Сен-Санс. Часть вторая. Глава 12

Глава 12. Счастливая…

Ночь, дикие вопли за окном. Такие истошные крики могут издавать разве что мартовские коты! Ну, это я, пожалуй, зря, от злости на Николеньку. Похоже, сегодня набрался, как дырявый вельбот! А я должна сидеть у окна и вздыхать. Ничего ты не должна красавица, спать тебе пора. Время уже не детское, второй час. Да ты часом его не ревнуешь?! К кому, однако? К Лехе или к Витьке. Витька вообще третий день «злоупотребляет», а с виду вроде бы ничего… Бедный Витюлька, ну что я могу поделать!

Свадьба, наша с Николенькой свадьба. Старый эскулап «условно – досрочно» освободил его из санатория под мое честное слово. Чтобы теперь все уже по-настоящему, а не только отметка в паспорте! Половина поселка не просыхает, а вторая половина отмечает еще какой-то праздник. День землекопа или день рыбовода. В деревне это вроде эпидемии, особого повода не требуется. Завезли бы водку в сельмаг.

Это я от злости. Пускай поют! Леха наяривает на баяне так, словно собирается порвать меха. И втроем поют сидя на дровах за баней. Если оставить злость в стороне, неплохо поют, черти. Репертуар широкий, как меха Лехиного баяна. От Высоцкого, до многоголосья солнечной Грузии. Тбилисо и Сулико они спели, когда языки еще не так заплетались. Сейчас добрались до Пугачевой!

А я застелила постель и сижу, слушаю…

Вчера вечером была умора!

Никогда бы не подумала, что своя свадьба это так утомительно. Сбежали из-за стола кажется рано и все-таки… Никакая добралась до своей светелки и принялась целоваться со своим суженым. Так, словно за столом не нацеловалась. Голодная, жуть! В прямом смысле. За столом аппетита не было, а тут… А Николенька достает из-под стола разные спрятанные вкусности.

- Запасливый ты мой! - Чмок, чмок…

- А ты уже совсем толстая и ленивая. - Чмок, чмок…

- От толстого слышу! - Чмок, чмок…

- А как на счет первой брачной ночи?!

- Тебе что, дня было мало?

- Это не по-настоящему…

- А ты и по настоящему умеешь???

- Кто бы говорил…

Действительно умеет, за последнее время он здорово в этом продвинулся! Ему уже ничего не стоит в момент завести меня так, чтобы кончая, я видела «небо в алмазах»!

Мы сидим голыми попками на стульях, а выше стола выглядим вполне прилично. На моем бегемоте белая рубашка и галстук бабочка. А я, как и полагается развратной женщине, в шелковой ночнушке до пупка, которую прозвали «бесстыдницей». И бретелька обязательно сползла с плеча. Режиссура, девочки, прежде всего.

Моя похотливая рука незаметно лезет под стол и обнаруживает, что он не только умеет, но даже может! Меня тоже можно не проверять, наверняка ТАМ уже мокрое болото, которое так и жаждет что-нибудь поглотить, потолще и погорячее. Ничего не могу с собой поделать, этот начинающий Казанова потихоньку превращает меня в законченную нимфоманку, которой все равно где и как, лишь бы почаще!

Он, как ни в чем не бывало, обгладывает куриную ножку и даже ненатурально зевает. Вот тебе! Моя рука снова незаметно возвращается под стол и удачно надевает на его стоящего «петуха» кружок сочного лимона. Ура, получилось! (Почему-то мне казалось, что не наденется.)

- Ах-хр… Шурка – урка! Ты у меня!…

- Это мой десерт! - Я невинно опускаю очи долу, мои руки уже лежат на столе, как у первоклассницы.

В конце концов, мы объедаемся до неприличия и голенькие валимся в постель, забывая о нереализованных желаниях. Не-а, одно желание я реализую, вместо одеяла укрываю наши тела белой фатой. Поворачиваясь к стенке и чувствуя, как его ненасытный член тычется в мои ягодицы, вздыхаю – на то, чтобы полизать и пососать «десерт», уже не осталось сил! И спать с этим неприкаянным атомоходом возле своей жопки тоже не удобно. Остается приподнять правую ножку повыше, ухватить его ленивыми пальчиками и заправить в мою киску. Перед этим я не удержалась и поерзала попкой так, чтобы его манкая головка все-таки потерлась о короткую дорожку между совершенно мокрыми губками и анусом. Потом поцеловала его волосатую лапищу, которая умудряется ласка-а-ать оба моих сосочка одновременно и, услышав, как засыпая он начинает сопеть мне в ухо, тоже решила поспать. Десерт со своего аппетитного члена он когда-то умудрился снять, гад такой…

А среди ночи, когда самый сон, он вдруг будит меня. Точнее, я просыпаюсь лежа на спине с разведенными ногами и в тот момент, когда головка его атомохода елозит по сонным губкам моей мохнатки! Я отчаянно не хочу просыпаться, но моя мохнатка думает иначе, ее губки увлажняются, независимо от меня наливаются желанием… И черт с вами, я потихоньку снова засыпаю, а мой неугомонный юный муж продолжает мерно двигать задом, как большущая трахальная машина.

Зато под утро, когда где-то далеко, на кухне, мамуля начинает греметь кастрюлями, я вдруг с сожалением вспоминаю о том, что не нашла в себе сил поучаствовать в ночном развлечении. Тормошить моего Бегемота - дохлое дело, я просто «бужу» его малыша, сажусь на него, как ведьма на помело и старательно наверстываю упущенное. Николенька даже глаз не раскрывает! В его неподвижности тоже есть нечто упоительное. Я успешно кончаю полноценным оргазмом и, в отместку, когда его «малыш» начинает фонтанировать, ручкой направляю его струйки на грудь и на живот моего любимого увальня. А этот Кот Бегемот только закидывает руки за голову и блаженно потягивается, не раскрывая глаз!

Потом спохватываюсь, такое добро пропадает. Слизывать все это уже нет никакого желания. Просто ложусь на его сверху и размазываю все между нашими телами. Засыпаю, потихоньку приклеиваясь к моему мореходу, и думаю: «Как хорошо, что есть такие безотказные агенты в стане противника – его атомоход и моя мохнатка»!

Граждане брачующиеся, граждане обраченные, одним словом – новобрачные. Какое издевательство над великим и могучим… Новобрачные – обреченные… Такое ощущение, что я обречена жить с ним вечно.

Нет ничего глупее и мучительнее собственной свадьбы. Я или очень умненькая, или дура - дурой! До меня вдруг дошло, что нет никакого кайфа в этой дурацкой фате и пупсе на капоте автомобиля. И вообще мечтой моей жизни был джигит, который завернул бы меня в бурку, бросил поперек седла и умчал в горную рощу, а там, на этой нетерпеливой бурке, просто сломал мою целочку и оттрахал так, чтобы «небо в алмазах»!… А разве мой тюлень не джигит?! Кинжал, точнее кортик, у него имеется. А первый вальс…

Ну этот дурацкий вальс новобрачных. Неожиданно выяснилось, что для морского офицера, он плохо танцует! А первые аккорды уже звучат! А родственники умильными глазами пялятся на эту дуру в белом кринолине. Тогда он подхватил меня на руки и закружил, закутав в фату. Народ кричал и хлопал, девчонки визжали от восторга, когда в вихре хачатуряновского вальса из «Маскарада» мы проносились по залу. И я впервые поняла, что обречена, обречена вечно любить моего Бегемота!

---------------------------------------------

И все-таки свадьба изматывает. Уже на второй день на все плевать. На гостей, родственников и разные свадебные приколы. После таких мыслей ощущаешь себя циничной и похотливой сучкой. Такое ощущение, что целкости, точнее целомудрия у меня никогда не было. А было одно желание поскорее от праздников перейти к суровым будням: варить мужу борщи, аппетитно раскидывать свои красивые ножки в его постели и рожать младенцев. Особенно второе, раскидывать ножки…

Только одна малость: раскидывать-то пока не для кого. Эта троица за баней похоже уперла с собой целый ящик спиртного и никак не может допить его и угомониться...

- Ты что, вечно будешь прыгать к жене только в окно?!

Размышляя о разных глупостях, я и не заметила, что хор имени Пятницкого давно умолк, и даже напугалась, когда мой тюлень ловко кувыркнулся через подоконник и оказался у моих ног.

- Вечно вечно, вечно… - Он уткнулся темечком прямо в мой живот и принялся покрывать поцелуями мои ноги.

- Фу, пьяный муж!

Когда он пытается раздвинуть мои колени и целовать выше, я хватаю его за волосы и поднимаю голову так, чтобы поцеловать в пухлые, желанные губы.

- Почему от тебя ничем не пахнет?! – мне жутко нравилась играть роль сварливой жены.

- Потому что твой юный муж сегодня почти не пил!

Воспользовавшись моим замешательством, он, наконец, раздвинул мои колени, ловко повалил на кровать и принялся, урча и причмокивая целовать совсем другие мои губки. Он ловко запустил туда руку и восхищенно поднес совершенно мокрую ладонь к своему лицу. Потом размазал влагу по своим щекам, по лбу и показал мне язык.

- А что же ты так орал?!

- Не орал, а пел! Орал мне нравится только с тобой, - он снова принялся притворно урча вылизывать мою промежность так, что ноги совершенно ослабели, стали податливыми и непослушными...

- А зачем пел? - В отличие от моих похотливых ляжек, я не собиралась так просто сдаваться.

- Родство душ! - Он поднял измазанное моими соками лицо и лукаво принялся рассматривать меня, точно увидел в первый раз. Он и правда был не пьян!

- Во-первых, я собираюсь прямо сейчас настрогать тебе кучу детишек и хочу, чтобы они были здоровенькими! А во-вторых, я буду лазить в твое окно, как древний спартанец, пока они не вырастут! Вот так! Тебе будет чем заняться, пока твой Одиссей в море, да и любовникам будет некуда выпрыгивать…

Он опять наклонился к моей киске, ловко раздвинул языком ее губки и взасос впился жадным ртом во что-то такое сладкое, что я не удержалась и охнула!

- Значит, ты спартанский папа Карло! Ох…

Пока его губы были заняты, я еще пыталась что-то говорить своему проворному любовнику, но меня уже начинало забирать всерьез и оставалось только запустить пальцы в его волосы и поплотнее прижать его голову к своей вагине. Впрочем, он все равно ничего уже, наверное, не слышал, потому что после очередного движения языком вызвал во мне такую волну похоти, что уши его оказались зажаты между моими подрагивающими от возбуждения ляжками. А дальше попка моя заходила ходуном, задергалась. Оргазм подкатил настолько незаметно, обрушился на меня как цунами, я даже не успела пожалеть о том, что такого улета мне сегодня больше не испытать. А он присосался, как пиявка и пришлось даже его отталкивать, ласка стала почти невыносимой! Его довольная, смеющаяся, мокрая физиономия снова появилась между моими ногами.

- Ну как, я оправдал ваши долгие ожидания, моя королева?

- Иди ты в баню!

Я вяло махнула рукой, это было потрясно и даже чересчур.

- Ну вот, трудишься, трудишься, даже на спасибо не заработаешь…

Он ловко, обернув бутылку в полотенце, налил в бокал вина, и, встав на одно колено, подал его мне. Бе-ге-мот!

Уже было, все уже когда-то было…

На раз мы кончали синхронно и долго. А когда мы кончали не синхронно и быстро?! Невероятное удовольствие, когда в тебя толчками вливается мужское семя, спермы много она хлюпает во время последних, отчаянно судорожных фрикций, сочится по промежности на простыню и кажется, что она пенится взбитая этим громадным пока еще упругим миксером. Но вот он становится мягким, выскальзывает из моей сырой и горячей норки…

- Шурка, ну ты даешь.

Он лежит рядом, с изумлением наблюдая, как я тут же делаю «стойку на ушах». Точнее на плечах, прижавшись спиной к стене и вытянув вдоль нее ноги вертикально вверх…

- Это, чтобы ребеночек был. Свечка называется.

- А тебе это надо?

- Не-а… Я и сама не знаю, чего мне надо, но мне так нравится. Вот просто захотелось так постоять, потому что слышала… А ребеночек. Я еще не хочу его осознано. Будет, так будет…

- Посмотрим…

Он встает так, что мои уши оказываются между его коленями на простыне и деловито раздвигает мои ноги, сгибая их в коленях. Ужас! Если бы нас видел кто-нибудь в окно! Полыхает свет, девчонка стоит на голове, прижатая спиной к стенке, согнутые ноги в стороны, а этот голый похотливый мореман мотая головой от удовольствия, вылизывает обе ее дырочки! А занавески-то мы догадались задернуть?!

Ужас! Ужас как приятно! Он прекрасно знает, что мне это нравится и старается во всю. Его язык то пролазит в неподатливую темную розетку ануса, то не спеша, дразня и лаская, перемещается по промежности к набухшим половым губам и клитору, начиная их облизывать и посасывать. Вот такой он у меня лизун – сосун!

Сладкая пытка заводит меня настолько, что уже не хочется оставаться безучастной. Я хватаю его за конец и тащу его в рот. Он елозит коленями по постели и старается устроиться поудобнее. Наконец, мне удается ухватить губами головку и поработать с ней в свое удовольствие. Но одна незадача, член наливается силой, подымается вверх, к животу и становится неудобно держать его во рту. Зато я поймала крепенькие волосатые яички и занялась ими. Это ему тоже очень нравится. Наконец, мы устаем и со смехом валимся рядом друг с другом. В этой позе нам сегодня ни за что не кончить!

И вообще нам не кончить никогда!

© Иван Басев