Фантастическая Love-стори, рассказанная караванщиком, перед тем (Трахнул перед свадьбой)

Эта старая рукопись досталась мне в одной экспедиции на мертвой планете. Кажется, когда-то ее называли Землей. Рукопись была очень древней и написана на бумаге из кожи какого-то морского животного. Вот что было в ней:

«…Мы сидели на побежденных временем камнях. На песке, одним словом. Дым клубился и скрашивал реальность, превращая оную в череду фантасмагорий. Неи(б)стовое пустынное солнце уже покинуло лоно дня и свалило по быстрому, дабы уступить лыжню Селене, махровой и дымчатой, будто сыр швейцарский. Скалилось полной луной темное небо, заговорщицки подмигивая продажной Венерой.

Старый караванщик щедро рассыпал вязанки морской травы, потчуя костер, пребывавший в своем измерении. А мы – двое пацанов, не познавших еще жаркого чрева гурий, слушали аксакала жадно и даже возбужденно. Египетскими далями туманился взор старика и голос его чуть подрагивал, вторя заунывному пению саксаула. Караванщик насыпал нам разноцветных водорослей, растущих очень глубоко; он подливал нам инфракрасного вина, что привозят страшные разбойники, насилующие горных медведей, ослов и мышей. И рассказывал множество историй, скрашенных лунным ароматом и волшебной винно-водорослевой смесью.

– Я был молод и горяч, подобно пустынному самуму, что несет жизнь и смерть, – говорил караванщик, яростно дымя водорослевой шмалью. – Я торговал чистейшим нитро-опиумом, который ценится дороже оружейного урана. Водил моторизованные караваны из самой Керчи! И все блага мирские были доступны мне. Я влюблялся в китаянок, австралиек (Австралия тогда еще не была сметена безжалостным ядерным смерчем), негритянок и марсианок (это было еще до того, как Марс объявил войну Земле). И я нравился им, иные даже любили меня, но недолго, – кул вахад! – вирус черного сифилиса жил во мне.  

Но однажды я встретил пыльнокожего странника. Он задыхался и просил отвести его к морю. Я был молод и не разглядел подлость людскую, притаившуюся, словно мусор космический в черной дыре. Я согласился помочь несчастному. И когда мы пришли на побережье, он окунулся и заблистал как сапфир. Тут же вздыбились волны и страшное воинство восстало из них. Чешуя жарко и зловеще пылала на телах воинов. И ужасны были их лица! – словно мерзость всех измерений отпечатала деяния свои в душах воинов. Это были древние рыбо-люди, но узнал я об этом только когда солнце двадцать раз пересекло созвездие "Ниггер". И молвил спасенный мною странник:

– Возьмите его! Имейте безжалостно и долго! Ибо глуп он, как вареная сардина. И алчен, как акула в приступе белой горячки.

И потянулись долгие-долгие будни, напоенные миазмами совокуплений. Под водой, в трюмах древних галер, на атоллах, на ржавых островах, во чреве затопленных космических станций – всюду имели меня рыбо-люди, используя часто и грубо. Так грубо, что морские звезды рассыпались перед глазами, ужасаясь увиденному. Прошло двадцать весен и стал я жесток и непоколебим, подобно своему анусу. И решил я вновь обрести свободу. И подходящий случай представился, – я убил конвой заточкой из акульего зуба и зарезал боевого дельфина. Я вновь был свободен и звезды шептали мне постмодернистские стихи.

Но вдруг яркий свет вспыхнул в вышине и огромный корабль спустился на воду. То были Венерианские Каратели, искавшие людей для сексуальных экспериментов. На свою беду оказался я на их пути, да покарает Имам-Ладен их неверные души! – при этих словах мы осенили себя звездно-полумесячным знамением. Старик продолжил мечтательно:

– О! Они делали со мной ужасные вещи! Иногда приходилось сношаться с четырьмя секшуал-киборгами одновременно. Но с ходом лет я дорос до начальника гарема, а потом ублажал саму королеву Венеры! Костистая и зовущая – она была прекрасна в зелено-холодной своей страсти. Иногда только ее член покрывался ядовитой слизью. Спустя еще десять лет (венерианских) я отбыл с экспедицией на Землю. Корабль наш разбился на глубине пятьсот метров. Я выплыл, приученный рыбо-людьми к долгой задержке дыхания; спутники мои погибли. Одинокий остров стал моим пристанищем и там я вкусил впервые дым разноцветных водорослей. После первой же затяжки явился дух Глубины и открыл мне все тайны вселенной, а также секрет вечной любви. Он говорил, как прекрасны марсианки, отдающиеся во время захода Фобоса (это один из спутников Марса, если кто, ****ь, не в курсе). Но наученный суровой жизненной дорогой я послал его на хер и пошел отлить. О чем жалею сейчас…

Старик прервал речь, чтобы вновь наполнить кальян и костер, а мы отошли подроч… э…  посоветоваться, – рассказ старика сильно взволновал нас. И, как оказалось, не напрасно решили отлучиться… Дробный рокот пронесся по пустыне, словно стадо зебротюленей выбросилось из прибоя. И яркое пламя пронзало ночь, а страшный голос, каким говорят иногда басмачи, произнес:

– Проклятый ублюдок! Многие годы мы искали тебя, нечестивое животное, и наконец-то время излечит наши раны, а кровь и сперма смоет оскорбление!

Дальше был только страшный визг старика. Рыбо-люди снова его нашли! Они вырыли бассейн прямо около костра, наполнили и опустили несчастного туда, а потом стали е…  Пузыри красиво фонтанировли и нам было очень смешно. Но потом стало скучно и неинтересно, ибо фантазия у рыбо-людей оказалась убогая, и мы направились к древнему храму, что истлевал в однодневном переходе от места расправы.

Среди гиперволновых колонн храма мы повстречали двух сладкоголосых гурий. Их губы очень умело делали …(тут неразборчиво)…

но когда дошло до главного – оказалось, что это мутанты-трансвеститы...

Пришлось приготовить из них шаурму…»

Страшная и захватывающая история!

Что было дальше – я не знал, так как начальник экспедиции сделал из остальных страниц самокрутки. Мудак поганый!..