Муки Творчества - Часть 3

Ехали неплохо - погода была хорошей, дорога сносной, чтобы скоротать время травили байки, говорили о жизни.

- Миша, давно хотел тебя спросить, - произнёс Леонид, - Сенечка, Игорь – с ними всё ясно, но ты – как же тебя всё-таки занесло в наш бизнес? Ну, в начале понятно – захотелось лёгких денег , так все приходят, но потом? Ведь такие..., - тут Леонид запнулся, ему не хотелось обидеть парня, но он всё же решил закончить вопрос , - такие как ты, понимаешь? – ведь большинство уходят после первой же съёмки, а ты – остался?

В машине воцарилось неловкое молчание. Лёня уже стал думать что Миша не расслышал вопроса, но тот наконец заговорил. Все были удивлены– обычно замкнутый и немногословный парень говорил и говорил – неспеша, обстоятельно, часто прерываясь и обдумывая следующее слово, но по-своему логично, веско и весьма умно. Согласно Мише, оказывается, главные грехи – праздность и лень, от них и идёт всё остальное зло. Любой труд – благо и нет работы плохой или хорошей.

- А как же мораль, «высокие ценности», наконец – понятие святого? – удивился Лёня.

- Что бы там не твердили попы - Бог любит всех – на то он и Бог, - спокойно ответил Миша.

Он носил маленький крестик и не снимал его даже во время съёмок. Разумеется, Леонид не раз видел распятие в западных порновидео, но там это был цинизм, вызов, насмешка, этот же парень был абсолютно искренен. «Интересно, - подумал Лёня, я ведь иногда пульсирую между «порнография – это подлая эксплуатация низменных человеческих инстинктов» и «взрослый сознательный человек имеет полное право проводить свой досуг так как считает нужным» , а этот бывший деревенский парень уже давно всё для себя решил и никаими комплексами не страдает».

- А знаешь, что ещё? – после очередной паузы добавил Михаил, - я ведь начал вкалывать в четырнадцать лет, и где бы не работал –всюду к тебе отношение, ну, как с скотине какой-то, а тут тебе – и спасибо после съёмок скажут, и похвалят – мол, как хорошо отработал, и всё такое...

Миша закончил свою исповедь на полуслове, так же внезапно, как и начал, но Леонид был доволен, что всё же задал ему свой вопрос – парень открыл перед ним, перед всеми ними свою душу, значит – доверяет, значит всё – таки он был прав, что в то зимнее утро решился покинуть студию, забрать парней и начать своё собственное дело.

Амстердам встретил их без оркестра и красной ковровой дорожки. Усталые путники остановились в дешёвом придорожном мотеле.

- В следующий раз поселимся в «Хайяте», - пообещал Леонид.

Дежурная равнодушно протянула им ключ:

- Семнадацатый, две двуспальные кровати.

- Нам нужен номер с четырьмя отдельными, - попросил Лёня.

Дежурная удивилась так, как будто эти четверо русских свалились с Луны и на дворе не двадцать первый век а какой-нибудь семнадцатый:

- Таких номеров у нас нет, но я могу поставить вам две раскладушки, это будет стоить дополнительно 10 Евро в день.

Леониду совсем не хотелось доплачивать, да и разделить кровать с Игорем он был бы не против, но мораль заграницей надо было блюсти, и он согласился.

Следующий день начался с вылазки в город. Лёня любил Амстердам , так оличающийся от остальной ханжеско-чопорной Европы. Здесь никто не притворялся удивлёным тем что в этом мире всё продаётся и всё покупается, все и всё было оценено жестко, но честно – по номиналу, и каждый мог позволить себе без ограничений всё, за что мог заплатить сам. «Наверное, это и есть настоящая свобода» - думал Леонид. Он с удовольствием показал парням – все они были заграницей впервые, всё что знал сам – от Рембрандта и Ван-Гога до «Хейнекена» и квартала красных фонарей.

Назавтра начался «Конгресс», Лёня входил в зал с замиранием сердца – он бывал на этом мероприятии и раньше, но теперь впервые – не как чья-то «шестёрка» а как самостоятельный режиссёр. «Коллеги» высокомерно и надменно косились на него, мол – что за выскочка, но Леонид ожидал от них такой реакции. Важным казалось то, что к Лёне постоянно подходили агенты и скауты – эта братия всегда держала нос поветру, знала кто сегодня наслуху и хорошо чувствовала коньюктуру.

- Лёнь-я, дружище, сколько лет-т, сколько зим-м! – кто-то окликнул его по-русски с характерным акцентом.

Это был Олаф – прибалт, то ли эстонец, то ли латыш. Они когда-то работал вместе по кастингу, пока Энтони не решил сэкономить и на этой услуге и переложил всё на плечи Леонида.

- Слушай, видел твой шедевр – очень неплохо, зажигает, далеко пойдёшь, большие «киты» тебя заметили, - сообщал Олаф последние новости с «кухни».

– Правда, что ты это снял за пару недель, без бюджета, и заставил моделей работать бесплатно?

Лёня поразился быстротой с которой в их бизнесе работало «сарафанное радио».

- Ну, во-первых никто моих моделей ничего делать не заставлял – такая у нас была свободная договорённость, я их, кстати, привёз с собой, - Леонид хотел найти ребят и познакомить их с Олафом, но вовремя опомнился и поспешно добавил, - мой эксклюзив на три года.

- Да, да конечно, - быстро согласился Олаф, - слушай, ты только со славянами работаешь, «южным» типом не интересуешься? У меня есть отличный материал - албанцы из Косово, готовы делать всё что угодно – и чуть ли не за двадцать евро в час, если понадобятся – дай знать, - и он протянул Лёне свою визитку.

Они поговорили ещё пока не объявили о начале, Леонид пошёл искать парней чтобы вместе занять свои места – теперь уже как равные среди равных.

«Конгресс» до боли напоминал производственное совещание какого-нибудь машинного цеха – произносили речь за речью о вероятно полезных но скучных вещах. Продюсер одной крупной студии – кажется «Титана» , говорил о борьбе с видео-пиратством и нелегальной закачкой с интернета , юрист поведал об изменениях в законах о порнографии, затем какой-то медик усердно расхваливал новый тест на ВИЧ-инфекцию. «Деловая» часть конференции заняла несколько дней.

Леонид «светился» по-максимуму, старался завести как можно больше знакомств, пожал несметное количество рук и похлопал несметное количество плеч. Он пытался воспользоваться случаем и раскрутить себя и парней - свой главный и единственный капитал, на полную катушку .

- Всем улыбаться, ни с кем не разговаривать, на все вопросы отвечать «Please, talk to my director» - инструктировал ребят Леонид. Из всех них больше всего этой вселенской гей-тусовкой наслаждался Сенечка – он явно чувствовал себя в своей тарелке. Игорь был сравнительно равнодушен , оживляясь лишь изредка когда узнавал какую-нибудь звезду: «смотри – Камерон, я учился на его видео». Миша время от времени подходил к взрослым «активным» моделям, и, общаясь в меру возможностей своего английского, видимо старался заполучить у них секреты ремесла.

- Шеф, а сколько стоит сделать татуировку? – спросил он после разговора с очередным «мачо», кажется из «Фалькона».

- Хорошая – недёшево, к тому же не во всякое место пойдёшь. Я знаю в Питере лишь пару заведений, которым можно доверять. Вообще, мне кажется – это не наш стиль, но если тебе хочется, давай, потом мы этот вопрос обсудим. Ты только запомни, твоё тело - твой товар, а как сделал наколку – это ведь навсегда, - поучал его Лёня.

Наконец, пришло время подвести итоги конкурса и раздать призы «за лучшие достижения в гей порно-видео-индустрии». Мероприятие это было конечно не «Оскаром» и даже не «Кинотавром». Никаких номинаций – бог знает как собранное жюри присуждало призы тому, кому считало нужным. На сцену поднялся ведущий – крашенная-перекрашенная «драг – квин» с развязными манерами и потёртой внешностью. Призы в виде позолоченных пенисов - чего же ещё?- стояли приготовленные на небольшом столике сбоку. «Трансуха» разогревала публику шутками и прибаутками – настолько скабрезными, что вогнали бы в краску даже взрослого видавшего виды мужчину, но здесь были все свои и зал лишь добродушно гоготал. Наконец, стали объявлять победителей.

Леонид не был наивен. Он знал, что шоу было заангажировано и спланировано, что все призы давно уже распределены. В конце концов, ему было грех жаловаться – пребывание на фестивале оказалось более чем удачным – он приобрёл массу полезных контактов, и, самое главное, три солидные студии выразили интерес в приобретении его фильма но всё же, всё же... хотелось чего-то ещё. Любому художнику, артисту, режиссёру – не важно в какой «теме» он работает, мало просто получить хороший гонорар за его труд, ему нужна слава, известность, признание зрителей, критиков, и самое главное – собратьев по цеху. Лёня слушал как объявляли лауреатов и глубоко в душе лелеял надежду – а вдруг? Вот-вот должны были объявить приз за лучший фильм...

Нет, он не получил этот приз. Самое неприятное – он достался... Энтони за «Neva bunnies volume N 7». «Это видео снял я - от начала и до конца! » - хотелось закричать Лёне, но он мог лишь созерцать самодовольную морду своего бывшего босса дефилирующую мимо него с нечестно заработанной статуэткой.

По-идее, церемония на этом должна была и закончиться, но комиссия подозвала ведущую, что-то ей сообщила, та опять выпорхнула на сцену и защебетала приторным голосом.

- Ах, господа, чуть не забыла – есть ещё один приз! Лучший новичок сезона..., - она взглянула на протянутую из жюри бумажку и с усилием выдала , - Сампурат Петрюшкин!

До Леонида не сразу дошло, кто был объявлен победителем, но во всей индустрии был только один человек, который мог себе придумать такой псевдоним. Лёня взглянул на Сенечку – тот смотрел на него растерянно-испуганным взглядом.

- Давай-давай, иди смелей – получай свой приз! – подбодрил его режиссёр.

Сеня встал и двинулся на сцену ловя на себе удивлённые и любопытные взгляды из зала, а Лёня стал разглядывать жюри. Он не сомневался, что в успехе Сенечки заслуга не столько его актёрского таланта и даже не его, Лёни, режиссёрского. Просто, Сенечкин тип приглянулся какому-то пресыщенному и влиятельному голландскому перверту в комисии. «Вот уж действительно – о вкусах не спорят... врочем, я всё равно рад за парня – молодчина! » - подумал он. Тем временем Сенечка поднялся на сцену, как заправская голливудская звезда принял свой приз, несколько секунд задумчиво на него посмотрел, и, абсолютно серьёзный и на неплохом английском сказал:

- Благодарю вас, друзья, за трофей – он значит для меня очень много, но мой успех был бы невозможен без труда, который вложил в меня мой режиссёр – Леонид, и без помощи моих партнёров – Игоря и Михаила, поэтому я прошу их подняться на сцену и разделить со мной эту победу.

- Сенечка, умничка..., - прошептал Лёня, встал сам и показал ребятам следовать за ним. Публика – коллеги по ремеслу - циничному и жесткому, приветствовали их стоя.

- Вот она, ребята – наша минута славы, упивайтесь каждым её мигом, - тихо сказал Леонид ошеломлённым парням. Они поднялись на сцену и в ответ вместе поприветствовали зал.

- Шеф, этот приз – твой, твой! - со слезами на глазах говорил Сеня.

- Не выдумывай –приз ты заслужил, и заслужил честно, а за речь – спасибо, - ответил ему растроганный Лёня.

Сенечкину победу они отмечали на последние оставшиеся евро. Окосевшая новоявленная порно-звезда вертела свой золотой член и так и этак, пробовала на вкус и даже украдкой пыталась вставить себе в зад на предмет определения сколько же всё-таки в статуэтке настоящего золота и как его можно оттуда извлечь. Весёлые и счастливые, они закончили гудеть только под-утро.

Проснувшись с головной болью и клятвой больше никогда в жизни так не напиваться, Леонид разбудил парней и объявил, что остался последний пункт из программы «Конгресса» - Гала- Оргия-Вакханалия – пошлейшее но необходимом мероприятие устраиваемом организаторами по завершению фестиваля. На эту грандиозную гей-тусовку режиссёрам и продюсерам предписывалось явиться одетым в строгие фраки, а моделям – лишь с натянутыми резинкой на макушку колпачками в виде головок презервативов. На «оргию» ожидалось много прессы, поэтому потусоваться там было необходимо. Заплатив 100 Евро за входной билет, туда мог попасть и любой желающий, а фанаты имели возможность потрогать и даже отсосать у своей любимой порно-звезды.

Игорь и Миша вздохнули – мол, надо – так надо, Сенечка же трепетал как Наташа Ростова перед первым балом.

«Вакханалия» сначала забавляла – у них брали интервью, просили автографы, снимали для многочисленых гей журналов, но вскоре им надоели однообразные вопросы типа «расскажите про самый большой член, который вы когда-либо пробовали» или «какой тип смазки вы предпочитаете». Сенечку пригласили тусоваться в компанию каких-то средневозрастных местных «голубых», кажется среди них был кое-кто из жюри фестиваля. Его появление вызвало там настоящий фурор, всем хотелось пообщаться с новым «секс-идолом».

- Порхай, порхай, пташка, - думал Леонид глядя на упивающегося вниманием к себе Сенечку, - а контрактик-то твой – у меня в кармане!

Он взял Игоря и Мишу и компания отправилась в бар коротать время за довольно-таки неплохим мартини.

Под конец вечера к Лёне подошёл какой-то господин, протянул свою карточку и очень вежливо попросил о встрече завтра утром относительно одного его, Лёниного, протеже.

- Чёрт, - подумал режиссёр, - я знал, что этим всё кончится.

Леонид посмотрел на визитку : «Барон Вон Заахенс, Энтерпренёр», гласили витиевато завитые золотые буквы, далее значился номер телефона и адрес. Вернувшись в мотель, Лёня отозвал Сенечку в коридор:

- Семён, нам надо серьёзно поговорить. Завтра у меня состоится разговор с твоим... с твоим новым...., - он поймал себя на мысли, что не может подобрать подобающее слово, - в общем Сеня – одно твоё слово и этот «вон-барон» пойдёт подальше на все четыре стороны!

Но Сенечка молчал, виновато отводя глаза в сторону.

- Пойми, я готов сделать для тебя всё, что могу, но это – бизнес, мой бизнес, наш бизнес.

- Да, я всё понимаю, - тихо ответил Сеня.

- Ладно, пошли отдыхать – от мартини башка трещит, завтра разберёмся- решил Леонид.

Чего уж там – Лёня прекрасно понимал что творится на душе у парня. Бал заканчивался, часы вот-вот пробьют полночь, Золушка должна будет покинуть сказочное королевство и вернуться в опостылевший Питер взяв с собой лишь бесполезный приз-башмачок.

Режиссёр долго не мог уснуть – первый раз в жизни ему предстояло решить судьбу другого человека. «Но почему я должен отдать его? - я ведь вложил в него столько труда! С кем мне теперь снимать? И потом, иметь в «касте» лауреата конкурса – это отличная реклама для студии. С другой стороны, если я скажу нет – Сенечка конечно послушает меня, что означает что я сломаю парню жизнь. Ну что я могу ему дать – снять ещё в нескольких порно? Ведь ничего другого он делать не умеет. Будет унизительно околачиваться по моей студии, как околачивался у Энтони – разве так лучше? » - мучительно размышлял Леонид.

Но права пословица «Утро вечера мудренее». Леонид всё же заснул, а когда проснулся ему в голову пришла очевидная мысль. «Барон-то вероятно лицо состоятельное и если его высочество так желает Сенечку, то, за разумную компенсацию конечно, извольте... ». Всё произошло почти так, как и предполагал Лёня.

Энтерпренёр Вон Заахенс принял его не в поместье и не в особняке а в обычной, хоть и недурно обставленной квартире с видом на канал. Рыжий мужчина за пятьдесят, с веснушками на лице, смешно оттопыренными ушами, но, как казалось Леониду, добрыми глазами которые он всё время почему-то отводил, вещал проникновенным голосом:

- Сенья – такая тонкая, артистичная натура, я чувствую в нём огромный потенциал, у него гигантский заряд энергии.

Леонид представил как эта «тонкая артистическая натура» и « гигант потенции» матерится сейчас с кем-нибудь по телефону или дрочит под одеялом на своей раскладушке и ему стало смешно. «Впрочем, гигант – так гигант, лишь бы тебе, Сенечка было хорошо», - подумал Леонид.

Они для приличия поторговались – Леонид сетовал на перспективу расстаться со своей лучшей моделью и , кстати, лауреатом всемирного конкурса, барон учтиво предложил назвать сумму за которую Лёня уступил бы Сенин контракт.

- Его талант нельзя оценить в денежном эквиваленте, но я прежде всего думаю о счастье своих подопечных, я вижу перед собой человека чести и достоинства которому можно доверить дальнейшую судьбу этого одарённого юноши, - драматически накручивал Леонид.

Сначала он хотел «нагрузить» барона, но передумал, написал на листке бумаги справедивую по его мнению сумму и показал её собеседнику. Тот легко согласился, они ударили по рукам и расстались довольные друг другом.

Наступил день расставания с Амстердамом и с Сенечкой. С утра осталось ещё одно дело – студия, которая всё-же купила его фильм попросила сделать фотосессию для обложки видео и рекламного плаката. Они явились по назначенному адресу – компания располагалась на последнем этаже большого нового офисного здания. Через прозрачные стены приёмной город был виден как на ладони. «Всё солидно – не то что у нас» - с завистью подумал Леонид. Красивая мебель, вежливая секретарша – «Пожалуйста, присядьте! », «Не хотите ли что-нибудь выпить? »

- Хочу коньяка, - заявил было Сенечка.

- Отставить! Ты пришёл сюда работать, - цыкнул на него Лёня.

Их пригласили в студию и фотограф защёлкал аппаратом – по-одиночке, группами по-двое, по-трое, одетые, обнажённые, с опавшим членом, со стоящим членом. Когда дело было сделано, Леонид попросил снять их вместе вчетвером себе на память. Он знал, что будет хранить эту фотографию до конца свои дней.

Наконец, пришло время уезжать. Леонид попрощался с Сенечкой:

- Смотри, береги себя , здесь - непростой мир.

- Я знаю, но это- мой мир. Шеф, спасибо тебе за всё, - ответил он еле сдерживая слёзы.

Парни тоже на прощанье обнялись с Сеней.

- Ты это, прости меня, если чего не так, - сказал Михаил.

- Что ты, Мишенька – это ты меня прости! – ответил Сенечка.

Миша усмехнулся видимо что-то вспомнив и шутливо ткнул Сеню в бок.

- Ладно, поехали! – скомандовал Лёня, и недосчитавшаяся одного команда двинулась домой.

Первая часть пути назад прошла в тягостном молчании. Леонид понимал, что как ни крути – он продал Сенину душу и поэтому чувствовал себя довольно мерзко. Его настроение передавалось и ребятам. Лишь уже где-то в Германии, когда они остановились заправится и перекусить, Игорь прервал тишину и спросил:

- Шеф, я слышал в Голландии разрешены однополые браки. Получается, что если Сенечка с своим бароном распишется, он что – тоже станет бароном?

- Не думаю, а вот если тот его усыновит, то, пожалуй, станет.

- Бароном? – изумился Миша, - а мы его в жопу трахали...

- Ну, кто его трахал, а кого и он, - как бы между прочим заметил Игорь.

С криком «Я тебе сейчас покажу кто кого трахал! » Миша накинулся на Игоря. Завязалась шуточная борьба к которой забыв про всё на свете присоединился и Лёня.

- Ладно, всё, закончили, - а не то фрицы полицию вызовут и будем ночевать в кутузке, - в конце концов становил парней режиссёр.

Они снова погрузились в машину и остальная часть пути прошла веселее. Проехав Польшу, Леонид дал вести Михаилу, потом они так и ехали, меняясь за рулём и почти не останавливаясь, и очень скоро добрались до Питера.

Саня всё ещё был на съёмках своего нового патриотического сериала, и они могли буржуйствовать на его даче по крайней мере ещё пару недель. По приезде Лёня хотел было начать работу над новым проектом, но на него обвалилась куча отложенных дел которые требовали безотлагательного внимания. Надо было зарегистрировать компанию, подасть заявку на лицензию, получить номер Госфильмофонда, и так далее и так далее. Почти всё время Леонид проводил в Питере, парни были предоставлены сами себе.

Однажды вечером, когда режиссёр был занят заполнением кучи очередных анкет, в кабинет робко вошли Игорь и Миша.

- Шеф, надо серьёзно поговорить, - сказал Игорь.

- В чём дело, - спросил Лёня почувствовав, что разговор этот не сулит ему ничего хорошего.

- В общем, мы хотим уйти из «темы», - тихо но твёрдо произнёс Игорь.

- Шеф, это – моя идея, я уговорил Игоря. – заговорил Миша. – Шеф, я понимаю, ты там рассчитывал на нас и всё такое, - ты только скажи сколько мы тебе должны. У меня бабка в деревне померла – мне дом оставила, я дом продам, я тебе всё отдам, я буду вкалывать – грузчиком на Сортировочной или ещё где, скажи - сколько?

Некотрое время Леонид ошарашенно молчал, потом кровь стала подступать к вискам. Он никогда ещё не испытывал такой гнев.

- Ах вот как! - чуть не заорал он. – Вы значит, такие белые – пушистые, заблудшие козлики, желаете встать на честный путь, а ваш босс – шакал поганый, препоны вам ставит!

Он открыл ящик и швырнул на стол два оставшихся контракта.

- И не надо мне напоминать – я знаю, что по сути я должен вам больше чем вы мне! Вот они – ваши контракты, забирайте, если хотите, только до этого – давайте поговорим как мужчины, вы же считаетесь взрослыми, со-вер-шен-но-лет-ни-ми!

Леонид всё же остановился чтобы перевести дух и продолжил уже спокойнее.

- Игорь, я к тебе обращаюсь, ну подумай ты о будущем хотя бы на секунду. Миша – натурал, да, сейчас у вас «горячо», сейчас ему трахается всё что движется и недвижется, но сколько так будет продолжаться – месяц, полгода, год? Сколько пройдёт времени прежде чем он закончит институт и уедет назад в свою сибирскую глушь где никому нет дела где, как и кому он тряс своим членом? Что будешь делать ты? Ты же по-существу – нелегал. Что тебе остаётся – сортиры мыть? Наступила тишина. Леониду даже на мгновение показалось, что ему удалось убедить парней.

- Я согласен, - твёрдо сказал Игорь.

- Что? – не понял Лёня.

- Согласен сортиры мыть, - повторил Игорь с такой решимостью будто был готов прямо сейчас отбыть драить ближайший гальюн.

Леонид ошалело смотрел на парня. Игорь взял Мишину руку в свою и продолжил:

- Шеф, я же тебе когда-то сказал, что у меня нет завтра - есть только сегодня. Я тебя обожаю, шеф, ты спас меня – я всегда буду это помнить, до конца дней моих, я знаю, что порно – это единственное что я могу делать, и что лучше уж с тобой, чем с кем-нибудь другим, но... но пожалуйста, дай нам нормально пожить –ну хоть какое-то время.

Леонид замолчал и задумался. Он понял, что переубеждать парней бесполезно, но всё же решил предпринять последнюю отчаянную попыку :

- Ну хорошо, я предлагаю вам равную долю в бизнесе, подумайте – где вы ещё найдёте такую возможность? Мы раскрутимся, я чувствую – у нас пойдёт, мы прорвёмся! Хотите -снимайтесь, не хотите больше трахаться перед камерой – я найду вам что делать и за кадром.

- Шеф, спасибо – нет, - ответил Игорь.

- Нет, - повторил Михаил.

У Лёни не было другого выхода как признать победу Игоря. «В конце концов, у этого парня была сила и твёрдость в семнадцать лет уйти из дому, от меня он бы всё равно ушёл» - решил режиссёр. Он взял лист бумаги, сделал на нём какие-то вычисления и показал ребятам:

- Хорошо, будь по- вашему. Теперь посмотрите сюда – вы знаете, я неплохо продал наш фильм, плюс ещё откупные за Сенечку, но - вот здесь – затраты тоже были немалыми, плюс эту сумму я должен отложить на начало нового проекта, так что осталось вот столько – не фантастика, но кое-что. Учитывая, что Сеня уже и так хорошо «упакован», эту сумму мы разделим на троих – это – ваша доля.

Парни изумлённо смотрели на него:

- Ты отпускаешь нас просто так? Мы тебе ничего не должны? Ты ещё с нами делишься? Не надо – оставь всё себе! – выдавил из себя Игорь.

- От заработанного не отказывайся!- прикрикнул на него Леонид.

Он знал, что совершает глупость - в первый и последний раз в жизни, но считал, что поступил правильно.

- Только пожалуйста, я вас прошу, уезжайте прямо сегодня -я сейчас приготовлю деньги, - уже тихо попросил Лёня.

- Да, шеф, мы в принципе уже готовы, - сообщил Игорь.

- Прощай, шеф, - виновато сказал Михаил.

- Прощайте, - ответил Леонид.

О

н вручил ребятам их долю и закрыл за ними дверь в кабинет. Через некоторое время он услышал как хлопнула входная дверь. Он не знал сколько времени он молча просидел он за столом кабинета тупо уставившись в висевшую на стене репродукцию (а может – и подлинник?) какого-то классического пейзажа. Ему казалось, что вдруг сейчас он услышит звук тормозов, входная дверь снова откроется и ребята, осознав что жить без него, Леонида, не могут вернутся назад, но так бывает только в мелодрамах, а такое кино Лёня не снимал...

Потом до него дошло, что это – конец, низшая точки его жизни. Нет – когда он семь лет назад был на грани гибели от злоупотребления наркотиками, когда его нашёл Энтони – нет, это ещё не было дно, когда Миша отказывался работать «пассивом», он стоял один на крыльце и думал, что его фильму конец – чушь, он всего лишь терял все свои сбережения. Настоящее фиаско он испытывал именно сейчас, когда он всё-таки добился признания и считал, что перед ним открылся путь к успеху. В один миг он потерял весь свой капитал – свои модели, он знал, что других таких у него уже не будет никогда. Да что там – ведь не в этом дело, истинная причина – не в деньгах. Сам себе поклявшись не притрагиваться больше пальцем к Игорю, он всё же хотел иметь его рядом, надеясь что даже такая платоническая любовь лучше чем полное отсутсвие его дорогого парня.

Однако, Игорь решил иначе. Лёне вдруг захотелось заплакать как в шесть лет, когда его лишили сладкого. Он попробовал –ничего не получилось. Наоборот – в голову почему-то пришла смешная мысль – когда он умрёт и будет стоять у врат господних и апостол Пётр или кто там ещё перед тем как послать его в ад на вечные муки, будет зачитывать длинный список его грехов, он обязательно возразит, что были всё же две заблудшие души которым он помог встать на путь истинный.

Наконец, он поднялся из-за стола. Он достал из кейса все оставшиеся у него деньги, отсчитал сколько он одолжил у Сани, затем прикинул во сколько тому обошлось их пользование дачей, умножил на два и положил всю сумму в Санин сейф. Он оставил другу записку , достал ворох карточек привезённых с фестиваля, отыскал нужную и набрал номер телефона:

- Олаф?

- Да, кто это?

- Это Леонид Краснов. Привет, как дела? Послушай, тот проект с «Бель -Ами» о котором ты мне говорил в Амстердаме – он ещё актуален?

- Да, а что?

Взглянув на часы и увидев, что ещё успевает на рижский поезд, Леонид ответил:

- Я готов начать работать завтра.

***

Прошло почти два года с тех пор как Леонид покинул Питер. С тех пор он никогда не возвращался назад и не звонил никому – даже Сане. Он знает, что это свинство, но ничего поделать не может – ведь тот может напомнить ему об Игоре.

Он очень много работает – в Чехии, в Швеции, в Италии. Его приглашали и в Штаты и даже в Австралию. Модели называют его Мистер ГУЛАГ – за манеру работать по пятнадцать часов в сутки и требование строжайшей дисциплины на съёмочной площадке, но ни одна даже самая – разсамая звезда не отказывалась от участия в его фильме. Среди продюсеров он слывёт жмотом и скрягой, потому что торгуется за каждый доллар и за каждое евро, но его кейс набит предложениями. Он находит это странным, но ему ещё хочется жить. Это сдерживает его от злоупотребления алкоголем и наркотиками.

Недавно он купил симпатичную виллу на Адриатике. Когда он дорабатывается до такого состояния, что руки перестают держать камеру, а глаза не видят видоискатель, он берёт перерыв, грузит себя в самолёт и отправляется туда. Там он, отоспавшись и отлежавшись на тёплом пляже, достаёт из сейфа то , что он ценит больше любого другого сокровища – его собственную режиссёрскую копию «Ангела любви». Стараясь отогнать находящий на него приступ тоски от грядущего вечного одиночества, он ставит диск и вновь оказывается в промозглом Питере, на Саниной даче, вспоминает смешного дурашку Сенечку, флегматичного гиганта Мишу, его первый и единственный секс с Игорем. Пока помогает...

Тим Апрель 2008