Сексуальное путешествие в Ярославль (Сексуальные рассказы)

Из серии «Записки любовников» в соавторстве с Юлией Малышевой

Он: «Сексуальное путешествие в Ярославль»

Так случилось, что первое свое путешествие с Ней еще в ранге пылких любовников мы совершили в Ярославль. Почему именно в этот город?   Только потому, что он находится в шести – семи часах езды на скором поезде от Череповца?! Не совсем!   Во-первых, мы там когда-то учились. В разные годы, но по одной специальности и на одном факультете. У меня с Ярославлем отношения довольно сложные. Она же этот город любит. И признаться  честно – есть за что. Одна прогулка летним вечером по величественной ярославской Набережной с ее вылизанными архитектурными памятниками, цветниками,   террасками, беседками, летними кафе, ароматом, исходящим от огромных лип, островками с аттракционами и медленно бредущими иностранными туристическими группами оставляет просто неизгладимое впечатление. Не берусь судить, но Набережная в Ярославле – это  архитектурном отношении наверное уже законченная, совершенная форма, к которой невозможно ничего добавить и ненужно ничего добавлять. Седьмое чудо света. Законченный гештальт.

Первое прикосновение

Чего ж там скрывать – в Ярославль мы приехали с заранее очевидной целью – отдохнуть по полной программе: снять номер в одной из городских гостиниц, «нажраться, напиться, нагуляться, надышаться», и, конечно же, от души, на полную катушку, позаниматься любовью в новых для себя обстоятельствах. Я думал, что первое же за много-много лет соприкосновение с Ярославлем, по крайней мере, разбудит у меня сложнейшую гамму чувств и воспоминаний. Знаете – нахлынет, захватит, поведет за собой…. Ведь в этом городе, с которым у меня связаны почти восемь лет жизни, оставлено столько воспоминаний, людей, личных свершений, обидных неудач и драм. Однако ничего подобного не произошло. Я не то чтобы не узнавал повергнутый в сизую дождливую дымку просыпающийся этот большой город на Волге, сколько просто не чувствовал его. События последних десяти лет заблокировали все, что казалось таким важным в прошлом. Наверное, так бывает и с людьми, которые когда-то играли в твоей жизни очень значимую скрипку, а затем, по прошествии лет, событий, смены мировоззрения и интересов, оказались полностью забытыми или вытесненными на периферию сознания. Вроде бы человека узнаешь, помнишь, а эмоций при нежданно - негаданной встрече он не вызывает уже никаких!

Сервис по - ярославски

Первое что мы сделали с Ней сразу после приезда – это заглянули в местные круглосуточные уличные кафешки. Прямо на центральной ярославской улице Свободы мы «обнаружили» (именно так!) кафе с рекламными постерами пива «Балтика» и кричащими вывесками. В эти летние дни популярный Ярославль, казалось бы, должен быть просто полон туристов, но нас, похоже, не ждали. Девушка – бармен с огромной неохотой оторвала задницу от стула и, выполняя, наш заказ вытащила из холодильника замороженную порцию мяса с картофельным пюре. После «приготовления» оказалось - все содержимое сплошная кислятина.

- Не трави себя – посоветовала мне Она и пошла выяснять отношения с барменшей.

- Денег не отдаст даже под пистолетом. – предупредил я.

В итоге мы оказались и без еды и без денег, уплаченных за это варево.

Немного свежей утренней эротики

Так ничего толком и не поев, мы озаботились поиском временного пристанища. Сначала поступило предложение остановится в «Ярославле» на площади Волкова, рядом с драматическим театром. Но «Ярославль» нежданным гостям тоже оказался не рад – ремонт понимаешь. Тогда, немного разочарованные столь холодным приемом, мы спустились по направлению к мосту через Которосль. Там, насколько мне было известно с еще советских времен должны быть расположена гостиница «Юбилейная». В свое время это была самая блатная гостиница в Ярославле, в которую невозможно было попасть без благословения партийно-комсомольских органов. В начале 90-х годов, когда я приезжал в Ярославль по разному поводу, все было уже намного демократичнее, а цены – приемлемыми.

Нынче, как стало понятно уже при входе (дверь автоматически реагировала на приближение реальных и потенциальных посетителей, либо довольна урча, если клиент казался перспективным, либо недовольно вздыхая, если в гостиницу ломилась рвань), а у стойки администратора было еще и не по - нашему написано «reception», судя по запросам (цены от 1000 рублей и выше), эта когда-то вполне унылая партийная «корчма» трансформировалась не меньше чем в веселый расписной «хотель три звездочки» для западных толстых «мэнов» и их «вумэн». Платит за постой в этом «хотеле» человек нашего уровня и положения просто не станет.

Я вспомнил про гостиницу «Парус», которая когда-то находилась в одном здании с речным вокзалом и одноименным, очень популярным в 80-е годы кинотеатром. Не спеша, мы отправились туда по Волжской Набережной на которой в это время не было (за исключением поддерживавшими зарядкой свою боеспособность солдат из финансового военного училища) ни одной живой души. Начали «сниматься» на разном фоне. Она постепенно вошла в раж и стала игриво демонстрировать в объектив фотоаппарата свои изящные прелести: маслины грудей, округлости ягодиц, длинные, блестящие глянцем, ноги. Несмотря на первые неудачи, все в наших душах дышало эротикой и оптимизмом.

Москвы уголок

В «Парус» мы устроились без всяких проблем по вполне терпимым ценам. Впрочем, не получив на руки вообще никаких документов, свидетельствующих о том, что у нас есть здесь хоть какие-нибудь минимальные права. Между тем, в узких коридорах «Паруса» не было ни одной живой души, хоть отдаленно намекавшей, что здесь живут приезжие.   Судя по всему, по сравнению с «хотелнувшимся «Юбилейным», «Парус» переживает весьма непростые времена. Создавалось впечатление, что администраторы гостиницы просто взяли наши деньги себе (просто из наглости, или в счет давным-давно не выплачиваемых начальством зарплат) и для них это уже вполне сложившаяся практика деловой жизни в новых «рыночных условиях». Впрочем, нас это в этот день мало волновало. Мы получили прекрасное гнездышко для любовных утех. А чего, собственно, путешествующему человеку еще может быть надо?!

Оформившись, если можно так сказать жизнь в гостинице без всяких подтверждающих документов, мы отправились в город. Зашли пообедать в ресторан «Русь», рядом со вторым корпусом университета. Не знаю, как называлось это место раньше, но помню, что там еще когда-то вовсю ездили авто. Ныне, прямо от «Руси» и до Знаменской башни, вся наличная территория превращена городскими властями в своеобразный ярославский Арбат. Буквально каждый клочок асфальта этого «Арбата» изо всех сил работает на малый и средний ярославский бизнес. Чувствуется масштаб начинания. Вся площадь покрыта зонтиками летних кафе, столиками, стульями. Народу везде немерянно – яблоку негде упасть. Вроде бы даже наблюдается какая - никакая конкуренция за свободные стулья и столики.

В Череповце – известном «порту пяти морей» подобного подхода к делу нигде не наблюдается. Что говорить, Ярославль – городок Москвы уголок. Влияние этого столичного мегаполиса буквально разлито на каждом ярославском углу, в каждой ярославской подворотне.  

Ах, гостиница моя, ты гостиница

Дальше кусочек своей жизни мы посвятили гостиничным делам. Номер на двоих, мужчину и женщину полных желания, предполагает и соответствующее поведение. Чем мы занимались в «Парусе»? Готов биться об заклад, что даже маленький ребенок, используя три попытки, догадается чем? Мы любили друг друга. Не трахались «во все дыры», как принято нынче выражаться, а именно любили. По крайней мере, хочется думать именно так. Наслаждаясь минимумом комфорта, свободой от всяких условностей, телом, эмоциями, взаимным «черным юмором». Люди созданы для любви, как птицы для полета, кто это сказал?

Не девять с половиной недель

Скромно обставленный гостиничный номер располагал к интенсивному использованию фантазии. Разного рода трюки из «Девяти с половиной недель» нас вовсе не привлекали. Зачем нам американская, итальянская или там арабская любовь. Надо бороться за свой собственный стиль. Пускай коряво, но все делать самому.

Для начало, я, будто Клод Мане,   решил разрисовать Ее с помощью обыкновенного фломастера. Импрессионистской фантазии почему то хватило только на то, чтобы сзади создать волейбольный образ игрока женской команды «Северсталь» (имя, фамилия, номер, команда, трусы, маечка с логотипом ОАО). Спереди пришлось выполнить вологодский вариант – маечку игрока женской баскетбольной команды «Чеваката». Нарядив свою любимую, я тут же, естественно, по взаимному согласию, с невероятной жадностью  (все-таки из «голодного города» приехали, где секс по любви еще не приобрел статуса культа) опробовал все ее новое содержание. Получилось ничего. Измазюканные в краске мы отправились под струи холодной воды (горячей воды в этой гостинице естественно не было, но администратор, работавшая в этот день, все-таки чуть позже вскипятила нам пару ведер), где и завершили первую любовную прелюдию.

Огненные оргазмы и теплая ночная Которосль

Конечно, ключевым моментом нашего путешествия стали оргии в полупустовавшем «Парусе». Но не днем, а уже ближе к ночи. Прогулявшись по местным магазинам и накупив всякой снеди и спиртного, мы заперлись в своей «двушке». Она приготовила закуску, а я начал разливать спиртное по всем имевшимся в наличии стаканам и кружкам. Под водку «Ярославская» опьянели  быстро, но точно помню, что до этого момента, я, может быть, произнес самый искренний, самый проникновенный и самый глубокий тост за всю свою жизнь. Какой?! Содержание не помню, но эмоция прочно осталась, засела в памяти. Давайте-ка, все-таки, вспомню. Кажется, я пожелал ей почувствовать ей, что теперь многие тревоги в ее жизни уже прошли и рядом с ней появился человек, на которого она не только может, но и должна опереться. Я звал ее из старой жизни в новую?!

Да, после был секс. Откровенный и  нежный, без всяких комплексов. Затем, когда время от времени лучик моего сознания начал пропадать, она «снарядила меня» и мы пошли шляться по ночной ярославской Набережной. Смутно помню какое-то кафе на Стрелке, несколько иномарок и «жигулей» на фоне чернеющего ярославского неба и едва моросящего дождичка.   Она заботилась обо мне как мама родная. Все мои деньги были ей доступны, но кофе, «Пепси» и какую-то снедь для своего размякшего партнера она покупала исключительно «на свои». Я же сидел словно получил мощный удар в ухо и время от времени, когда сознание вместе с глотком  холодного и кислого (блин, как вся снедь в Ярославле!)  «пепси» возвращалась, шантажировал ее на тот предмет, что «вот сейчас встану и набью тому парню морду, а ту девицу изнасилую». Я то шутил, а она принимала все это за чистую монету.

Дальше мы отправились купаться в Которосль. Помню, что погружался вот что-то теплое, ласковое, пугающе неизвестное. Все кончилось хорошо, никто не утонул, и, одевшись, в то, что было мы выбрались на Набережную и долго шли в полном одиночестве по направлению к «Парусу» во всю глотку распевая песни Антонова и Талькова. Далее в «одинадцатом нумере» самой занюханной ярославской гостиницы в любовном экстазе, испытав все, что, наверное, только и возможно испытать в этих условиях, я и затих.

Железная бабушка Черепанова

Утром очнулся на одной из двух находящихся в номере кроватей. Рядом лежала Она. Она спала. Но спала в такой позе и с таким выражением на умиротворенном лице, что не могло возникнуть никакого сомнения – всю эту бурную ночь она оберегала меня от всех возможных напастей. Даже от таких прозаических, как, например, падение с кровати «маслом вниз».

В этот день мы должны были посетить Ее родственников. Ей сегодня исполнялось двадцать восемь и они: мама, папа и брат должны были ждать нас у ее 82-летней бабушки, живущей на самом краю Ярославля. Однако ни ее мамы, ни брата у бабушки не оказалось. Зато сама бабушка и ее зять, папа Ее приняли нас по VIP – программе. Сначала пили какую-то настойку красного цвета и знакомились с историей бабушкиной семьи и ее легендами. Бабушка своим семейством гордилась -  например, ее сын,   Лев Черепанов был даже  делегатом 25 и 26 съездов КПСС. В те годы стать делегатом таких масштабных событий было чрезвычайно тяжело.

Постепенно все мы слега опьянели. Папа взял в руки гармонь и проникновенным баритоном запел русские народные. Затем перешел на Вертинского, буквально пожирая любящими глазами собственную дочь. Под его аккомпанемент я произнес тост за благополучие и процветание семей Ч. и Ф. По - моему это и сразило бабушку наповал. Разговевшись, она железным голосом приказала своему зятю отправляться в магазин за новой порцией спиртного. Эту проблему разрешили мы с Ней. Концовка  нашего посещения железой бабушки Черепановой напоминала всеобщее ликование и эйфорию. Было очевидно, что празднование Ее дня рождения и сама встреча удались на славу. Когда мы уже удалились, опьяневшая бабуля вдруг без чувств, прямо со стулом  грохнулась на пол. Мы побежали выручать бабулю из беды и перетащили ее на диван. Когда же мы были уже на улице, бабушка Черепанова, снова набравшись сил,   подойдя к окну с восторгом смотрела на нас и слала нам сквозь стекло то ли знаки благословения, то ли знаки признательности.

- Ты им понравился. – сказала мне Она.

Ярославский сексуальный экспрессионист

Было ясно, что часть нашего путешествия, выпавшая на Ярославль, подходила к концу. Мы мчались на 13 автобусе в центр, чтобы, немного погуляв на Набережной, далее отправиться в «Парус», немного отдохнуть, и ехать «путешествовать» дальше. Уже в  столицу, в Москву.

В самом автобусе, видимо привлеченный нашим счастливым видом, к нам пристал какой-то мужик.

- Вот, - говорит, - еду в центр города играть на баяне, нести людям искусство.

Заметив на груди у Нее какие-то магические надписи, написанные моим неразборчивым почерком, мужик обратился к ней:

- А вас, вероятно, зовут …?

- Да! – засмеялись мы.

- Я, - говорит веселый и тоже, видимо, пьяненький мужичок, - тоже любил у своих женщин рисовать на груди их имена. Только делал это спермой. Проблема заключалось в длине имени у моих женщин. Когда девушку звали Зоя, все было нормально. Но что было делать, когда ее, например, звали Тамара?!

- Писать – Тома! – засмеялись мы.

Облом

Когда уставшие как собаки, мы вернулись в «Парус» с явным намерением отдохнуть, нас прямо с порога огорошила новая администраторша, с которой утром мы договорились оплатить вечером, после нашего возвращения, еще один день нашего проживания.

- К нам сейчас приезжает начальство, просим вас покинуть номер!

- Но что нам ваше начальство?! Мы же готовы все заплатить!

- Дело в том, что эти номера забронированы?

- Но мы ведь утром обо всем договорились?!

- Я просто не видела эту бумажку!

Короче говоря, стало ясно, что не все в порядке в этом Королевстве Датском. Можно было бы, конечно, послать администраторшу нахрен и сидеть в комнате, никуда не выходя. Собственно, на каком основании они могли нас выгнать?! Люди занимались любовью, никого не трогали, мебель не ломали. Однако в силу неожиданности линия поведения явно была не продумана, и через пятнадцать минут мы ретировались. Без истерики.

Странный город, странные люди

Времени до московского поезда было еще много. Сначала, словно хиппи, мы полежали на теплой травке возле речного вокзала, обсуждая новую ситуацию. Затем отправились на вокзал, чтобы позвонить Жене, ждавшей нас в Москве. Мол, приедем пораньше.

Позвонить то позвонили, но жара, усталость, жажда стали воздействовать и на мою и на Ее психику. Она явно сдавала и начала хныкать: «Пить хочется, есть хочется, ноги болят, ля-ля-тра-ля-ля! ».

Мы попытались устроиться в комнату отдыха на вокзале. Увы. Тогда мы сдали вещи в камеру хранения и на первом троллейбусе отправились в центр. Интересно, что поездка в троллейбусе напоминала благословенные восьмидесятые. Мол, кондуктора нет, билеты нужно покупать у водителя. Щ-ас!

Сначала мы посидели на «Арбате», а затем стали искать место, где можно было бы перекусить более основательно. Странно. Денег в наших карманах было более чем достаточно, и мы спешили с ними расстаться. Однако, похоже, никому в Ярославле они не были нужны. Мы обошли почти все центральные кафешки этого города. И везде, под тем или иным предлогом («мы закрылись», «кухня не работает», «ничего не осталось») нам вежливо отказывли. Наконец, возле «волковского театра» мы нашли работающее кафе, в котором уже почти не было никого. Там нас пригрели, накормили чем-то вполне съедобным и обобрали рублей на пятьсот.

Решение: «В Череповец! В Череповец! Карету мне, карету! »

И хотя Она, кажется,   пришла в норму, а я даже, в отместку за обиды, сбегал  облегчиться в одну ярославскую подворотню, было ясно, что впереди нас ждала еще большая жара, усталость, тяжелейший пятичасовой переезд поездом из Ярославля в Москву в пахнущем человеческими испарениями и носками вагоне, бездарное хождение часов до пяти вечера (Женя ждала нас только вечером), трата денег, теперь уже на московский сервис, которые можно было бы потратить куда как удачнее.

На вокзале мы устроились в скверике. Решение изменить планы пришло внезапно, сначала в виде шутки. Затем эта шутка показалось более чем серьезным решением проблемы. В самом деле, путешествие, начавшееся столь весело, и наполненное до краев всякими событиями становилось не в радость. Мы же не мазохисты и никто нас насиловать самих себя не неволил.

- В Череповец! – произнес я, и Она меня поддержала. Мы поменяли билеты и, дождавшись поезда, отправились домой. Все! Уже в одиннадцать утра чистенькие и отдохнувшие мы лежали на «сексодроме» в Ее квартире на проспекте Победы и занимались тем, чем и должны, на мой взгляд, заниматься любящие друг друга люди…

Она: «Путешествие в родной город»

Ярославль… Любое напоминание о нем уносит меня в воспоминания моей студенческой молодости. Ночные безудержные прогулки с любимыми друзьями, безумные поступки и сомнительные приключения, вместе с тем, ощущение родного уюта и безопасности, - все это я связываю с любимым городом.

Уже год, как я не была в Ярославле, и вот моя мечта осуществилась. Я оправляюсь туда с Ним.

***

Самое первое впечатление – воздух, воздух присущий именно этому городу: неповторимые ароматы кондитерской фабрики, запах свежего хлеба и июльских цветущих лип. В первый же день нашего приезда мы обошли весь центр вдоль и поперек, рассуждая на тему местного сервиса и гостеприимности. Как бы там ни было, меня ничуть не смутили закрытые утренние кафе, ремонтирующиеся гостиницы, пища плохого качества. Я погрузилась во власть воспоминаний. С каждым местечком Ярославля, с каждой подворотней у меня что-то связано, и мне казалось, что все эти деревья, дома, памятники помнят меня, и мысленно я здоровалась с ними.

Но больше всего я мечтала приютиться с Ним в какую-нибудь, наконец, гостиницу. И мы очутились в «Парусе» на речном вокзале. Мы не стали терять время и силы на то, чтобы сдвигать узкие кровати обыкновенного двухместного номера: быстро скинули простыни и покрывала на пол. Никогда и никто так страстно и искренно не любил меня, как Он, не произносил слова, которые сами по себе уже уносили в страну Мечты, до сих пор остававшуюся недоступной и непостижимой: страны бесконечной любви, желания как можно дольше оставаться в объятиях с Любимым и произносить без конца  друг другу откровенные признания.

После неизбежного сна мы отправились гулять по вечернему городу. Хотя я со своим спутником знакома не первую неделю, никогда не видела его в состоянии приличного опьянения. Воспользовавшись его просьбой напиться в мой день рождения, я решила не откладывать это событие до завтра (все- таки, в дорогу). Дабы не тратиться в очередной раз на ресторан, где кормят не лучше, чем в продуктовых магазинах, мы, закупив, все необходимое, пришли в наш номер.

Он пил самоотверженно рюмку за рюмкой, честно выполняя свое обещание. На моих глазах рождалась  незнакомая для меня часть личности. И без того вовлеченная в эмоции речь переходила в громкие привлекающие внимание возгласы. Ему непременно захотелось выйти погулять. Я повела Его на Стрелку. Постоянно выкрикивая фразы, знакомые мне по прежним отношениям, вроде «Хочешь, я набью кому-нибудь морду? » по-началу приводили меня в восторг, но затем стали внушать опасения. Я испугалась последствий уже до боли знакомых и поднадоевших конфликтов с продолжением в стенах нашей любимой милиции. Взяв освежающие напитки, с кофеином, «Пепси», кофе, мы под теплый летний дождь окунулись в приветливые берега Которосли. Освежившись, вновь отправились в наше временное гнездышко, по дороге распевая в пустынном ночном городе любимые песни.

И опять мы одни, и никто не может помешать нам любить друг друга…

***

Наутро я рассказывала Ему, как он себя вел, что говорил, выразила свое сожаление о том, что Он не помнит то, что казалось мне самым главным за последнее время из тех событий, которые с нами происходили в любовных отношениях. С Ним я перешла за ту грань, за которую еще ни с кем не переходила…

Лишь некоторое время спустя я узнала о том, что Он меня разыгрывал.

***

На следующий день у меня был день рождения. Позавтракав в «Руси», мы отправились к моей бабушке, перед этим посетив стены корпуса нашего университета, где некогда учились, уже давно требующие капитального ремонта. Несколько расстроенная производящей на меня унылой картиной нищеты и отсутствием знакомых лиц преподавателей я повела своего друга к родственникам.

Там нас встретили мои бабушка и отец, и надо заметить, очень приветливо и дружелюбно, что для меня удивительно, поскольку раньше никто из моих друзей не удосуживался такого приема. Было уютно и весело в окружении любящих тебя людей, тем более в такой день, когда обычно надежды и ожидания, связанные с проведением моего праздника, редко оправдывались. Никто не ограничивал в количестве выпиваемого спиртного, чего несомненно не произошло бы в присутствии менторского контроля над всеми со стороны моей матери. Мы от души радовались и за приобретение второй бутылки папа согласился взять в руки давно забывший человеческое тепло баян. Перепев свойственный нашей семье застольный репертуар, сфотографировавшись на память, мы отправились продолжить нашу прогулку по Ярославлю.

***

Помню, с  раннего детства в день моего рождения родители водили меня на Даманский полуостров прокатиться на аттракционах. С самого начала я отдавала предпочтение «Ромашке» и «Сюрпризу». Следуя спонтанно сложившейся традиции, мы отправились в парк. Очередным разочарованием было отсутствие памятных каруселей. Пришлось развлекаться на «Лодочках», вспоминая песню «Крылатые качели» и испытывая приятное волнующее возбуждение, возникающее при полете вниз.

***

Проведя два дня на ногах, получившая всевозможные волдыри и мозоли, в конец уставшая, я попросилась обратно в наш номер, высказывая опасения, что нас из него попросят, поскольку с утра администрация отказалась взять плату за вторые сутки. Мои опасения оправдались, и вместо заветного отдыха перед дальнейшим путешествием в Москву, мы оказались снова на улице, расположившись на травке крутого склона рядом с набережной. Проковыляв еще несколько часов по городу, вступая во власть приближающейся истерики отчаянья перед дальнейшими завтрашними мучениями, я захотела домой, в нашу теперь уже квартиру и в теплую ванну с пеной. Он отвез меня в Череповец, и утром следующего дня мы находились в объятиях на родной просторной кровати.

***

Все эти приключения стоили такого завершения. Изголодавшиеся по любви к друг другу, очумелые от порыва страсти мы вновь оказались в волшебном царстве буйного восторга, нежности и тайных желаний.