Порно. Из книги Порно инцест рассказы

У Карлссона (именно так, с двумя «с», правильно произносилось его имя) имелось все. Он был мужчиной в полном расцвете сил, жил в пентхаусе на крыше престижного дома в центре города, неплохо зарабатывал, занимаясь аэрофотосъемкой по заказу европейских спецслужб, дружил (не подумайте чего плохого) с Малышом, замечательным мальчуганом с пытливым умом. В холодильнике всегда стояло не меньше десяти литровых тетрапаков прекрасного земляничного варенья. Общественным транспортом, сами понимаете, Карлссон не пользовался, да и личный ему был ни к чему. Словом, жизнь удалась…

Лишь одно обстоятельство отравляло существование мужика. Он… ну-у-у-у… как бы это сказать… В-общем, у него были очень мозолистые ладошки, покрытые к тому же густой шерстью. И Карлссон густо краснел перед любознательным Малышом, задававшим вопросы, на которые не находилось ответа. В самом деле, не пускаться же в объяснения перед одиннадцатилетним пацаном. Было бы сложновато растолковать, что такое – восемь лет одиночества. Уже давно следовало успокоиться и все забыть, однако почти каждый вечер, пожелав Малышу спокойной ночи, Карлссон отправлялся домой и в одиночестве предавался воспоминаниям…

…Брунгильда стала его жизнью. Великолепная блондинка с внешностью Памелы Андерссон являлась воплощением страсти, обладала живым, хотя и недалеким умом, стервозным характером и великолепным эксклюзивным пятилопастным пропеллером от фирмы «Хейнкель». Несчастные приземленные прямоходящие приматы вряд ли могли бы даже представить всю глубину их ощущений в моменты ночных соитий на высоте где-нибудь двадцатого этажа. Моторчики любовников подвывали от перенапряжения и главным в эти мгновения было умудриться не засунуть руки-ноги (или чего похуже) в пропеллеры. Конечно, разлетающиеся окровавленные ошметки конечностей – это стало бы настоящим садо-мазо, но на деле могло оказаться достаточно больно, весьма неэстетично, и, вообще, нонкомильфо. Как бы то ни было, опасность лишь добавляла перчику в эти высокие отношения…

Блаженство длилось четыре года. И, как водится, умерло в один день. Сумасбродная Брунгильда вбила в свою очаровательную пустую голову, что серебристый 747-й Боинг с рейса Нью-Йорк – Стокгольм будет покруче какого-то винтомоторного толстячка. Напрасно Карлссон с пеной у рта доказывал, что у реактивного чудовища нет и не может быть души, что это – огромная холодная железяка. Брунгильда – настоящая шведская женщина без комплексов – спокойно признавалась в фетишизме. «А член? Где у этой громадины член, я спрашиваю?! » - орал уязвленный в самое пониже пояса мужчина в полном рассвете сил. «Как ты будешь жить без члена, безмозглая похотливая кошка?!! » «Я буду придатком этого великолепного механизма. Я растворюсь в этом воплощении мужественности! » - с придурковатым пафосом парировала Брунгильда и, яростно надавив кнопку на животе, рванула ввысь, вдогонку своему новому божеству. Даже не собрав манатки…

С тех пор блондинку с пропеллером больше никто не видел. Скорее всего, она совершенно выбилась из сил, пересекая океан в тщетной попытке догнать бездушного красавца, и утонула уже где-то в районе Исландии. Ибо рожденный летать плавает как топор. Куда было полногрудой соблазнительнице угнаться за Боингом. Ведь она понятия не имела о коварных атлантических воздушных течениях, обледенении, джиттере, флаттере, звездной навигации и прочих летных премудростях. Брунгильда была рождена лишь для секса и никогда не сумела бы освоить что-нибудь сложнее маникюра…

Карлссону поплохело и становилось хреновее день ото дня. Он забросил работу, перестал ходить на хоккей и участвовать в веселых попойках. Отчаянно мечась, он пытался найти замену Брунгильде. Тщетно. Женщины с пропеллером – редкое явление. Внезапная дружба с Малышом позволила слегка отвлечься от навязчивых грустных мыслей, но тоска не отпускала. Когда родители Малыша наняли для сына няню, Карлссон было встрепенулся. Фрекен Бок, оказывавшая ему явные знаки внимания, показалась тем, что надо. Однако первое же и, как потом оказалось, последнее свидание едва не окончилось трагически. Карлссон по старой памяти, обхватив женщину за талию, взмыл с ней в небо. Фрекен Бок подозрительно затихла, но озверевший Карлссон ничего не замечал. Он жадно рвал на ней одежды, прижимая к себе няню лишь одной рукой. Кончилось все, разумеется, падением фрекен Бок. Карлссон едва успел подхватить бесчувственное тело у самой земли. Приземлять нехудую женщину пришлось в режиме авторотации. Забавно, что это маленькое происшествие фрекен Бок потом вспоминала как самый мощный оргазм в своей жизни. Однако Карлссон резко охладел к ней, ему не улыбалось по нескольку раз за ночь швырять женщину на мостовую. Причем без всякого приятствия для себя.

Друзьями тем не менее, они остались. Карлссон даже периодически одалживал у Бок деньжат до следующего заказа на аэрофотосъемку.

Простые смертные женщины явно не могли удовлетворить Карлссона. К одиночеству прибавился комплекс боязни противоположного пола. Выхода не оставалось. С комплексами приходилось бороться и мужик пустился во все тяжкие. Благо, ночной Стокгольм предоставлял для этого массу возможностей.

Карлссон на время стал завсегдатаем публичных домов. Девчонки обожали веселого толстячка, развлекавшего их фигурами высшего пилотажа и летавшего по-быстренькому за пиццей и пивом. А по выходным и праздником даже обслуживали его бесплатно. Кончилось все, опять же, быстро и печально. В один из выходных работница из новеньких, чересчур усердно одаривая Карлссона оральными ласкам, случайно надавила головой кнопку на животе. Комната в мгновенье ока наполнилась пухом разрубленной подушки, засвистели щепки распиленной спинки кровати. Лопасти пропеллера завязли в дереве с утробным воем, расслабившегося и не ожидавшего подвоха Карлссона крутануло вокруг оси моторчика и отшвырнуло по диагонали в другой конец комнаты. Там на пропеллер намоталась штора, треснув напоследок мужчину карнизом по голове. Моторчик, наконец, заглох. Все произошло за доли секунды. Карлссон услышл, как оторопевшая гетера от неожиданности лязгнула зубами. Волосы на его затылке встали дыбом и, поблагодарив судьбу за то, что вовремя успел слететь с кровати, несчастный отключился…

Черная полоса в жизни, казалось, не закончится никогда. Карлссон дичал и опускался. Теперь частенько, попредававшись воспоминаниям в своем пентхаусе, он тщательно смазывал свой и без того бесшумный пропеллер и носился в ночи над улицами между домами, заглядывая в окна…

Чего только он не насмотрелся! Натуралы, голубые, лесбиянки, звери и птицы извивались в немыслимых телодвижениях, сопровождаемых разнообразнейшими звуками – от дикого крика боли до ласкового шепота благодарности. В различные отверстия живых тел причудливо вводились малопонятные механизмы, с недюжинной находчивостью употреблялись резино-силиконовые изделия разнообразной формы, как в калейдоскопе менялись комбинации особей различного пола. В ход шли даже различные предметы быта, глядя на которые днем, иные только пожали бы плечами. Изобретательность охотников за удовольствиями не знала предела. Карлссона начинало укачивать. Взмывая высоко над крышами, он еще долго слышал охи и ахи, издаваемые десятками тысяч сластолюбцев. Внизу, в огромном городе приезжали, приходили, кончали, заканчивали и отваливались клубки бледных нелетающих червяков. Сотни литров физиологических выделений изливались впустую, на ковры и простыни.

Призывное урчание моторчика лишь мерещилось Карлссону. Ни у кого из предающихся похоти в огромном городе не было той замечательной кнопки на животе, как у Брунгильды. Самой эрогенной точки по-настоящему привлекательного женского тела. Со временем Карлссон осознал, что именно отсутствие кнопки заставляет людей придумывать все новые и новые извращения. Им просто недоступно настоящее наслаждение. Карлссон с горечью думал, что и его лучший друг Малыш – тоже простой человек и проживет свою жизнь так и не узнав, ради чего стоит жить…

Сумашествие крепчало. И, наконец, настал день, когда обеспокоенные родители Малыша, застукав минувшей ночью Карлссона прилипшим к окну их собственной спальни, чуть не силком отвели толстячка к психоаналитику. Уже через пять минут разговора врач вызвал санитаров. Хныкающего Карлссона отвезли к хирургу, который лихо оттяпал пациенту моторчик с пропеллером, не пожалев даже кнопку на животе.

Через пол-года Карлссон, отдохнувший и повеселевший, вышел из лучшей психиатрической больницы города. Женщины больше не вызывают у него отвращения. Девушки в домах терпимости по-прежнему обслуживают его бесплатно по выходным, хотя заглядывает туда Карлссон нечасто. Ему и так хватает приключений. Войдя во вкус, он вовсе не стремится жениться, по крайней мере, пока не пройдет расцвет сил. Мозоли на ладонях сошли, шерсть постепенно выпала.

А Брунгильда стала просто сном… Приятным и необременительным…