Без равновесия

Все лица реальны совпадения не случайны.

Белый кафель ровно отражает яркую лампу. Он щурится. Маленький человечек с целой шапкой похотливых мыслей, закрывающей большие голубые глаза. Его аккуратные длинные пальцы пытаются достать и завладеть ее телом. Она тоже маленькая. Этакий чертенок с огоньками в глазах. Такая худенькая… немного смущена и растеряна…пока. Он знает, что это лишь притворство. Она хочет его давно. Цепляет быстрым взглядом, останавливает тихим словом, манит нежным жестом… Сжимая всю слабость хрупкой души, смотрит в упор стальными круглыми как маслины глазами. Он резко притягивает ее, легко касается языком. Его рука, плавно, чуть дотрагиваясь, скользит по телу. Теперь она полностью подчинена ему и откидывает в сторону все, что так давно ее тревожило.

Нет. Я дергаю холодную ручку двери, пытаясь выйти. Он останавливает, но я все-таки открываю дверь и выхожу. Вижу людей, с которыми нахожусь в этом состоянии целую вечность. Оглядываюсь. Вскольз улыбки, тихая музыка течет прям с потолка. Трогаю свое отражение и не верю, что мои мысли могут быть настолько верны.

Горит тихий густой свет. За окном ласковая весна со своими жидко-кристаллическими каплями, просыпающимися листьями и скоростными трассами. Она садится рядом и виновато заглядывает в глаза. Он расстроен, немного обозлен и задумчив. Привыкший получать все, он понимал, что это очередная жемчужина, которую лишь добавит на нитку своего запястья. Она встает, но опять садится, нервно заламывая пальцы, что-то сбивчиво говорит, теряется. В смущении опускает голову. Он берет ее руку и пишет в ряд цифры, а рядом неровные буквы. Теперь ее взгляд намного мягче, а его все так же напряжен.

Нет. Сейчас я думала не о себе. Вдруг захотелось доказать и уловить момент собственного превосходства, не задумываясь, что мы похожи в этом. Даже ни на секунду не усомнившись, я жестоко ошиблась в выборе. Просто взяла и окунулась в его изумительно привлекательную бездну. Мысль о наслаждении завладела мной, все сильнее увлекая своей абсурдностью…

Далее… Ночник и красный телефон, стекающий в безвременное пространство своим молчанием. Она уже здесь, мило улыбается, выбирая дорогу. Назад по законам жанра уже поздно. Да и стоит ли, если заходишь так далеко? Она делает вдох… Она курит. А он не выносит табачного дыма, поэтому отворачивается и зажигает ароматные палочки. Затем выключает надоевший за это время свет и открывает ярко-серебрянную луну. Ни одной звезды не было в эту ночь. В каждом его движении прочитывается огромное любопытство. А она целует его уже без тени смущения и он больше не слышит ее, теперь в нем говорят только дерзкие инстинкты. Ее шепот переходит в обрывающееся дыхание, при этом он находит ее полуоткрытый рот и целует, пытаясь поглотить этот роскошный цветок, который отдаст свой аромат однажды, как и все.

Я задыхалась. Вдруг поняла, что это не то, ради чего… Это вовсе не то, что я видела и уж, конечно, не то, о чем думала. Очень трудно рассуждать о звездном небе, когда по тебе блуждают чьи- то руки, глаза и губы.

- Я очень устал.

- Отдохни. Можно я буду звать тебя Никитой?

- Да.

Она садится, подтянув колени к подбородку, наклоняет голову и закрывает глаза. Он абсолютно голый лежит перед ней, ничем уже не интересный, но беззащитный в этот момент. Она пальцем проводит по его позвонкам, собирая соленые капли. Думая сейчас о том, что его на самом-то деле зовут по-другому и ее собственноручно придуманная сказка за одну ночь превращается в нелепый сюжет французского фильма. Ей хотелось рассказать ему веселую историю, но они провели вместе долгие сорок минут и разошлись в разные стороны, чтобы никогда больше не встречаться.  

Всё, что осталось у неё: «Обними меня». Всё, что осталось у него: «Юля».

апрель 2002