Один из вечеров

Солнце клонилось к закату. Вечер тёплый. Веет весенней прохладой.

После бешенного трудового ритма захотелось остановиться и насладиться удивительным вечером. Дома никого нет, а коротать время сидя перед телевизором или компьютером никакого желания. Строительная коробка в офисе надоела, да и домашняя зимой насточертела.

Перед домом возле всех подъездов на лавочках разговаривают пожилые люди и наблюдают за играющими внучатами.

Я забежал в мини-супер-маркет. Отоварился пивком и зашёл с тыльной стороны многоквартирного здания. Здесь, на уже пробивающейся травке, под голыми ветками, распускающих почки деревьев, я присел на импровизированную из доски и кирпичей лавочку. Выставив на неё из пакета полторашку пива и нарезку красной рыбы. Наслаждаюсь закатом.

Кажется, сижу совсем недолго, а время уже двадцать три. Моё внимание привлекает шум, идущий из соседских окон. Мужской и женский голоса звучат с возбуждением и нарастанием. Оборачиваюсь, осматриваюсь. Шум со второго этажа. Шторы раздвинуты. В освещённой комнате разражённые крики.

«Вот тебе и бесплатное шоу, - ухмыляюсь, - милые бранятся, только людей потешают».

- Валерий, что там за шум? – из окна третьего этажа появляется фигура моей пожилой соседки.

- Не знаю, Афродита Усеевна. То ли ругаются, то ли роль какую учат, - пытаюсь отшутиться.

- Да какую роль. Витька с командировки вернулся. Ревностью исходит. Теперь опять на всю ночь.

Открывается ещё несколько рам, в которые выглядывают удивлённые лица. Кто-то из них здоровается со мной, интересуясь происходящим. Кто-то начинает ругаться и грозится вызвать органы правопорядка.

Тем временем, словно на экране, в бешеном ритме развиваются события семейной драмы.

Супруги бегают друг за другом по квартире. Их фигуры можно увидеть, то в комнаты, то в кухне. Девушка кидает в мужчину посуду. Слышен звон разбившейся утвари. В какой-то момент всё стихает.

- Угомонились! Постель всех помирит! – лаконично замечает сосед с первого этажа.

И только он проговорил, как молодая женщина в одном нижнем белье, распахивает раму, взбирается на подоконник.

- Ублюдок, ты доведёшь меня до самоубийства, сволочь. Я сейчас выброшусь.

- Да куда же ты выбросишься, милая, - замечает Афродита Усеевна, - этаж то второй. Успокоились бы вы уже.

За девушкой маячит фигура мужчины, который сложил руки на груди и застыл в умиляющей позе.

- Ты в своих командировках отрываешься, приезжаешь и меня изводишь. Что никто не удовлетворил в этот раз?

- Кто ж ему даст? От горшка, два вершка. Ни рожи, ни кожи, - включается в роль сосед, выгуливающий собаку на углу. – И что вам не живётся мирно, молодые. Эх-хе-хе.

Дама отталкивается и прыгает вниз.

- Ой! Ай!

Я и мужчина с собачкой бросаемся к месту падения женщины. Помогаем ей встать. Осматриваем руки и ноги. Я провожу рукой по её лицу, убирая растрёпанные волосы.

- Эй, сволочи, я сейчас выйду всех поубиваю. А ну, перестаньте щупать мою жену, - на мгновение мужчина пропадает в глубине квартиры. – На. Укройся одеялом, я сейчас выйду.

Я молча помогаю пострадавшей укрыться одеялом, и провожаю к подъезду, из которого выскакивает её муж. Он грубо оттолкнул меня, нежно обнял супругу, и они начали подниматься по лестничному пролёту.

- И ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Вот молодёжь, - ворчит бабушка на скамеечке.

Наслаждаюсь тишиной, сидя на досочке. Допил пиво. Аккуратно свернул остатки нарезки, уложив в пакет. Из окна второго этажа послышались крики молодой женщины.

- Опять начинается? – Афродита Усеевна смотрит в темноту улицы.

- Уже мирятся, - смеюсь, - ещё минут двадцать. И любовь победит.