Борька, живи!

Небанально! Вечер спускается из синего в черный. Банан уже в звёздах, подкрадывается к Большой Медведице. Всё только затеялось, занялось где-то, а тут... А Борису надо нож заточить и зарезать Борьку. Пашка, друг, обещал зайти, да где-то запропастился. Жена Татьяна к завтрему собралась запекать, придётся обойтись без посторонней помощи. Наждак - он в сарайке, пусть порося заслушается. Да жалко, ё! Зачем-то назвали Борькой. Когда называешь, надо наперёд просчитывать варианты.

Мелюзга пьёт и орёт под гитару.

"Раз такое чудо снится -

Рядом мэнэ молодыця,

Лап, лап вонае,

А у мене нэ встае".

Хорошо слышно. Где-то у кирпичных домов развлекаются, там где освещена улица, а может, и дальше, у моста. Пойти проведать, чтобы чужих пьяных не было рядом? А потом уж Борьку. Не по трезвому же.

В темноте попадаются то кочка, то колдобина. Ах, у ели остановиться и перепрыгнуть лужицу?

Там где-то Ёлкина Светка. У неё широкий таз, нельзя поэтому надевать короткое, и декольте придумали не для таких грудей, во все стороны качающихся. Ничего не скажешь, хороша, не то что собственная жена-дюймовочка. Как-то вечером, дура Ёлкина топик одела, а без лифчика - соски за километр были видны. Не даёт она пока никому. Ёлки-палки, жених её в армию ушёл, скоро вернётся, вот и досидела бы дома без беды. А то однажды на мосту так подол задрался, что видны были полностью, во всю огромадь, её розовые окорока. Совсем она без башки, что ли? Палец в жёлтеньком колечке запер девку навека!

Впрочем, никуда не нужно идти, там, наверняка, Паша уже крутится, он ведь на эту Ёлкину глаз положил. Как-то по секрету сказал, что если с кем и получится, то только с ней, судя по её комплекции. Ну-ну, договорись, болезный.

Боря повернул назад, а тем временем Паша Бревнов докуривал папироску, додумывал думку, как поступить. Он деревенский бобыль, бабы им интересуются, но больше, как экзотикой. За спиной перешёптываются. Попробовал с одной, с другой, закомплексовал, успокоился. Нравится ему дородная девка Светка Ёлкина. Да она целка неприступная, ждала из армии жениха, Серёгу, Пашкиного соседа. Думал, впереди ещё будет из-за неё сыр-бор. Да всё само собой разрешилось.

Сегодня получила она письмо от Серёги, мол не дожидайся, от меня тут дочка прапорщика залетела, и я на неё женюсь. Вот и накатила она, как следует, на гулянке, да чуть не отдалась на озере каким-то приезжим-заезжим. Прогнал их Паша из Фофановки своей, а сейчас поведёт Светку к другу Борьке. А если бы стали звездеть, что здесь одни фофаны живут, вообще убил бы.

Светка! Чего? Со мной пойдёшь?

Покривлялась, то да сё, пошли, наконец. Пришли, а там уже не ждут. Борька сам попёрся резать, да напился с поросёнком и остался с ним спать. Жена его, Танька, махнула рукой, пусть уж там проспится. А Паша со Светкой никак не отчалят.

Мол, войди в положение, шепчет хозяйке Паша, не на улице же нам, не к матери же её поведу. Танька хихикнула, согласилась, пошепталась о чём-то со Светкой, и постелила им в одной из комнат. Паша разделся, лёг, во все глаза смотрит, и заходит Светка, начинает медленно раздеваться при лунном свете. Красавица, каких в мире нет, не то, что Танька, которая совсем миниатюрная, как девочка-подросток.

Залезла деваха под одеяло и попросила Пашку быть поаккуратнее. Всё хорошо и было, пока он, удерживаясь от того, чтобы скорее начать, целовал её и тискал. Сознание у девицы вскоре поплыло, она расслабилась, и тут Пашка попытался. Светка замычала и замотала головой. Пришлось остановиться. Ты же знаешь, что не получится так, мол. А ты-то откуда знаешь? Да все давным давно знают. Так что поплевать надо. Ладно, сделали как надо, и попытался резко. Светка закричала, понадобилось зажимать рот. Терпела недолго, как ни старался, ни осторожничал Паша.

Соскочила с постели, еле удалось укоротить на четвереньки, один вид её сзади - статуя любви. Если обхватить весь таз, то руки оказываются расставленными шире, чем когда берёшься за руль мотоцикла.

И опять никак. Не тот калибр, и ничего тут, видно, не придумаешь.

Ну тебя на фиг, извини, конечно, буркнула Светка и, даже не совсем застегнувшись, выскочила из комнаты. Танька, как послышалось, хмыкнула, ну и любовники, а жалко, такой мужик пропадает. Вот ты и пожалей. Да я же замужем, а они к тому же с Борькой друзья. Да твой Борька пьяница, у него висит третий год. Откуда тебе-то известно? Разведка донесла, так что воспользуйся моментом, бабе без этого нельзя чисто в медицинских целях. Только скажи, что боишься с Пашкой-то.

Светка улизнула. Танька сидит у себя, а Пашка у себя. Танька заходит к нему, как была, в сорочке. Слушай, столько раз слышала, что у тебя какой-то особенный, что даже в губастый стакан не лезет. Посмотреть хочешь? Так он ещё, это самое, не успокоился. Посмотрела Танька, от удивления аж сглотнула. Я тебе на будущее сейчас мазь принесу, немного получше будет получаться.

Принесла Танька тюбик какой-то, а сама глаз с Пашкиного уродства не сводит. А Пашка спрашивает, это правда, что твой-то совсем ничего не может? Ну, не то, чтобы совсем ничего. Но так да, спился-скурился. Мечтает, что у него со Светкой всё хорошо будет.

А ты ведь не гуляешь от него? А с кем, Паша? Не с кем у нас в Фофановке-то. Либо совсем молодняк, либо старики уже для этого дела. А потом ведь, случись чего, разболтают, а Борька не потерпит. Он один раз приревновал и так дал по башке, целую неделю болела. Кстати, пойдём, посмотрим, как он там. Может, поможешь его перетащить в дом.

Пошли, смотрят, спит себе Борька, а поросёнок тоже отъехал и копытца ему на грудь сложил. Взял друга Пашка, понёс на хребтине. В спальне Танька спешно распахнула постель, кое-как раздела мужа. И спрашивает Пашку, домой пойдёшь или в той комнате переночуешь? Да чего я буду, пойду уж. А я тебе, Паш, совсем не нравлюсь? Это так, к примеру. Что ты, красивая ты, да только маленькая совсем, как невзрослая девушка. Если у меня со Светкой ничего не вышло, то уж о тебе-то и думать не моги, сама посуди.

На следующий день Борька всем рассказывал, что его поросёнок пить начал. И на самом деле, тёзка его теперь отказывался от пищи, если не налить ему бражки. Умора. Вобщем, передумал он своего собутыльника резать. Так и сказал: живи, Борька!

Стали любопытные заходить, посмотреть на чудо природы, да с собой приносили. А Борька хрюкал и выпивал налитое. Однажды приехал специально издалека алкаш, с которым поспорил Борька, что поросёнок любого перепьет. Договорились экспериментировать без закуски. Алкаш после трёх литров с копыт, а поросёнок - после пяти. Слава о нём теперь стала распространяться по всему району. Корреспондент из центра приезжал, потом в местной газете появились фотка и заметка.

И тут зовёт Борька Пашу однажды повечерить. Сели, выпили. Ты, говорит, моей жене Таньке показывал своё выдающееся хозяйство? А Танька ни жива, ни мертва. Паша опешил, но подтвердил; за что сразу и получил по уху. Паша при иных обстоятельствах размазал бы обидчика по стенам, да тут вроде как по делу схлопотал.

Вот, говорит Борька, это во-первых. А во-вторых, между нами, просьба у меня к тебе. Дай слово, что никому. Паша согласился. Так вот, читал журнальчик один замысловатый, там про испанскую любовь. Это когда мужик другого приглашает, чтобы тот его жену у него на глазах удовлетворял. Это надо, чтобы освежить чувства. Вот согласен ты на это или нет?

Засомневался Паша, не выйдет ничего. А Борька не успокаивается, мол, отчаянное положение, не фурычит. Пожал плечами Паша, кто его знает, надо бы привыкнуть сначала им с Таней друг к другу, а то как-то не так всё это. Борька согласился и отправился допивать к поросёнку.

Смотрит Паша на Таню, а она на него. Никакой любви не предвидится. Ушёл Паша, и обходил этот дом стороной целый месяц, пока не случилось. Но это потом, а все время перед этим уже не смотрел по утрам с прежним любопытством, как петьки на их улице топтали кур друг у друга, делая набеги в чужие владения и оставляя без присмотра свои. Ухари тютелька в тютельку. А тут вот ещё в гараже главный механник анекдот рассказал: "Сидят, значит, мужики. Доминишко, пивко. А один вдруг глягул на часы - ё, домой пора! А чего так? Да время-то уже одиннадцать, а у меня ещё жена не о-ба-на!" Ну, все гоготали, конечно, а Пашке совсем было не до смеха.

А тут поросёнок стал хиреть, и Борька показал его ветеринару. Айболит дал заключение: церроз печени. Вот тебе и судьба, расстроился Борька, и не поймёшь, зря не зарезал тогда или хорошо, что дал пожить вволюшку.

Вобщем, напились в последний раз и зарезал он Борьку. И пошёл с женой на озеро загорать. А там Паша. Ну, как ни в чём не бывало, завели разговор о том, о сём, да о судьбинушке, и что каждому своё. Развезло Борьку, полез он купаться. А Паша с Таней друг на друга посматривают. Потом Борька увидал знакомых, что в карты резались, а потом и ещё к кому-то подсел.

Ну как мазь-то, пригодилась, вдруг заулыбалась Таня. Да нет, я ещё раз попробовал вон там в кустах, да там же и оставил. Ни одна баба меня вытерпеть не может. Таня пошла забрать этот тюбик, что зря пропадать-то, знала бы, не дала бы. Да никак найти не может. Ругается из зарослей. Паше неловко что-то сделалось, и пошёл он следом.

А на Тане и только-то всего три завязки. Наклонилась она, ищет тюбик, а тут его никогда и не было. Зато вид у неё был сейчас самый-самый. Паша завязки потянул, и тоже уже голый стоит. А Таня испугалась, ты что, мол, мы с Борей-то уже передумали на этот счёт. Так что нельзя...

Нельзя, а стоят и целуют друг друга, и рты у них жадные оказались. Но откуда ни возьмись Боря припёрся. Паша драться ему не позволил, сказал, что уроет или утопит на хрен. Сам же бабу предлагал, теперь заткнись. Теперь она моя будет.

Боря хмыкнул, посмотрел на Пашу с какой-то трезвой тоской и пошёл снова плавать. Как я буду с ним купаться, с толстым худенька така! Да не вернулся.

До темна ждали его Паша с Таней, искали по кустам, у людей на берегу спрашивали, не видел ли кто, как тонул, может. Домой сходили, там заперто. Вернулись.

Через трое суток утром пораньше пришли на это место, потому что пузырь должен был лопнуть, а там уже макушка торчит над водой. Плыть никто не хочет за Борькой. Участковый никого не уговорил, потому что прослыл вредным мужиком. Паша полез.

Висит Борька в воде в такой позе, будто на мотоцикле сидит. Паша толкает ногой его разбухшее тело, и вдруг у утопленника кровь начинает стекать из носа. Да раз-другой по поверхности воды змейкой попала Паше в рот. Попробуй отплеваться.

Погрузили на самосвал, а пока тягали, серая кожа отставала и залазила на пальцы Паше. Но он догадывался, что во всём виноват и терпел. Участкового отчего-то стало тошнить.

Потом похоронили. И пришла Таня венок бросить в озеро.

И с того дня зачастила она на озеро, да скорее в заросли выжиматься бежала, а здесь уже поджидал Паша. Так ни разу они этим чудо-тюбиком и не воспользовались. Резиновая Таня, что ли, но как-то же приноровилась. С ней вообще всё можно, даже ночью на качелях, когда скрип, шорохи и банан вверху бодает звезды.

И сколько в Паше силы накопилось, всю в свою любовь выплескивал. И звал замуж Таню, потому что для него другой женщины во всём свете не существовало. Да она возражала, что подождать надо хотя бы год. Борьку обоим было жалко. Да ещё поросёнок этот - как будто знак какой?