Быть рабыней

Когда я девчонкой о сексе мечтала,

Где только себя я не воображала! –

Наложницей в Риме, в гареме султана,

В походном шатре половецкого хана,

У рыцаря в замке, отбитой в бою,

И брошенной викингом в злую ладью.

Какими же яркими были те грёзы

Средь мелкой, пустой и обыденной прозы!

И падали скромность и женская робость

В запретных желаний глубокую пропасть,

Которую я вдруг открыла в себе,

Борясь, а потом покоряясь судьбе.

Скажу без утайки – с рожденья поныне

Всегда я хотела быть чьей-то рабыней.

Но самое главное всё же случилось,

С тех пор, как с Хозяином я поселилась.

И раньше-то воли он мне не давал,

А тут он в железо меня заковал!

Бывало, что я представляла картину,

Как будто попала я в плен к Господину,

И всё-таки, я в тот момент испугалась,

Когда поняла, что теперь доигралась!

А дальше случилось такое, что страх –

Ну сколько же можно держать в кандалах?

Обычно мы в это недолго играли:

Пятнадцать минут повозились – и сняли.

Железное правило: эти оковы

Снимаются сразу, по первому слову.

Ну пять, ну пятнадцать, ну двадцать минут!

Но после обычно снимали. А тут…

Я стала Его умолять о прощеньи,

Просила избавить меня от мучений

И долго стонала, ворчала и ныла.

В итоге такого ремня получила,

Что сутки потом не могла я сидеть!

Ну что тут поделать? Решила терпеть.

Неделю ошейник охватывал горло,

Неделю железо давило и тёрло,

Неделю его ненавидело тело…

А через неделю – снимать не хотела!

Ещё через месяц понять не могла,

Как раньше всё время свободной жила.

Как трудно идёт привыкание к боли!

Но если однажды привыкла к неволе,

Захочешь навеки остаться любимой,

Пленённой, закованной, необходимой.

И снова, и снова, во мраке ночей

Лелеять замки и не жаждать ключей.

Хоть я ненавижу оковы стальные,

Но стали они для меня как родные.

Я счастлива видеть себя в этой роли

Домашней рабыни, привыкшей к неволе.

С тех пор не была я свободной ни дня:

Они изменили мой мир и меня.

Любое движение кажется смелым,

Когда кандалами опутано тело.

Носить их порой тяжело, но не слишком:

То сладкая тяжесть – запястья, лодыжки

Целуют оковы; заклёпки не сбить,

Приходится снова учиться ходить,

Работать руками, стирать, прибираться,

Готовить, сидеть и лежать, одеваться,

Ночами лежать без движения, если

Они запоют свою вечную песню.

И первой проснуться, чтоб звоном оков

И лаской Его пробудить ото снов.

Собачья подстилка мне спальное место,

Наложницей бывшая стала невеста.

А рабские цепи, их звон и прохлада, –

Они наказанье моё и награда.

И главное, я понимаю, что тут

Меня не обидят и не предадут.

Такая истории вышла развязка.

Закончилась жизнь – продолжается сказка.

Взята, пленена и закована ныне –

Любовница, шлюха, цепная рабыня.

И только никак не решу я сама –

Я пала так низко, иль вознесена.