи прижимают простертое ничком тело, а восходящие воздушные потоки уносят маленькую, невесомую как пылинка душу. Даже сквозь прикрытые веки, Веточка чувствует его пульсирующий, пурпурный, нацеленный на нее глаз. Веточка знает, как опасен бывает этот взгляд, обжигающий нежную ее мякоть. Поэтому их частые продолжительные контакты требуют большого количества смазки, очень много смазки, скользкой смазки... Веточка тряхнула головой, отбрасывая сонную дурь. Так, и удар тепловой получить не долго! Пора - в море.

«Васенька прокатится. Васеньке не сложно. Правда Васенька? », тьфу, сговорились они что ли? Вдруг, ей понадобился крем для загара! Все равно ведь завтра, крайняк послезавтра уезжать. Всего-то пара дней!   Им то что, а ему - Васе, гонять по жаре туда сюда. Вася криво ухмыльнулся припоминая вчерашний разговор. «Спермацетового хочешь? » - он сопроводил издевательский вопрос соответствующим жестом. Веточка вспыхнула. Барби укоризненно покачала головой, типа, шутки шутками, а ехать придется. Это напоминало заговор, направленный против него Васи, с предательницей Барби во главе: «Васенька прокатится. Васеньке не сложно. »  Нет, все-таки жизнь чрезвычайно несправедлива.

Веточка повернулась, посмотрела вдаль, куда-то сквозь Васю, «пускай, пускай подуется, злобный карлик»,   собрала волосы на затылке - пора искупаться.

В сущности, Вася ничего не имел против пляжного стриптиза в исполнении Веточки. Особенно теперешний ракурс, открывавший, влажную норку между чуть раздвинутых загорелых ножек, удовлетворял некоторое, доступное Васе эстетическое чувство. Но ехать тем более не хотелось. Таким образом, эстетическое чувство вступало в антагонистическое противоречие (опять словарь Леонида Андреевича) с чувством справедливости, точнее несправедливости. «Старинного кореша держат в шоферах, а эту невесть откуда взявшуюся кузину катают к маникюрше, к массажисту, в салон... ни за что, за просто так! »

Не то чтобы Вася совсем уж был обделен судьбой-злодейкой - в карманах у него водилась, как правило, мелкая зелень и рублевая ржавая ботва, так что снять готовую на все малолетку из тех, что пасутся вдоль шоссе, не составляло проблемы.    Все они привстают на цырлах в расчете на щедрость из дорогой иномарки. Дурехи. Можно вообще не платить – вытолкать сапожищами измазанную спермой дуреху, как это уже не раз бывало, послать ей пару матюгов на прощанье, и дать газу.

Эта хорошая идея помогла Васе справиться с несправедливым устройством мирозданья. Он поднялся, бросил последний презрительный взгляд в сторону Веточки, и ленивой походкой направился к джипу, крутя на пальце брелок с ключами.

Боря уже знал ее имя. Он подождал пока Веточка обычным своим манером переоденется для купания, и оставит без присмотра расстеленное на гальке полотенце. Не спеша он прошел мимо, нагнулся будто бы поправить вьетнамку, и поспешил прочь, пряча в карман свою добычу. Боре до-смерти хотелось посмотреть, как девушка воспримет пропажу, порозовеет от смущения, но он не должен был рисковать. Поднявшись к себе, он запер дверь и вынув из кармана поднес к лицу легкую белую полоску. Она пахла морем.

Дни мелькали - такие разные, и такие похожие друг на друга, как пестрые камушки раскаленной на солнце гальки. Будто кто-то набрал полную пригоршню и бросает по одному в набегающие волны, пока последний гладкий камушек не выскользнет из его ладони.

- Слава богу, кажется уезжают! – вздохнула гуттаперчевая старушка. – Вот вы, Боренька – молодой человек. Вот вы скажите, разве же так можно?

Рептилиям досаждала компания Кукольника. Сам громогласный Анатолий Евгеньевич хоть и заставлял их временами трепетать, но уважения не снискал. Слишком вызывающая связь с молодой. Оставленная семья. Яркие не по возрасту галстуки. Не одобряли. Не одобряли заносчивость Барби и бесстыдство Веточки, но более всех доставалось Васе, который, кажется, себя никак еще не проявил. «Вот увидишь, он обязательно что-нибудь украдет! » – говорила про него гуттаперчевая старушка своему старичку.

- Вы уезжаете? Совсем? - спросил Боря.

Веточка кивнула, она давно уже присматривалась к «хорошенькому мальчику».

- Я должен перед вами извиниться.

- За что? – удивилась девушка.

- и  вернуть...

Боря протянул руку. Веточка покраснев спрятала в сумочку свои украденные трусики.  

- Подожди меня, - приказала она.

Вася держался поодаль. Веточка пошепталась с ним о чем-то и вернулась к Боре.

- Хорошо, - сказала она, - в принципе мы можем подняться к тебе, или трахнуться прямо здесь на пляже. Это, как ты хочешь. Но...

Она сделала короткую передышку и продолжала грустно.

- Но подумай сам, какой в этом смысл? Во первых ты не совсем в моем вкусе. Ты мне нравишься, но ты все-таки не в моем вкусе.

Она наморщила лобик, пытаясь осмыслить собственные слова.

-  Но это не главное. Главное, что я уеду с Барби, а ты останешься здесь. Ты, ведь, останешься? Ты ведь не можешь отсюда выбраться?

Высказанная этой девчушкой правда поразила его. Разом закрутились все эти версии по которым он являлся то молодым ученым работающим над диссертацией, то литератором в монашеском обете, то агентом какого-то Архипова. Но правда была высказана этой девочкой. Он не может отсюда выбраться! Боря мог бы отвести девочку к себе, или обняв за плечи увлечь в сторону пустынного вечернего пляжа. Но случившееся неожиданное открытие, так поразило Борю, что он не сделал ни того ни другого. А так как он не сделал ни того ни другого, Веточка поняла, наконец, что именно не соответствует ее вкусу в этом хорошеньком мальчике. Она поцеловала его, привстав на цыпочки, развернулась и не оглядываясь побежала к сигналящему ей джипу.