Деревенский инцест. Глава Рассказы инцест

Это было почти полвека назад, но до сих пор не могу забыть тех событий.

Тогда я, молодой врач, впервые узнал, что существуют педофилия и инцест, и столкнулся с этими явлениями в своей практике.

Для меня это было потрясением.

Сейчас чуть ли не каждый день можно прочитать разделы новостей газет и интернета, чтобы узнать, как насилуют несчастных девочек и мальчиков в городе и деревне. Этим занимаются адвокаты и католические священники, ортодоксальные иудеи и православные, мусульмане и буддисты, а также рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция..

Немного страшно становится за этот мир, неизвестно куда он катится...

С другой стороны, бедные и уязвимые президенты, министры, генеральные директоры и просто генералы не знают, как спастись от сексуальных домогательств своих секретарш, подающих в суд за легкое обьятие и невинный поцелуй по прошествии десяти лет...

В 1960 году я работал первый год после окончания Мединститута в туберкулезном отделении в городе Червень Минской области. Там был стационар, вел я и амбулаторный прием.

В один из дней до начала обхода ко мне подошла пациентка, звали ее Вера.

Спокойная молчаливая женщина 36 лет, черноволосая, аккуратная. Третий месяц она лечилась у меня по поводу распространенного туберкулеза с кавернами в нижних долях обеих легких.

К сожалению, перед тем как у нее выявили бациллярную форму, она несколько лет работала дояркой.

История умалчивает, сколько людей успело заразиться...

Она аккуратно принимала лечение и уже было заметно небольшое улучшение.

-Доктор, отпустите меня домой, на побывку.

-Пожалуйста, Вера, на сколько дней?

-Да дня на три-четыре... Дома дочка осталась, муж выпивает, надо посмотреть,

как там они...

-Пожалуйста. Скажите старшей сестре, что я отпустил.

Такая практика была. Больные туберкулезом лечатся долго. Периодически их снимали с больничного питания и, не выписывая, отпускали на несколько дней.

На следующее утро я снова вижу ее у дверей ординаторской, озабоченную и заплаканную.

-Что случилось, Вера? Вы не уехали?

-Израйлевич, мне надо с Вами говорить по секрету.

-Заходите, Вера, слушаю...

-Доктор, выпишите меня!

-Ну что вы! Только-только стало лучше, на рентгене видно, что процесс стал затихать, вам еще лечиться самое меньшее полгода!

-Израйлевич, у меня дома непорядки...

-Что случилось, может нужно чем-то помочь?

-Помогите, доктор... Дочке моей 12, в пятый класс ходит. Муж мой пьет, но не сильно, как все... Некоторые каждый день пьют, валяются, а мой нет, на своих ногах приходит. Только несколько раз приносили, положат перед дверью дружки и уходят... А как напьется, драться лезет...

Остался с дочкой. Мать моя приходит, помогает. Но мужик ее не любит. Вчера я приехала - смотрю, скучная дочка, будто и не рада мне. Спрашиваю -

-Что с тобой Надька, захворала?

-Да нет, мамка, ничего не болит...

И глаза не подымает... Повела ее вечером в баню. Гляжу - все тело в синих пятнах. И ноги, и плечи, и цицки - да что там за цицки - прыщики! Приступила к ней -

-Говори, стерва, а то счас задам!

-Мамочка, не бей! Это папка меня... Как ты в больницу ушла, на другой день пришел ночью, избил и ссильничал...

-Как, врешь поди! Чтобы свое дите... Может мальчишки пощипали?

-Нет, мамочка, я правду говорю! А сейчас - каждые 3-4 дня приходит пьяный, бьет и сильничает... Я кричала, убегала... Догонит - и бьет... Велел не говорить тебе, а то убьет и меня и тебя...

-Что на свете делается, доктор... - и она заплакала.

-Как же Вы живете, если муж пьет, и бьет вас, а сейчас и дочку насилует!

-Доктор, когда не пьяный - он хороший и добрый. На тракторе работает, все дома делает и в дом приносит. И скотину смотрит, и меня любит... А как напьется - беда... Это я виноватая. Не надо было мне из дома идти в больницу...- и она опять заплакала..

Сегодня этого зверюги дома не было. А утром мы с Надькой подхватились и первым автобусом сюда. Что сейчас делать - не знаю, Израйлевич, помогите...

Ко мне пришшла взрослая женщина в трудную минуту со своей бедой. Мне 24 года, жизни еще не видел, годы студенчества не в счет... Но начитавшись советских детективов, примерно знал с чего начинать.

-У вас есть где остановиться в городе?

-Соседкина дочка учительшей работает, я к ней пока дочку отвела.

-Никому ничего не говорите. Из больницы я вас выписываю, сейчас у вас будет много других дел. Возьмите лекарства у старшей, будете принимать дома каждый день.

Прямо сейчас идите с дочкой в милицию. Там подадите заявление, где все опишете, как мне рассказали.

-Ой, доктор, малограмотная я...

-Хорошо. Я вам составлю заявление, а вы подпишете. Садитесь, будем писать...

Короткое заявление мы составили минут за двадцать.

-В милиции возьмете направление, отведете дочку на экспертизу.

-Какую еспер... есперт...

-Пойдете с дочкой к доктору по женскому, осмотрит вашу девочку и даст заключение. А я позвоню начальнику милиции и прокурору.

В нашем городке все друг друга знали..

-После этого в деревню не возвращайтесь, поживите в городе.

-Израйлевич, какой позор! Все узнают, Надьку в школе дразнить будут...

-А вы хотите лучше, чтобы вас с дочкой убили?

Последний довод подействовал.

-Через несколько дней мужа вашего арестуют, пойдет следствие, потом будут судить. А вы, когда уладите свои дела, возвращайтесь в больницу долечиваться.

-Спасибо, Израилевич. Я все сделаю, как вы сказали. Дай вам Бог здоровья. А бабы говорили еще, что евреи плохие люди...

Отца-насильника арестовали через три дня. Вера с дочкой через несколько дней вернулись в деревню. Она оставила Надю у своей матери и вернулась в стационар, где лечилась еще несколько месяцев.

Затем был суд. После соответствующей обработки в следственном изоляторе, - а бьют там страшно - отец-педофил признался во всем. На суде перебывала вся деревня. Наши санитарки тоже были там. Они рассказали, что отец не отпирался. Безучастно сидел пришибленный и все подтверждал.

Оказалось, что соседи давно подозревали, что в доме Веры что-то не так.

Часто Надя приходила в школу с синяками. Кто-то ночью слышал крики девочки...

Об этом они говорили на суде.

Но никто не пришел к матери или бабушке и не поделился подозрениями...

Отцу насильнику дали 12 лет строгого режима.

Пока Вера долечивалась в отделении, она часто заходила ко мне поговорить.

По моему совету она подала на развод с мужем, и их развели заочно без всяких проволочек.

Дочку в деревне действмтельно задразнили. Девчонки не принимали ее в свою компанию. Стршие мальчишки неоднократно предлагали научить их делать то, что она делала с отцом, ведь она уже опытная...

Через несколько месяцев у Веры прекратилось бацилловыделение, закрылись каверны. Перед выпиской я посоветовал Вере уехать в город. Многие из их деревни работали на Минском автозаводе, рабочих возили автобусами. Веру взяли уборщицей в цех. Черз год она приехала ко мне за справкой о возможности проживания в семейном общежитии, ей с дочерью дали комнату.

Прошло несколько лет.

Я уже работал в Минском Областном диспансере. Вдруг ко мне подошла женщина в больничной одежде

-Израйлевич, Вы меня помните? Я Вера, лечилась у вас в Червене, еще Вы мне помогли, суд был...

Я не сразу ее узнал. Передо мной стояла старая, худая, изможденная женщина, с синими кругами под глазами и лихорадочным румянцем на впалых щеках.

-Конечно, Вера, я помню вас. Что случилось, вас положили к нам в больницу?

-Да, доктор, совсем худо стало...

-Знаете, я сейчас занят, приходите после 12 в кабинет электрокардиографии, там поговорим.

Она рассказала мне конец этой печальной истории.

Из лагеря бывший муж писал ей слезные письма. Он каялся и просил прощения. Писал, как сильно любит ее и дочку, как они заживут новой жизнью после его освобождения...

Ему было очень плохо. На зоне не любят педофилов, тем более насильников собственных детей. По тюремной иерархии он был ниже всех, спал и ел "у параши". Сокамерники его постоянно избивали.

Через год-полтора она стала посылать ему посылки с продуктами. Еще через год или два поехала в лагерь на длительное свидание... При встрече, для начала, он ее сильно избил, а через два месяца она сделала первый аборт.

Потом были еще свидания, еще избиения, и еще аборты...

За примерное поведение любимого освободили через 8 лет.

Дочь Надя выросла, превратилась в очень красивую девушку. Она тоже работала на автозаводе, от женихов отбоя не было. Никто не знал о ее прошлом, а она никому не рассказывала.

Когда Надя узнала, что отец-насильник возвращается, она быстро выскочила замуж за того, кто первый подвернулся под руку и уехала подальше на очередную "стройку коммунизма".

Вера снова расписалась и стала жить со своим старым мужем, в своем семейном общежитии.

И тут он себя показал. Пил не просыхая. Напившись, бил Веру беспощадно. Не мог простить ей унижений, перенесенных в лагере, где все годы был на положении парии. Утром, слегка протрезвившись, валялся у нее в ногах, просил прощения... Через день-два все повторялось.

В конце концов, с легочным кровотечением она попала в нашу клинику. На снимках - открылись старые каверны, и появились две новые в верхних долях...

-Вера, как же Вы могли сойтись с ним опять! Вы же знали, что это за человек!

-Израйлевич, все. Ничего не спрашивайте. Жизнь прошла, долго я не проживу...

Действительно, она не прожила долго.

Через месяц Вера умерла от профузного легочного кровотечения. У нас его не смогли остановить.

Никогда я не пойму этих женщин...