Любовники и Любовницы. Из книги Заставила лизать после любовника

Мультиплекс - вогнутый экран - мягкая седушка - подставка для пива. Мазохисты всех мастей. Твоя статная рука посреди экрана - ты мастурбируешь механику - она женщина, с бокалом дешевого вина, сигаретой с ментолом и в разорванной юбке. Ты шастаешь меж складок пальцами, сморщенными вялым временем, - и твое семя вырывается из паскудства мешочков. Экран застилает кровавое пятно, сквозь динамики стучит басовитый орган, эстетствующие садомазохисты плетями проходятся по стонущему боку лежащего вдрызг пьяным мужика с восставшим членом. Проститутка с внешностью Мэрилин Монро, водянистой пеной изо рта вливает ядреный плевок между раскосых глаз, и постанывая, вулканом боли, с конопатой челюстью и распахнутой душой впускает опереточную диву вовнутрь, с суицидной наклонностью, отменной грацией и фалогенетическим сходством с Аполлоном. Вакханалия в ночной суете порнокинотеатра под раскаты диких стонов валютных шлюх с экрана и дергающуюся шестнадцатимиллиметровую камеру без искусственного освещения, с маняще-сияющим микрофоном в углах картинки. Проститутка открывает беззубую пасть стонущего кораблем и свинского вида мужлана и безропотно отдается валлийским рукам англоподобного демона с расплющенным на конце хвостом и одним подточенным рогом посреди хрустальной лысины. Она изгибается, отрубает молчаливую голову мачете, и робко улыбается ковбою в гейской облигающей одежде постдефлорированного возраста с все еще ночными поллюциями и вязкой словесной тирадой в перепалках с вечно пьянствующим отцом и ****ствующей сестрой, продавшей не только душу, но и ****у дьяволу по имени Олег. Раскочегарившись, глотнув с излишком стопку и вторую, без закуски, пустилась в сексуальный пляс на пикадилли, где малохольный ублюдок имел подростка через рот, со спущенными носками, провонявшими всю улицу и милицейской машиной, ошивающимися чуть поодаль волосатыми шлюхами, - размалеванными, зататуированными, - с ласкутными тряпками и дешевыми туфельками на высоком каблуке. Меблированная комнатка над будкой механика, шампунь за пять штук, ломтики лимона, авокадо и манго, пергидрольные лохудры, сосущие полуметровые палки, пересохшие ванильные губы с искусственными наполнителями и крючья, отдающие свиными потрохами. Пропотевшие пары истязают себя в порывах катарсиса, безмолвствуют и безрассудствуют, а сердобольная старушка собирает фантики от презервативов и развешивает вдоль стены, - разноцветные, пахущие, красивые. Она вспоминает молодые годы, теребит свою иссохшую вульву, поросшую коричневым мхом и причитает шепотом, но чтобы ухо дочки слышало, даже во сне, и душа испытывала угрызение совести, вечное пятно ошибки. А дети плакали под тяжестью родительских ошибок.