Так не бывает... продолжение лета

Сегодня хотелось тихого дня, чтоб с компьютером и черешней, а еще лучше - с любимой книгой на диване, которую два года искала, а нашла в нашей же родной библиотеке, совершенно случайно, когда уже готовилась уходить с жалкой стопкой питерских журналов. Напоследок, уже ни на что не надеясь, пробежала пальцами по разноцветным корешкам, и глазам своим не поверила. Потом вытаскивала ее торопливо, гадая-то, не то, может просто однофамилец, как Мураками. А чего мне стоило сдержаться, не открыть ее прямо в автобусе, не нырнуть сразу, с разбегу! Дома уже намеренно тянула, путаясь в мутно-серебрянной паутине питерских рассказов. И только устроилась поудобней, только обложку открыла - звонок.

Ключ пришлось в тумбочке искать - я же и не выходила сегодня никуда.

- Марк?!

-Привет, Крим… - жмется у порога мое зеленоглазое чудо. - Эээ…к тебе можно?

-Проходи… - растерянно говорю я.

Нет, я Маркусу всегда рад, не подумайте, но ведь сам он (сама? Да бросьте вы эти условности, проще говорить так, как в чате привыкли, чем каждому объяснять, что да как), так вот - сам он вчера сказал, что с родителями на дачу уходит…

-Ну, входи, чего ты?

Маркус смущенно улыбается и втаскивает за собой огромную коробку из- под компьютера. Эта коробка мне очень даже знакома - месяц назад вместе везли из города взятый в кредит комп. Подержанный, правда, но приличный.

-Это что?

-Да так, разное…

Взгляд-мимо меня. Кулаки сжаты. И весь он какой-то напряженный, будто с обрыва в речку прыгать собрался.

-Что случилось? – жестко спрашиваю я

Готов услышать все что угодно, только не это.

-Крим, а можно я у тебя поживу?

Ничего себе заявочки…

-С родителями поругался? – догадываюсь я

-Выгнали.

-За что?!

Родители у него самые обычные - мать медсестра, отец на пенсии уже, сторожем на автостоянке подрабатывает. Старой закалки люди, но чтоб ребенка из дому выгнать?! Не похоже на них.

-Ты чего натворил, чудо?

Веду беглеца на кухню, спихивая со стула дремавшего котенка, и ставлю чайник.

-Есть будешь?

-Давай.

-Марин, ну колись. Что ты наделала?

« Маркус» на время забыт. Не до игры. Хочу разобраться, насколько это серьезно.

-Так ты меня пустишь, Тань?

Из еды в холодильнике только яйца. Пока греется сковородка, подхожу к ней. Обнимаю, глажу по голове как потерянного ребенка.

-Ну конечно, куда ж тебя деть!

Вожусь с яичницей, но она все же успевает подгореть.

- Я им все рассказала. Про нас, про все…

-Что?!

-Достали уже, понимаешь? Не хочу я с ними, не буду, лучше на вокзале, я к ним вообще не вернусь никогда!

Успокаиваю, как могу - тонной нелепых слов, типа» да все в порядке будет, успокойся, малыш, конечно ну их в баню, только не плачь…» Потихоньку выуживаю подробности. Началось все с обычной ссоры - счет за инет пришел совсем не с той суммой, на которую родители рассчитывали. Начались разборки как это обычно бывает - слово за слово, когда уже и причина ссоры забыта, а на свет божий все новые и старые прегрешения вытаскиваются, и каждый норовит побольнее уколоть, в самое незащищенное место, потому что слышит только себя и своя обида как вулкан - пока не выплеснется, ничем ее не смягчить и не убрать. Короче, в запале мать припомнила и одежду, недавно купленную, и диски, а потом крикнула «Находи себе мужа- миллионера, пусть он тебя обеспечивает, а от меня больше не жди ничего! » А Маринка выкрикнула в ответ, что никакой муж ей не нужен, что она вообще девчонок любит, и ее любят тоже. Тогда ошарашенная мать и сказала: «иди куда хочешь, чтоб глаза мои тебя больше не видели! »

- А отец что?

-Да ничего, он на дежурстве.

-Нормально…

Ничего нормального, конечно. Пока Маринка ест, пытаюсь собраться с мыслями.

-Я сначала правда на вокзал хотела пойти…

- Ну и балда!

Ага, ждут ее на вокзале не дождутся, особенно с вещами. Ну и что теперь делать? Правду она сказала…Павлик Морозов, блин! Хорошо хоть имен не назвала, а то пришла бы сейчас делегация, вот бы маме сюрприз был… Подростковый максимализм еще из крови не выветрился, все- таки не 23 Маринке, как она при знакомстве врала, а только-только 19 стукнуло. Фрейда читает, а эмоции все равно подростковые.

Она улыбается - смущенно так, виновато.

-Ты не сердишься?

Протягиваю руку и ерошу непослушные волосы. Ну как можно на нее обижаться? Сидит на краешке стула, и вычищает хлебной коркой остатки яичницы. Эх ты, Маркус… Хрупкий, загорелый, большеглазый, с тремя сережками в крошечной мочке и тонкими запястьями, ты и вправду похож на мальчишку- хулигана. Чувствую, как теплая волна накрывает меня с головой. Волна из нежности, страсти, и еще чего- то неописуемо-щемящего, того, от чего голос дрожать начинает, и сердце летит вниз, не желая останавливаться….

-Слушай сюда, бродяга, - говорю я, убирая многострадальную сковородку. – Харчей у меня нет, льдом ни я ни ты не питаемся, так что дуй в магазин, идет?

-Ага! А чего купить?

Прикидываю, сколько у меня денег. Так, еще же и маму покормить надо, а то придет она с работы уставшая и голодная, и вряд ли что по дороге купит. И надо ей посущественней что-то, чем бутерброды с паштетом.

-Список набросать?

-Да ну его, я запомню.

Маркус сейчас готов на все - сбегать хоть в Америку, принести, отнести, купить… Глаза блестят, от слез не осталось и следа. Он просто верит в меня, что раз я с ним, а он со мной - то все будет в порядке. А такое доверие хочется оправдывать, чего бы это не стоило.

-Так, масла купишь сливочного, желательно «Кремлевское», буханку хлеба заводского, чего еще? Палочек куриных, наверно. Знаешь, по 55 рублей которые?

-Сколько?

-Килограмм. Они ну нас никогда не пропадают. И картошки молодой кило три.

-Все?

Задумываюсь. День-то сегодня необычный.

-Давай еще сладкого чего-нибудь.

-Шоколадку?

-Не знаю, на твой выбор. Но так, чтоб на троих хватило.

-Ага, ясно.

Вручаю ему старую хозяйственную сумку и отправляюсь чистить картошку. А мысли от хозяйства далеко. Так значит, надо придумать, под каким соусом маме поднести неожиданное прибавление в семействе. Ладно, объясню что человек с родичами поругался, должна понять. Интересно, это надолго или как? Если надолго, то есть больше месяца, то надо что-то с деньгами решать. Мама двоих не потянет, да и вообще… Так, ладно - две тысячи лежит в копилке, считай за месяц квартплата есть. Не погоню же я Маринку работать, пусть уж в колледже нормально учится…

Тут же обрываю сам себя - ха, размечтался! Месяц, квартплата, работа… Чудес не бывает… Она завтра-послезавтра с родителями помирится и обратно уйдет, так что нечего планы наполеоновские строить.

Картошка уже закипела, а Маркуса все не было. Наконец появился - довольный, с сумкой и огромным тортом в руке.

-Смотри чего я купил! Здорово?

-Ничего себе! А что так долго?

-Куда поставить-то? Да в Магните распродажа, только очередь огромная. Давай сейчас попробуем?

-Потерпи.

-Нууу, Крим…

-Нет.

Она обнимает меня за шею.

-Пожалуйста!

-Эй, что за запрещенные приемы?

-А что? - невинно улыбается Маркус.

И когда это ее руки успели мне под майку пробраться?

-Тебе что, не нравится?

-Хмм….

-Что?!

-Еще не понял, - коварно говорю я.

-Ах ты !...

-Кто я?

-Сейчас узнаешь….- выдыхает она, поворачиваясь ко мне лицом.

Вкус ее губ…Он такой разный.…Но одно неизменно- то, как плывет потом все перед глазами. Я вынужден опереться на стол, иначе упаду. И рву молнию на ее джинсах так, будто это в последний раз. А майки уже нет, и горячее дыхание обжигает соски, и она нарочно не спешит, пока я не возьму ее за затылок, направляя.

Огонь, расплавленный огонь течет в наших венах. Мы сами разожгли этот пожар, нам его и тушить…

-Кри-имка…родной…еще, ну давай же!!!

Хрупкое тело бьется подо мной в самой древней из всех лихорадок. А на внутренней стороне бедер завтра останутся следы, следы того самого огня, когда так хорошо, что хочется сделать больно, и боль переплетается со страстью в неразделимый клубок. Я вжимаюсь в нее, кусаю мягкие губы, трусь грудью, чувствуя как хаотично движется ее рука.

-Марк…ох, Марк…

Больше нет слов. Мы взрываемся одновременно - стон против стона.

- Ничего себе…- говорит Маркус, переводя дыхание.

-Ну…

Кажется, я что-то забыла. Что-то важное.

-Картошка! - кричим мы, вскакивая с пола.

Забытая картошка булькает в кастрюле и по виду уже напоминает кисель. Хорошо еще, что не пригорела.

- И что теперь будет?

-Что-что…пюре будет…теоретически.

-А торт?- хитро спрашивает она

-Никакого торта.

-Почему?!

-Да мне понравилось, как ты его просишь.

В меня полетела картофелина из пакета. Я бы увернулся, конечно, да звонок в дверь помешал.

Мама пошла сразу на кухню. И правда усталый у нее вид, задолбало начальство проверками.

-Здрасьте, Тамара Васильевна!

-Здравствуй, Марина. А чем это у вас так пахнет вкусно?

-Пюре с куриными палочками, – скромно доложила я.

-Ну вы ж меня покормите, надеюсь?

-Ма, что за вопрос!

Пюре, вопреки ожиданиям, очень даже вкусным получилось. Маркус вторую тарелку наворачивал, даже про хлеб забыв.

-Ну, девчата, спасибо за обед.

-А ты куда?

-Да лягу, полежу пока кино не началось.

Во время любимых сериалов, идущих один за другим, маму лучше не беспокоить. Значит, надо сейчас.

-Ма, мне с тобой поговорить надо.

-Что случилось?

-Да ничего страшного, пошли в зал.

Уходя, оборачиваюсь.

-Мар…Марин, можешь в компе пока полазить, я скоро.

Уфф, пронесло. Чуть было при матери не ляпнул чего не надо. Она, конечно, ничего не поймет, мало ли какие прозвища бывают, но все же…

В зале усаживаюсь на кровать, рядом с мамой.

-Ну что такое?

-Ма, можно Маринка у нас поживет?

-Как – поживет?

-Ненадолго, понимаешь, такая история, она с родителями поругалась - спешу я. – Ну не на улицу же человеку, правда? Пусть поживет, успокоится…

О причине ссоры мама, слава богу, не спрашивает. Помнит, наверно, как я лет пять назад по поводу и без повода «свое мнение» отстаивала, еще не догадываясь, что никто его у меня не отбирает.

-Ну ладно, пусть живет.

-Спасибо, ма! Ты у меня самая лучшая!

Целую ее в щеку. Мама смущенно улыбается.

-Ладно, Таня, иди - я хоть подремлю до семи. Не шумите там.

Мама у меня к эмоциям не привыкла. Не до них ей было, всю жизнь вертелась в круговороте - работа, дом, дача, главный принцип – чтоб все как у людей, чтоб дочка и без отца была сыта-обута и училась хорошо, а с внутренним миром пускай сама разбирается, я в этом ничего не понимаю. За это маме и благодарность - за золотое слово «невмешательство». Иногда мне даже кажется, что узнай она про все мои нестандартные увлечения – не отругает и спокойно примет все как есть. Ну пусть не совсем спокойно, но из дома точно не выгонит.

Маркус слушал музыку через наушники. И ведь почувствовал как-то мой приход! Развернулся, чуть не упав с кресла.

-Ну как?!

-Порядок!

-Разрешила? - еще не верит она.

-Разрешила, не волнуйся.

-Ура! Я работать пойду, ты насчет денег не думай, буду за квартиру платить!

-Ага. Мар, ты родителям позвони все же.

-Зачем?! Я к ним не вернусь, я же сказал!

-Да про «вернусь» никто и не говорит. Просто позвони, успокой. Пусть узнают, что дочка не на вокзале, жива - здорова, во вполне приличных условиях ну и все такое. Имен, паролей и явок можешь не называть, просто скажи, что у подруги и все с тобой в порядке. И тебе не трудно, и у них меньше переживаний будет.

-Ага, переживают они, как же! - хмыкает Маркус, но к телефону подходит. Благо, теперь идти никуда не надо, рядом с компом второй аппарат стоит.

-Алло, ма?

-….

-Я это…типа в порядке…

-…

Нет, не приду!

-…

У подруги. Нет, ты ее все равно не знаешь. Нет, не Галя. Ма, ну хорош напрягать, надоело!

-…

- Нормально я разговариваю. А вы как со мной? Не грубо?

-…

-Никогда. И это не дурь, ничего вы не понимаете!!! Все, пока!

Кладет трубку на место.

-Ну как? – спрашиваю я, хотя и так понятно - как.

-Да никак! Бесятся.

-Представляю.

-А нечего было наезжать! Крим, ну почему у тебя мама классная, а моя динозавр какой-то?!

«И моя такая же, только лет через пять-шесть ты с любым динозавром договоришься, еще и окажется что среди них интересные люди есть»- хочу сказать я. Но не говорю. Маркус терпеть не может, когда его ребенком считают. Конечно, заяц, ты самый- самый взрослый, никто не спорит, давай лучше коробку твою разберем, пока об нее мама не споткнулась.

В коробке наспех собранная одежда - джинсы, майки, черная ветровка и бандана с черепами. Даже вешалка попадается.

-А куда все вешать?

-Давай сюда, сейчас я тут разгребу чуток.

Из шифоньера выкидывается куча ненужных тряпок. Все руки не доходили разобраться с этой грудой старого, дырявого и случайно купленного безобразия. Зато теперь на освободившееся место можно две таких коробки поставить.

-Давай, готово.

-А это куда?

Сгребаю ненужное в два пакета..

-Маме пойдет, на тряпки. Или выкину, тоже мне проблема. Вот эта полка тоже свободна, кстати.

Маркус сосредоточенно расставляет диски и книги. Уйма дисков - Найтвиш, Лакримоса, еше что-то неформальное. Я смотрю на нее и мне хочется, чтоб эта коробка никогда не кончалась. Потому что эта иллюзия СОВМЕСТНОГО для меня слишком дорога.… Даже больше, чем я сама себе признаюсь. По прошлому опыту, по шишкам и шрамам в душе писалось мое главное правило – никого не подпускать слишком близко. Ни-ко-го. В постель - сколько угодно, но не приручать и не приручаться, не сходить с ума от наклоненного затылка и озорной усмешки, не садиться рядом просто чтоб вдохнуть такой родной запах и положить руку на плечо. Почему эта, зеленоглазая и тонкая, почему она пробивает мою броню и сама этого не понимает? Ее пальцы, ее усмешка, ее манера откидывать голову назад…. Нет, Крим, хватит. Нельзя к ним привыкать. А когда хочешь не просто взять, честно отдав взамен свою порцию добротно-острого секса, а наоборот - давать, защищать и укутывать в одеяло- это уже опасно. Уже за чертой…

- Крим, гляди что у меня!

На стопке дисков уселся ежик. Не живой, конечно - игрушка, мягкая и добродушная, чем- то похожая на самого Маркуса. Чем? Да хотя бы тем, что у обоих иголки мягкие.

-Ну вот, а говоришь - не ребенок!

-Сам ты ребенок! Это оло!

-Что-что?

-Оло! Ну, талисман такой! Ты что, Крапивина не читал?

-Виноват, – развожу я руками.- Не читал. Сдаюсь.

- А зря! – торжествующе заявляет Маркус. - Я тебе из библиотеки принесу. Обалденный писатель!

-Философ?

-Почему сразу философ?

-Ну, раз про талисманы пишет…

-Да нет же! Он такой…ну типа детский фантаст, но... Эй, чего ты опять!

-А что я? Я ничего!

-Улыбаешься! – обличает меня Маркус, размахивая подушкой. – Я что, ребенок, по- твоему? Дите, да? Карапуз? Несмышленыш?

-Вундеркинд, – поправляю я, отбиваясь другой подушкой.

-Ах, так!

Маркус прыгает на меня и валит на пол. Я падаю. Подушки падают тоже.

-Доказать? - коварно спрашивает он, проводя пальцем по моей шее.

Оох…да что же это такое, скоро я от одного его жеста приплывать начну…и ведь не учил никто вроде бы…

-Чего…доказать?

-Что я - не ребенок,- шепчет Маркус, наклоняясь.

-Хватит... Верю…Марк, ну хватит, мама же рядом!

Ну допустим не рядом а в соседней комнате, и скорее всего спит, и если бы он не послушался еще чуть-чуть, то мне бы уже было все равно….

Но он слушается. Отходит с недовольной миной и усаживается за комп.

-Пошли в чат? – предлагаю я, чтоб хоть как- то отвлечься.

-А карточка есть? Я на нулях.

-Есть, кажется. На пару часов хватит.

Вошедшая мать застает совсем безобидную картину- две девчонки барабанят по клавиатуре.

-Марина, я одеяло принесла. Ты где спать будешь?

-Здесь! - кричу я, боясь даже представить другой вариант.

-Тут, конечно, - кивает Маркус.

-А поместитесь? Может в зале на диване постелить?

-Ма, ну какой зал, мы тут хоть кино нормально посмотрим!

- Тамара Васильевна, да поместимся, честное слово!

-Ну смотрите, девки, мое дело предложить…

Дверь еще не закрылась, а Маркус уже хихикает.

-Поместимся, Крим?

-Да иди ты!

-Куда идти? На диван?

-В чат! Вон, Багира уже слезы льет!

В чате сегодня главная новость - наш заход под двойным ником. Странное дело - и знакомых много, и новички интересные попадались, а чатились мы от силы часа полтора.

-Кримка, слышишь чего?

-Ммм?

-А мама твоя уже заснула?

-Наверно.

- А мы когда спать будем?

-Провокатор мелкий… - шепчу я, выключая комп.

По пути к дивану несколько раз останавливаемся.

-Ложись давай.

-Да ну?

-Ага. Кто-то же спать хотел.

-Садист!

-А ты что, не знал?

-Догадывался…

Темнота обостряет ощущения. Сколько рук сейчас бродят по мне, лениво замирая в самых неожиданных местах? Три, не меньше.

Я осторожен как никогда. Трогаю на ощупь, чуть касаясь пальцами, так чтоб маленькие волоски на теле дыбом вставали.

-Крим, ты зверь…

-Я садист, забыл?

-Иди сюда…

-Нет, давай ты первый…

Тихая возня. Нечаянные всхлипы. И предательское скрипение дивана.

-Пожалуйста…

- Да сколько хочешь - прохрипел я, держась на самой грани.

Она вцепилась мне в плечо, чтоб не закричать. Зубами. Но я даже боли не чувствую.

Бережно целую ее в ямку между ключиц. И не сдержавшись, закутываю-таки одеялом.

- Спокойной ночи, котенок.

-Криимка…- бормочет мое чудо, положив голову мне на плечо. – Ты супер… Я тебя люблю, слышишь? Сильно-сильно….

Я слышу. Но боюсь поверить этим словам. Так не бывает. Это просто эмоции, эндорфины в крови, которые так легко принять за любовь. Я лежу неподвижно, чтоб только не сбросить твою голову, и могу пролежать так всю ночь. Весь остаток хмельной и счастливой ночи. Сегодня я попытаюсь забыть, что когда-нибудь ты уйдешь… Мне кажется, что у меня это получится. Только сегодня…Сколько у нас времени, скажи? Чистого времени без выяснения отношений и прочей агонии? Неделя, месяц? Ты тихо сопишь у меня на плече, так доверчиво обхватив меня руками. И даже если меньше недели - я не жалею…

Через неделю ты не ушел. Через две тоже. А через месяц объявил, что перевелся на заочное и ищешь работу. И тогда моя несокрушимая броня дала трещину. Но это уже другая история…….