Две Правды - 7

Векша вошел в Ростов ранним утром. Сонный городок был залит туманом и робким светом весеннего утра. Трясясь от озноба, Векша еле передвигал ноги. Каждый новый шаг давался ему тяжелей предыдущего. Привычный к холоду и лишениям, охотник не понимал, что его так терзает. Никогда раньше он не болел, не чувствовал жаркую хватку Лиха.   Цепкие руки одноглазой бесовки сдавили грудь, слабость разлилась по жилам. Шатаясь, Векша добрел до заброшенного дома и рухнул в груду строительного мусора.

В бреду Векша снова и снова возвращался в родное селение, но оно было пустым и сожженным дотла. Темный человек и его слуга побывали здесь и забрали с собой жизнь. Боль и страдание покрывало все вокруг, словно липкая сажа.

— Что я наделал?! – кричал Векша и бежал прочь, обгоняя горизонт.

Но зло все равно было быстрее. И воздух обращался в затхлый смрад,   небо падало в холодный Океан и звезды гасли, искры костра. Боги закрывали глаза, чтобы не видеть гибель мира. Волхвы воздевали руки  и обращались столб пламени. Молнии, орудие праведного гнева Перуна, теперь жалили Мать Сыру Землю, как бешеные осы. Векша бежал среди этого безумия, утопал в кипящих болотах, пробивал телом ледяные горы. Казалось, вот еще немного и он догонит, раздавит непрошеного гостя. Но тщетно – тень ускользала из нетвердых рук и все начиналось сначала. Векша бежал по кругу.

Очнулся он от прикосновения чей-то прохладной руки. Но когда он открыл глаза, то убедился, что дом пустой. Сквозь прогнившую крышу Векша увидел серое небо с грязными росчерками кучевых облаков. Мелкие колкие снежинки таяли на лице. Как это часто бывает, зима вернулась и оскалила свои белые острые зубы в ледяной усмешке.

Векша огляделся. Он очутится в старом жилище, давно уже покинутом и захиревшем. Векшу передернуло от отвращения. Славяне всегда сжигали свои жилища, покидая их, чтобы дать свободу духам предков, домовым и другим невидимым обитателям дома. Вместе с пеплом уходило и все зло, место очищалось и земля здесь могла вздохнуть свободно. А в Чуждых Землях  люди бросали дома, как изношенную одежду. Векша слышал, как стенают и скребутся по углам домовые, как скрипит веретено кикиморы, охают деды. Дом жил своей жизнью, а его обитатели превратились в рабов. Не к лицу хорошему хозяину так поступать.

Мутный свет добрался до одного из углов и Векша остолбенел. Там пряталось существо с зелеными волосами, бледное и взлохмаченное! Русалка, дух девушки наложившей на себя руки, тварь злая и очень коварная. Векша нащупал руками  обереги начал медленно пятится к двери. Русалка услышала его шаги и распахнула глаза, бледно голубые, злые и насмешливые.

— Стой, не уходи ! – крикнула она, поднимаясь.

Векша содрогнулся от ужаса, но продолжал движение. Жутко было смотреть в блеклые глаза русалки, но еще страшней было повернутся спиной к нежити. Он верил в силу оберегов, но встреча с нечистой никогда не сулила ничего хорошего. Русалки быстры, хватка их способна утащить на дно взрослого мужчину.

— Не бойся, чудик! Не трону я тебя!

Не разговаривай, не смотри в глаза, уходи как можно быстрей. Так учили Векшу, так он и поступал. Но сейчас что было не так. Векша не чувствовал зла, мертвенного холода, который должен был исходить от навки. Прижавший к стене, Векша медленно скользил к выходу, но уже сейчас он начал сомневаться. Девушка поднялась со старого кресла и улыбнулась, подходя к нему. Векше стало стыдно, ведь он принял простую девушку за русалку. Камни молчали, никакой опасности не было.

— Что ты, совсем крыша съехала? – сказала девушка, подходя ближе. Она тоже побаивалась его.

— Я думал, что ты русалка.

— Девушка рассмеялась.

— Так меня еще не называли. Меня вообще Катей зовут, для знакомых пиплов – Хелпа.

— А откуда они – пип-лы?

— От мазера с фазером. Простые стритовые мены. А ты кто?

— Я – Ве.. , Веня, — Векша вспомнил, как его называли в “Мире”

— И каким ветром тебя занесло в Раста?

— Раста?

— Ну Ростов. Ты что, совсем из далека.

— Да.   Очень.

— Понятно. Ну пошли, Веня. Слушай, а ник у тебя есть.

— Не понимаю. Какой Ник?

— Ну прозвище, нейм, погоняла?

— Еще одно имя?

— Ну да. А то без ника как-то кисло. Меня вот Хелпой называют, потому-то я всем помогаю. Даже бомжам и жмурикам. Я вообще кошек люблю, но люди тоже ничего. Когда не дерутся и не жадные. Ну как тебя называть будем. Я тебя спасла и теперь хочу все знать. Передача раньше была такая, там про роботов рассказывали.

—   Векша. Так меня звали раньше.

— А что это означает?

— Векша – это белка.

— Круто. Будешь Белкой. Хотя это женский ник, но ты будешь Белкой. Так еще мазовей. Меня мазер хотела например Беатрис назвать. Я бы была сейчас Беткой или Веткой. Прикинь, Белка на Ветке! У-гу.. Ты не думай, это я так. Я в постель не прошусь, меня все просят. Хотя с тобой я бы не против. Ты смешной такой, как мой первый котенок. Он умер уже, машина задавила.

Речь Хелпы напоминала течение реки во время паводка. Знанник накалился от напряжения, пытаясь перевести хотя бы часть слов. Но Векша просто не слушал, изредка выхватывая слова и новые выражения из этого водопада. Он просто шел рядом и любовался, как она улыбается, ловко перепрыгивает лужи  и при этом не замолкает ни на секунду. Она рассказала ему, как нашла его в  старом доме  — “олдовой хазе”, как лечила его, протискивая антибиотики  и аспирин сквозь сжатые зубы. Три дня он находился в бреду и все это время Хелпа не отходила от него.

— Слушай, а ты не видела здесь больших черных камней? Их должно быть восемь, на них выбиты знаки? – спросил Векша, когда болтовня Хелпы немного утихла.

— Да сколько угодно. На озере полно таких. Хочешь, сходим? А к менам потом. Меньше нас – больше нам.

Векша оторопел от удивления. Неужели он так близко?. За время, которое он провел в Чуждых Землях, цель совершенно  расплылась и отодвинулась так, что Векша представлял ее бесконечно далекой. Даже сейчас он не до конца верил в удачу. Жизнь в лесу научила его не слишком полагаться на сиюминутный успех. Колесо Сварога движется всегда, вращая веретено Судьбы – Макоши. Сегодня ты наверху, завтра рухнешь до самого низа. Человек может порвать это связь, но только волей Судьбы и на самый краткий миг. Таков путь, указанный Родом. Слабый всегда блуждает по кругу, намотанный на веретено Судьбы и  только умный и сильный может сам вращать его.

Так учил Лов, так воспринимал мир Векша. Но это было раньше. Лов умер, а Векша попал сюда, где живут по совсем другим законам. И живут, не пропадают. Сила их в другом, слабые руки иногда поднимают то, что бросил в изнеможении сильный.

Тщедушная девчонка оказалась храбрей и добрей могучего охотника. Она указала ему на цель, к которой он сам никогда бы не пришел. Его Правда была в том, чтобы погибнуть в гиблом доме. Ее Правда – спасти незнакомого человека, может быть злого и опасного. Суровый мир Векши всегда наказывал за неуместное участие к чужому человеку. Брат мог убить брата, отец – сына. “Мы – волки, живем  и охотимся как они, убиваем слабого, подчиняемся сильному”. Так говорили старшие и все следовали их словам.

Векша скользил по Чуждым Землям, как рыба по поверхности озера. Он не понимал, не углублялся в странные порядки Земель, не давал поменять себя. Но сейчас что-то изменилось. И рыба может дышать воздухом, если долго проживет без воды.

— Ну что застыл. Деньги считаешь?. У меня есть, я сегодня добрая. Пивка возьмем,   камни твои посмотрим. Белка,   ты – археолог?

— Да, я очень известный археолог, — сказал Векша и ухмыльнулся.

Хелпа не выдержала и засмеялась, глядя, как он расплылся в улыбке.  

— Нет, ты мне точно нравишься. Археолог, блин! Такие археологи к нам уже приезжали,   с ними Тина и Лиса уехали. Они их в институт на халяву устроили. Может замуж возьмут. А я вот не хочу. Мне свобода дороже. И Раст наш тоже.

Вскоре они вышли к озеру, к небольшой лодочной станции. У причала сидела группа подростков в помятых джинсовых куртках. Один из них ловил рыбу, а остальные просто болтали ногами над беспокойной гладью озера.

— Слушай, возьми меня за руку!   Только быстро.

Векша взял Хелпу за локоть и осторожно притянул к себе. Хелпа удивленно крякнула, когда он сжал ее руку. Охотник не сжимал до этого никого слабее волка.

— Э! Потише, а то руку сломаешь,   — сказала она, восхищенно разглядывая Векшу.

От группы отделился плотный парень  с крупным лицом и квадратными плечами. Он нагло и недобро скосился на Векшу.

А это что за хмырь. А?

— Слушай, Горилла. Это не твое дело. Когда ты со своей шмарой гулял, ты никого не спрашивал. Вот и молчи теперь. Это мой новый парень.

— С тобой мы еще поговорим. А ты что скажешь, новый парень? Сам уйдешь или помочь?

Такие угрозы в селении Векши не произносились вслух. Если назревала вражда, обиженный просто доставал нож и дрался, пока не лилась кровь. За убийство или воровство наказывали смертью. Слова никогда не служили оружием. Векша незаметно ощупал нож под камуфляжем. Не хотелось затаптывать в себе ростки нового чувства, понимания чего-то выского, того, что не знал раньше. Если будет действовать также, как и раньше, то предаст самого себя, свой путь. Но соперник не отступит, а безнаказанность распалит его еще больше. Он силен и может стать очень опасным.

Векша выхватил нож и несколько раз ударил Гориллу. Но не острием, а рукояткой. Он разбил ему нос, выбил зубы и напоследок ударил локтем по шее. Хрипя и обливаясь кровью, Горилла упал. Векша саданул его ногой по ребрам.

Хелпа была в восторге и добавила от себя. Горилла приподнялся и бросился на Векшу снова. В его руке показалось лезвие стального ножа. Векша выждал момент и подсек ему ноги. Горилла упал, выставив руки. Векша схватил нож и убрал его в карман. Противник вновь попытался подняться, но его оттащили. Из разбитого рта Гориллы вырвались ругательства, но его держали крепко. Ребята не были расположены к драке, да и Гориллу никто особенно не любил. В глубине души они считали, что поверженный вожак получил по заслугам.

— Пошли отсюда. Камни посмотрим. Мне уже самой любопытно. А Гориллу ты не бойся, за него никто разбираться не будет. Он так понты кидал, потому что его теперь уважать перестанут.

Пройдя триста метров по прибрежной гальке, они увидели скопление темных камней. Но каково было разочарование Векши, когда он увидел, что это обыкновенные валуны.