Эдем после ада. Секс после армии

Федор поднимался по трапу самолета. Настроение было превосходным. Задание своего рекламного агентства в командировке он полностью выполнил, даже с превышением, заключив дополнительно два выгодных контракта. С гостеприимными хозяевами он успел также вдосталь вкусить прелестей закавказского города, осмотрев его достопримечательности, попробовав превосходный шашлык, отличное вино и прочие яства. Купил себе новую рубашку, подарки Лене и детям. В сумке приятно булькали две бутылки отменного коньяка.

Федор вошел в салон и направился к своему месту. Его кресло было крайним у прохода, а на остальных двух уже расположились пассажиры. Это были две приятные девушки лет двадцати шести – двадцати семи. У окна сидела задумчивая кареглазая брюнетка с короткой стрижкой и отрешенным взглядом. Ее спутница, длинноволосая блондинка, напротив, весело улыбалась.

-Здравствуйте, Диана и Надежда! – поприветствовал их Федор.

Разумеется, он сразу узнал бывших солисток популярного пару лет назад вокального дуэта «Сладкий дурман», выступавших в новом жанре, который пресса окрестила «попсовым романсом». Но вот уже несколько месяцев, как девушки покинули эстраду и выступали в набравшем большую популярность мюзикле «Хромой барин» по роману Алексея Толстого. Надежда играла роль супруги князя Алексея Петровича Краснопольского Катеньки, а Диана – его несчастной любовницы Саши.

Федор, сам потомок любвеобильного барина Николая Петровича, трепетно относился к этому мюзиклу, не раз просматривал его на компьютере, а во время одной из поездок в Москву побывал и на спектакле – с Людмилой. Их тайная связь продолжалась уже два года, хотя свиданий за это время было лишь несколько. В тот раз они впервые отступили от правил конспирации, появившись на людях вдвоем. И хотя передача «Интеллектуальный град» не так давно прекратила существование (в тупик зашли переговоры со спонсорами, и шоу законсервировали на неопределенный срок), их, как оказалось позже, все же узнали. Через несколько дней Людмила позвонила Федору на работу и с ужасом рассказала, что в одной из бульварных газет появилась их фотография с прозрачными намеками. Однако не настолько они были заметными персонами, да и газета не из самых читаемых (тем более в провинции). Получилось, что никакой реакции эта статейка не вызвала, кроме Людмилы ее никто не заметил, а Лена и подавно ничего о ней не узнала. Впрочем, с Людмилой он продолжал поддерживать и официальные отношения: ее хлопоты полтора года назад все же дали результат,   и сборник юмористических рассказов Федора появился в печати. Книга неплохо продавалась, а несколько сюжетов даже взяли для исполнения на эстраде «монстры» российского телевизионного юмора. От этого кое-что перепадало и Федору в виде поступлений на расчетный счет: он учитывал возможность такого развития событий и заранее оговорил все финансовые тонкости в договоре с издательством, в котором работала Людмила. Теперь готовился к выходу в свет его второй сборник. Увы, по пути на Кавказ встретиться с Людмилой в Москве не удалось, слишком мало было у него времени между поездом и самолетом, зато сейчас будут почти целые сутки. Он звонил девушке из Баку, и она собиралась встретить его в аэропорту.

Вспомнив обо всем этом за доли секунды, он занял свое место, запихнув под кресло сумку с вещами (в багаж он ничего не сдавал). Артистки вежливо ответили на его приветствие, и вернулись к разговору между собой. Вдруг они завизжали и замахали руками. Увидев причину их испуга, Федор расхохотался, голой рукой прихлопнул невесть как оказавшуюся в салоне осу, и бросил насекомое под кресло. После этого Надежда повернулась к Федору, поблагодарила за избавление от страшного создания, а потом пристально всмотрелась в его лицо и поинтересовалась:

-Извините, мы не встречались с вами в Москве? По-моему, я вас где-то видела.

-Три месяца назад я был на спектакле и преподнес вам букет роз, - ответил Федор. – При этом целую минуту рассыпался в любезностях, так что, возможно, этот эпизод вам сейчас и вспомнился.

-Точно! – обрадовалась Надежда. – Припоминаю, вы тогда говорили, что для вас «Хромой барин» больше чем спектакль, что вы сами потомок помещика сложной судьбы. Это так?

-Разумеется, - улыбнулся Федор. – Ваш мюзикл я просто обожаю, и насчет дворянского происхождения ничего не сочинил. Вот, взгляните, мое удостоверение от союза дворян России.

-Ого! – с уважением протянула Диана. – Так вы тот самый Федор Каратаев, который выступал в телеигре «Интеллектуальный град»? Очень интересно!

-А я такие передачи никогда не смотрю! – засмеялась Надежда. – Там все такие умные, и я начинаю казаться самой себе глупенькой-преглупенькой! А вот Диана смотрит, хотя не все, конечно.

-Просто у меня плохая память на лица, а то бы я вас сразу узнала, - пояснила Диана. – Это у Нади глаз-алмаз, если кого где видела – обязательно вспомнит. А я нет, до сих пор некоторых статистов и танцоров в спектакле путаю. Зато хорошо помню и ваше триумфальное появление в «Интеллектуальном граде», и завоеванные призы, и даже книжечку вашу читала. Очень смешно написано!

Федор тут же достал из сумки две брошюрки и подарил девушкам. Ему несколько польстило, что привыкшие к поклонению актрисы попросили его, скромного незаметного автора, расписаться на книжках. Завязался непринужденный разговор. Федор рассказывал коротко о своем предке-помещике и его сложной судьбе, о барском доме в провинции, выкупленном у властей американскими родственниками. Федор регулярно ездил туда. Джулия оставила ему достаточно денег, и он нанял управляющего, который поддерживал порядок в доме. Хотя Джулия ничего такого не требовала, он регулярно отправлял ей по электронной почте точные финансовые отчеты о потраченных деньгах. Многие городские родственники сочли своим долгом посетить дом предков, и Федор уже начал организовывать там музей их рода. А его дядька Андрей Андреевич, уйдя на пенсию, даже решил обосноваться в деревеньке, принадлежавшей предкам. Федор с одобрением отнесся к этому, арендовал (опять же с помощью Джулии) землю, где Андрей Андреевич взялся на старости лет за организацию фермерского хозяйства. Деревенские жители уже успели окрестить Федора «городским барином». Благодаря его кипучей деятельности, многие из них получили работу.

За этими приятными беседами Федор и не заметил, что самолет поднялся в воздух, и полет длится уже с полчаса. Он отстегнул ремни, потянулся и вдруг услышал какой-то шум в переднем салоне, а через несколько секунд и в заднем показались двое вооруженных людей.

-Всем оставаться на местах! – кричали террористы. – Самолет захвачен! За любую попытку сопротивления стреляем без предупреждения!

Пассажиры оцепенели. Где-то заплакал ребенок.

-Заткните ему пасть! – закричал один из террористов, крепкий мужчина восточной внешности лет под сорок. – А то я ему сам ее заткну!

В салоне наступила гробовая тишина, а из переднего продолжали раздаваться выкрики других бандитов. Однако работавшие двигатели позволяли пассажирам, сидящим рядом, разговаривать вполголоса без риска быть услышанными террористами. Старший занял место в хвостовой части салона. В руке его был пистолет, а за поясом торчал огромный нож. Террорист помоложе, лет тридцати, высокий и стройный, тоже восточной наружности, сжимал автомат, стоя в передней части салона у перехода в другой. Бандиты не сводили глаз с пассажиров, время от времени  разгуливая между кресел.

-Какой ужас! – прошептала Надежда, и из глаз ее потекли слезы. – Что с нами теперь будет!

Диана тоже тихо плакала у окна.

-Нам остается только ждать, - вздохнул Федор. – Наберитесь терпения, сами знаете, что освобождение может затянуться. Только убедительно прошу вас, девушки, не поддаваться стокгольмскому синдрому. Не думайте, что то, что хорошо для захватчиков, хорошо и для нас. Это не так. Очевидно, через пилотов они выдвинут какие-то политические требования. Судя по их внешности, это будет касаться антитеррористической операции на Северном Кавказе. Помню, как-то давно читал рекомендации для заложников. Не заниматься геройством, ждать освобождения от спецслужб. Не привлекать лишнего внимания террористов. Постараться запомнить о них как можно больше, чтобы потом рассказать соответствующим органам. Надя, с вашей фотографической памятью на лица вам и карты в руки. Смотрите на этих ребят и постарайтесь запомнить каждую черту лица, одежду и все такое. А мы с вами, Диана, будем фиксировать в памяти факты, последовательность событий. Все какое-то занятие. Вы актрисы, сумеете быть естественными и тщательно рассмотреть этих гадов не привлекая внимания. Будем надеяться на лучшее, другого нам просто ничего не остается. Держите себя в руках и наберитесь терпения.

Федор заметил, что старший террорист (партнер называл его Асланом) достал таблетки нитроглицерина и «Нитронг мите» и отправил в рот. «Очень интересно! – подумал Федор. – В крайнем случае этим можно будет воспользоваться».

*            *           *

Самолет шел на посадку. Террористы объявили пассажирам, что лайнер приземляется в Турции, но не сказали в каком городе. С момента захвата прошло два часа.

-Если через шесть часов наши требования российское правительство не начнет выполнять, мы будем расстреливать по одному человеку в полчаса, - сообщил Аслан и засмеялся. – Бросим жребий!

-Дело дрянь, - серьезно сказал Федор. – Кажется, шутить они не намерены. Значит, до назначенного ими времени скорее всего начнется штурм. Честно говоря, афро-азиатские спецназовцы особого доверия у меня не вызывают. Много лет назад в Египте спецслужбы проникли в самолет с помощью взрыва, при этом погибли четыре десятка пассажиров. В Саудовской Аравии, вспомните, несколько лет назад при штурме по ошибке застрелили пассажира и нашу стюардессу. Десять процентов потерь среди заложников считаются нормальным показателем в мировой практике, но, согласитесь, подвергнуться этой своеобразной децимации не очень-то хочется. Вспомните ваших коллег из «Норд-Оста» и зрителей, сколько человек погибло в прошлом году при штурме от газа! Наверняка ублюдки, которые захватили наш самолет, учитывают опыт той операции и будут предельно сокращать переговоры с властями, чтобы меньше было времени для подготовки штурма – вряд ли его удастся избежать.

Глаза девушек вновь наполнились слезами.

-Федор, вы же сами сказали, что нам остается только ждать, - прошептала Надежда. – Что вы предлагаете?

-Ситуация изменилась, - задумчиво сказал Федор. – Во-первых, как я уже сказал, все стало гораздо опаснее, во-вторых, я заприметил у террористов одну слабину. Есть у меня один план. Попробую его начать потихоньку реализовывать. От вас потребуется кое-какая помощь – не силовая, чисто организационная. Готовы?

-Попробуем, - ответила Надя. – Хотя я и боюсь сорваться. Завидую вашему самообладанию.

-Если бы так и было! Я тоже ни в чем не уверен и тоже боюсь, но все же предпочитаю действовать, – откликнулся Федор. – А теперь ближе к телу, как говорил Мопассан по версии Бендера. У вас есть шампунь «Хэд энд шолдерс»?

-У меня пакетик прямо в сумочке, - отозвалась Диана.

-Замечательно! Достаньте.

Федор взял кружечку со столика. Незадолго до захвата им принесли легкий ужин, и в кружке оставалось немного кофе. Федор добавил туда шампуня и размешал пластмассовой ложечкой.

-Никто из вас не курит? – поинтересовался Федор. – Я тоже. В данном случае это минус. Постарайтесь найти бычок в туалете.

Надежда тут же схватилась за живот и обратилась к Аслану:

-Мужчина, разрешите мне пройти в туалет. Мне очень-очень нехорошо.

Ее лицо выражало такое неподдельное страдание, что террорист не стал спорить и разрешил ей подняться с места. Через несколько минут Надежда вернулась и незаметно протянула Федору растоптанный окурок.

-Отлично! – обрадовался тот и покрошил табак в кружку. – Остались еще два компонента. Надя, продолжайте играть больную.

Девушка откинулась в кресле, лицо ее побледнело, она тихо застонала.

-Аслан! – позвал Федор. – Видите, девушке плохо! Разрешите стюардессе принести ей нашатырный спирт.

-Ничего с ней не случится! – зло огрызнулся террорист. – Только что в туалет бегала, слишком много внимания этой девке. Первую потом пристрелим, чтобы не мучилась, вот и весь разговор.

-И какие вы тогда борцы за свободу, если воюете с беззащитными женщинами!

-Заткнись! – рявкнул Аслан. – Будешь вторым номером, и жребий на первый час не понадобится.

Федор замолчал, а Надежда побледнела еще больше. Лицо ее покрылась холодным потом.

-Зачем я только согласилась на этот спектакль! – зарыдала она. – Теперь меня точно убьют!

-Он просто блефует, - постарался успокоить ее Федор. – Не переживайте, возьмите себя в руки. Придумаем что-то другое.

-Как тут не переживать! – Надежда немного успокоилась. – Ничего, вроде проходит. Я ужасно испугалась, простите, Федор. Извините за такую откровенность, но я от его слов даже слегка описалась.

-Знаете, в данном случае это даже кстати, - откликнулся Федор. – В моче тоже содержится аммиак, как в нашатырном спирте. Как я сразу до этого не додумался, можно было решить эту проблему во время вашего похода в туалет! Мозги плохо работают в этой чертовой турецкой жаре. Извините, что я о таких интимных вещах спрашиваю. Но я все-таки зрелый женатый мужчина, меня никакими женскими тайнами, тем более известными всему свету благодаря рекламе, не удивить. У вас там есть какая-нибудь прокладка типа на каждый день? Хорошо. Постарайтесь ее аккуратно и незаметно извлечь и выдавить несколько капель в нашу кружечку с зельем.

Весьма кстати Аслан пошел к своему молодому напарнику Махмуду, так что на несколько секунд места Федора и его спутниц оказались вне поля зрения террористов. Федор успел слазить в свою сумку, проникнуть в пакет с купленной рубашкой и извлечь несколько булавок, которыми она была скреплена в упаковке. Булавки он бросил в кружечку, а к этому моменту Надежда изловчилась и с пунцовыми от смущения щеками исполнила просьбу мужчины. Из бумажника Федор достал таблетку аспирина из своей походной мини-аптечки, бросил в кружку и принялся тщательно перемешивать полученную субстанцию. Девушки с отрешенным взглядом наблюдали, как жидкость слегка бурлит, выделяя мелкие пузырьки, и приобретает какой-то темно-оранжевый цвет. Наконец, Федор отставил кружку и прикрыл ее салфеткой.

-Девушки, теперь сидите тихо и спокойно, - предупредил он. – Необходимо выждать удобный момент, но действовать я буду один. Если уж нам предстоит расхлебывать кашу, я предпочитаю сам ее варить, а не ждать неизвестно чего.

В этот момент к ним подошли оба террориста.

-Так вы обе солистки «Хромого барина»? – спросил Махмуд. – Что же вы раньше не сказали! Вы тут нам вешаете всякие ярлыки, а мы не какие-то бандиты, мы солдаты. Вы – военнопленные. Обязаны беспрекословно повиноваться. Предлагаю поднять моральный дух других пассажиров, исполните им что-нибудь из вашего репертуара.

Девушки послушно поднялись с места. В жаре юбка Надежды быстро подсохла и не напоминала о приключившейся с девушкой неприятности. Федор успел шепнуть, чтобы она работала в переднем салоне. Махмуд взял у стюардессы микрофон.

-Уважаемые пассажиры! Просим вас набраться терпения. Российские власти ничем не ответили на наш ультиматум, так что если через три часа реакции от них не последует, мы начнем расстрел заложников. Чтобы вам было приятнее провести оставшееся время, для вас сейчас споют две очаровательные девушки – Диана и Надежда, к вашему удовольствию возвращающиеся в Москву с гастролей из Баку раньше основной труппы мюзикла «Хромой барин». Встречайте их аплодисментами.

Пассажиры послушно захлопали в ладоши – без особого, впрочем, энтузиазма. Надежда с микрофоном перешла в передний салон, Диана осталась в заднем. Полилась прекрасная лирическая песня – сначала тихо, а потом все громче. Девушки дуэтом исполняли финальную арию Катеньки «Конечно же, люблю! », которой главная героиня встречает ползущего к ней на коленях непутевого раскаявшегося мужа. Даже без оркестрового сопровождения музыка захватила Федора: с таким вдохновением пели девушки перед лицом смертельной опасности. Он видел, что и остальные пассажиры разделяют его чувства. Когда ария закончилась, в самолете началась настоящая овация.

-Там тоже двое, оба с автоматами, - сообщила Федору Надежда, когда садилась на место. – Обоим лет по тридцать пять, крепкие боевики-кавказцы. Видимо, такие же упертые фанатики как Аслан. Кажется, руководит операцией Махмуд.

-Я это понял, - кивнул Федор. – Никак не могу дождаться благоприятного момента, нужно, чтобы совпало несколько важных вещей. Повторяю, сидите тихо и ни во что не вмешивайтесь.

-Что же вы все-таки задумали? – спросила Надежда. – Может быть, лучше все-таки дождаться штурма или освобождения на условиях террористов.

-Я вам изложил свою позицию. В другой ситуации так и следовало бы поступить, но у этих террористов есть слабое звено – Аслан. Надеюсь, я все-таки сумею этим воспользоваться.

Еще час они сидели молча. Выбрав удобный момент, Федор хотел извлечь булавки из кружки, но тут к нему подошел Аслан.

-Что это у тебя за гадость? – с подозрением спросил он.

-Наверное, сливки в кофе в жаре прокисли, - невозмутимо ответил Федор. – Хотел допить, а теперь вряд ли получится.

-А ты все-таки выпей! – сказал Аслан. – Проверим, что получилось из прокисших сливок.

-А стоит ли? – откликнулся Федор. – Вдруг меня вырвет или диарея начнется?

-Будешь делать в штаны! – разозлился Аслан. – Пей!

Федор невозмутимо выпил содержимое кружки, ловким движением языка спрятав булавки между верхней губой и десной. Зелье получилось отвратительным на вкус, но он знал, что для его организма оно опасности не представляет. Впрочем, позыв к рвоте удалось сдержать с трудом, однако Федор не показал виду.

-Да, прокисло немного, но пить можно, - усмехнулся он. – А эта тварь еще откуда?

Он замахал руками, ловкими движениями жонглера перебрасывая туда-сюда мертвую осу, которую давно достал из-под кресла и прятал в салфетке. Аслан брезгливо поморщился и отвернулся. В ту же секунду Федор выплюнул одну из булавок себе на ладонь, молниеносным движением вонзил ее в ногу террориста и тут же выдернул обратно.

-Сдурел? – Аслан с размаху ударил его в лицо. – Что это?

-Оса тебя укусила, вот она! – ответил Федор, протягивая насекомое Аслану. – Стоило из-за этого бить!

-Не надо было ее гонять! – огрызнулся террорист, еще раз ударил Федора кулаком в глаз, выбил из ладони осу и нервно растоптал ее.

-Гнида! – прошептал Федор, вытирая салфеткой кровь из разбитой губы, когда Аслан отошел. – Но теперь тебе точно п…. ц!

-Больно? – участливо спросила Надежда.

-Пустяки! Отодвиньтесь от меня, скоро начнется.

Через несколько минут лицо Аслана посерело, и он схватился за сердце.

-Что случилось? – забеспокоился Махмуд.

-Кажется, приступ, - пробормотал Аслан, сползая на пол. – Как не вовремя!

Террорист начал терять сознание.

-Есть здесь доктор? – крикнул Махмуд.

-Я врач, - Федор поднялся с места. – У вашего друга инфаркт, нужно срочно сделать искусственное дыхание. Посторонитесь.

-Если умрет, я тебя тут же пристрелю, - пообещал Махмуд.

-Лучше помогите мне.

Федор расстегнул на груди террориста рубашку и принялся по всем правилам за массаж грудной клетки, сочетая его с дыханием рот в рот.

-Одному мне тяжело, попробуйте вдыхать вы, - предложил он Махмуду. – На три-четыре моих движения, один ваш вдох.

-Пусть кто-то другой подойдет.

-Не тратьте время, дорога каждая секунда.

Махмуд наклонился над сообщником, и в ту же секунду Федор извлек еще одну булавку из-за ремешка часов и вонзил в горло террористу. У того перехватило дыхание, и через доли секунды вторая булавка воткнулась ему в ухо, разорвав барабанную перепонку. От дикой боли Махмуд на мгновение замер, и Федор, выдернув нож из-за пояса Аслана, вонзил его в сердце террориста. Тот упал на распластанное на полу тело сообщника. Федор за считанные секунды повесил его автомат себе на шею, взял пистолет Аслана, выдернул нож из груди Махмуда и кошачьими движениями заторопился в передний салон. Пассажиры безмолвствовали – все произошло практически мгновенно.

Федор остановился в проходе и перевел дух. Сердце его бешено стучало. В то же время голова работала предельно четко, словно все это происходило не с ним, а с кем-то другим. Хорошо, что террористы оставили задернутыми шторы, разделяющие оба салона. Очевидно, хотели, чтобы их видело меньше пассажиров. Без этого его план был бы практически неосуществим. Федор осторожно выглянул в щель между шторами. И вовремя! Один из «горилл», так хорошо описанных Надеждой, уже спешил в задний салон, видимо, для проверки. Федор отпрянул назад. Все его тело сконцентрировалось. Как только шторка закрылась за бандитом, тот заметил в проходе вооруженного мужчину, но это оказалось для него такой неожиданностью, что вызвало секундное замешательство, которого хватило Федору. Он мгновенно напал на террориста, закрыв ему рот левой рукой, а правой с нечеловеческой силой полосонув ножом по горлу. Сила удара была удесятерена душившей Федора злобой, и он с неописуемым удивлением, словно в замедленной съемке, наблюдал, как тело бандита упало, залив Федора фонтаном крови, хлынувшим из артерий, а сам он держит в руке голову террориста. Глаза бандита в последний раз моргнули, и в ту же секунду Федора вывернуло наизнанку. Мало что уже понимая, он с ужасом швырнул голову куда-то назад и тут же осознал свою ошибку: в салоне раздался общий крик ужаса. За доли секунды Федор вновь пришел в себя, подскочил к шторам, выглянул в щель и увидел последнего бандита, бегущего к проходу с автоматом наготове. Федор поднял пистолет и нажал на курок. От звука выстрела в переднем салоне все завизжали и  закричали. Но не только от этого: верхняя часть черепа террориста разлетелась, и мозг брызнул в разные стороны. Федор вновь оказался на грани потери рассудка и, хоть надобности уже в этом не было, опять открыл огонь по захватчику, всаживая пулю за пулей в грудь падающего бандита, пока не закончилась обойма.

Шатаясь от усталости, словно разгрузил вагон угля, Федор вышел в передний салон, весь в крови убитого террориста и мутными глазами посмотрел на пассажиров.

-Вот, собственно, и все, - прохрипел он и повернулся к стюардессе. – Девушка, срочно дайте знать об этом пилотам, пусть сообщат по радио, что самолет освобожден, а то, не дай бог, турецкий спецназ решит, что начался расстрел заложников, и меня первого замочат при штурме.

*            *           *

Федор вышел из кабинета следователя и с облегчением вздохнул. Наконец-то все закончилось! Больше суток прошло с момента, когда он практически в одиночку ликвидировал банду из четырех опаснейших террористов. Конечно, ему в немалой степени повезло, но далеко не каждый взялся бы за осуществление такого авантюрного плана освобождения самолета. Турки от восхищения цокали языками и разрешили ему сделать пару бесплатных звонков в Россию. В первую очередь он позвонил Лене, которая, как оказалось, в ужасе ожидала самого худшего. Сразу же после захвата самолета телепередачи на всех каналах прервали экстренные выпуски новостей, позже появились списки заложников, и слабые надежды Лены, что Федор не успел на этот самолет, развеялись как дым. Все эти долгие часы она в слезах провела у телевизора, и была бесконечно счастлива услышать голос мужа, целого и невредимого. Правда, и во время беседы она непрерывно плакала, но уже от радости. Как раз в момент их разговора по телевизору передавали сенсационную информацию, что самолет в аэропорту турецкого Эрзурума освобожден силами пассажиров, все четверо террористов убиты, среди заложников пострадавших нет.

Позже на телеэкранах появились и картинки с места события: укрытые простынями тела террористов, выходящие из самолета заложники. Об этом рассказала Федору Людмила, которой он позвонил вскоре после Лены. Она до сих пор не могла отойти от шока, который испытала после сообщения о захвате лайнера, и теперь с трудом приходила в себя. Ни одной из женщин Федор не рассказывал подробностей освобождения, да они и не очень-то настаивали: главное, что он был жив и здоров.

Несколько томительных часов провели пассажиры в турецком аэропорту в жаре и духоте. Их опрашивали с помощью переводчиков и не пускали к ним многочисленных журналистов. Вылет в Москву был разрешен только тогда, когда отдохнул экипаж самолета, который тщательно обследовали техники. Лишь одна пуля, выпущенная Федором, раздробив череп террориста, попала затем в дверь кабины экипажа, где застряла, потеряв скорость. Это не представляло никакой опасности для лайнера. Остальные пули остались в теле бандита.

Всю дорогу Федор и его спутницы приходили в себя. Стюардессы не отходили от них, каждые несколько минут поднося прохладительные напитки, и даже хотели постирать окровавленную рубашку Федора. Однако тот спрятал ее в полиэтиленовый пакет – для родных спецслужб. Наконец, он откинулся в кресле и уснул крепким сном, очнувшись только в Москве.

Здесь расспросы сотрудников ФСБ были гораздо серьезнее и подробнее, чем в Турции. Его переспрашивали по несколько раз об одном и том же: следователь был крайне изумлен, что непрофессионал спланировал и осуществил такую сложную операцию. Федор обстоятельно разъяснял, что по таблеткам, которые принимал Аслан, сразу понял, что у того проблемы с сердцем. Его отец врач, и он и в детстве и в юности из любопытства читал специальные книги, поэтому в нужный момент вспомнил, каким средством можно спровоцировать сильный сердечный приступ. Химию он изучал и в школе, и в вузе, так что придумал, как из подручного материала изготовить зелье: к счастью, ингредиенты удалось собрать по частям, а реакция не требовала специальных условий, поскольку хорошо шла и при комнатной температуре . Потом оставалось ждать только благоприятного момента, чтобы разыграть комедию с «укусом осы». Конечно, он мог и не наступить, да и любая случайность в любую секунду могла поломать задуманный план. Федор изумил оперативников тем, что выдал им еще несколько сценариев развития событий, с учетом других возможных обстоятельств. Они были сложнее, но вполне осуществимы.

По окончании расспросов и оформления всех бумаг Федора лично поблагодарил директор ФСБ и передал ему благодарность Президента.

-Случай совершенно необычный, - заявил он в конце беседы. – Считайте, что государственная награда у вас уже есть. К тому же за Махмуда давно уже назначена солидная сумма (это известный полевой командир, давно в розыске), вы ее, конечно, получите плюс за остальных, когда окончательно установим их личности. Я поражен, что вам удалось перехитрить столь опытных преступников и победить их практически голыми руками.

-Рабле давным-давно сказал, что разум человека сильнее его кулаков, - прокомментировал Федор. – Это мое любимое изречение и жизненный принцип. Бесконечно рад, что удалось реализовать его на практике.

-Мы не настаиваем, но просим вас обдумать: хотите ли вы, чтобы все сохранилось в тайне или же проведем пресс-конференцию?

-Я ничего не имею против пресс-конференции, - отозвался Федор. – Все равно секрет Полишинеля не сохранить: другие пассажиры, хоть сто подписок дадут, расскажут родственникам и друзьям, как происходили события. Поскольку они видели все фрагментарно, информация будет искаженной. Для конспирации, возможно, оно и лучше, но мне кажется, что правда в данной ситуации предпочтительнее.

-Не хотите работать у нас?

-Нет. Слишком ценю свободу, особенно понял это, когда два года в армии «студентом» отпахал. Еле-еле это время выдержал и числился в батальоне отъявленным разгильдяем. Взыскания консервировать можно было: куча выговоров за опоздание в строй и пререкания, предупреждение о неполном служебном соответствии за политически вредную фотогазету; дважды даже отсидел на гауптвахте по трое суток: сначала неудачно пошутил в строю над командиром части, в другой раз не прибыл на учения по тревоге (у девушки проторчал все выходные). Командование провожало меня на гражданку с огромной радостью.

-А так метко стрелять все-таки в армии научились?

-Скорее, натренировался. Рука от природы твердая, просто нужно было наловчиться мушку в нужное место наводить. Впрочем, служил я в авиации, в батальоне обеспечения помощником начфина, там стрельбы редко бывают, главное – обеспечивать авиационный полк, главным образом полеты.

У дверей Федора поджидала Надежда.

-Наконец-то! Сколько они там тебя мариновали!

-Обещали орден дать. Я и насчет вас обеих как незаменимых помощниц перед директором ФСБ походатайствовал, может быть, прислушаются. Завтра после обеда пресс-конференция, мы все приглашены.

-Мне уже сказали. Я боюсь.

-Не бойся. Бомба в одну воронку два раза не падает, никто нас больше не тронет.

-А помнишь, среди пленников «Норд-Оста» кто-то был один, кто уже прежде побывал в заложниках!

-Ничтожная вероятность – все равно что дважды выиграть в лотерею, - прокомментировал Федор. – К тому же это был один из восьми сотен, а нас, активных участников действа, только трое.

-А ты не боишься, что на нас начнут целенаправленную охоту?

-Опасение такое есть, но при желании и без всякой пресс-конференции они смогут нас вычислить. Но все-таки у меня ощущение, что ни сил, ни желания у них для этого не будет, так что предлагаю отбросить эти тревоги. В ближайшее время нам ничего не угрожает, а через пару месяцев можно начать путать следы, что-нибудь придумаю.

-Ты прав, - улыбнулась Надежда. – Нужно поскорее забыть про все это. Где ты в Москве остановишься?

-В гостинице, - с некоторой заминкой ответил Федор.

-Поехали сначала ко мне. Отпразднуем наше чудесное освобождение.

-А нужно ли? – с сомнением спросил Федор.

-Обязательно! Я тебя не отпущу! Хочу напиться и выкинуть из головы всех этих террористов, всю эту кровь.

-А Диана?

-Она так устала, что сразу поехала домой. Если будет в состоянии, она к нам подъедет. Кстати, органы нас и подбросят, машина уже ждет.

С сожалением вздохнув, что долгожданное свидание откладывается, Федор тайком позвонил Людмиле, что задерживается из-за опросов ФСБ, и отправился вслед за Надей.

*            *           *

Федор и Надя сидели за столом на кухне ее квартиры. Бутылка водки 0,75 литра почти опустела, а он практически не чувствовал опьянения. Разговоры тянулись уже часа два, но о недавно пережитых событиях даже не вспоминали. Наконец, Надя не выдержала.

-Какой это все-таки ужас! – прошептала она, передернув плечами. – Я уже не надеялась вернуться домой. Ты не представляешь, какой ты герой!

-Мы же договорились не затрагивать эту тему, - напомнил Федор. – Завтра на пресс-конференции наговоримся. Расскажи лучше еще что-нибудь про ваш мюзикл.

-Все равно забыть не получается, - Надя встряхнула головой, словно желая отогнать мрачные мысли, и лихо выпила еще одну стопку. – Знаешь, у меня года три назад погибла двоюродная сестра от рук маньяка, и я в самолете подумала, что, видно, такая судьба несчастная у нашей семьи.

-Какого маньяка? – насторожился Федор.

-Ты разве не слышал – два года назад по всем каналам сообщали. Этот маньяк убил в Подмосковье пятнадцать молодых женщин и девять сопровождавших их мужчин. Моя двоюродная сестра Алена поздно вечером возвращалась из Москвы из института, и нашли ее изувеченное тело в парке неподалеку от станции. Как мы все плакали, как проклинали этого изверга! И вот его нашли при смерти  – на кого-то напал, но получил такой отпор, что все кости ему переломали, а потом от сердечного приступа умер, как тот Аслан.

-По нему нельзя было сказать, что у него с сердцем не все в порядке, такой был амбал, - неожиданно для себя признался Федор. – Но тоже в дешевую ловушку попался, я заставил его оглянуться и утратить бдительность, а потом уже временно отключил парой удачных ударов и ногами топтал. Тоже был не в себе, как в самолете. Руку ему сломал, ребра, челюсть – и бежать. Никак не думал, что он потом ласты отбросит. Тебе первой рассказываю, никто об этом не знает. Но пусть эта тайна умрет вместе с тобой.

Глаза Надежды округлились от изумления.

-А почему он вдруг напал на тебя?

-Не на меня, а на девушку, с которой я был. Так что это тайна в квадрате. Никто ни о чем не должен знать.

-Получается, что ты отомстил за мою сестру, а теперь спас меня с подругой? И как мне прикажешь тебя отблагодарить? Я знаю только один способ, и он мне очень-очень нравится. У меня уже давно все внутри кипит.

Федор вскочил со стула и попятился.

-Надя, не нужно мне никакой благодарности! У меня жена, я ей поклялся перед свадьбой покончить со своим бурным прошлым. Не буди во мне зверя!

-О, как я жажду разбудить этого зверя!

Надя подскочила к Федору и обняла за плечи.

-В каком-то фильме, помню, одна женщина говорила другой: «Война все спишет», - прошептала она. – Мы тоже побывали на войне, нам сегодня ничто и никто не указ, нам все прощается. Только ночь любви поможет нам излечиться от этого кошмара.

Федор, сутки назад справившийся с бандой террористов, противостоять напору слабой девушки уже не мог. Их губы слились в долгом поцелуе. Федор почувствовал, как до боли знакомая волна страсти, усиленная пережитыми испытаниями, охватывает  его с головы до ног. Его руки утонули в густых длинных волосах девушки, а губы гуляли по ее лицу и шее. Надя в ответ с неожиданной силой обнимала его, но все же Федор изловчился и принялся виртуозно зубами расстегивать пуговицы ее халата, нежно целуя открывающееся ему тело. Через пару минут халат легко соскользнул с плеч девушки, и она осталась обнаженной, лукаво и загадочно улыбаясь и без стеснения демонстрируя Федору свое прекрасное тело.

-Ах, шалунья! – засмеялся Федор. – И ты все это время сидела передо мной без нижнего белья!

Он подхватил девушку на руки и понес в спальню, где рухнул вместе с очаровательной ношей на кровать. Надя торопливо помогала ему избавиться от одежды, и через несколько секунд он оказался на девушке и пронзил ее своим орудием, которое утонуло во влажной пучине. Он чувствовал прикосновение ее упругих грудей, плотных бедер и, распаляясь все сильнее, сжимал девушку в могучих объятиях, дергаясь все быстрее и быстрее. Надя со стоном страстно целовала его губы, а ее руки так нежно гладили его спину, что уже через полминуты, едва сдержав себя до того момента, когда девушка бешено задергала бедрами ему навстречу и громко застонала, впиваясь ногтями ему в кожу, он зарычал и исторг содержимое своего гейзера в женские недра.

-Ты волшебник! – прошептала Надя, продолжая осыпать его поцелуями. – Я еще ни разу не чувствовала такого! Я хочу, чтобы это чудесное мгновенье повторялось раз за разом  всю ночь!

Она поднялась с кровати, и Федор вновь залюбовался плавными линиями ее стройного обнаженного тела.

-Я скоро вернусь!

Надя освежилась под душем, а потом, не выключая воду, достала спрятанный в стиральной машине сотовый телефон, набрала номер и тихо сказала:

-Все в порядке.

*            *           *

Диана расплатилась с таксистом и поднялась в лифте на шестой этаж. Сердце бешено колотилось. То, на что она решилась, не укладывалось в разумные рамки. Но разве можно рассуждать здраво и логично после того как чудом избежала смерти? Нервы словно обнажены, каждый пустяк заводит. Потому и разругались с Надей вскоре после опроса сотрудниками ФСБ.

-Я буду ждать Федю, - сказала ей Надя. – Втрескалась в него по уши и не успокоюсь, пока не уведу его к себе. Не сможет же он отказать бедной глупенькой влюбленной девушке, у которой от его подвигов все в трусиках намокло, и только он в силах справиться с этой проблемой! Диана, я вся сгораю!

-А почему ты? – сразу разозлилась Диана. – Я имею на него точно такое же право! Я тоже буду ждать!

-Если на то пошло, у нас обеих никаких прав нет. Ты что, кольца у него не видела?

-В командировках они все холостяки, - напомнила Диана. – Черт с тобой, забирай его, но только завтра, после меня.

-Он что, вещь? – возмутилась Надя. – Так легко за глаза распоряжаешься взрослым мужчиной, который перебил банду террористов! Так он и побежит на веревочке за какими-то девчонками вроде нас! Помнишь же, как в фильме «Собачье сердце» профессор говорил, что на живое существо можно воздействовать только лаской. А ты со своей прямолинейностью – возьму, отдам!

Они еще долго ругались, и никто не хотел уступать. Наконец, Надя предложила неожиданный компромисс, и Диана, сначала ошеломленная от неожиданности, подумав, согласилась.

Диана осторожно открыла ключом дверь и тихо вошла в квартиру. Не включая свет, разулась в прихожей, бесшумно разделась догола и на цыпочках подкралась к спальне. Дверь была открыта, и все происходящее в комнате было видно как на ладони. Обнаженная Надя, лежа на боку спиной к ней, обнимала лежавшего лицом вверх Федора, который гладил девушку по пышной попке и тихо рассказывал ей похабные анекдоты. Диана почувствовала жгучий укол ревности. Ей захотелось бросить к черту эту затею, развернуться и уйти, но она сдержалась. Другие чувства оказались куда сильнее. При виде такого желанного обнаженного мужчины все ее тело размякло, а ноги сами собой раздвинулись. Ладонь оказалась между ними и судорожно сжала мягкую влажную плоть.

В этот момент Надя привстала на колени рядом с Федором, и Диана, еле удержав готовый сорваться с губ стон, увидела мощное мужское орудие, гордо покачивающееся от вожделения. Надя схватила его рукой, а потом, ловко оседлав мужчину, уселась на живой кол и начала скакать вверх-вниз. Федор схватил девушку за попку и, время от времени приподнимая голову, целовал ее груди.

Смотреть еще хоть мгновение на резвящуюся парочку уже не было сил. Диана на цыпочках подошла к кровати, широко расставила ноги, наклонилась к Федору и поцеловала его в губы.

-Диана, солнышко, и ты здесь! – только и смог прошептать ошеломленный Федор. – Девчата, ну вы даете!

Он отпустил попку Нади, одной рукой обнял Диану, а другой начал гладить ее между ног. Любовно и нежно лаская разбухшие влажные складочки, Федор запустил пальцы в сокровенные глубины, перебирая ими внутри. Диана затрепетала от страсти, взобралась на кровать и слегка толкнула плечом голую подружку. Надя с сожалением слезла с Федора и легла рядом с ним, поглаживая ладонью по волосатой груди. В ту же секунду Диана заняла ее место и запрыгала вверх-вниз на Федоре. Тот одной рукой обнял ее за изящную аристократическую попку, а другой прижал к себе Надю, гладя ее податливые ягодицы и по очереди целуя каждую девушку.

Затем он присел на кровати, развернул Диану спиной к себе, и она тут же вновь запрыгала на его орудии. Надю Федор посадил рядом  с подружкой в том же положении, любуясь двумя прелестными попками. Девушки поняли его замысел, и вскоре Диана освободила мужской орган, оседлав ногу Федора, а он вновь пронзил Надю, которая в мгновение ока запрыгнула на освободившееся место. Чтобы им было удобнее, Федор несколько откинулся назад полулежа-полусидя, упираясь на левый локоть, а правой рукой по очереди поглаживая девушек по волосам, спинам и попкам. Диана и Надя быстро приспособились, меняя друг друга на Федоре и постанывая от удовольствия. От восхитительного зрелища порхающих перед ним очаровательных обнаженных девушек с их округлыми плавными линиями тела и обворожительными попками, пышной и плотной у Нади и аристократически изящной у Дианы, Федор едва сдерживал себя, но мужественно терпел, желая продлить удовольствие себе и партнершам.

Наконец, он на несколько мгновений оставил девушек, встал на колени, установил Диану на четвереньки и вонзился в нее сзади. Надя легла параллельно подруге лицом вверх, широко раскинув ноги. Федор, резвясь с Дианой, ладонью гладил Надю по разбухшей расщелине, а затем лег на нее. Перебегая от девушке к девушке каждые несколько секунд, через пару минут он хлопнул Диану по попке, и уже она легла лицом вверх, а Надя приняла другое положение. И вновь Федор запрыгал от подружки к подружке, пронзая их своим колом по очереди. Наконец, Надя бешено задергала попкой и громко застонала. Федор вцепился в ее ягодицы, плотно прижимая девушку к себе. Но вот Надя успокоилась и обессилено растянулась на кровати. Федор тут же лег на Диану, которая обвила его руками и ногами, целуя в губы, и тут же затрепетала и застонала громко и протяжно. Федор зарычал диким зверем, расстреливая свое орудие где-то в таинственных глубинах девушки.

Потом они долго лежали – Федор в середине, обнимая обеих девушек, льнущих к нему. Болтали о всяких пустяках и уже не вспоминали о постигшем их страшном испытании. Понемногу их объятия становились все крепче, а ласки все жарче. Федор перевернулся, поднялся над девушками и начал целовать каждую по очереди: сначала в губы, потом шею, дальше грудь, живот, бедра… Наконец, он примкнул устами между ног Нади, со страстью водя языком по горячей расщелине и обжимая губами каждую складочку. Одной рукой он обхватил девушку за попку, а другой принялся поглаживать вздрагивающий от возбуждения тайник лежащей рядом Дианы. Надя тяжело задышала, двигая бедрами ему навстречу, и через несколько секунд он отпустил ее и переключился на Диану, лаская Надю только ладонью. Диана взвизгнула, покачивая бедрами, и Федор вернулся к Наде.

Через несколько минут утонченных ласк Федор почувствовал, что девушки распалились до крайности. Он поставил Надю на четвереньки, а более легкую и хрупкую Диану положил ей на спину животом вниз. Волшебное сооружение из двух попок и двух разверзнутых расщелин неподалеку одна от другой находилось перед ним. Федор вонзил истосковавшийся за полчаса бездействия кол в Надежду, и тот буквально утонул во влажном океане. Через несколько секунд он приподнялся и ловко переставил свое орудие в Диану, придерживая ту за попку, чтобы она не соскользнула со спины подруги. Перескочил несколько раз от одной к другой, и почти одновременно обе девушки затрепетали и застонали в унисон, раскачивая бедрами. Федор успел извлечь свое орудие из Нади и с рычанием расстрелял боекомплект по обеим парам ягодиц. Через несколько минут, освежившись под душем, все трое спали на одной кровати сном праведников.

Утром Федор поднялся раньше всех и в который уже раз залюбовался прелестными телами своих новых подружек. До этого он видел их в темноте, а Надю недолго при электрическом свете, а теперь, когда солнце уже поднималось, в его первых лучах очаровательные обнаженные актрисы выглядели еще прекраснее. Федор вновь завелся с пол-оборота при виде такой красоты, хотел было опять наброситься на девушек, но передумал, только сейчас заметив в углу спальни небольшой электроорган. Он подошел к музыкальному инструменту, задумался, включил его и произвольно нажал на несколько клавиш: играть ни на чем он не умел. От неожиданных звуков девушки подскочили на кровати и захохотали, увидев за органом мужчину в костюме Адама, но без фигового листка на библейском месте и в полной боевой готовности.

-Две девушки после хорошей попойки просыпаются утром. Смотрят, в квартире курит обнаженный молодой человек. Одна молчаливо глядит на другую, та в ответ: «Ты еще спроси, чей он! », - тут же рассказал очередной анекдот Федор. – Но сейчас не об этом. Хочу увидеть представление обнаженных муз. Надя, твой инструмент? К роялю!

Надя послушно поднялась с кровати и, соблазнительно покачивая бедрами и потягиваясь, подошла к органу.

-Я буду изображать хромого барина, - пояснил Федор и встал на колени. – А ты, Диана, Катеньку. Поехали!

-Нет, это моя роль! – засуетилась Надя. – Диана, сыграй лучше ты.

Диана не споря подошла к инструменту, и ее пальцы уверенно заскользили по клавишам. Девушки, как и в самолете, но уже с музыкальным сопровождением, запели финальную арию «Конечно же, люблю! » своего мюзикла. Надя, словно на сцене, с упоением танцевала вокруг Федора. Ее длинные светлые волосы развевались, тело соблазнительно изгибалось. Федора бросило в жар, и он, быстро перемещаясь туда-сюда на коленях, начал время от времени ловко хватать радостно взвизгивающих при этом девушек за влажные письки. Едва закончилась ария, как Федор в ту же секунду обхватил Надю за бедра, целуя ее живот и курчавые волосики внизу. Затем он встал, легко поднял девушку на руки и с размаху опустил на свой изнывающий от безделья кол. Надя обхватила его за шею, он держал ее за попку, подбрасывая вверх ладонями и бедрами, а она неистово скакала на весу в его объятиях. Вскоре ее томный стон вновь огласил спальню, и Федор, осторожно положив девушку на кровать, метнулся к стоявшей у органа Диане, которая, тяжело дыша, во все глаза смотрела на них и бессознательными движениями разминала себе плоть между ног. Федор подскочил к девушке, наклонил ее на инструмент и бешено вонзился сзади в изнемогающую от ожидания влажную расщелину. Схватив Диану за попку, он страстно задергался, и через несколько секунд и она громко застонала, инстинктивно ритмично перебирая клавиши, и музыка слилась с ее стоном и рычанием Федора, любовный фонтан которого в очередной раз забурлил и заклокотал на всю мощь. Все трое вновь растянулись на кровати, отдыхая после любовных усилий.

-И что прикажешь нам дальше делать? – лукаво спросила Надя. – Теперь всякий раз при исполнении этой арии на сцене я буду вспоминать эти волшебные минуты, а ведь тебя уже не будет рядом!

г. Новочебоксарск, май 2003 г.