в автобусе...

... Я  отказался от мысли пробиться к стоявшей невдалеке жене и смирился с прижимающейся со всех сторон плотью. На очередном автобусном тряхе владелица рыжей макушки оттеснила от меня бабушку с каменной авоськой, и оказалась плотно прижатой к моему телу. Юркий локоток пребольно заехал мне в солнечное сплетение и подобно ростку устремился вверх, к поручню. Проскользнув мимо носа, тщательно наманикюреная ручка вцепилась в стойку и девушка удовлетворенно вздохнула. Хотя в такой давке упасть было невозможно. Вот мы и стояли прижавшись друг к другу. Тесно прижавшись. Чересчур тесно. Так тесно, что... лучше об этом не думать.

Приближалась очередная остановка. Стоявшие у выхода люди пришли в движение, и девушка заворочалась, как-то скользнула  в мою  сторону и еще более тесно ко мне прижалась. Попка вписалась мне в пах. Чувствовался  еще не выветрившийся аромат свежих духов, цитруса и  едва  заметный запах пота. Слегка согнутые ноги ее прикасались к моим бедрам.

Автобус затормозил, и два противоположно настроенных потока развернули рыжую девушку лицом ко мне. Но из-за отсутствия между нами хоть какого-то расстояния, мне видно было только кусочек ее профиля и чуть полные загорелые плечики, перечерченные лямками топа. Ее ухо пришлось на кончик моего носа и время от времени я касался им нежной бархатистой ракушки. Дышала она так же, как и раньше, спокойно и методично. Теплое дыхание долетало до моего горла, а в такт ему поднималась  и  опускалась мягкая грудь, упиравшаяся теперь мне в  бок. Я мог четко прочувствовать все линии ее тела.    

Положение было странное  до невозможности. С одной стороны - жара, липкие потные тела и где-то сзади жена, а с другой - эта юная рыжеволосая особа, так далеко не невинно прижимающаяся ко мне. При ином раскладе, разве не смог бы я от души порадоваться такому повороту? Но сейчас я впадал в смятение. Честно говоря, я вообще понятия не имел, что делать в  подобных  обстоятельствах. Попытаться отстраниться от девушки или и дальше стоять и наслаждаться прикосновениям к молодому телу. К тому же, еще больше усугубляя картину, мой пенис, прижатый ее ногой, начал понемногу твердеть.

Она все флегматично косилась в сторону, как бы ничего не замечая - но, думал я, она ведь должна прекрасно улавливать изменения формы моего члена. Чуть погодя, при очередном неудачном рывке транспорта, она выпустила поручень, и, просунув руку, чтобы не терять равновесия, обняла меня за  спину, чуть повернулась.   Теперь  ее грудь еще  теснее прижалась к моей, а  пенис настойчиво касался мягкого  низа ее  живота.

Автобус основательно потряхивало, и вместе с ним нас терло друг о друга. При трении эбонитовой палочки о шерсть возникает электричество, при трении двух палочек друг о друга возникает огонь, при трении двух тел тоже возникает и электричество и огонь. В моем теле этого всего уже порядком возникло.

Я мучительно впитывал прикосновение ее затвердевших сосков на полненькой груди, она  ощущала областью чуть ниже  пупка мой твердый пенис. Дикая пульсация в моем паху отдавалась в висках, туманя взгляд, мешая соображать. Однако и после этого мы оба делали  вид,   что ничего не происходит, и мы просто едем в автобусе. Я разглядывал ее  маленькое  ухо с золотой сережкой и ломаную линию растрепанных волос, она не  сводила глаз с моего горла.

Как мне кажется, она  отлично чувствовала все мое

душевное состояние. Хотя, наверное, и мысли у нас в этот момент были похожи. Я представлял, как  мои пальцы проскальзывают в ее  юбку и устремляются к жаркому лобку, а она - как расстегивает молнию на моих брюках и дотрагивается  до горячего,   гладкого пениса. От невозможности и нереальности происходящего я злился - но из-за переизбытка острых ощущений, которые транслировал мой  взбухший  пенис, злость теряла всякий  смысл.

Я думал, что щекотливее положения не бывает, но не тут-то было. Бывает. Сзади ко мне протиснулась жена. Она одной рукой взялась за мою талию, а другую запустила в задний карман, и там погладила пальцами по моей ягодице. Как из моих сжатых губ не вырвался стон - не представляю.

Наверное, со стороны я представлял собой жуткое зрелище. Туманный взгляд, скулы сводит до ломоты и все лицо перекошено от напряжения. С двух сторон меня не то что атакуют, а искусно совращают две прекрасные женщины. Одна из которых моя собственная жена, а другая совершенно незнакомая девушка. Причем о существовании и действиях друг друга они и не подозревают.

Загнанный  в такую вот ситуацию,   я,   конечно, в известной мере раздражался,   - но вместе  с тем, прикосновения красивых женщин несет в себе элемент такого  жизненного  тепла, что меня  всего  обволакивало  это  одуряющее, кружащее голову возбуждение…