Любовь? Зависимость? Болезнь!. Тематика: Истории про любовь

У меня был друг. Потрясающий человек! Таких людей, наверное, мало уже осталось, или просто я их редко встречала. Невероятно милый! Мы жили в общежитии по соседству. И все личное время проводили вместе. Клубы, рестораны, бары – хоть и плохие, но наши любимые развлечения. Тело у него божественное. Нет, он не Аполлон, но очень близко. Его тело меня сводило с ума. Я запрещала ему ходить при мне с обнаженным торсом. Хотя сама разгуливала в нижнем белье и ужасно сожалела, что он не обращал на это никакого внимания. Он был гей! Обидно и неприятно было осознавать, что такой парень достанется не то что сопернице, а какому-то мужику. Мужику, правда, громко сказано… Нет, я ничего против голубых не имею, просто, наверное,… Да что уж тут… Нравился он мне. А взять его ничем не могла.

В то, что он не традиционной ориентации, посвящена была только я. По крайней мере, в нашем кругу знакомых. Он не хотел, что бы об этом кто-то знал. Косые взгляды, насмешки и прочая гадость, все еще осталась в нашем продвинутом мире. И все же другие стали догадываться. Он переживал жутко.

– Тебе надо найти девочку – предложила я.

– Шутишь, да?

– Извини. Ну, хотя бы вид сделать, что ты с кем-то встречаешься. С девушкой я имею в виду.

– Кто на это пойдет? Ты разве что.

Так у нас созрел план по ликвидации дурных, а в данном случае подлинных, слухов. Нам надо было доказать всем, что он не гей, и мы решили разыграть небольшую, эротическую сценку. Со мной в комнате жила Алиска – ужасная сплетница, и это было нам на руку. Она приходила с работы ровно в семь, оставалось лишь в это время сыграть роль двух влюбленных, застигнутых врасплох.

Костя немного нервничал, ходил из угла в угол, потирал руки. А мне эта игра очень даже нравилась.

– Ты хоть сможешь меня поцеловать? – проявила я немного сострадания, когда попыталась поставить себя на его место, и представила себя, целующую девушку.

– Думаю, да.

– Потерпишь?

– Ну… У меня есть выбор?

– Выбор всегда есть. Можем отказаться от этой затеи.

– Да нет.

Костя сел на стул. Я села ему на колени, обняв за шею.

– Да не волнуйся ты так.

Он нервно стучал ногой по полу.

– Майку тебе лучше снять.

Я стащила с него симпатичную терракотовую майку, обнажив такое прекрасное тело! Это становилось пыткой и для меня. С себя сняла черную футболку, и у него перед лицом оказалась моя грудь в черном, соблазнительном бюстгальтере. На этой картинке он на мгновение задержал свой взгляд, а после, как будто смущаясь, отвел его в сторону.

– Да перестань, ты. Представь, что это игра такая. Глупая, пусть и не детская, но игра. Мы дурачимся и не более.

Он сделал глубокий вздох и улыбнулся.

– Ты права. Глупая игра.

Мы посмеялись над собой, и на этой веселой ноте я его поцеловала. Он замер. Я не останавливалась. Пыталась расшевелить его зажатые губы, и мне это удавалось. Мы целовались несмело, и очень нежно.

– Пора бы ей уже придти.

– Может, задержалась где-то. Обычно, всегда во время, хоть часы сверяй.

За дверью послышались шаги. Мы снова слились губами в нежном, аккуратном поцелуе. Мне так хотелось страсти… Но приходилось держать себя в руках.

Щелкнул замок, открылась дверь, послышалось Алискино тихое «Ой! », дверь, закрываясь, снова тихонечко скрипнула, и мы с облегчением вздохнули – все вышло удачно.

Я, не вставая с его колен, надела свою футболку. Так жалко было, что все закончилось.

– Ты хорошо целуешься – улыбнулась я.

– Спасибо.

– Ты извини меня, тебе, наверное, неприятно, и все же, можно еще разок тебя поцеловать?

Костя ничего не ответил. Он пододвинул свое лицо, и я так же нежно коснулась его губ, и хотела уже оторваться, как его язык легонько коснулся моего. По всему телу пробежала дрожь, а в груди вспыхнуло пламя. Для меня это был зеленый свет, и я жадно впилась в его губы. Он подхватил тот же ритм, и мы уже ненасытно целовались, переплетаясь языками, и лаская горячие губы друг друга.

Он несмело попросил меня снять футболку, и долго ждать ему не пришлось. Он легонько пальцами касался моих плеч, груди, не спеша, рассматривал, и от этого желание росло еще больше. От пожара внутри, мне становилось трудно дышать. Я с нетерпением ждала, что он повалит меня на кровать, но нет.

– Давай уйдем отсюда – тихонько предложил он.

Как-то не отложился у меня в памяти тот момент, как мы добрались до гостиницы. Мы так же страстно целовались в шикарном номере, на огромной кровати, с белым атласным бельем. Одежда разлеталась в разные стороны. Голова кружилась от каждого его прикосновения. Из груди у нас вырывались сладкие стоны. И лишь когда он вошел в меня – горячий и желанный – Костя остановился и посмотрел мне в глаза. Он аккуратно начинал делать легонькие толчки, как будто изучая и запоминая эти ощущения. Тогда я впервые заметила, насколько красивы его глаза. Движения становились все уверенней и все сильней. Мы снова слились губами, и я уже не понимала на земле я или на небе. Все было как в бреду. Огромный ком в груди больно пульсировал, желая вырваться наружу стоном или даже криком. Еще один сильный толчок, еще, еще и… Горячая волна наслаждения прошлась от головы до пяток, оставив в теле свое тепло. Ком из груди вылился сдержанным стоном. Костя же себя ни в чем не сдерживал. Его руки дрожали, а по телу стекали капельки пота. Немного отдышавшись, он сильно, до боли, сжал меня в объятьях.

– Я люблю тебя – сказал он, не открывая глаза, и еще сильнее меня прижимая.

Пусть эти слова порожденные страстью, но тогда ничего другого я от него слышать не хотела.

Мы снова целовались горячо и страстно. Его язык нежно касался моего нёба, и от этого желание росло мгновенно, не смотря на еще дрожащее, и не отдохнувшее тело. Его руки поглаживали грудь, в начале, боязно, а после, все смелей и настойчивей. Языком он легонько скользнул поверх моего соска, от чего я дрогнула и еще громче застонала. Его губы поцелуями покрывали мой живот, опускаясь все ниже. Я не могла больше терпеть и направила его за плечи к себе, умоляюще посмотрев ему в глаза. Он понимал все без слов. Он с силой вошел в меня, сразу включившись в бешенный ритм. Каждый следующий толчок дарил все больше и больше наслаждения. Я пальцами вцепилась в его плечи, оставляя на коже белые отпечатки ногтей. И снова тепло, разлившееся по венам, снова груда эмоций, в виде негромкого, тяжелого стона. Костя остановился, что бы дать мне передохнуть. Он целовал мое лицо, мои губы, шею, плечи.

– Ты как? - улыбнулся он самой обаятельной улыбкой.

– Нормально! – кивнула я, и он продолжил ритмичные движения своего соблазнительного, мокрого от пота тела.

Последний толчок и Костя, нервно подрагивая, с протяжным стоном, опустился мне на грудь. Так, не шевелясь, мы пролежали несколько минут. Я, уставившись в потолок, пыталась понять, что происходит. Еще вчера, будучи хорошими друзьями, мы весело зажигали в клубе, а сегодня, отдалившись от реальности, ненасытно наслаждаемся друг другом. От куда взялась эта бешенная страсть и мучительная жажда?

– Мариш? – нарушил он тишину.

– Да.

– Ты у меня первая женщина.

– Мне сей час кажется, что ты у меня первый мужчина.

Мы укутались одеялом, прижались крепко друг к другу. Я чувствовала себя маленьким пушистым котенком, хотя всегда считала себя тигрицей. Я боялась поднять голову и посмотреть на него. Боялась снова коснуться его губ. Боялась – потому что знала, что начнется все сначала. И я была права. Он сам поднял мой подбородок. Он хотел лишь нежно поцеловать, но почему-то на этом мы не могли остановиться. Откуда-то появлялись силы, возрождалось ненасытное желание, и нас снова несло по волнам удовольствия. Мы становились смелее в своих ласках, мы находили друг у друга самые чувствительные зоны, мы любили друг друга то страстно, то очень нежно, и уж точно, абсолютно искренне.

Я проснулась от шума воды за окном. Шел сильный дождь, и небо вплотную было затянуто тяжелыми серыми тучами. Костя лежал на спине, немного откинув голову назад. Его грудь медленно, еле заметно, вздымалась от каждого вдоха. Гладкая, чистая, совсем не загорелая, не смотря на лето, кожа так и манила притронуться к ней рукой, скользнуть по мышцам, прикоснуться губами. Перед глазами проплывали пережитые картинки прошлой ночи. Его страстные поцелуи, сильные руки, горячее тело. Немного закружилась голова. Я выскочила из-под одеяла, направилась в душ, стала под освежающим потоком прохладной воды. Немного остыть и придти в себя. Это безумие. Так разве бывает? У меня были мужчины, но такого ненасытного желания, такого наслаждения лишь от одного взгляда, прикосновения никогда не было.

Дверца душа приоткрылась. Он, ни о чем не спрашивая, вошел в кабину и жадно впился мне в губы.

– Доброе утро – тихо прошептал он, оторвавшись лишь на мгновение.

Он крепко прижался к моему телу, нежно лаская его руками. Сердце тяжело стучало, разгоняя кипящую кровь по жилам. Мысли растворились в омуте страсти. Захлестнуло, закружило…

Новый день закончился тем, чем и начался. Во мне было сколько любви, что становилось мучительно больно. Я плакала и просила остановиться. Просила его и себя. Впустую. Мы не могли наесться этой любви вдоволь. Я чувствовала себя прикованной цепями к нему и к этой комнате. Весь окружающий мир как будто рухнул, и казалось, что за дверьми, за окном пустота. Все, что было важно, было здесь. Но это неправильно. Так не должно быть. Я понимала, что встречаться после работы, ходить за руку, просто смотреть друг на друга нам, не дано. И оставаться здесь вечно – невозможно.

На следующее утро я сбежала. Именно сбежала. Я бежала до общежития. Потом до электрички. И, лишь, приехав в родной город, я остановилась. Мама открыла дверь. Обняла с улыбкой. Усадила за стол и лишь тогда спросила:

– Мариш, что случилось?

Я расплакалась. Закрыла лицо руками и ревела как обиженный ребенок.

– Успокойся. Хочешь оладушек со сметаной?

– Мамочка, прости меня!

Почему-то все свои слезные исповедания, я начинала с этой фразы. Задыхаясь и громко всхлипывая, я рассказала о всем, что болело. А, рассказывая, вспоминала. Его глаза, его улыбку, его прикосновенья. Ноги дрожали. То ли от невозможно сильного желания снова вернуться, то ли от усталости.

Мама молчала. Видимо была немного шокирована искренностью дочери, что еще вроде бы вчера тихонько в уголке играла куклами. Я поднялась в свою комнату. Слез уже не было. Я металась из угла в угол не находя себе места. Я пожалела, что ушла. Мне ужасно хотелось его видеть, жадно его целовать, касаться его влажного тела, чувствовать в себе его горячую плоть. Он был для меня как наркотик. Именно. Из чего появилась эта зависимость. Или это было во мне и раньше? Где-то глубоко. Я знала, что он сейчас также бьется головой о стену. Откуда? Просто знала.

– Ты не спишь?

Мама легонько постучала в дверь.

– Нет.

– У тебя болезненный вид.

– Да, мам, я заболела. Невозможной, нетерпимой болезнью.

– Ты должна вернуться.

– Что? Но, я не могу!

Мама села на кровать, усадив меня рядом.

– Ты же смогла уйти. Сможешь уходить и каждое утро, а вечером возвращаться. А окружающий мир вернет тебя в реальность. По крайней мере, попробуй. Может, тебе дано пережить те чувства, о которых другие только мечтают. Болезни лечатся, конечно, если они не смертельны. А твоя болезнь не смертельна. Поверь. Подумайте с ним о завтрашнем дне. А еще лучше о жилищном вопросе. Вы же захотите жить вместе. Закружишься в заботах, быстро вернешься с небес на землю. Ты молода – наслаждайся!

Она говорила грустно, но улыбалась. На душе потеплело. Ураган затих и наступил штиль. Ее слова мне показались лекарством. И пусть это всего лишь временное обезболивающее. Мне даже показалась, что у меня открылись глаза, и я увидела за окном солнце.

Я крепко поцеловала маму в щеку, и вновь побежала на электричку. Я знала, что скажу ему при встрече. Скажу, что люблю, и предложу подыскать нам новое, совместное жилье. Гостиницы – это не плохо, но дороговато. Я вытащу его на улицу, что бы он тоже увидел это солнце. А еще… Еще я приготовлю ему самых вкусных оладушек со сметаной!