Хочу-Не хочу-2. Хочу стать шлюхой

- Я.

Буду.

Звать.

Тебя.

«Сладенькая! »

- А раньше называл: «Солнышко! » - мечтательно, томливо и вполне счастливо,

закатив голубизну очей

под стриженую чёлку,

прошептала она. – «Сол-Ныш-Ко-о-о…»

«Да. Когда с загаром перебор,

слезает кожа со спины

(не эпителий, хрен бы с ним).

И с других мест.

И жить не хочется. Как сейчас.

С ультрафиолетом шутить нельзя:

Мало – вырастет живот и ноги закривеют. От нехватки витамина «Дэ» («D»),

Много – заволдыреешь, как трепанг:

Не шевельнуться, не почесаться, не уснуть.

И лоскутами весь идёшь в отвал.

До самого до мяса», - с тоскою комментировал момент

уставший от всего

И потерявший похоть Феньямин.

Желудочно кислило в языке.

И слизистая оболочка рта

Противно связывала слог:

Не выплюнуть, не проглотить… Болото.

Зудила кожа на лице. И шея.

Не брился уж недельки две.

Щетина толстая и злая

Смотрелась, в общем, ничего…

Да, только вот – нюанс игривый – активно стимулировала чёс.

Немножко похрустел,

Ногтями яростно прорвавшись

Сквозь прото-бороду к щеке.

Сидел. Смотрел в пространственное нечто:

На самом деле – на настенные часы,

Не видя ничего в реале,

Запараллелил потому как направления обзора

Обеих глаз.

Не думал. Ни о чём.

Она. Рукой водила по коленке.

Тихонько мелодируя гортанью сквозь зажатье губ.

Спокойствие и беззаботье моря,

минутой ранее прошедшего сквозь страсти шторм.

- Постой-ка! Ты-ж не любишь сладкого! - вспомнила вдруг она,

постепенно выходя из сказочной дымки…

- Да. Не люблю, – как-будто с грустью шевельнул бровями

и влево шеей голову свернул чуть-чуть

философически немногословный

и рвущийся душою в пустоту

грузилка-Феньямин.

Одновременно вяло размышлял мозгами,

мозгировал мыслёю, для себя: «Да. Не люблю.

Сначала – прелесть вкусоощущений, рецепторов волнующий сигнал.

А, в результате? Дисбаланс кислотно-щелочной.

Причём, с уклоном к первенству кислот,

Стремящихся разрушить

Клыки, резцы и остальные зубы.

А зубы? Оплот жеванья и питанья,

А, в целом, значит, важный элемент

В процессах продолженья рода».

- И песенку ты пел, конечно, про меня? - ужасея от предчувствий,

продолжила она.

- Каковую таковую?

- А, там, где лозунги «Вставай и уходи! »

Там, где намёк на то, чтобы она

(с которой было хорошо)

пошла искать сластён иль огурцы.

- Так ты об огурцах? - автоматически,

как будто в поддержанье темы, ответил Феньямин,

летая мыслью, остекленевши взором,

проткнувшим твердь стены…

И тут же спохватился (про себя): «Вот это забубенил! »

- Прогоняешь меня? Да? - спросила она,

лакокрасочным розовым мизинчиком

убрав с раскрасневшейся

от интенсивных трений и контактов со щетиной

нежной щёчки

прядь соломенных волос.

- Нет.

Я просто хочу.

Звать тебя: «Сладенькая! »

----------------

Февраль 2002 года, аэродром Сунан; чего только на дежурстве в голову ни придёт.