Дневник. Глава Дневник праститутки

Этот анонс посвящается блюстителям нравтсвенности сайта проза. ру.

"Ханжи всех стран - объединяйтесь!"

Вместо предисловия.

(Случалось ли вам когда-нибудь найти свой старый дневник, завалившийся за диван, шкаф или письменный стол? Случалось ли вам расплываться в улыбке, читая свое, как чужое, закрывать пожелтевшими от времени, покоробленными сыростью страницами одуревшее от нахлынувших воспоминаний лицо? Случалось ли вам признаваться себе: «Какая ж я была дура! » - так, как признаюсь в этом я? Нет, не случалось, а если вы сейчас думаете, что с вами бывало и похлеще, то ошибаетесь. Такое могло произойти только со мной. И если я сейчас могу выставить свой дневник для всеобщего прочтения, то только потому, что сама отношусь теперь ко всему произошедшему, словно оно было не со мной.

Хотя меня очень тянуло переписать некоторые отрывки, представить себя не такой дурой, приукрасить, подретушировать, подмазать. Но, тупо хихикая, глупо улыбаясь, я не стёрла ни одной постыдной строчки. Только в некоторых местах повставляла комментарии, помогающие представить общую картину, но, клянусь своей бабушкой, не стерла ни буковки, все как на духу. А могла бы сейчас наплести, что нашла этот дневник, или что он достался мне от подруги, придумать, мол, тут вот нельзя прочитать, из-за того, что пролился чай или кот лапой выцарапал пол листа. Но дневник мой, от начала до конца, все, что некогда было написано, выставляю в Интернет. Читайте… )

1 января 2003 года.

Сволочь, я ему отомщу… я ему покажу… он у меня узнает… он будет раскаиваться… он ответит за этот испорченный Новый год… он запомнит его на всю жизнь…

(Тогда меня бросил парень, просто ушёл встречать новый год с другой. Я напилась, наутро не могла связать двух слов, помню, когда писала трясущимися руками эти строчки, в голове клубились планы мщения один другого изощрённее, но нацарапать смогла только это.)

12 дня.

Раскалывается голова. Мне никогда не было так х…во (я писала это для себя и не стеснялась в выражениях). Телефон – почему он все время трындит? Как пустым ведром по башке. Господи, когда же это все кончится? Веревку, мыло, таблетку!

Выпила таблетку, надо лечь. Нет, если я не возьму этот долбаный сотовый, он разнесет мне мозги.

15.00

Звонил Ленок.

(Лена была моя лучшая подруга, я звала её Ленок, она меня Юлёк. Мы вместе снимали комнату, через 2 года после этих событий она уехала с каким-то турком - обещал золотые горы, продал в бордель. Больше я о ней ничего не слышала.)

Она все знает, а может быть и раньше знала, а может быть все уже давно все знали, а мне не говорили…

Осталось ли что-нибудь выпить? Слава богу, нашлась бутылка…

Кажется, утро, 2 января (зачеркнуто, исправлено на 3 января)

Сколько я дрыхла? Это в новый год я так напилась. А где Андрей? Телефон – это он.

Звонил Ленок, сказала, что Андрей меня бросил. Я перечитала написанное вчера, нет, позавчера. Гад, сволочь… Осталось ли что-нибудь выпить?

5 января.

Ленок вернулся, она вылила на меня ведро воды, хотя клянется, что только один стакан. Сейчас она готовит омлет, у меня от запаха туман в глазах. Кажется, я ничего не ела все эти дни. Она что-то кричит мне из кухни, в чем-то меня пытается убедить, я слышу только звуки, но не понимаю смысла. То и дело до меня долетают фразы: да пошли ты этого подонка на х.. й, да таких как он… да здоровье из-за этого гробить… да кто он такой… А между этими всплесками какие-то звуки, звуки, звуки… звуки правдивее смысла – откуда это? Звуки становятся громче, значит омлет готов.

Вечером того же дня.

Ленок ушла. Наконец-то в комнате настала тишина. А у меня в башке продолжают кружиться звуки, до меня начинает доходить их смысл. Когда мы ели, Ленок убеждала меня, что Андрей подонок, что она давно про это знала, только мне не говорила, что мне нужно найти нормального мужика… Ах, да, она сказала, что знает такого (кого она только не знает – с её то связями)))). Зря я это написала. Она совеем не такая, да ладно.

9 января. Сегодня такой ясный день и мысли у меня прояснились. Снова села за свою тетрадку. Черт, хотелось столько написать, но все вылетело из головы. А, вспомнила, Ленок толкает мне какого-то Сергея. Говорит, знакомый знакомого её знакомого, надо понимать – разок переспала с ним и не пошло… Зря я это написала. У неё уже пол года хороший друг, даже два. То есть с одним она встречается часто, а с другим изредка.

Андрюши, Серёжи, Паши – видеть никого не хочу, пошли они все в ж…

11 января.

Жизнь продолжается! Учиться, учиться, учиться. Никогда у меня не было такого желания учиться, погрузиться в учебники с головой. Закопаться в них. Ленок рада, что я оклемалась. Но все время твердит про своего Серёжу. Он у нас, оказывается, положительный малый, йогой занимается, надо понимать – ёгнутый на всю голову, как и Ленок. Где она таких находит? Ищет свое счастье методом тыка… Зря я это написала. А может быть она действительно с ним не спала, а может быть он действительно хороший малый. Но мне до этого нет никакого дела. Надо учиться.

15 января.

Сегодня во сне видела гада, то есть бывшего. Не хочу упоминать его имени. Я думала, все прошло, всё выкинула из головы. Из головы, может быть, и выкинула, а тело его не забыло. Оно помнит его, ощущает снаружи, внутри. Это продолжается уже 3 дня. Задумываюсь о чем-то и вдруг ловлю себя на том, что представляю, как он меня тискает, как сжимает мои ягодицы, как больно целует грудь, мнет её, как вставляет свой член, вталкивает его с каждым разом все сильней и сильней. Сначала это были секундные видения, я гнала их, потом они становились все дольше, всё навязчивее. Я не могу читать, мои мысли уходят в сторону, в эту сторону. Пыталась даже читать вслух, помогло, но не на долго. А ночью он мне приснился. Моё тело предательски хочет его. Такого я не ожидала. Бывали же времена, месяц, даже два, никого не было. И не хотелось, и ничего. Это измена, такая неожиданная, выбила меня из колеи, обушком по голове. А может, Ленок прав, может мне познакомиться с ёгнутым Серёжей? Бизнесмен, заграницу мотается – в Индию. Как Ленок говорит, он меня щупает, я его щипаю.

(Щипать – значить тянуть деньги. Так Ленок это называла, возможно, выражение известное, но, может, кто не знает, поэтому поясняю. Сама я в то время, да и сейчас, никогда не щипала, а Ленок делала, меня это немного коробило, но комнату оплачивать помогало, Ленок, вообще, многие расходы брала тогда на себя, поэтому я молчала. Молчала и когда она познакомилась с этим турком. Ленок, Ленок, где ты теперь? На каких матрацах отрабатываешь тур-поездку, какие рожи тебя трахают, какие лапы лапают. А может, тебя уже заездили и вышвырнули работать на улицу, а может, ты не вынесла всего этого и того самого? Нет, только не это, держись Ленок. Верю в тебя, ты вынесешь все и… выживешь, вырвешься на волю. Мы еще поживем, Ленок, мы еще повоюем, не нужен нам берег турецкий…)

17 января.

У меня начинается депрессуха. Гад не дает мне жить, вчера вечером накричала на Ленок, спустила на неё всех своих бешеных маток. Она достала меня со своим Серёжей. Откуда она его выкопала, господи, зачем я сказала, чтобы она засунула его себе в пи…у? Она же хочет как лучше, мне помочь. А может встретится с этим Серёжей, так просто, трахнуться разок другой, полегчает. Тфу, противно, гад, когда же ты оставишь меня в покое, когда ты не будешь мне сниться? Дайте мне луну, я на неё повоюуууууууууууууууууууууууууу…

18 января.

Сегодня вечером Ленок тащит меня на дискотеку. Я не сопротивляюсь, мне все равно, мне все одно… Тем более, у меня началось, а в это время меня лучше не трогать, могу укусить. Чтобы не протечь, вставила тампакс и подложила прокладку +++, вот такие вот дела. Пробка с заплаткой – двойной эффект, двойная защита. Не забыть с собой запаску взять.

19 января. Утро.

Ленок дура, ну полная дура. Она потащила меня на дискотеку, чтобы познакомить со своим Серёжей. Ха, у меня двойная защита, броня. Хотя он, надо сказать, ничего. И не приставал особо, не лапал, я таких, которые сразу лезут на дух не переношу. Но не могу я, когда меня знакомят, словно куда-то тянут, а ты начинаешь сопротивляться, упираться. Еще смущает, что этот её Серёжа вдруг взялся, откуда ни возьмись, весь такой положительный, свободный и йогой занимается. Подозрительно все это. А может трахнуться с ним разок другой, без всяких обязательств? Но я себя знаю, это только фантазии. Никогда я на такое не решусь, да и не надо. Хотя номерок его записала, впрочем, это ничего не значит, это все Ленок, она всем рулила, и телефон у меня по её вине. Сунула визитку, да, у него своя визитка! Посмотрим, что там написано? Инструктор этой самой йоги, бог ты мой, как важно – Сергей Романович.

19 января. Вечер.

Ленок достал меня. Почему я должна ему звонить? Нет, ну с какой стати, ну виделись раз, ну потанцевали (танцевать, кстати, он абсолютно не умеет. Да и зачем йогам плясать). Он абсолютно не в моем вкусе, какой-то тихий, спокойный такой. Ленок говорит, что «умеет управлять собой», а я хочу, чтобы мужик управлял не собой, а мной. Тут я, конечно, загнула, но должен же быть в человеке какой-то огонь, эмоции. А он улыбается, и его ничем не прошибешь. Андрей, тот заводился с пол-оборота… Опять я его вспомнила, поклялась же не произносить его имя, а тут написала. Гад, сволочь, подонок…

19 января. Вечер.

Я ему позвонила. Это все потому, что Ленок меня достала. Встречаемся завтра, без двадцати три, возле института. Живет он совсем рядом с институтом, судя по тому, что написано на карточке. А занятия завтра кончаются в половину второго, это мне час мотаться.

В столовку не пойду, мы же наверняка с ним куда-нибудь пойдем. Ладно, лекции почитаю, надо же учиться когда-нибудь. Эти мысли действительно меня отвлекают от … от гада. Ожидание, новизна, неизвестность. Но это все бесполезно, я не смогу, у меня ничего не будет с этим Серёжей. Я чувствую, что ничего не будет, он не в моем вкусе. Так зачем трепыхаться – от делать нечего ебля? Не идти, отменить встречу? Утро вечера…

20 января.

Господи, как я могла, что на меня нашло? С чего начать писать? Надо успокоиться и начать всё по порядку.

Итак, в час тридцать я вышла из института, я решила отменить свидание. Зачем морочить голову себе и ему, если изначально знаешь, что ничего не получится? Я набрала номер сотового, чтобы сказать ему это, но телефон был выключен. Надо было оставить сообщении на автоответчик. Почему я этого не сделала? Моя дурацкая ответственность, вдруг бы он не проверил сообщения и ждал бы меня. Я вышла на улицу, было холодно, его визитка валялась в кармане пальто, уже вся измятая, готовая полететь в ближайшую урну. Я то и дело вытаскивала её, смотрела на адрес: улица Нагорная, дом 32, кв. 79. Сама не понимаю, как я оказалась на этой улице, возле этого дома. Прошла мимо ряда приличных машин, подумала, которая из них его. Джип, почему-то мне показалось, что у него должен быть джип. Я начала рассматривать его, притопывая вокруг, так как порядком замерзла. Но вдруг к джипу подошёл толстый лысый дядек с не менее толстой половиной, джип просел под ними и уехал, оставив белое облако. Ходить вокруг пустого места было не интересно, а другие машины меня уже не привлекли, поэтому я зашла в подъезд. Или нет, я зашла погреться, а вернее, из подъезда выбежал пацан, он широко раскрыл дверь, и она потом медленно закрывалась. Оставалось совсем немного, как я вдруг сорвалась с места и поймала её перед самым захлопыванием. Я даже не знала, что это его подъезд. В нем просто было теплее, я поднялась на первый этаж и по номерам поняла, что его квартира тоже здесь, но где-то выше. Но я вовсе не хотела подниматься и заходить. Набрала еще раз его номер, он был отключен. Оставалось 40 минут, было не так холодно, но хотелось есть. Надо было перекусить в столовке и не ходить с ним никуда. Зачем человеку морочить голову? Из этого ничего не выйдет, не могу я как Ленок – пощипать. Я решила зайти и сказать ему, что не могу сегодня. Решилась подняться только потому, что была уверена, его нет дома. Он же сказал, до половины третьего занят. Не дома же он занят, не домохозяйка же он. Итак, я поднялась на шестой этаж и оказалась напротив обитой дерматином двери. У всех сейчас железные, а эта была, как делали раньше, дерматин с мягкой подкладкой, прибит гвоздиками с большими шляпками. Да причем тут дверь, ах, да. Я позвонила, будучи уверенной, что никто не откроет. Но звонка не последовало, он не работал. Я нажала еще раз и приложила ухо к двери, но там была тишина. Тогда я решила постучать, конечно, постучишь по ней. Мягкая подкладка делала стук неслышимым, и я легонько хлопнула по двери ладонью. Дверь открылась, она не была заперта изнутри, значит он дома.

«Сергей Романович», - тихо позвала я: «Вы дома? » Это раньше, в дневнике, я называла его Серёжей, между нами девочками, а на дискотеке говорила - Сергей. Ему около 30, может, 28 или 32, но все равно мне все время хотелось назвать его по имени отчеству. А тут еще я должна была сообщить ему официальную вещь, что свидание отменяется. Я позвала громче, потом заработал лифт – кто-то поднимался. Я была уверена, что лифт остановится на том самом этаже, где я, как дура, стою перед полуоткрытой дверью незнакомого мужчины. Я зашла, дверь не закрыла совсем, но прикрыла её так, чтобы снаружи казалось закрыто. В коридоре был полумрак, в конце его сквозь щелку между полом и дверью проникал свет. Наверное, он в ванной. Или это туалет? Я стояла в коридоре, но ни шума воды, ни обычных звуков, которые могли бы раздаваться из туалета или ванной, не слышала. Звонок починить не может, свет в ванной не выключает, - промелькнуло у меня в голове. Не дождавшись ни шороха из-за двери, я прошла из полумрака в сторону света, который попадал в другой конец коридора из большой комнаты. Двери там не было и то, что я увидела, было настолько для меня неожиданным, что я онемела. В середине комнаты стоял большой письменный стол, основательный такой, какие в фильмах в кабинете писателя можно увидеть. Возле стола, как и положено, черное кожаное кресло, а на столе сидел Сергей Романович. Он скрестил под собой ноги, спина была как-то очень красиво выпрямлена (я смотрела на него сбоку и эта стройная осанка сразу бросилась мне в глаза, тем более, что торс его был голый), а руки он положил на колени. Он был неподвижен, как сфинкс, свет из окна падал на него сзади, поэтому лицо я видела плохо. Очнувшись от первого оцепенения, я тихо пробормотала: «Здрасти, Сергей Романович, дверь была открыта, я зашла сказать…» - он не шевелился. Еще более сконфузившись, я прошла в комнату и увидела, что глаза у него закрыты. Глупо улыбаясь, я мысленно повторяла все то, что хотела ему сказать. Это продолжалось несколько минут, более нелепого положения я представить себе не могла. Не зная, куда деть руки, ноги и всю себя, я начала оглядывать комнату. Сначала осмотрела все перед собой. Это была квартира холостяка, в ней не было беспорядка, скорее, наоборот, все очень чисто. Но каких-либо вещей, говорящих о постоянном присутствии женщины, не было. Обстановка, можно сказать, аскетическая. Кроме стола и кресла, о которых я уже упомянула, был один стул, книжная полка, узкий двудверный шкаф, тренажер и в углу возле окна компьютер. «Спортом занимается», - подумала я и бросила взгляд на его торс. Он не казался качком, но все мускулы были отчётливо видны. Его тело было красивым, я даже немного засмотрелась, но все это продолжалось неестественно долго и, в конце концов, с его торса я перешла на разглядывание голых стен. Они были действительно голые, ни картинки, ни фотографии, только оглянувшись назад, я увидела несколько рамочек, в которых были дипломы или грамоты. На одной из них крупными буквами было написано «Инструктор», на других – цифры, вероятно, означавшие какие-то степени, но больше всего мое внимание привлек рисунок, где был изображен человек, сидящий точно в такой позе, как Сергей, и тоже с голым торсом и полотенцем на бедрах. От его макушки до скрещенных ног на картинке располагались как бы светящиеся шарики. По всей видимости, они должны изображать некую энергию. Один из шариков приходился как раз на то место, где под полотенцем скрывается мужское достоинство. Мне это почему-то показалось забавным, и я оглянулась снова на Сергея, посмотреть, а нет ли у него там свечения. Свечения я не увидела, но мне показалось… от этого меня аж ток прошиб… показалось, что под полотенцем ничего нет. Я тут же отвернулась снова к стене, но эта мысль мне уже не давала покоя. Она затягивала меня воронку любопытства, и я снова повернулась к Сергею. Но рассмотреть что-то против света было нельзя. Я как вор на цыпочках подошла к нему и…

(Вот тут начинается как раз та самая часть, которую, перечитывая дневник через два года, мне больше всего хотелось вычеркнуть. Я сама себе удивлялась, как я могла вляпаться в такое, как не убежала оттуда, как все это сделала и как потом так хладнокровно и рассудительно описала, не упустив даже незначительных деталей. Но я твердо решила, ничего из написанного тогда не менять, не приукрашивать, не преувеличивать и не преуменьшать. Правда, только правда и ничего кроме правды.)

…на цыпочках подошла к нему и приподняла край полотенца. Глаза мои при этом были раскрыты неестественно широко и, казалось, хотели бы раскрыться от изумления еще шире – там действительно ничего не было. То есть было то, что должно быть у мужика, а больше ничего из одежды под полотенцем не было. «Из ванны прямо в нирвану», - мелькнула в голове дикая мысль: «Даже трусы не успел надеть и свет в ванной не выключил». Я опустила полотенце, выпрямилась и перевела дух. Сердце колотилось как отбойный молот. Почему я не убежала, или тихонько на цыпочках не вышла из квартиры, словно не была там? Что меня приковало к этому месту, что заставило еще раз поднять край полотенца? Сказать, что я ничего не соображала, нельзя. Перед тем, как продолжать, я внимательно осмотрела лицо Сергея, убедилась, что глаза его закрыты, послушала дыхание. Мои действия были вполне осознанными. Я приподняла край полотенца так, чтобы свет, отраженный от стены, помог мне лучше рассмотреть, что скрывалось под махровым занавесом.

Его член лежал расслабленный, словно повернувшись на бок. Кожица была собрана в мелкие складки и полностью обнажала головку. Я видела у тех (немногих) мужчин, с которыми довелось за свою жизнь переспать, что в расслабленном состоянии головка бывает закрыта наполовину или чуть меньше. Может быть он обрезан? Но йоги, кажется, индусы, они ж не мусульмане. А может быть он еврей? Нет, совсем не похож, хотя, кто его знает… Я совсем осмелела и внимательно рассматривала его член. Не то чтобы я никогда не видела мужских приборов, но это было всегда в другой ситуации, когда с ним нужно что-то делать, что-то изображать. А тут я была как бы наедине с членом. Его владелец отсутствовал, витал в других измерениях. Как в стихотворении: двое в комнате – я и член… Может быть, именно эта возможность побыть наедине с членом, рассмотреть его, когда никто и ничто не мешает, удерживала меня в квартире и толкала на безрассудства. Я внимательно изучала его, но больше всего меня занимало, почему головка полностью открыта. Наверняка есть где-то шов от обрезания. Но никакого шва я не видела, недостаточно света, я подняла полотенце еще выше, все равно не видно. Тогда я решилась на полное безумие, которое окончательно утащило меня в какую-то чёрную дыру. Я решила перевернуть его на другой бок. Одной рукой придерживая полотенце, я осторожно, чтобы не коснуться ног, просунула другую прямо к нему и попыталась перевернуть. Однако он не хотел. Ему было удобнее лежать на том боку. Я поняла свою ошибку. Если брать за кожицу, то ствол остается на месте, тогда я тихонько приподняла расслабленную розовую головку и положила её на другую щечку. Мои глаза уже привыкли к полутьме между ног Сергея, и я отчетливо видела, никакого шва нет и в помине. Значит он такой сам по себе. Я уже хотела положить полотенце на место и выпрямиться, как вдруг мне показалось, что головка немного шевельнулась. Да, я не ошиблась, она подвинулась вперед и вбок, словно желая вернуться в изначальное положение, где ей было удобнее. Я только хотела помочь ей в этом, только дотронулась одним пальчиком… И отдернула руку, словно её укусила змея. Член начал увеличиваться. Сначала он немного выпрямился и напряг ствол, потом, словно кто-то набирал воздух и вдувал в него, толчками начал подниматься. Приподнимется и опустится, приподнимется и чуть опустится – шаг назад и два вперед. И, наконец, он так напрягся, что торчал, указывая прямо на меня. Я глядела как загипнотизированная. Змеи, говорят, тоже гипнотизируют, хотя я ни разу змей не видела, но читала об этом.

Член напрягся, даже чуть изогнулся, головка посинела и нависала над стволом, как шляпка подосиновика. Он смотрел на меня, кивал и улыбался, да, улыбался. Прямо в центре образовалась небольшая дырочка. Если раньше я могла рассматривать его равнодушно, меня никак не возбуждал этот процесс, то неожиданная перемена его состояния передалась и мне. Сначала закружилась голова, в глазах все поплыло, потом я почувствовала щекотание между ног. Мои бедра задрожали, как бы пытаясь заглушить щекотание, но оно только усиливалось. Я почувствовала, что падаю. Бросив полотенце, я ухватилась рукой за подлокотник стоящего сзади кресла и села в него. Теперь его член был совсем рядом, не нужно было нагибаться, он приподнимал полотенце, которое я незамедлительно откинула и уставилась на него безумным взглядом. От тела Сергея исходил запах мыла. «Индийское мыло», - мелькнула последняя разумная мысль. Я приблизилась и чуть коснулась губами головки. Она закачалась, у меня по телу прошла мелкая дрожь. Я лизнула его снизу, потом кончиком языка попыталась проникнуть в маленькую дырочку. От этого головка раздулась еще больше. Она была такая горячая, что обжигала губы, я облизала её полностью, потом, выпустив изо рта, дала ей прикоснуться к щекам, носу, векам. От каждого касания по мне прокатывались волны дрожи. Затем головка снова проникла мне в рот. Слово огромный тюльпан распустился, наполнив все пространство, горячий факел пылал во рту. Я выпрямила под столом ноги, скрестила их и напрягла до боли суставах. Швы плотных джинсовых брюк впились в кожу, прокладка прижала губки, а тампакас, казалось, увеличился до размеров члена Сергея, вошедшего в меня. Тихонько постанывая, губами и языком я жадно облизывала головку. Вдруг из неё вырвался кипяток, я глотала его и сильнее напрягала ноги. Они задрожали, бедра начали судорожно сжиматься, и мы одновременно расслабились, я и он. Еще несколько секунд я сидела в кресле, доглатывая последние капли, ошалевшие глаза за это время успели заметить ничем не помутненное, блаженное выражение лица Сергея. Вдруг гипноз прошёл, меня охватил ужас, я мигом выскочила за входную дверь, уже там, лихорадочно проверив, не оставила ли в комнате что-нибудь из вещей ( бог миловал, все было при мне), вызвала лифт.

Что может делать человек, доплетшийся в таком состоянии до дома? Лично я незамедлительно доверила все пережитое своему единственному верному другу, своему дневнику. А теперь в постель, сил больше нет…

21 января. Утро

Я не пошла на занятия. Вчера Ленок начала доставать меня расспросами, почему не пошла на свидание. Кажется, я её послала, она обиделась. Зря я так с ней. Никогда я не была такой усталой, и это с самого утра! Сил нет, возвращаюсь в постель, она еще не успела остыть с ночи. Всё.

21 января. Сколько времени? Кажется часа 3. Лучше бы я не ложилась. Нет, мне конечно снились иногда в критические дни всякие сны, но такое. Свет в ванной не выключила! – Это его влияние. Раньше я никогда не забывала и Ленку ругала за это. Да, такое кого угодно может сбить с панталыку. Короче, я снова была у него, во сне. Как я дошла до дома, как зашла в квартиру – не помню, всё началось сразу с того, что он сидит на столе, на сей раз полностью голый, даже полотенца нет, а я перед ним, тоже без одежды. Он неподвижен, как тот индус сзади на картинке, глаза закрыты, кисти касаются коленей, а пальцы собраны вместе, словно перед этим ухватили немного соли. За ним окно, и свет не дает мне разглядеть черты лица Сергея. Вдруг я понимаю, что свет вовсе не из окна, а это над его головой какое-то свечение, оно разделяется на несколько частей, которые начинают спускаться вниз, прямо к его члену, который теперь освещен, и я могу хорошо разглядеть повернутую немного на левый бок головку. Все части свечения уже спустились вниз, точно небольшую неоновую лампу поставили Сергею между ног. Лампа начинает медленно гаснуть, и приходится с каждой секундой сильнее всматриваться в то, что происходит. А происходит следующее: свет, словно облако белой пыли устремляется к его члену и исчезает в нем, будто всасывается. Головка немного увеличилась, ствол напрягся, еще, еще… и вот он уже упругий торчит в моем направлении и улыбается. Как это бывает от удивления, я стою с полураскрытым ртом и не отвожу взгляда от этой картины. И вдруг, точно язык африканской лягушки, его член бросается ко мне, в одно мгновение удлиняясь, и я сама не замечаю, как головка оказывается у меня во рту. Она горячая, я закрываю глаза от наступившего блаженства и чувствую, как свет, вошедший до этого в его член, начинает переливаться в меня. Ствол тем временем снова сокращается, притягивая меня к Сергею, а я с закрытыми глазами, покачиваясь и постанывая от наслаждения, иду, влекомая им. Наконец мое лицо оказывается между скрещенных ног Сергея, я наклонилась, чуть согнув ноги и покачивая от получаемого удовольствия ягодицами. Мой язык и губы заняты огромной головкой, ставшей скользкой, как круглый кусок мыла. Я то выпускаю её изо рта, чуть придерживая одним кончиком языка, то снова всасываю, где она касается нёба, щек, языка... Распаляясь все сильнее, я почувствовала в что-то во влагалище. «Это тампакс, » - мелькнула мысль, я не вытащила его и он разбух, как черенок лопаты. Тамакас отяжелел и начал выпадать из влагалища, я хотела придержать его, но, потянувшись рукой, наткнулась пальцами на нечто другое. Это был чей-то член. Я перепугалась, хотела взглянуть, что там такое, но никак не могу поднять голову, кто-то сильно держит мои волосы, удается лишь посмотреть вверх. Это Сергей, его глаза уже не закрыты и слепой взгляд не устремлен в стену. Он смотрит сверху на меня и улыбается до безобразия пошлой улыбкой. Я попыталась вырваться, но его пальцы обхватили мой затылок, проникнув среди волос, и склоняли голову обратно. Он был сильнее, головка снова оказалась у меня во рту и он с силой принялся насаживать мой рот на свой член. Другой член, вошёл в меня снизу, я уже этому не сопротивлялась, а чьи-то длинны скользкие масляные пальцы гладили ягодицы. Я уже не стонала, а ревела от страсти, но кончить не могла, не смогла это сделать, когда горячая струя обожгла рот. Сергей отпустил мою голову, часто дыша, я оглядывалась по сторонам. Сзади возле стен стояли какие-то мужики, сложив перед собой по индуски ладони рук. Все они были голые, с членами неимоверной длины, которые тянулись ко мне. Множество головок тыкалось в мое тело в поисках какого-нибудь отверстия, все они улыбались. Силы меня начали покидать, я медленно опускалась на пол. Последнее, что я слышала и видела, был Сергей, который встал и громко крикнул: «Ёё-моё! » И я почувствовала, как все присутствующие кончили на меня, сперма покрыла все мое тело, я лежала на полу и корчилась в десятке оргазмов.

Когда я открыла глаза, начала одной рукой ощупывать себя: на мне был теплый свитер, спортивные брюки и никакой спермы. Куда делись индусы с длинными х…ми? «Сергей Романович», - зачем-то произнесла я, но никто не ответил. Я приподняла голову и огляделась, не понимая, почему в комнате все переменилось. Где огромный стол? Кресло? Шкаф совсем другой. Куда все исчезло? Я попыталась вытащить другую руку, но она оказалась сильно зажатой между моих ног, аж затекла. Пока я её массировала, сознание возвращалось, и до меня доходило, что я в своей комнате, на своей кровати, под одеялом. Бухнувшись на подушку, я пролежала еще четверть часа с закрытыми глазами, но без сна. Потом села писать этот дневник.

(На этом записи обрываются, но картина будет непонятной, если я не расскажу, что было потом. Очень кратко, только события. Вечером пришёл Ленок, она начала спрашивать, не звонила ли я Сергею, я ответила, что меня на йогов не тянет. Она стала меня в чем-то убеждать, я не помню всех её слов, только одна фраза запала: «Ну, подумаешь, он председатель виртуального клуба йогов, что из этого? » «Как это - виртуального? » - переспросила я: «Они могут в астрале общаться? » «Нет, у них эти, веб-камеры, через них они наблюдают друг за другом, мой бывший тоже был членом…» Она не договорила, на слове «член» меня понесло. Словно укушенная, я вскочила и выплеснула на неё целую бочку грязной брани. Не буду, да и, пожалуй, не смогу повторить сейчас всю эту нецензурщину. Я сказала ей всё самое обидное, что может сказать одна подруга другой. Что она сука, ****ь, спит с кем попало, что у неё никогда не было и не будет настоящего мужика, что она никогда не получала и не получит оргазма, что она пытается подложить меня под своих бывших дружков, но я не такая и т. д. и т. п. Она застыла в той позе, в которой её застал мой первый крик, только моргала глазами, которые постепенно краснели от слез. Когда я выговорилась, и из груди начали вырываться только непонятные звуки от глотаемого и выпускаемого через набухшие губы воздуха, я швырнула в неё этот самый дневник, и он упал за диван, потом я свалилась и забилась такой дрожью, что кровать затряслась подо мной. Ленок медленно подошла, я думала, чтобы ударить, но вместо этого она положила ладонь мне на лоб: «Ты больна, у тебя жар», - больше я ничего не помню. Сколько я провалялась? День? Неделю? Ленок отпаивала меня всякими отварами, приходил врач, кажется, приходил Сергей, но в этом я не уверена.

Когда я совсем поправилась, то мучившее меня прошлое словно отрубило. Меня перестали терзать мысли об измене Андрея, Сергея вообще не вспоминала, Ленок ничего не спрашивала, я тоже молчала. Единственное, что меня тревожило, где мой дневник, не мог ли его кто-нибудь взять, я бы не хотела, чтоб даже Ленок прочитала его. Но спросить её не решалась.

Некоторое время назад Ленок познакомилась с турком, и он увез её в туретчину. Потом я случайно узнала, что он занимается вербовкой девочек для борделей, а от Ленка уже 4 месяца нет никаких известий…

Сама я не тяну эту комнату, пыталась найти напарницу, но мы не сошлись характерами. Поэтому пришлось съехать к тетё (не сахар, конечно, но другого выхода нет). Собирая вещи, я отодвинула хозяйский диван и нашла за ним свой дневник. Больше всего меня обрадовала мысль, что его никто не читал. Я долго прятала его по разным углам тетиной квартиры, боясь, что она его случайно найдет. Дневник не давал мне покоя, и я решила сжечь его. Недалеко от тетиного дома есть новостройка, там постоянно горят какие-то доски. Сегодня я подошла к костру и бросила в него свой дневник, но… )

… но перед этим выложила в Интернет.