Первые успехи. Глава Первый анал больно

Глава 13, роман "Привет из Севастополя"

- Я очень сочувствую вам, - медленно и тихо проговорила Ольга. - Не знаю, смогу ли помочь вам выпутаться из этой ситуации, но попытаюсь. Это получится не сразу, не в один вечер и не в одну ночь, но должно получиться. Вас надо отогреть лаской, вниманием и заботой. Растопить лед отчуждения и страха перед женщиной. Вы должны выполнять все мои прихоти и желания, так как они будут направлены к единственной цели: сделать вас полноценным мужчиной. А сейчас давайте выпьем еще по одной для поднятия настроения. Потом перекурим, перемоем посуду и приступим к искоренению вашего недуга. Вас это устраивает? С этой минуты мы на "ты" и только по именам.

- Согласен, Аленушка, - обрадовался Виктор и широко улыбнулся.

Ольга неожиданно вздрогнула, от такого обращения ее бросило в жар. Только Алеша назвал ее так однажды в минуту их близости в последний вечер перед уходом в армию. Чтобы скрыть волнение, она достала сигареты.

- Вы курите? - удивился Виктор, увидев, как умело она разминала сигарету пальцами.

- Да. От тоски и одиночества. А вы, то есть ты?

- Я не заядлый курильщик, но для такой очаровательной женщины могу составить компанию.

Курили они молча, откровенно посматривая друг на друга. Посуду мыли вместе, мешая друг другу у раковины. Завели дискуссию о литературе и поэзии. Оказалось, что оба любят Есенина, зачитываются Блоком. Затеяли игру в стихи. Один прочитывал первую строку какого либо стихотворения, другой продолжал дальше. И так до бесконечности.

В комнате Ольга выключила верхний свет и включила торшер с розовым шелковым абажуром. Все пространство квартиры погрузилась в волшебный полумрак.

- Нравится? - спросила хозяйка, увидев удивленный взгляд гостя.

- Очень многообещающий полумрак интимной обстановки. - Виктор подошел к торшеру и стал внимательно его рассматривать. Потрогал бахрому, провел пальцем по ткани, заглянул под абажур.

- Что тебя так заинтересовало? - спросила Ольга. - Нравится? Это я сама сделала. Старый торшер пришел в негодность, вернее ткань абажура стала расползаться и выгорела. Я подобрала ткань, бахрому. Немного усилия, фантазии и все. Получилось очень красиво, я даже сама не ожидала.

- Сделано настолько профессионально, что я бы не поверил, что это сделано в домашних условиях.

- Что поделаешь, голь на выдумки хитра. Мне не на что покупать заграничные безделушки. А получилось здорово, правда? Мне, например, очень нравится.

- Мне тоже, - честно признался Виктор.

- Помоги мне разложить диван-кровать. Я сейчас постелю свежее белье. Спать будем вместе. Это главное условие, - уточнила она.

- В принципе я не возражаю, - смущенно проговорил он, - но какой от меня толк?

- Об этом прошу забыть. Запомни раз и навсегда: ты нормальный мужчина с небольшой психической травмой. Ты как огня боишься женщин. Раз я решилась тебе помочь, то бояться и стесняться меня нечего. С тебя требуется только перешагнуть через порог закомплексованности и внушить себе, что ты самый обыкновенный мужчина, жаждущий близости с женщиной.

- Если бы я мог, - тяжело вздохнул он.

- Хватит пессимизма! Раздевайся и ложись. Раздевайся, донага.

- Как прикажете, сударыня. - Он стал медленно развязывать пояс махрового халата.

- Я пока приму ванну. А ты отдохни немного. Можешь включить телевизор.

Из ванной она вышла в роскошном розовом пеньюаре до пола, с распущенными волосами.

"Ах, какая женщина"! - восхитился Виктор и в досаде прикусил губу.

Ольга покружилась перед зеркалом, давая возможность мужчине полюбоваться ею. Присела на пуф, стала расчесывать свои роскошные волосы, которые пышным каскадом падали с расчески вниз, до самого пола.

- Ну!? - Она повернулась лицом к мужчине. - Прошу, маэстро! Ты должен меня раздеть.

- Я? - Он в испуге натянул одеяло до самого подбородка.

- Смелее! Лечение уже началось.

- Но я же голый, - в ужасе проговорил он.

- В этом вся прелесть. Смелее, дорогой! Ты обратился ко мне за помощью. Я не отказала тебе в ней, черт тебя побери! Вставай же! - она одним рывком сорвала с него одеяло. Он в испуге обеими руками прикрыл низ живота. - Чего закрываешь там? Закрывать пока нечего. Вот когда вздыбится твой "инструмент", будешь прикрывать его.

Он поднялся с дивана, все еще прикрывая свои прелести, и в испуге смотрел на нее, ожидая дальнейших приказаний.

- Руки вверх! - Он покраснел, но послушно поднял руки. - Теперь медленно приближайся ко мне и думай о том, что тебя ждет райское наслаждение от женщины, которая стоит перед тобой. Гони прочь от себя страх и неуверенность. Я не жду от тебя немедленного сиюминутного секса. До этого пока далеко. Но будет, обязательно будет! Даю тебе стопроцентную гарантию.

Он медленно приближался к ней с поднятыми руками, которые слегка дрожали.

- Раздевай меня! Неторопливо, стараясь продлить удовольствие.

Дрожащими руками он снял с нее пеньюар. Не зная, что с ним делать, держал в руках.

- Брось на пол! Продолжай! - На ней оставались розовый бюстгальтер и крохотные трусики того же цвета.- Что остановился? Обнимай и целуй!

- Я не могу, - застонал он.

- Тогда я буду целовать. Секс без поцелуев - уже не секс.

Она порывисто припала к его губам, обняла за шею, стараясь ближе прижаться к нему всем телом. Он стоял неподвижно под натиском женской близости и поцелуев. Потом медленно обнял ее и крепко прижал к своему телу. Она одобрительно посмотрела на него, улыбнулась.

- Первый шаг сделан. Теперь целуй меня сам. Тем временем постарайся снять с меня все остальное.

Уже без страха он охотнее обнял ее и стал осыпать поцелуями. Руки сами добрались до застежки бюстгальтера, но от незнания ее секретов у него ничего не получилось. Она помогла ему. Бретели медленно сползли с ее плеч, и вдруг перед ним открылась такая пленительная картина ее пышных грудей, что от неожиданности он зажмурился.

- Не закрывай глаза, - приказала она властно. - Впечатляет?

- Не то слово! - шепотом проговорил он.

- Волнует?

- Еще как! Можно притронуться руками?

- Не только руками, у тебя есть еще губы и язык. И думай только об одном, что ты хочешь меня, хочешь обладать моим телом, хочешь проникнуть в мои глубины. Тебе все доступно, все в твоей власти. Заставь свой мозг думать только об этом. Для тебя в этот момент никто не существует. На всем свете нас только двое, я и ты. Я и ты.

Сначала он робко гладил ее грудь руками, затем стал осыпать поцелуями. Его прикосновения и поцелуи обжигали ее огнем. Она так желала этого мужчину и не могла смириться с его беспомощностью.

- Я и ты, - шептала она. - Нас на свете всего двое. Я и ты. Я и ты. Мы вознесемся до небес в порыве обоюдной страсти. Мы очень хотим друг друга. Мы горим желанием слить наши тела воедино. Я и ты. Нас на свете двое.

Она пьянела от его неумелых робких ласк, покоряясь сладости его поцелуев, которые постепенно становились страстными и более смелыми.

- Я не могу больше стоять на ногах, - в изнеможении призналась она. - Давай ляжем на диван.

- Не возражаю, - охотно согласился он. - Но я боюсь за тебя, ты женщина темпераментная, а я не смогу удовлетворить твое желание, ведь ты прекрасно знаешь об этом.

- Прекрати думать обо мне, - прикрикнула она на него. - Со своим темпераментом я сама справлюсь как-нибудь. Думай только о себе и о том наслаждении, которое ждет тебя пусть не сегодня и не завтра, а в ближайшем будущем.

- Ты веришь в это? - в его голосе слышалась робкая надежда

- Верю. Я вижу, как ты пожираешь меня глазами.

Они легли в постель.

- Давай потушим свет, - попросил Виктор.

- Свет будет гореть всю ночь. Ты должен видеть меня во всех деталях. Может быть, зрительное восприятие женского тела поможет тебе. Скажи, хороша ли я?

- Ты богиня красоты! Я ничего подобного не встречал! - восторженно произнес он.

- Вид моего тела тебя волнует?

- Умом я сознаю, что ты прекрасна, но естество мое по-прежнему молчит.

- Это то, которое внизу болтается?

- Да, оно, - горько усмехнулся он.

- Оставим его пока в покое. До него тоже дойдет очередь. Не все сразу. На первых порах ты должен научиться, без страха смотреть на меня, не думая о своем недуге. Вот я лежу перед тобой, на мне только трусики. Сможешь их снять?

Он покраснел, умоляюще глянул на нее.

- Давай сегодня оставим их. Мне вполне достаточно первого урока. Можно, я еще поласкаю тебя?

- Дерзай! И будь смелее! Можешь комментировать происходящее с тобой. Я должна знать об этом. Единственная моя просьба, не притрагивайся к соскам. Это очень возбуждает женщину.

- Хорошо, что предупредила. Я не могу глаз отвести от них. Они притягивают, завораживают, туманят мысли.

- Молодец! Ты заговорил совсем иначе. А теперь постарайся обследовать все мое тело глазами, руками, поцелуями. Когда ты удовлетворишь свой голод в этом отношении, поборешь свою стеснительность и неловкость, я примусь за тебя.

- А можно при этом говорить нежные слова?

- Не можно, а нужно. Это не помешает.

- Аленушка, милая моя Аленушка! - шептал он, нежно лаская ее. - Ты так пленительно прекрасна. Мне кажется, что я пью волшебный бальзам, когда прикасаюсь к твоему бархатистому телу. Я могу целовать его бесконечно.

- Можешь? А почему не целуешь?

- Твоя вседозволенность меня немного шокирует.

- …твою мать! - Не на шутку рассердилась она. - Зачем ты приехал ко мне? В целочку играть? Если ты не будешь сам стремиться к этому, то твой хрен никогда не поднимется.

- Аленушка, - Он глянул на нее смущенно и удивленно. - Ты умеешь ругаться? Это так тебе не идет!

- Прости! Сорвалась. Сам виноват. Продолжай! И больше никакого стеснения. Я жажду сильных ласк, даже немного грубых. Я должна почувствовать, что рядом со мной мужчина, жаждущий меня.

- Все понял, радость моя! Только я не могу быть грубым с женщиной особенно с той, которую желаю.

Он робко прикоснулся горячими губами к ее плечу. Замер на какое-то мгновение, как бы в раздумье. Снова поцелуй, более смелый. Губы пошли путешествовать по ее рукам. Каждый пальчик, каждую жилку не оставил он без внимания. Снова лицо, шея, грудь. И тут он остановился.

- Чего остановился? - Она внимательно посмотрела на него. - Продолжай!

- Ты знаешь, Аленушка, разреши хоть разочек поцеловать твой сосок.

- Слышу голос мужчины. Но пока этого делать не следует. Я ведь не из камня. Обойди их и спускайся ниже.

- Не могу. - В его голосе слышались боль и страх.

- Чего не можешь?

- Спускаться ниже. Эта чертова стеснительность сковывает меня.

- Хорошо. На первый раз достаточно Я сейчас лягу на живот. На спине нет ничего, что влияло бы на твою стеснительность. - Она перевернулась.

- О! Какая очаровательная у тебя попка! Можно ее погладить?

- Когда ты перестанешь задавать свои дурацкие вопросы?

- Все. Понял. - Его рука легла на ее пышную ягодицу. - Ничего, если я ущипну?

- Только не больно.

И тут Виктор словно с цепи сорвался. Он сел возле нее, долго гладил по ягодицам, мял их руками, бесконечно целовал, слегка покусывал зубами, лизал языком. И в конечном итоге разрыдался, уронив голову на розовый треугольник ее трусиков. Ольга терпеливо ждала конца его истерики. Он успокоился и лег рядом. Глаза его блестели от еще невысохших слез и от безграничного счастья. Он улыбался, глядя на нее. Погладил ее волосы, нежно поцеловал в губы.

- Аленушка, кажется, я сбросил с себя оковы стеснительности. Мне стало немного легче.

- Вот и молодец! Теперь я примусь за тебя.

Но в это время кто-то стал царапаться в дверь и настойчиво мяукать.

- Кто это? - в испуге спросил Виктор.

- Мой кот, мой единственный мужчина, вернулся с прогулки. Сейчас я вас познакомлю. - Она накинула пеньюар и пошла к двери.

- Заходи, блудник! Проголодался?

- Мяу, мурр, мяу!

- У меня для тебя приготовлено великолепное угощение. Да ты весь в снегу!

- Мурр, мяу, мурр, мяу.

Она подняла кота на руки.

- Пойдем, я протру тебя. А то опять в постель мокрым заберешься, как прошлой ночью. Ну, вот. Совсем другое дело. Иди, ешь! Потом я тебя познакомлю с гостем.

Кот прытью бросился к своей миске. Ольга вернулась в постель, сбросив на пол пеньюар.

- Продолжим? - Она сорвала с Виктора одеяло, которое он успел натянуть на себя. Стала внимательно рассматривать его, слегка массируя мышцы. Она откровенно любовалась сильным мускулистым телом, поджарым животом и мощными, как у футболиста, ногами. - А ты ничего мужичок! Какими видами спорта занимаешься? Сейчас я сама постараюсь угадать. - Она обеими руками обследовала шею и плечи. - Так, занимался борьбой, но недолго. Шею все-таки успел накачать. Руки сильные, бицепсы мощные. Чувствуется штанга. - Ее руки продолжали путешествовать. Она надеялась отыскать хоть какую-нибудь уязвимую точку. О них она знала только по книгам. - Мышцы живота крепкие, видать, хорошо качаешь пресс. Так, а здесь что болтается? А, понятно. Это та часть тела, которая не подвергалась тренировкам. Пустяки, дело поправимое. - Она почувствовала, как напряглось его тело. Он покраснел и закрыл глаза. Она не стала заострять свое внимание на его прелестях, а пошла дальше. - У, какие ноги! Мышцы твердые, будто стальные, не ущипнуть. Много, видать, бегаешь. Молодец! Как со здоровьем? Чем болел?

- Жалоб нет, - широко улыбнулся он, обнажив белые ровные зубы. - Никогда ничем не болел, даже не знаю, что это такое. На приемы ходил только к сексопатологам.

- У тебя очень красивое тело. Прямо Аполлон! А теперь мы это красивое тело будем обследовать немного иначе на предмет восприимчивости к женской ласке. - На кровать прыгнул кот. - Прошу познакомиться. Мой единственный мужчина в доме. Зовут Мурзиком.

- Здравствуй, Мурзик! - Виктор протянул к коту руку. Тот вздыбил на загривке шерсть, зашипел, показал зубы, поднял лапу для отражения атаки. - Какая прелесть! - восхитился мужчина. - У него глаза голубые. Это сиамский кот? - Он пошевелил одним пальцем, кот насторожился, издав при этом довольно непонятное угрожающее предупреждение, похожее на рык льва с нотками мяуканья.

- Только не трогай его, - предупредила Ольга. - Он не терпит фамильярности и может сильно поцарапать. Мурзик, на место! - приказала коту хозяйка. Животное нехотя улеглось в ногах, успокоилось и громко замурлыкало, изредка кидая настороженные взгляды на мужчину. Ольга глянула на Виктора. - Продолжим? На чем мы остановились? Вспомнила, на обследовании твоего прекрасного тела.

Продолжение в главе "С хорошим настроением"