Заголовок
Текст сообщения
ПЕРВОЕ ПИСЬМО ЛАЙМЫ ГОНЗАГ
(САНДРЕ ЛЯПЭН)
Нежная Сандра!
Я все жду, когда ты прилетишь к нам в гости. Мы теперь живем на ферме недалеко от МазонхоляЄ (это такой город тут неподалеку). Здесь очень красиво—у нас сейчас весна, и каждый день мы с папой ходим гулять в лес за окорочками. Чистейший воздух и совсем не пахнет краской, как на планете VIP-Урна*. Мы переехали туда совсем недавно, но я уже перестала скучать по родине—мне здесь так понравилось. У местных жителей интересные обычаи. У нас, например, принято стегать именинницу в день рождения букетами роз, а здесь это делают плеткой со стальными горошинками. Мне очень понравилось. На мой прошлый день рождения меня, по традиции, положили на стол, облили ромом (естественно, раздев догола), после чего поставили бутылку вина с длинным расширяемся горлышком, которую я впустила в свое пылающее тело, и улеглась лицом вниз. Поскольку мне исполнялось восемнадцать, каждую мою грудь поместили в хрустальную вазу с подогретым вишневым сиропом, что доставило мне огромное удовольствие. Ноги и руки раскинули пошире и привязали их веревками к ножкам стола. После всех этих приготовлений каждый член нашей семьи прошелся плеткой по моей попке по восемнадцать раз под мои многократные стоны. Я трижды кончила, и сумела залпом осушить бутылку вина! Напоследок меня фотографировали, и я надеюсь выслать тебе снимки следующие почтой. Видишь, я теперь совсем большая. Мне подарили шикарный белый Шевроле, и я теперь сама могу ездить в город по выходным.
Напиши, как ты там поживаешь—я так давно тебя не видела, как ты там поживаешь и уже три месяца не получала от тебя ни единой весточки. Если так и дальше будет продолжаться, я на тебя обижусь. Правда-правда. Так что отзовись и, надеюсь, ты все-таки приедешь к нам в феврале. Мне так тебя не хватает! Не могу забыть твои ласки и нежности. А помнишь, как мы с тобой развлекались с соседским пони (кажется, по кличке Белый Гуру** ), а наши сладкие эксперименты с цепями и кольцами?! Приезжай—не пожалеешь—у нас теперь появился большой черный дог, который неравнодушен ко мне и, судя по всему, отнесется с симпатией и к тебе. Его мне, кстати, тоже подарили на восемнадцатилетие.
P. S. Если соберешься приехать, не предупреждай заранее, я очень люблю сюрпризы.
(твой нежный ангелочек) ЛАЙМА***
Созвездие Белый Ельник, планета Молочная Сталь.****
16.01.3002.
ВТОРОЕ ПИСЬМО САНДРЫ ЛЯПЭН
(КЭТ БЕРГШТАЙН)
Дорогая Кэтти!
Я пыталась прорваться к тебе сквозь Всепоглощающий Мрак~ но у меня не хватило сил. Меня бросил муж и улетел на какую-то дурацкую планету Шнуропад. Весь вчерашний день я пыталась выйти с тобой на связь, но в самый неожиданный момент один из Мнимых Страхов~~ —Преследования—поймал меня за волосы и оттащил во Мрак~~~.
Я очнулась далеко за городом в глубоком сугробе. Снег мучительно жег мое голое тело. Я не могла определить где верх, а где низ, и это меня сильно испугало. Я долго и отчаянно барахталась, пытаясь найти свою дорогу на свежий воздух. Все происходило как будто в условиях невесомости. В конце концов, что-то сильно обожгло мою левую ногу, я дернулась еще раз, и то же самое прошлось по моей спине. Не стану скрывать—боль меня сильно возбудила, и я ловко вынырнула из снега вверх, распахнула глаза и обнаружила, что сижу под большой раскидистой елью у подножия крутого снежного холма. Морозный воздух резко бил в легкие и обжигал мое горячее тело. Вечерело. Пустое, густо-синее небо позади меня плавно переходило в черное, и на нем уже проступали первые робкие звездочки. Холодное солнце почти скатилось за горизонт. Казалось, его смазали умелым движением кисти—охристая полосочка плавно перетекала в нарядный розовый, потом, поднимаясь все выше—в алый, а в том месте, где граничила тьма и свет, небо переливалось загадочными цветами—от бледно-зеленого до бирюзового, изумрудного и ультрамаринового. Здесь было так красиво, что никуда не хотелось уходить. Однако, надо было срочно что-то делать—я вскочила на ноги и начала карабкаться вверх по склону на запад, предчувствуя неминуемую беду у себя за спиной. Во мне росло чувство животного страха, я ощущала свою наготу и незащищенность, и это ощущение сводило меня с ума. Прошла вечность, прежде чем я оказалась наверху.
Взглянув вниз, я обнаружила, что холм—это огромный книжный шкаф, вымазанный сладким кремом. Оказалось, что мне удалось забраться на самую верхнюю полку. Мое несчастное тело стояло на четвереньках, и я в бессилии опустила голову в снег с кремом—субстанция сразу облепила волосы, заставив меня вскрикнуть от боли. Головой я двигать больше не могла, и все, чем я могла любоваться в таком нелепом положении (да и то вверх ногами) так это своей грудью. Соски набухли и, судя по всему, затвердели, а обе груди почему-то увеличились в объеме примерно вполовину—мне это очень понравилось, но в то же время вызвало смутное беспокойство—так всегда происходит, когда что-то случается внезапно. Кровь прилила к голове, и вместе с ней пришло головокружение и легкая дурнота. Становилось еще холоднее, а маленький кусочек неба, который я могла рассмотреть между грудей и через промежность, был уже совсем черным—я бы сказала, космически черным. На мгновение я подумала, что моя грудь очень похожа на два красивых снежных холма, а темный пушок на моем лобке—какой-то сказочный лес вдалеке. От новой волны головокружения в моих глазах потемнело. Когда это прошло, я обнаружила, что стою напротив двух снежных холмов, на вершинах которых находятся две небольшие башенки. В спину мне светила полная луна—я это чувствовала, не оборачиваясь, но, честно говоря, я просто боялась обернуться. Вновь ощутив дуновение сумасшедшего ужаса, я помчалась со всех ног в проход между холмами. Надо сказать, у меня это не очень получалось—снега было где по колено, а где и еще глубже, мало того, близость холмов оказалась обманчивой—до них на самом деле было километров семь, если не больше. Я часто падала в снег и отдыхала, потому что знала—у меня осталось мало сил; в довершение ко всему я заметила, что ноги несут меня не прямо, а все время то вправо, то влево–едва заметно, но все же не по прямой. Голова все так же болела и тяжелела, как будто к ней примерзло килограммов десять сладкого крема (отодрать его не получалось) с иголками от елок.
Еще через целую вечность я стала понимать, что никогда не добегу до этого злополучного леса вдалеке—так я устала. Я наверное в тысячный раз упала в холодный снег, но он почему-то не рассыпался в руке, а, напротив, казался гладким и теплым. Ужасно хотелось пить—казалось, тело присохло к этому странному снегу—я уже не могла больше встать, могла только сходить с ума и плакать. Страх торжественно входил в меня под леденящие звуки церковного органа. Слезы текли и текли и почему-то стекали по моему телу—по шее, по груди, по животу и дальше—хотя я лежала на животе, раскинув руки и намертво прилипнув к теплому, даже горячему снегу. Я подняла голову и вновь увидела два холма и лес вдали, и башенку на холмах, и черное-черное небо с миллионами звезд, но все оказалось немного не таким—каждый холм был моей грудью, каждая башенка—соском, бескрайняя степь—моим телом, а лес вдалеке—пушком на моем лобке. Я же опустила голову и смотрела на себя—маленькую-маленькую слезу где-то между своими двумя грудями, высохшую и почти не блестящую. Несколько ручейков слез по-прежнему текли вниз по телу, а темное небо вдали оказалось просто черным кафелем под моими ногами.
—Перестань рыдать и возрадуйся!—передо мной возвышался черный церковник с распятием в правой руке и связкой моих волос в левой. На распятии был изображен Христос в тройке, белой рубашке, с галстуком и золотыми запонками. Его длинные волосы были заплетены в две косички с большими белыми бантами, бедра были как-то удивительно широки, а плечи—подозрительно узки. Я потянулась к нему, чтобы рассмотреть получше и, чувствуя, что не могу сдержаться, прильнула к его губам. Когда я снова открыла глаза на мне была тройка, белая рубашка, галстук, а манжеты были украшены золотыми запонками. Я висела на кресте прямо посреди соснового бора и слушала, как где-то стучат или стреляют. Оказалось, что стучат мои зубы—я замерзала довольно быстро на шипучем, пьянящем ветру.
—Не бойся ничего.—я шептала эти слова неосознанно в течение последних тридцати часов, но они не помогали мне—слишком страшно было в этом лесу. Потом я стала говорить "не бойся себя", а еще через два часа почему-то сказала "не бойся тишины". В виде развлечения я чихнула и взглянула на свою правую ладонь. Она одеревенела от мороза и не хотела двигаться. Сосны стояли как-то слишком часто и стали удивительно гладкими—напоминающими деревянные карандаши. Я потянулась к ним, но у меня опять ничего не вышло: слезы вновь потекли из моих глаз, и мир предстал довольно расплывчатым и туманным.
—Свершилось чудо!—услышала я ужасно знакомый голос.—Распятие рыдает, как живое!
Я сидела за большим конторским столом, на котором громоздились папки, бумаги, книги, стаканчики с карандашами и ручками, компьютер, сканер, принтер, надкусанное яблоко, чей-то демисезонный плащ, ролик туалетной бумаги, несколько календариков, газета, журнал "Парадайз"~~~~, пачка сигарет, настольные часы и парочка зажигалок. Прямо передо мной лежал маленький серебряный крестик в лужице слез.
—Оно рыдает, как живое!—я осознала, что это мой голос.
Никто не появлялся на мой радостный визг, а я на это и не очень рассчитывала, однако решила надеть плащ, чтобы прикрыть свою наготу, и походить осмотреться. Плащ оказался очень просторным, но вполне комфортабельным. Я заметила несколько светлых волос на рукаве и стала выбирать их пальцами.
—Верни мне плащ—это мое!—я самозабвенно гладила волосы совершенно голой блондинке в уборной, а она требовала от меня что-то, что до меня никак не доходило.
—Сиди тихо.—промямлила я и продолжила свое занятие.
Но тут до меня дошло наконец, что здесь что-то не так. Я мигом заткнулась и отдернула руки. Девица спустила воду и исчезла. Я пошла в ванную помыть руки и попить и обнаружила ее там же, как ни в чем не бывало забавляющуюся с небольшим резиновым зайцем. Надо сказать, его ушки идеально подходили для таких занятий. Она слегка постанывала, и этот звук заставил меня почувствовать напряжение между ног. Она открыла глаза и, испытывая желанный оргазм, почти пропела:
—Выключи воду.—потом посмотрела на меня внимательнее и повторила знакомую фразу:—Верни мне плащ...—и, помолчав, добавила:—Мне зябко...
Извиняющимся жестом я расстегнула несколько пуговиц и почувствовала ее жаркое прерывистое дыхание на своем лице.
—Я хочу тебя... поцеловать.—она обняла меня и привлекла к себе, а я почувствовала, что краснею.—Какая ты стыдливая.—она провела рукой по моей шее и, спустившись к пуговицам, быстро их расстегнула.—Не бойся, крошка!—ее губы коснулись моих, а влажное, горящее безудержным желанием тело слилось с моим.
Продолжая меня целовать, она сперва гладила мою грудь, а потом начала ласкать мою розочку. Вскоре мы оказались на полу, и я испытала божественные ощущения, когда ее горячий язычок оказался в моей пылающей вагине. Как сладок был оргазм, и как больно стало буквально в следующий момент, когда я вдруг испуганно оглянулась и увидела с огромной высоты леса, равнины и горы. Я никак не могла понять, как мне удалось так высоко забраться, но эта загадка не спасала меня от боли в промежности. Посмотрев на то место, которое доставляло мне столько страданий, я обнаружила, что мое некогда ухоженное симпатичное влагалище превратилось в извергающийся вулкан, а ноги стали двумя горными хребтами, по которым, как ни в чем не бывало, шныряют туристы и катаются лыжники. Блондинка настырно лезла на мой нос, который оказался крутой гладкой скалой, в сопровождении нескольких проводников. Из левого уха выехал поезд, оглашая окрестности своим оглушительным гудком. По глазам, которые оказались всего-навсего горными озерами, плавали местные рыболовы в лодках, а судя по тому как мучительно ныла правая грудь, там велись взрывные работы в поисках золота Альп.
—Черт возьми!—мой голос прозвучал громом в вышине.—Я же теперь—Швейцарские Альпы!
Начался ливень. Рыболовы поспешно ретировались, а я, по старой привычке, хотела протянуть правую руку за зонтиком, но сделала это так резко, что услышала гул и треск в сотне километров от себя. Руку мне так и не удалось поднять—она сдвинулась всего на километр к бедру—не больше. Взглянув в ту сторону, я с ужасом заметила, что мое телодвижение вылилось в настоящее землетрясение, которое унесло жизни жителей двух городов и окрестных деревень. Через некоторое время к месту трагедии полетели вертолеты и потянулись специальные машины, в районе моей злосчастной руки чувствовалась ужасная суета. Я опять заплакала, чувствуя, что теперь, наверное, окончательно сошла с ума и никогда не доберусь до дома.
Спасатели тем временем принялись вести поисковые работы, заработали экскаваторы, подъемные краны и много другой чепухи. Блондинка благополучно добралась до кончика носа и воткнула в него какой-то дурацкий флаг. Боль в низу живота чуть-чуть утихла, но бедра мои все же слегка подрагивали из-за внутренних толчков. Какой-то идиот решил развести костер в моей правой ноздре, но у меня не было сил даже на то, чтобы чихнуть. Потом целая экспедиция археологов приперлась к моему не-успевшему-захлопнуться рту и после нескольких дней исследований пришла к выводу, что это стоянка древнего человека, судя по тому, что там были обнаружены остатки пищи и даже наскальные рисунки (это, наверное, налет на зубах). Мои соски очень скоро соединили навесной дорогой, по которой пустили фуникулеры, а ногти на руках и ногах стали использовать как военные аэродромы. Города у моей правой руки отстроили заново, а в вены стали втыкать какие-то вышки.
В конце концов, после того как ко мне в ноздрю пожаловало сразу двадцать любителей посидеть у костра, я чихнула и с облегчением обнаружила, что сижу у костра на заднем дворе своего дома. Я чуть было не упала в обморок от счастья, но решила не падать, чтобы опять чего-нибудь не случилось, и, выдергивая из руки вышки, которые оказались обыкновенными шприцами, со всех ног кинулась домой. Распахнув дверь, я оказалась в одиночной камере и теперь, поскольку дверь за мной захлопнулась, пишу тебе отсюда в надежде, что ты сможешь мне как-нибудь помочь. Я очень надеюсь, что действительно написала это письмо, и оно попало в твои нежные, теплые руки.
P. S. Ради бога, сделай что-нибудь, Кэтти, иначе мне светит в ближайший год превратиться в кошку, а это значит, что... Ах! Это значит конец всего—ты понимаешь! Жду тебя и очень надеюсь на твою помощь!
Марсель (а может быть и нет), тюрьма.
18.01.3002. САНДРА
_________________________
* VIP-Урна—планета в созвездии Белого Ельника, ДРМ-система, 6-ая Галактика.
** Белый Гуру—так романтично называют пони только в Северных Землях.
*** Лайма Гонзаг—родилась на Земле в Берлине в 2984 году.
**** Молочная Сталь—планета в созвездии Белого Ельника, 4-ая Галактика (Галактика Молока).
~ Всепоглощающий Мрак—понятие, конечно, растяжимое, но довольно емкое; представляет собой Вселенское Зло в целом.
~~ Мнимые Страхи—1. Преследования—в принципе, то же, что и мания преследования, только значительно хуже—сохраняет здравость рассудка, но располагает к деяниям во имя Зла. 2. Одиночества—толкает на все, что угодно, лишь бы не остаться одному. Как результат—зачастую бегство на сторону Зла, сексуальные извращения с кем попало, желание поискать приключений на свою задницу, влезть в самое пекло. 3. Скоропостижного Величия—страх перед тем, что величие будет достигнуто чересчур быстро, что может скоро принести разочарование и скоропостижную потерю интереса к жизни.
~~~ Мрак—то же, что и Всепоглощающий Мрак.
~~~~ "Парадайз"—один из самых популярных и раскупаемых журналов среди людской молодежи, особенно среди девушек.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Соития любви. Орган соития женщины-газели.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям об искусстве страстной любви.
Иллюстрация из открытой сети Интернет.
Нет необходимости доказывать и подтверждать очевидный исторический факт – мужской орган соития является мужским достоинством, объектом и субъектом повышенного внимания мужчин и женщин, органом и орудием любви и секса, органом детопорождения, знаком-символом мужск...
Мне 40 и я женат во второй раз.
С первой женой у меня был очень нерегулярный секс и скандалы на этой почве. Мы поженились, когда нам было немногим более 20, я был очень темпераментным, а жена очень соблазнительной. Она приходила с работы молодая, красивая, в миниюбке, раскрасневшаяся с мороза, я готов был овладеть ею прямо в прихожей, но у ни разу за много лет совместной жизни мне этого не удалось сделать!!! У моей любимой всегда находилсь дела поважнее, а именно: обгладить, обстирать, накормить. Она...
(Перевод — FUCKTOR; Автор — uh-oh)
Тара Бриджс открыла дверь своей новой квартиры и с облегчением вздохнула. «Наконец», — подумала она, — «Время расслабиться...»
В комнате стоял запах свежести, прекрасная замена тяжёлого, затхлого запаха её старой квартиры. Тара держала в руках коробку со всеми своими интимными вещами — теми штучками, которые ей не хотелось бы показывать грузчикам, если бы те «случайно» заглянули внутрь коробки с надписью на ней чёрным маркером «ЛИЧНОЕ»....
Всем привет, меня зовут Беатрис Амберлес, для друзей просто Трис.
Мне 16 лет, у меня темно каштановые волосы до талии, серые глаза хамелеон, пухловатые но аккуратные губы, это моя самая любимоя часть лица, но нет. Я не самовлюбленная, я себя не очень люблю и уважаю, я довольно таки агрессивна и дикая если меня разозлить, очень груба и пацанка. Но это только с виду, с 12 лет я притворяюсь такой, так на самом деле я очень слабая, мышонок который любит милости. Я боюсь что надо мной опять начнут издеваться,...
Предыдущее:
"Нельзя жить за счёт общества и быть свободным от общества..."
/ От автора /
Юбилей, годовщина свадьбы, Сашиных родителей, прошёл с пышным фейрверком на берегу речки напротив наших домов и бесконечными дискуссиями о будущем страны, новом миропорядке и версиями перспектив для каждого, в современной реальности......
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий